— В чем дело, Тикин? — насторожился Павел.
— Нет, это я так… На один рисунок похоже, — стараясь казаться равнодушным, ответил Лёня. — Тамара Ильинична, а кто это был у вас — такой высокий, в кожаной куртке?
— Какой высокий?.. Ах, это вы про Скворцова! Это инженер-геолог. Он приезжий. Заходил к нам познакомиться с работой юных геологов. Интересовался как раз тем районом, в который вы собираетесь пойти.
— Тамара Ильинична, — взмолился Лёня, — ну скажите, как его отыскать? Он нам очень нужен!
Ребята, еще не понимая, в чем дело, с удивлением посмотрели на своего вожака. Тамара Ильинична тоже была удивлена:
— Зачем он понадобился вам так спешно?
— Нужно. Очень. У нас к нему есть одно важное дело.
— Не знаю, как и помочь вам. Может быть, в гостинице?
— Эх! — только и сказал Лёня.
5. Вожак становится сыщиком
Павел остался на станции. Ребята шли домой взбудораженные. Новое появление таинственного знака, потом этот незнакомец с его расспросами… Лёня объяснил Диме и Вове — ведь они пришли на станцию позднее, — что какой-то человек (он подробно описал его) с подозрительной настойчивостью расспрашивал, зачем они хотят попасть в Джакарскую пещеру.
— И про клад намекал. Только, говорит, он вам не достанется. А стрелы… Я вам вчера не сказал… Но я совсем не думал, что это, может, он… Вчера, когда я через забор кинулся, как раз этот человек был в городском саду и совсем близко от нас.
Таинственная история со стрелами принимала, видимо, серьезный оборот.
Ребята подходили к автобусной остановке. Вдруг Миша дернул Лёню за рукав:
— Смотри, вон там, у киоска…
На другой стороне улицы, у киоска, где продавали газированную воду, стоял тот самый высокий, в кожаной куртке, и разговаривал с кем-то. Лёня замер и весь напружинился.
— Вот хорошо! — прошептал он и заговорил тихо-тихо, хотя веселая многолюдная улица шумела на все голоса. — Миша, ты останешься с Димусом здесь. Следите за ним. Позову — бегом. Вовка, за мной! И не глазей по сторонам.
Лёня юркнул перед самым носом автомобиля, быстро перебежал на другую сторону и направился к киоску, обходя его сзади. Нашарив в кармане гривенник, он потихоньку сказал Вове:
— Я буду будто пить, спиной к нему. А сам слушать стану. Ты наблюдай. Он тебя не знает, а меня знает. Вот этот — в куртке и в широких штанах. Как пойдет, ты меня за рукав. Понятно?.. Будьте добры, тётя, налейте стакан.
Говорил высокий. Собеседник только повторял «угм» и, видимо, кивал головой. Сначала Лёня совсем не мог разобрать, о чем шла речь: мешал шум вокруг. Потом, напрягая слух, он стал понимать отдельные слова и обрывки фраз.
— …Богатые перспективы… Дело верное… Нужно быстро… Пять пальцев (Лёня даже вздрогнул, вспомнив: «По ручью, у пяти пальцев»)… Счастливая случайность… Нас будет трое, и я думаю…
— Мальчик, ты что-то очень долго пьешь.
— Сейчас, тетя, я кончу.
— Потом снова в Москву…
— Да, тебе везет, — прервал высокого его собеседник. — Что ж, пожелаю удачи.
— Надеюсь, справлюсь… Автобус! Побегу!
Вова дернул Лёню за рукав. Тот, сунув стакан в окошечко, обернулся. Высокий бежал к автобусу, стоявшему у остановки. На ходу он крикнул своему приятелю:
— Еще встретимся! Я отправляюсь на-днях! — и вскочил в тронувшийся с места автобус.
Лёня, бросившись через мостовую наискось, догнал машину и прыгнул на подножку. Вова успел только моргнуть раза два.
Лёня прислонился к стойке у входа и сделал вид, будто смотрит на улицу, а сам стал наблюдать за высоким. Тот, покупая билет, спросил у кондуктора:
— До улицы Ленина доедем?
— Да, гражданин… получите сдачу… доедем.
«Так, — отметил про себя Лёня. — Он плохо знает город. Факт, не здешний».
Высокий сидел спиной ко входу. Лёня усиленно всматривался в него, стараясь запомнить внешность этого человека. Подозрения, которые возникли еще на туристской станции, теперь, после подслушанного разговора, укрепились. Лёня не знал, как и почему замешан незнакомец в событиях, связанных с загадочным планом пещеры, но, так или иначе, было ясно: тут дело нечисто. Не зря, видно, оказался он тогда в городском саду. И как же это ты, Лёнька, доверился его солидному виду! Ясно, что он мог подслушать все. И подслушал. А теперь зачем-то ему понадобилось притти на станцию и интересоваться походами в район пещеры, настойчиво расспрашивать Лёньку. А потом этот разговор у киоска. И скрещенные стрелы… Но вот стрелы зачем? Хочет запугать?
«Не запугаешь», упрямо подумал Лёня и поправил снявшийся галстук.
Высокий рассматривал через окно улицу. Его темнокрасная загорелая шея была широкой и мускулистой. С плеч по кожаной куртке спускались к спине две темные полосы — след от ремней. «Что это? Куртка парашютиста?» Каблуки ботинок были сношены с внутренних сторон и подбиты толстыми полосками кожи. «Его следы можно отличить от других», приметил Лёня.
…Ребята вернулись домой одни. Лёня исчез вместе с незнакомцем. Что теперь предпринимать? Решили подождать звеньевого. Но Лёни все не было.
Наступил вечер. Вова рассказал родителям о посещении туристской станции. Ему хотелось поведать и о таинственном незнакомце, но под жестким предостерегающим взглядом старшего брата он смолк и занялся в своем углу перекладыванием коробочек с насекомыми. Миша сел у открытого окна за книгу. Это было одним из его любимых занятий. Подперев голову руками и поглаживая пальцами свои жесткие рыжеватые волосы, он не спеша, часто заново перечитывая строчки, углублялся в книгу. Книги он любил серьезные, такие, чтобы из них можно было почерпнуть полезные для себя сведения. Особенно Миша увлекался технической литературой. Сейчас перед ним была интереснейшая книга Циолковского «Путешествие на Луну», но читалось плохо: мешала беспокойная мысль о товарище.
Глухой звон проволокографа оторвал его от книги.
В железной баночке была записка, зашифрованная ключом № 3 — совершенно секретным. Записка сообщала: «Всем быть у беседки в 22.00».
Ночные сборы у ребят бывали редко, лишь в самых важных случаях: трудно было выбраться из дому ночью.
Когда время подошло к десяти вечера, мать, по обыкновению, велела готовиться ко сну. Миша уже предупредил Вову, чтобы он был начеку, и тот принимал все меры к тому, чтобы, не слишком рассердив мать, уклониться от обязательной «постельной повинности». Он начал помогать отцу, мастерившему что-то на кухне, потом, когда отец стал на сторону матери, заявил, что его кровать сломалась и нуждается в срочном ремонте.
— Пойдем посмотрим, — поднялся отец.
— Нет, папа, я сам. Я умею. Ты мне только проволоки дай. Мне Миша поможет.
Миша согласился с неожиданным энтузиазмом. Они долго возились у кровати, подтягивая и без того отлично натянутую сетку. Но «ремонт» не мог продолжаться вечно, и нужно было уже придумывать повод для бегства из дому: обе часовые стрелки соединились около цифры «10».
— Спать! — приказал отец.
— Приготовляй постель, — невозмутимо сказал Миша брату и сам направился к своей кровати.
Вова, недоумевая, вытаращил на него глаза, но послушно взялся за одеяло и подушку. Он уже начал стаскивать с ног ботинки, когда Миша, мирно возившийся у своей постели, вдруг встревоженно вскочил и сказал:
— Ох, что мы с тобой наделали!.. Где та лупа, которую я принес из школы? Ну факт, на улице оставил! Ведь говорил я тебе: не тронь! Теперь что будем делать?
— Какая лупа? Что ты сочиняешь? — рассердился Вова.
Миша сделал страшные глаза и энергично просигнализировал рукой: соглашайся. Вова начал догадываться.
— А-а, — сказал он, — это та лупа, которую ты из школы… Понимаю. Ну да, я ее забыл в саду.
— Иди ищи. И без нее не возвращайся.
— Ну куда же он в темень пойдет? — всполошилась мать. — Отправляйтесь уж вместе.
— Да, он будет забывать, а я за него искать должен! — заворчал Миша.
— Пойду я с ним схожу, — добродушно заявил отец.
Это в Мишины расчеты не входило.
— Батя, ты не беспокойся. Мы сами найдем.
— Втроем-то надежнее. Где мой фонарик?
Все предприятие грозило рухнуть. Миша пошел на новую хитрость:
— Он мог в соседнем дворе ее оставить. Там ворота, наверно, уже закрыты, придется лезть в щель. Она узенькая, ты, батя, все равно не пролезешь.
Вова немедленно подтвердил, что да, может быть, действительно, даже наверняка он оставил лупу именно в соседнем дворе.
— А может, у беседки? — Отец прятал в усы усмешку. — Поди, уж друзья-приятели там ищут лупу-то, а? Ну ладно, поросята, идите… ищите. Недолго только.
6. Школа под кустами
Полная луна освещала двор неярким зеленовато-белым светом, и длинные черные тени ложились густыми пятнами на землю. Прячась в них, ребята осторожно пробирались к развалинам старой беседки.
— Миша? — вполголоса окликнул их кто-то, невидимый за кустом жимолости.
— Ага, — шопотом отозвался Миша.
— Лезьте сюда, — все так же негромко сказали из куста.
Миша с Вовой пробрались через заросли твердых и цепких ветвей жимолости и увидели Лёню и Диму.
— Запаздываете! — сердито сказал звеньевой. — И этого нет, прикрепленного. — Он говорил о Вите. — Вовка… Нет, Миша, ты пойди осмотри кругом. Нам теперь оглядываться надо все время!
Миша потихоньку выбрался из куста.
Луна то скрывалась за мелкими лохмотьями туч, и тогда все кругом темнело, расплывалось в густом сумраке, и лишь звезды выступали яркими переливными точками; то выползала на синий глубокий простор, и звезды бледнели, а на землю падало холодное смутное сиянье, и все кругом светилось и становилось выпуклым и четким. Несильный ветерок шевелил листья, они качались и, когда подставляли свою нижнюю, сыроватую сторону под лунный свет, становились почти белыми. От этого кусты казались живыми.
Осторожно подминая траву, Миша обошел кустарник. Все было тихо. На горизонте поднимались в небо малиновые отблески неяркого, но широкого зарева. Это стоял в небе немеркнущий свет металлургических заводов. Глухой далекий гул чуть колебал воздух. Зарево медленно и равномерно колыхалось. Казалось, что дышит мир.
Миша вернулся к ребятам.
— Мы все равно должны разгадать тайну пещеры! — говорил Дима. — Пусть он скрылся, мы будем действовать. — Дима повернулся к Мише: — Понимаешь, он скрылся. Зашел в дом контор — и исчез. Лёнька его больше не мог найти.
— Вот слушайте, — сказал Лёня. — Перед тем как итти домой, я был у Павла. И все ему рассказал. Он говорит: я что могу, разузнаю. Он раз сказал — сделает. Но и нам зевать нельзя. Кроме того, если мы удачно пройдем, то в августе, после лагерей, нам поручат руководить походом в пещеру всего отряда. Всего отряда! — повторил Лёня и торжествующе посмотрел на друзей. — Теперь — что будем делать. Нам надо выйти как можно скорее: во вторник. Хорошо? Хоть лопнем, а выйдем!
— Что же это Витя не идет?
— А! — Лёня пренебрежительно махнул рукой. — Мама не пустила.
— А плохо, братцы-кролики, что мы так и не узнали, кто он.
— Ясно кто: не наш, — сверкнул глазами Лёня. — Он или жулик, или диверсант.
— Ну, зачем ты сразу так, — сказал Дима. — Ведь Тамара Ильинична говорила: он инженер.
— Ха! Ты думаешь, шпион придет и скажет. «Здрасте, я шпион». Да? Он кем угодно прикинется.
— Значит, ты считаешь…
— Тут и считать нечего. Понятно!
Они замолчали. Борьба предстояла трудная и ответственная. Но вызов принят — отступать нельзя.
— Запугать хочет, — опять начал Лёня. — Не запугаешь!.. Вы понимаете, он, наверно, хочет выкрасть то, что спрятано в пещере. А ведь мы для всех, для всей страны… Вы понимаете меня? Димус, ты понимаешь?
Дима встал. Неуклюже сдвинув над большими сияющими глазами свои короткие брови, он набрал в грудь воздуху побольше и, заикаясь, произнес, как клятву:
— Лёнь, мы все равно своего добьемся. Или я — н-не пионер.
— Точно! Все равно победим! Правда, ребята? — Лёня обвел всех горячим взглядам.
Миша крепко пожал сухие, чуть дрожавшие пальцы вожака звена. Теплая Димина рука легла на них, и Вова, глядя на старших, припечатал своей пухлой ладонью их руки.
— Будем действовать, — повторил Лёня. — Завтра с утра — за дело. Собираемся в девять. А сейчас — к дому, по одному.
Наутро они потребовали от Вити объяснений.
— Я не мог притти во-время. Позднее пришел, а вас уже не было.
— Врешь! Тебя просто не отпустили. Но зачем ты врешь?
Витя вспыхнул:
— Я не имею привычки лгать! А если понадобится, так я придумаю такое, что все равно поверите.
— Ты хоть скажи: тебя отпускают, нет?
— Отпускают.
— Имей в виду, — сказал Лёня: — если еще раз нарушишь приказ, с нами не пойдешь.
Они обсудили, что? брать с собой в поход. Палатку решили не тащить. Ее, конечно, можно было бы взять на туристской станции, но, во-первых, это лишний груз, во-вторых, плох солдат, который не умеет спать без палатки. Из посуды постановили взять: котелок, чайник, кружки, миски и ложки. Однако ни у кого дома не оказалось свободных чайников и котелков. Выручила Лёнина мама: она принесла в жертву ребятам небольшое эмалированное ведро, которое могло заменить и котелок и чайник. С ложками, кружками и мисками дело обстояло благополучно. У Лёни был компас. После долгих стараний удалось насобирать шестьдесят три метра веревки. Диме было поручено взять с собой иод и бинт. Миша выпросил топор и сшил для него чехол. Сложившись, купили дюжину свечей.
У Димы и Вовы не было рюкзаков.
— Сшить, — приказал командир.
— Я же не фабрика, как я буду шить? — заявил Вова.
— Эх, путешественник! — Лёня пренебрежительно махнул рукой. — Попроси у матери крепкий мешок, лучше холщевый, и тащи сюда. Мы тут, под кустами, откроем туристскую школу. Бегом! И ножницы захвати.
Вова принес распоротый мешок, ножницы, иголки, суровую нитку. Тут же, в саду, проработав часа два, Миша с Лёней сшили рюкзак. Получился он не очень красивый — швы были грубые, неровные, карманы неуклюже топорщились, и весь мешок почему-то скривился, — зато было видно, что он сделан собственным трудом. Такой тащить на спине — только гордиться! Люди скажут: «Видно, что хозяин его — не белоручка».
— Теперь и я сумею себе сшить, — заявил Дима, наблюдавший за работой.
Вова помчался домой хвастать своим приобретением. Миша разыскал где-то плоскую широкую бутылку и обшил ее куском сукна, прикрепив ремешок, с помощью которого бутыль можно было подвесить на пояс. Получилась фляжка.
Все воскресенье ушло на эти и другие дела. Вечером Лёня вновь собрал друзей в саду и объявил:
— Начинаем занятия.
— Какие занятия?
— С малограмотными.
Он вытащил из кармана компас и карту.
— Видите? Сейчас, ребята, кто-нибудь… э-э… ну, скажем, Веслухин, расскажет нам, как пользоваться этими вещами.
Лёня явно подражал Игнату Семеновичу. А Дима, взяв в руки компас и карту, растерялся, как бывало иногда на настоящем уроке, и забормотал:
— Как пользоваться?.. Это, значит, карта. А это называется компас. Карта раскладывается вот так. Стрелка компаса показывает север. А светлый кончик — на юг… Значит, на юг… А дальше что?
Лёня с Мишей весело переглянулись. Они еще прошлым летом хорошо научились пользоваться картой и компасом. А вот Дима отвечал урок определенно на двойку.
— Смотри, — сказал Миша. — Видишь, на карте обозначен мост. Ну вот, представь, что ты в лесу один и тебе нужно выйти к этому мосту. А дорога к нему не указана, и на местности, вот просто так, без карты, мост не виден. Что ты сделаешь?
Дима силился вспомнить все, что объясняли по этому поводу на уроках географии, но в кладовой его головного мозга, на той полочке, где должны были лежать пачки знаний с надписью «Пользование картой и компасом» — те самые пачки, которые когда-то, слушая Игната Семеновича, Дима небрежно сунул на эту подвернувшуюся ему полочку, — было почему-то пусто.