Хищник зарычал далеко позади. Гнаться за охотниками он явно не собирался, отбил свинью – и ладно.
– Я в шабона не вернусь, – сказал Блинков-младший, когда они остановились и отдышались. Оау уловил слово «шабона» и потряс копьем, дескать, будем охотиться до последнего. Но лицо у него было печальное.
Блинков-младший боялся смотреть на часы. Было уже, наверное, начало седьмого, а стемнеет в начале двенадцатого. Да часа два-три отложим на дорогу – остается не больше трех часов на то, чтобы выследить и убить зверя. Блинков-младший уже хорошо знал, как это мало.
Незаметной тропинкой Оау вывел его к речной протоке. Оказывается, она была совсем рядом, но почему-то звери не ходили сюда на водопой. Тропинка совсем заросла, на песчаном берегу не было следов.
Маленький индеец ловко подбил копьем двух кожистых черепах, и на том везение совсем кончилось. Охотники медленно брели вверх по течению. Блинков-младший без расспросов догадался, что они возвращаются.
Потом он убил маленькую анаконду – водяного удава. Анаконда сама нарвалась. Она зашипела, хотя Блинков-младший не заметил ее в воде и уже прошел мимо, а потом еще дожидалась, пока он бегал к Оау спросить, считается ли анаконда инье. Оау подошел, посмотрел и сказал, что считается. Тогда Блинков-младший пробил ей голову копьем.
Все это было не то. Чтобы накормить целое племя, понадобилось быполсотни таких черепах или два десятка анаконд. Оставалось надеяться, что какой-нибудь зверь покрупнее подойдет к воде напиться. Но уже приближался тот час, когда выходят на охоту ночные хищники, а остальное зверье забивается в гущу се львы и лежит, боясь шелохнуться. Никого не было на берегу. Никого. Только раз охотники увидели свежие следы обезьян. Оау показал на кроны деревьев и обреченно вздохнул. Выслеживать с земли скачущих по веткам обезьян – пустое дело.
Песчаный берег кончился, сельва плотно обступила протоку, и пришлось идти по воде. Все было как вчера, когда индейцы вели Блинкова-младшего с Иркой к своему шабона. Только вчера они шли с другой стороны, вниз по течению.
Оау стал все чаще поглядывать на солнце и ускорил шаг. Блинков-младший долго не понимал, отчего такое беспокойство. Протока сама выведет к шабона – не заблудишься. Но потом ему пришло в голову, что он продолжает думать как белый человек: стемнеет – включим фонарик или зажжем факел. А у индейцев ничего этого нет. И у него сейчас ничего этого нет. В темноте они с Оау могут не заметить нужную тропу и погибнуть в двух шагах от шабона.
Блинков-младший с тоской подумал об Ирке. Конечно, их спасут. Их уже ищут, не зря же вертолет летал над сельвой. Спасут! Но может оказаться поздно. Этот подлый самый высокий воин может уже сегодня жениться на Ирке. И как ей потом разводиться?
И вдруг… В жизни такое случается гораздо реже, чем в книжках, но тоже случается – из-за поворота показалась лодка! Белая пластмассовая лодка белых людей! Блинков-младший сразу же увидел себя со стороны: оборванный мальчик-европеец с первобытным копьем из палки, косточки и обезьяньей жилы бредет в компании голого индейца. Смешно это или печально – не важно. Важно, что теперь ему помогут. Кто бы там ни был в этой лодке – старший Блинков, или пускай даже мистер Силкин, или кто-то совершенно незнакомый, – он все равно свой. Он должен помочь.
Лодка зацепилась за торчащую из воды корягу, развернулась поперек течения и поплыла бортом вперед. Никто не пытался грести.
Блинков-младший узнал ее. Это была их с Иркой лодка.
Лодку поймали и привязали к воздушному корню дерева. Оау был рад просто посидеть на сухом, не опасаясь пиявок и прочей водяной гадости. А Блинков-младший сразу же кинулся проверять запасы.
Боже, в каком они были виде! Индейцы перетряхнули все и не взяли ничего или почти ничего. У них же нет ни карманов, ни комодов, чтобы хранить лишние вещи. Все свое они носят с собой. Могли бы, конечно, взять консервы, но ведь они не знают, что такое консервы, и не умеют открывать банки. Палатка? Но индейцы специально живут в шабона все вместе, чтобы присматривать друг за другом. Если кто-нибудь спит и к нему в гамак заползла змея, соседи увидят ее и убьют. Зажигалка? Не смешите меня. Ну как индейцам из сельвы было догадаться, что такое зажигалка, когда они видели ее первый раз в жизни?! Кстати, Оау то и дело брал какую-нибудь вещицу из кучи, в которой с урчанием копошился Блинков-младший, и просто играл. Мачете ему нравился полминуты: острый. Потом Оау показал, что для ножа мачете слишком тяжел, а для копья – коротковат. Фонарик повертел в руках и отбросил. Накололся на рыболовный крючок, испуганно сунул палец в рот и стал сосать и сплевывать кровь – а вдруг отравленный? Блинков-младший сказал себе, что сам еще вчера не понимал ценности, например, обезьяньей жилы и не имеет права считать Оау дураком.
Маленький индеец обсох, отдохнул и стал поторапливать Блинкова-младшего. Ему надоели чужие непонятные вещи. Он совсем не понимал, как им повезло!
– Инье, Оау, – сказал Блинков-младший, щедрым жестом показывая на гору консервов.
Оау из вежливости улыбнулся, как будто услышал неудачную шутку. И так он был не самого высокого мнения о бестолковом шори Блине, а тут и вовсе стал считать его несмышленышем.
Блинков-младший нашел банку ветчины с ушком и одним движением сорвал с нее крышку. Пахла ветчина божественно. Трясущееся желе, которого Блинков-младший вообще-то терпеть не мог, казалось мармеладом. Еще бы не проголодаться, когда отмахал по сельве километров тридцать.
– Инье! – брызгая слюной, повторил Блинков-младший, честно разрезал ветчину пополам и одним куском запихнул свою долю в рот. Доля Оау досталась, разумеется, Оау.
Маленький индеец совершенно не удивился тому, что в металлических банках оказалось мясо. В ракушках тоже мясо, а на вид они камень камнем. Он осторожно полизал свою половинку, сморщился и очень красноречиво показал Блинкову-младшему, что надо сунуть два пальца в рот и освободить желудок. Тогда, мол, у тебя есть шанс выжить, а так – пеняй на себя.
Блинков-младший энергично замотал головой. Рот у него был набит ветчиной. Он уже, считай, съел эту ветчину и не расстался бы с ней ни за что на свете.
Тогда Оау пригорюнился и стал ждать неминуемой смерти шори Блина.
Но шори Блин умирать не спешил. Наоборот, он еще сметелил полбаночки паштета и стал угощать Оау.
В конце концов маленький индеец решил довериться шори Блину и с видом человека, совершающего отчаянный поступок, ополоснул ветчину в воде и откусил кусочек. Так понемногу он съел все, не пропадать же добру, но гримасы при этом корчил самые ужасные. А потом лег животом на борт лодки и долго пил воду из протоки.
Ветчина показалась Оау невыносимо соленой. Индейцы ведь совсем не знают соли.
После этого героического опыта на себе Оау заключил, что консервы сойдут, когда больше есть нечего, но это не инье.
Блинков-младший совсем приуныл. Надежды выручить Ирку почти не оставалось. С минуты на минуту Оау позовет его домой, а там… Не принес инье – значит, пока что ты мальчик, а не воин, и нет у тебя никаких прав на Ирку, раз ты не можешь ее прокормить. А самый высокий воин может и поэтому женится на Ирке. Не пропадать же ей с голоду.
Такой у индейцев закон, и, наверное, в сельве нельзя жить по другим законам. Конечно, Блинков-младший будет защищать Ирку до последнего. Теперь у него есть два мачете, есть фальшфейеры и сигнальные ракеты в залитых парафином картонных трубках. Но долго ли он продержится против индейцев с их отравленными стрелами?!
Оау понравилась консервная банка. Он мыл ее за бортом и для развлечения пытался зачерпнуть мальков, собравшихся на мясную муть.
– Инье? – осенило Блинкова- младшего.
Оау показал руками, что мальки не считаются, а рыба покрупнее – да, инье. Но настрелять из лука много рыбы лично он, Оау, не возьмется.
– Зачем же из лука? – счастливым голосом сказал Блинков-младший. Он точно помнил, что в беспорядочной куче вещей была сеть!
Маленький индеец оказался толковым помощником, хотя ставил сеть впервые в жизни. Блинков-младший тоже ставил сеть впервые в жизни, зато читал рассказ про браконьеров и мужественного инспектора рыбнадзора. Они там перегораживали своими сетями речку, а инспектор гонялся за ними на моторке. В конце концов химическая фабрика спустила в речку очистные воды, и вся рыба передохла, но это не важно. Главное, там было художественно описано, как они ставили сеть, чтобы ее не запутать, и как загоняли рыбу. Очень полезный был рассказ. Так Блинков-младший ни за что бы не догадался, что у сети должны быть грузила и поплавки. Вместо грузил он привязал к сети консервные банки, а без поплавков обошелся. Сеть была тонкая, но большая, с запасом. Они с Оау натянули ее поперек протоки, как волейбольную сетку. Снизу сеть с грузилами касалась дна, а сверху поднималась над водой на полметра. Потом они зашли выше по течению и, колотя палками по воде, погнали рыбу.
Это было до обидного просто. Узкая лесная протока кишела рыбой. Знай выбирай из сети запутавшихся рыбин и кидай в лодку. Выловил всех – опять поднимайся по течению и загоняй рыбу в сеть.
Блинков-младший с Оау сделали четыре захода. Четвертый – из жадности. Они уже набрали по такому здоровенному мешку, что их можно было унести только волоком по воде. Но именно в четвертый раз в сеть попался маленький пресноводный дельфин. Он один занял целый мешок. Рыбу перебрали, оставив только самую крупную. Оау дулся от гордости, да и Блинков-младший уже чувствовал себя воином на все сто.
Солнце как будто упало за сплошную стену сельвы, и протока оказалась в глубокой тени. Оау спохватился, показал в сторону солнца, показал на мешки, и лицо у него стало несчастное. Не быть нам воинами, шори Блин. Придется бросать добычу и бежать, чтобы успеть домой до темноты. А то пропадем – или сожрет кто-нибудь, или наткнемся в сумерках на ядовитую змею.
Блинков-младший улыбнулся.
Блинков-младший сказал: «Ха!»
Блинков-младший небрежно нажал на кнопку.
Лодка взревела мотором. Лиана, которой она была привязана, лопнула, как вареная макаронина, и лодка понеслась!
Это был сюрприз Блинкова-младшего. Если кто-то забыл, старший-то Блинков купил лодку с мотором. Как ее заводить, Блинков-младший совершенно не представлял, но присмотрел две кнопки и рычаг. На красную он уже потихоньку нажимал, но ничего не получилось. Он и на черную нажимал потихоньку, чтобы не позориться перед Оау, потому что, честно говоря, надеялся на фонарик и фальшфейеры, а не на лодку. Неизвестно, как она пережила падение с вертолета и вообще была ли заправлена бензином. Но все получилось просто замечательно.
Лодка неслась, протока впереди поворачивала, а Блинков-младший поворачивать не умел. Но, похоже, неудачи его сегодня кончились, и пошла сплошная полоса удач. Ничего похожего на руль в лодке не было, только рычаг, и Блинков-младший осторожно потянул этот рычаг влево. Лодка пошла влево и аккуратно вписалась в поворот. Оау смотрел на шори Блина с восторгом.
Выше по течению протока мелела. Стали попадаться полузатопленные сучковатые коряги. Один удар на полном ходу – и коряга могла запросто пробить днище. Надо было плыть помедленнее, но Блинков-младший не знал, как сбросить газ, и времени подумать у него не было. Он мчался, огибая коряги, как слаломист с горы. Впереди был залом: упавшее дерево загородило протоку, и течением на него нанесло кучу веток.
– Держись! – крикнул Блинков-младший, забыв, что Оау не понимает по-русски. Но что такое опасность, маленький индеец понимал очень хорошо. Он схватил в обнимку мешки с добычей и скатился на дно лодки. А Блинкову-младшему надо было рулить, и он только покрепче вцепился в рычаг.
Лодка с барабанным звуком врезалась в ствол, подскочила… и, перелетев над заломом, помчалась еще быстрее!
Хорошо, что предусмотрительный старший Блинков купил лодку с водометом. Обычный гребной винт обязательно сломался бы от удара, или еще раньше на него намоталась бы всякая подводная растительность. А в лодке с водометом винт спрятан, он засасывает воду из-под днища и выбрасывает ее назад сильной струей.
После удара мотор стал сильнее трещать и чадить синим дымом. Но до шабона оставалось уже немного. Блинков-младший даже пожалел, что они с Оау домчались так быстро. Под конец он научился сбрасывать скорость: рычаг вниз – и лодка идет медленнее, а вверх – само собой, быстрее.
Он был так счастлив, что почти забыл про самого высокого воина.
Глава XII
Вторая половина дела
Каждому индейскому воину разрешается иметь столько жен, сколько он сможет прокормить. Причем кормить надо не только жену, но и ее родителей. Поэтому жены без родителей ценятся выше.
Именно такой ценной, на взгляд индейцев, женой была Ирка.
Самый высокий воин присмотрел ее буквально в первую минуту.
Я, конечно, не знаю, о чем он думал, но догадываюсь о многом. Во-первых, мог рассуждать самый высокий воин, Иркиных родителей поблизости нет. Это ее главный плюс. Во-вторых, Ирка высокая и сильная, и на нее можно нагрузить много бананов. В-третьих, все индейцы черноволосые, а у Ирки волосы русые. Ни у кого в племени нет такой жены, а у самого высокого воина будет. Это, конечно, еще выше поднимет его репутацию.
Самый высокий воин очень беспокоился о своей репутации, хотя, конечно, не знал этого слова. Он мечтал иметь четырех жен, как тушуауа, но пока что имел всего-навсего двух. Сами посудите, как ему недоставало Ирки.
На наш-то взгляд, эти рассуждения самого высокого воина – совершеннейшая глупость. В тринадцать лет замуж не выходят – это раз. Ирке сначала нужно хотя бы окончить школу – это два. Наконец, неплохо бы спросить саму Ирку, понравится ли ей голый жених с лицом в полосочку.
Но самый высокий воин не знал ни что такое школа, ни что такое тринадцать лет. Индейцы яномами не ведут счета годам. Они вообще считают только до двух, а все, что больше двух, для них «много». Первую жену самый высокий воин взял, как раз когда ему исполнилось тринадцать лет, только он об этом не подозревал. Его женитьба была связана с другим событием: он подстрелил такую большую обезьяну, что ее хватило на свадебное угощение. Девушка, которую он выбрал в жены, пошла за него с большим удовольствием. Ей не пришло в голову отказать охотнику, который подстрелил большую обезьяну.
Короче говоря, самый высокий воин думал и вел себя так, как это принято у индейцев сельвы. А раз Ирка и была не в Москве с папой, а в сельве у индейцев, то никто не мог помешать самому высокому воину.
Никто, кроме Блинкова-младшего.
Самый высокий воин был и самым сильным в племени. Поэтому он просто не принимал Блинкова-младшего всерьез. Хотя, говоря по-нашему, он собирался соблюсти формальности. То есть победить Блинкова-младшего в поединке и уж потом по всем законам индейцев отобрать у него Ирку.
До темноты оставалось совсем немного, поэтому Оау сразу же начал готовить Блинкова-младшего к схватке. Рыбу они отдали женщинам, и началась предпраздничная суета, в которую воинам лучше не соваться. Ирка, между прочим, вместе со всеми ловко потрошила рыбу расщепленной тростинкой. В волосах у нее торчали пышные белые перья.
Первым делом Оау заставил Блинкова-младшего раздеться. Он долго не мог понять, почему шори Блин отказывается снять трусы, но в конце концов смирился с этими трусами – мало ли у кого какие причуды. Зато Блинков-младший очень быстро понял, зачем индейцы ходят голые. У него плечи под футболкой оказались осыпаны клещами! Оау долго и больно выжигал их головешкой из костра. Тонкость была в том, чтобы не испечь клеща до смерти, а так, маленечко его поджарить, и тогда клещ попробует удрать и отцепится сам. А если, допустим, просто тянуть клеща, он разорвется пополам, и его острые крючковатые челюсти останутся в ранке.
Разделавшись с клещами, Оау подозвал какую-то странную девчонку с надутыми щеками и совершенно черными губами. Он очень ласково погладил ее по плечам и Блинкову-младшему дал погладить. Девчонка смотрела на Оау с обожанием. Блинков-младший понял, что она невеста маленького индейца. Невеста вынула из-за надутых щек два черных урука – плода – и стала разрисовывать Оау и Блинко-ва-младшего. Она старалась, как настоящий художник. Проведет Оау полоску на щеке или на лбу, потом такой же полоской украсит Блинкова-младшего, отойдет и полюбуется. Зеркала не было, но Блинков-младший видел Оау и хорошо представлял себе, как выглядит его собственное лицо. Ирке, между прочим, понравилось. Она сказала, что Блинков-младший теперь почти похож на мужчину. Невеста Оау провела ей несколько волнистых полосок ото лба до подбородка.