Утолив жажду, Андрюша тихо подошел и заглянул в лицо спящей.
Увидев его, Катя вскрикнула, быстро поднялась и бросилась к другу, словно спасаясь от кого-то и прося защиты.
— Катя, мы спасены! Посмотри — там небо, настоящее небо!
Чтоб успокоить, Андрюша подвел ее к роднику и смочил ее лицо водой, и девочка пришла в себя.
— Андрюша, неужели это не сон? Мы спасены? Это настоящая травка?! — и Катя упала на колени и стала целовать траву, ласкать каждый ее листочек, смеялась и плакала от радости.
Андрюша молчал, внимая восторгу подруги, и в его душе была такая же светлая радость, которую только и можно было выразить слезами… В его кармане нашелся еще с десяток фиников, и друзья уселись к роднику позавтракать, и казалось это им пиром, праздником и ликованием.
Катя рассказала, что с ней было за эту последнюю разлуку.
После ухода Андрюши к ее нездоровью прибавилось еще беспокойство за его судьбу. Казалось, что он больше не вернется, или что она его не дождется. Катя чувствовала, как ее силы уходят, и дышать становится все труднее.
Добрая Лава почти неотлучно была с ней. Всячески утешая девочку, она приносила ей самые красивые камушки, рассказывала про свою жизнь, но Кате становилось все тяжелее и печальнее.
Однажды ей показалось, что своды ее пещеры рушатся, что вот-вот они готовы раздавить ее и схоронить навеки… Послышался оглушительный грохот, в страхе девочка бросилась к Лаве, под ее защиту, и прижалась к ней. И в это время произошло самое страшное: добрая Лава, которая всегда была такая ласковая, застыла, ее глаза помутились, неподвижно уставясь в одну точку, ее руки стали твердыми, и Катя увидела себя прижавшейся не к девушке Лаве, а к холодному красному камню. Одновременно с этим погас свет. Полная ужаса, девочка почувствовала, что она задыхается, умирает в этой страшной тьме… И вот только здесь она пришла в себя.
Андрюша рассказал о своем, пережитом за это время.
— А теперь, вот все наше богатство, — закончил он, вынимая из кармана складной ножик, компас и пластинку с планами.
— Но вот, Катя, где наше бесконечное богатство! — радостно произнес он, показывая кверху.
Катя схватила Андрюшу за руки, закричала с восторгом:
— Небушко! Небушко! Синее небушко!! — и друзья завертелись волчком, как самые последние отчаянные ребятишки, повторяя одно и то же:
— Синее небушко! Синее небушко!..
И таким беспокойным манером, припрыгивая и распевая «Небушко!», они направились отыскивать место, где было бы не так круто подняться наверх.
Им было решительно все равно, что их ожидает на земле, и в какой стране они вылезут на свет Божий.
И вот наконец-то их звонкие клики огласили раскинувшуюся под ногами широкую равнину и лес, и сияющее море. Вся земля залита была восходящим солнцем, встречала и приветствовала, словно вновь родившихся, Андрюшу и Катю.
Дети готовы уже были броситься на пушистую траву, резвиться, валяться в ней, подобно молодым козлятам, если бы сейчас же не подкараулило их новое приключение.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ,
в которой мы узнаем, что не только природа, но и люди встречают наших друзей, и что людоедство — не обязательное занятие для чернокожих
На второй площадке от выхода, дети увидели украшенного перьями черного человека, который что-то забормотал, поднял руки к небу и склонился почти до земли. Затем он начал кричать кому-то вниз.
Через миг оттуда поднялись еще несколько таких же людей.
Все они заговорили, заахали, зачмокали губами и, также подняв руки, склонились перед пришедшими и так повторили несколько раз.
Затем некоторые из чернокожих приблизились к детям и стали трогать и гладить их ноги.
Когда Катя сделала испуганное движение, черные осклабили белые, как снег, зубы, показывая всеми знаками свое расположение.
— Не бойся, Катя, — сказал Андрюша, — видишь, эти добрые ребята никогда не встречали белых…
— Здравствуйте! — обратился к ним мальчик. — Из всего видно, что вы пришли приветствовать наше возвращение — это очень похвально с вашей стороны! Мы ваши гости!
Пока он говорил, чернокожие закрыли лица руками и шептали что-то про себя. Затем все они, кроме старшего, быстро спустились с холма и направились в ближайший лес. Старший стал говорить, усиленно жестикулируя и показывая на пещеру, откуда наши друзья пришли.
— Вот оно что! — вскричал Андрюша, обращая внимание Кати на убранство входа в пещеру, украшенного зеленью, ожерельями из морских раковин и перьями птиц. — Если не ошибаюсь, они нас приняли за выходцев с того света!
— Мне тоже кажется, что они здесь кого-то ждали, — сказала Катя, а потом тихо и неуверенно спросила:
— А не скушают они нас?
Андрюша засмеялся.
— Много ли в нас толку! — сказал он. — Посмотри, как мы отощали!
Девочку это не успокоило:
— Но они нас накормят!
— Хоть и откормят, а не съедят. Посмотри, ни в пещере, ни на самих чернокожих нет ни одной косточки.
— Но как же, — не унималась Катя, — если они чернокожие и не едят людей, так чем же они занимаются?..
В это время дикари вернулись с носилками, наскоро сделанными из бамбука и покрытыми пальмовыми листьями. Они знаками пригласили на них Андрюшу и Катю.
Когда дети уселись господами на мягкие сиденья, четверо черных, из более рослых, подняли носилки и, сопровождаемые остальными, стали спускаться в долину.
Несколько человек шли впереди, плясали и пели что-то, совсем уже непохожее на песню: это было скорее завывание молодых щенков, хотя поющие и делали при этом самые нежные гримасы и добродушно скалили блестящие зубы.
Процессия вступила в лес. Здесь навстречу ей вышла целая толпа чернокожих с возгласами и трескотней. Ребятишки кувыркались вокруг носилок, крича и захлебываясь от восторга.
Словом, такой был шум, что им заинтересовались и лесные жители: целое стадо обезьян сопровождало по сучьям деревьев идущих, они свешивались на хвостах, корчили сквозь листву забавные мордочки, бросали вниз листья и всячески старались выразить какое-то деятельное участие, как и люди…
Но вот среди леса начали попадаться домики из плетеного тростника, словно игрушки, расставленные по дороге. Из каждого такого шалашика выходила чернокожая хозяйка и кланялась.
Наконец, на берегу лесного озера показалась и самая деревня, утопающая в зелени, отражающаяся в воде тростниковыми домиками.
На берегу сушились сети, а легкие, как скорлупки, лодки колыхались между прибрежными камышами.
— Как здесь хорошо! — воскликнула Катя.
— Здесь как в раю! — снова воскликнула девочка, показывая на стаю черных лебедей, плывших озером. Другая стая охорашивалась на берегу, расправляя клювами упругие крылья.
Носилки остановились перед самой большой хижиной из разноцветного тростника.
Один из старших отдернул циновку у входа и пригласил Андрюшу и Катю следовать за ним.
Здесь он показал знаками нашим друзьям, что домик и все, что в нем находится, это для них, и удалился.
Первое, к чему приступили Андрюша и Катя, была еда, так как заботливые руки приготовили здесь целое пиршество: тут были всевозможные фрукты, сушеная рыба, кокосовое молоко и тонкие лепешки из хлебной пальмы и — всего не перечесть.
— Признаться, этого даже я не ожидал! — весело воскликнул Андрюша, принимаясь за кушанья.
— А я так ожидала совсем другого! — созналась Катя и последовала примеру друга.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ,
о жизни островитян, об изучении языка, об истории острова Аойи и о многом другом, не менее интересном
На утро, с началом восхода солнца раздался гогот лебедей; это было словно сигналом для начала дня: селение проснулось. Пошли за водой чернокожие девушки с глиняными кувшинами. Юноши складывали в лодки сети, и гуськом направились тростниковые скорлупки к взморью. Лебедки выходили из своих гнезд и шумно слетались к озеру.
Девушка принесла нашим друзьям воды, свежих лепешек и фруктов. Следом за ней в хижину вошел старейший племени и приветствовал Андрюшу и Катю. Начался рабочий день и для них.
Одна мать принесла едва начавшего ходить ребенка, страдавшего от глубокой занозы в пятке. Андрюше пришлось стать доктором и, при помощи ножика, ему удалось извлечь острие.
Другой повел его спросить совета на счет новой лодки — выдержит ли она волны.
К Кате в свою очередь пришли девушки и дети и повели ее к своим работам: к плетениям из тростника, к деланию ожерельев из раковин, к собиранию плодов и фруктов.
Только возле полудня Андрюша освободился от обязанностей и вместе со старейшиной отправился на осмотр страны.
Страна оказалась сравнительно небольшим островом, заброшенным среди океана. Средство к возвращению отсюда на материк оставалось одно — это постройка парусного судна.
Надо было изучить язык окружающих, чтоб воспользоваться их советом и помощью.
Андрюша немедленно приступил к этому.
Взяв камень, он спросил старейшину знаками, как называется камень, потом показал на море, и так далее.
Возвращаясь домой, Андрюша уже знал, что его спутника зовут Та-ха, остров называется Аойя.
Катя рассказала о том как плетут здесь сети и добывают нити из моченой коры.
— Вот так и мы сделаем парус для нашего будущего корабля! — вскричал Андрюша.
__________
С каждым днем Аойцы все более привязывались к нашим друзьям и, наоборот, дети все больше узнавали о том, какие добрые, ласковые люди их окружали, и в свою очередь полюбили их, особенно теперь, когда Андрюша начал понимать их язык.
В одну из прогулок Та-ха рассказал мальчику историю острова Аойи.
— Когда-то земли было больше, чем моря. Жил тогда на большой земле счастливый народ, всем на земле пользовавшийся, кроме огня. Но захотелось народу воспользоваться и этой силой. Тогда явился человек Аойя, отправился в пещеру богов, — откуда вышли Андрюша и Катя, — и принес оттуда зажженную палку.
Все стали брать этот огонь и увидели, что он был необходим для всего народа: на огне стали варить пищу, обжигать горшки, и для многого он стал необходим и полезен.
И огня развелось так много, что народ перестал его чтить и перестал беречься его.
И случилось так, что от неосторожности зажглись леса, и вся большая земля объята была пламенем. Погибла зеленые рощи с поющими птицами, пересохла в ручьях вода. Боги рассердились за это на людей, и вот тогда вся большая земля затряслась, из нее вырвался огонь богов, который вскипятил море, и большая земля потонула в море, и остался только этот остров, а на нем только Аойя, его жена и дети.
Тогда Боги сказали: ты Аойя — это значит «последний», и твоя земля также Аойя — также «последняя», и ты, и страна твоя погибнете от огня.
Наступить это тогда, когда в страну твою явятся живые боги, — много богов.
Андрюша вспомнил судьбу их первого вулканического острова, и ему стало жаль добрых, доверчивых, как дети, Аойцев.
— Надо выстроить много больших лодок, — сказал он, — на которых весь народ мог бы спастись, в случае извержения, и добраться до другой земли.
Та-ха на это печально покачал головой:
— Другой земли нет, о, священный дух пещеры! — сказал он.
Андрюша улыбнулся над его неведением и над тем, что их продолжали еще считать выходцами с другого света…
На острове началось тропическое лето. Ребятишки со всей деревни не вылезали из воды по целым дням, а невдалеке от них молодые и старые обезьяны такого же цвета, как люди, бултыхались в озере, подражая детям.
Андрюша и Катя купались в море, к чему приучили юношей и девушек Аойских.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ,
рассказывающая о невероятной «рыбе», приплывшей к острову Аойи, и о том, кого эта «рыба» привезла с собой
Однажды среди глубокой ночи Андрюшу разбудили взволнованные голоса снаружи.
Мальчик прислушался и разобрал среди шума крики:
— Огонь идет!!
Решив, что на острове пожар, он быстро поднялся к выходу. Здесь Андрюша столкнулся с Та-ха, который, запинаясь от волнения, сказал:
— О, дух пещеры!.. Мы погибаем… С моря на Аойю идет огонь! Много огней! Пойдем с нами и ты увидишь, что ожидает нашу страну.
Когда Андрюша, окруженный толпою смятенных островитян, шепчущих заклинания, и плачущих женщин, пришел на берег океана, он вскрикнул, пораженный увиденным.
Не давая никаких объяснений, он крикнул, что сейчас же надо устроить на берегу большой костер, и сам первый бросился на поиски сушняка.
Аойцы, молодые и старые, все принялись за работу, и мигом была натаскана огромная куча хворосту.
Андрюша сам принялся высекать огонь. Другие юноши в свою очередь стали тереть куски сухого дерева для добычи огня.
Вскоре запылало большое пламя костра, осветившего остров.
Андрюша побежал в хижину к Кате, чтобы разбудить ее и сообщить поразительную новость.
— Мы спасены, Катя! — вскричал он. — Пойдем к морю!
Девочка, привыкшая не расспрашивать, а следовать за другом, быстро присоединилась к нему.
Как только они достигли открытого места, где виден был океан, Андрюша указал на горизонт.
— Корабль! — вскричала Катя.
Они оба быстро спустились к костру, где уже были все жители.
Видя скорее радость, чем испуг, на лицах пещерных духов, Аойцы также успокоились, и их страх сменился любопытством.
Чтоб сделать огненный сигнал яснее, Андрюша придумал сплести из бамбука и листьев нечто вроде заслонки. И этим щитом стали открывать и закрывать свет пламени по тому направленно океана, где виднелись далекие, ровные светлячки корабля.
После этих сигналов вдали над светлячками вспыхнул яркий луч прожектора, осветил полосу неба и упал на остров.
Было ясно, что сигналы замечены.
Наши друзья чувствовали, как нетерпеливо бьются их сердца.
Зоркие глаза островитян рассмотрели движение огней, а когда наступило утро, общий крик Аойцев огласил остров.
— Рыба плывет к нам!! Небывалая рыба!!
И Аойцы не знали, радоваться им или страшиться ее приближения.
Андрюше стоило большого труда объяснить этим большим добрым младенцам, что это такое приближается к острову, но когда они узнали, что на этой большой лодке, или рыбе, много таких же, как Андрюша и Катя, островитяне всячески стали выражать удовольствие тому, что все пещерные духи полюбили страну Аойи: ребятишки закувыркались колесами по берегу, а взрослые захлопали в ладоши…
Когда взошло солнце, от корабля отделилась шлюпка и направилась к острову.
По мере ее приближения, наши друзья разглядели в ней шестерых гребцов, рулевого и господина с подзорной трубой в руках. На шлюпке развивался белый флаг, говоривший о мирных намерениях пассажиров.
Когда шлюпка подъехала ближе, господин отнял от глаз подзорную трубу.
— Катя, Катя! — вскричал вне себя от удивления Андрюша. — Посмотри на этого господина, Катя!
Девочка растерялась:
— Андрюша! Да разве это может быть!? Неужели это он?! Он самый?! — залепетала Катя…