— Если бы не эти девочки, никто из соседей не спохватился бы. Не подоспей они вовремя, старушка бы умерла.
— Молодцы! — похвалил подруг врач. — Меры приняли оперативно. А то б не только бабульке конец пришел, полдома могло на воздух взлететь.
От этих слов соседке стало дурно.
— Боже мой! — ужаснулась она.
— Старушка одна живет? — спросила медсестра.
— Нет, со своей подругой, только ее сейчас дома нет, — ответила Катька.
— Опасно ее одну оставлять, — сказал врач. — Неужели у нее нет других родственников?
— Кажется, в Воронеже нет.
Бабушке Анастасии сделали укол, положили на носилки и понесли к машине. Тетя Люда, наспех переодевшись, побежала за ними.
— Съезжу узнать, куда ее поместят. Соседи все же. Не забудь все закрыть и взять обратно наш ключ.
Последние слова относились к сыну. Денис с любопытством взирал на происходящее, не принимая в нем никакого участия.
— Мы вам позвоним! — крикнула вслед Людмиле Лешка и понесла назад грязное одеяло. Она не стала накрывать им кровать, а положила рядом.
Комната показалась ей брошенной и какой-то пустой, словно, оставшись без хозяйки, лишилась своей души. Лешка взяла с тумбочки очки в простенькой оправе, лежащие поверх открытой книги, подняла с пола тапочки.
— Эти вещи надо отвезти ей в больницу. Подождем немного, пока здесь все окончательно не проветрится, а потом все закроем, — сказала она.
Проверив еще раз на кухне газовые краны, Катька недоуменно сморщила нос:
— Не понимаю, что имел в виду врач, говоря, что ее опасно одну оставлять. И почему про родственников спрашивал?
— Чего ж тут непонятного-то? — хмыкнул мальчишка. — Старая женщина, он хотел сказать, что она могла пойти на кухню, открыть краны и о них забыть.
Лешка замотала головой:
— У нее память хорошая. Она нашу общую знакомую Серафиму Ивановну сразу вспомнила. Вон и книги |до сих пор читает, — указала она на тумбочку. — Сразу видно, что интеллигентная, а люди с развитым интеллектом до глубокой старости сохраняют память и способность логически мыслить. Мне об этом мой друг Венечка рассказывал, а он у нас все знает. Кстати, она вчера говорила, что после обеда любит поспать. Смотрите, кастрюлька вымыта, значит, она поела, все вымыла и легла. Интересно, а кто ей фрукты принес? Вчера я их здесь не видела.
На столе в белой эмалированной миске лежали четыре оранжевых апельсина и три киви.
— Значит, кто-то к ней приходил, — сказала Катька.
— Ясное дело.
Лешка пошла к выходу и вдруг резко остановилась.
— Ой, вспомнила! Когда мы к ней вчера пришли, я не смогла в замочную скважину заглянуть, потому что в ней был ключ. А в этот раз его не было.
— И что? — снова хмыкнул Денис. Лешкины рассуждения были ему неинтересны, к тому же мальчишка куда-то спешил.
— То, что кто-то закрыл дверь снаружи и ушел. Так и есть.
Лешка указала пальцем на маленький крючок возле двери, на котором одиноко болтался ключ.
— Все это очень странно. Денис, ты случайно не заметил ничего подозрительного?
— Я что, следить за ней нанимался?
Мальчишка, в отличие от ее Ромки, явно не метил в сыщики. Он повернулся, чтобы уйти, но Лешка его остановила. Она закрыла дверь и протянула Денису ключ. Тот, что висел на гвоздике, оставила себе:
— Оставь свой телефон. Мы позвоним твоей маме, чтобы разузнать, в какую больницу положили бабушку Анастасию.
Денис продиктовал номер и умчался прочь.
— Если б кто-нибудь включил свет, произошел бы жуткий взрыв. На это, наверное, и рассчитывал тот, кто пустил газ, — пряча ключ в рюкзачок, прошептала Лешка.
Катька сморщила нос:
— Я так не думаю. Зачем кому-то травить и взрывать старую бабку? Если даже предположить на секундочку, что Ромка прав и у нее хранились какие-то драгоценности, то они взлетели бы на воздух вместе с домом и уж точно никому бы не достались. Может быть, она все-таки сама не доглядела?
— Когда приедем к ней в больницу, постараемся это выяснить.
— Сегодня она вряд ли нам о чем-нибудь сможет рассказать.
— Ну, значит, завтра.
Глава VII
Подозрительный внук
Вернувшись домой, подруги позвонили Серафиме Ивановне и рассказали о случившемся. Только, чтобы не волновать старушку, не стали сгущать краски.
— У бабушки Анастасии произошла утечка газа, — как можно спокойнее сказала Лешка. — Сейчас она в больнице, но врачи сказали, что ничего серьезного. Скоро ее выпишут.
Как только она положила трубку, тут же позвонил Ромка.
— Звоню, звоню. Где вас целый день носит? А я сегодня математику написал. Завтра скажут, на сколько. Но я уже и так знаю, что не меньше, чем на четверку, потому что все решил правильно, — похвастался он. — А что у вас?
— А у нас в квартире газ, — ответила Лешка.
— Ну, кроме шуток!
— А я и не шучу. Бабушка Анастасия чуть газом не отравилась Если бы мы с Катькой к ней вовремя не приехали, то ей конец бы пришел, да еще и квартира бы взорвалась, если вообще не полдома.
— А ну, давай поподробней, — потребовал Ромка, и когда сестра добросовестно рассказала ему о случившемся, вдруг спросил: — А сколько у нее на плите кастрюлек стояло?
— Одна.
— И чайник один?
— А сколько, по-твоему, у нее должно быть чайников?
— И сковородка была?
— Да зачем тебе знать о ее посуде? Впрочем, если тебе так интересно, то скажу: сковородки на плите не было! И всяких утятниц с гусятницами — тоже.
— Не остри, не до смеха. А спрашиваю я вот почему: если она что-то варила в одной кастрюльке, а потом грела чай в одном чайнике, то по забывчивости могла оставить только две конфорки, а не четыре, ясно тебе?
— Ой, пожалуй, ты прав. И ключ не в двери был, а рядом, на гвоздике висел. Но зачем взрывать квартиру, если в ней спрятаны какие-то сокровища? Где логика?
— Значит, здесь что-то другое, — задумчиво протянул Ромка. — Я же говорил, не зря у Дарьи Кирилловны мемуары утаскивали. Так ваша бабка сейчас в больнице?
— Ну да.
Помолчав немного, Ромка воскликнул:
— А не кажется ли тебе, что раз на нее кто-то покушался, то и там ей угрожает опасность? Лешка опешила.
— Ты думаешь? Но что же делать? Не дежурить же нам с Катькой у ее палаты!
— Вы должны поговорить с лечащим врачом. В случае чего заявить в милицию. Да мало ли что можно сделать. Эх, меня с вами нет! — расстроился Ромка.
— Не переживай, мы что-нибудь придумаем, — пообещала Лешка и, положив трубку, сразу же позвонила тете Люде. Выяснилось, что старушку отвезли в больницу «Скорой помощи», находящуюся в Юго-Западном микрорайоне, и поместили в сорок четвертую палату.
— Кать, давай туда съездим прямо сейчас.
От возбуждения и страха за бабушку Анастасию щеки у Лешки покраснели, глаза лихорадочно заблестели.
Катька посмотрела на часы.
Начало седьмого.
— Пока мы доберемся до больницы, будет совсем поздно.
— Ромка бы поехал! И я ему пообещала. А вдруг старушку, правда, хотят убить? А она такая беспомощная, никто ей, кроме нас, не поможет.
Катька с тоской взглянула на диван, на котором ей так и не удалось поваляться, но возражать не стала.
— Ну что ж, поехали.
У выхода их застал еще один телефонный звонок, и Лешка, вернувшись, услышала знакомый мелодичный голос.
— Пропали совсем, даже ни разу не позвонили, — с мягким укором сказала Марина. — Чем занимаетесь, если не секрет?
— Мы-то? Катьке праздничное платье подыскиваем, ее на бал пригласили. И… тут одна история… Долго рассказывать… Извини нас, Мариночка, но сейчас мы очень спешим.
— А вы приходите ко мне завтра утром, чайку попьем, я и послушаю, что у вас случилось. Часам к одиннадцати вас устроит?
— Отлично, — обрадовалась Лешка. — Хоть выспимся.
Подъехав к больнице «Скорой помощи», они первым делом отыскали справочную.
— Скажите, пожалуйста, как себя чувствует Анастасия Мариановна Сташевская из сорок четвертой палаты? — спросила Лешка и уточнила: — Ее к вам сегодня привезли, она газом отравилась.
— Сейчас узнаем, — ответила девушка, листая журнал.
— Бабулька-то? — услышала Лешкин вопрос проходившая мимо санитарка. — Слаба, но врачи говорят, оклемается.
— А к ней в палату можно зайти? Мы ей тапочки принесли. И очки.
— Вы бы еще ночью пришли. Завтра приходите, — сердито ответила девушка. — И передачу завтра принесете, все уж закрыто. Я сама здесь случайно задержалась.
— Нам надо поговорить с ее лечащим врачом, — продолжала настаивать Лешка.
— Все уже ушли.
— Но дежурный врач ведь остался. — Лешка шагнула к лифту.
— Ты куда? — грозно окликнула ее женщина в белом халате со шваброй в руке. С хмурым лицом она загоняла ходячих больных в свои палаты и выставляла за дверь последних посетителей. Все с испугом косились на швабру, опасаясь, наверное, что женщина вот-вот пустит ее в ход.
Отпрянув от лифта, Лешка подошла к санитарке:
— Нам очень нужно встретиться с дежурным врачом, это очень важно. Пожалуйста, позовите его, я вас очень прошу.
— Ну что ж, ждите, я попробую, — смилостивилась хмуролицая.
Примерно через полчаса, когда подружки уже измаялись от ожидания, к ним спустился молодой мужчина с бородкой клинышком и в очках, напоминающих старомодное пенсне.
— В чем дело? — спросил он, воззрившись на юных посетительниц.
Лешка пустилась в путаные объяснения.
— Мы знакомые Сташевской Анастасии Мариановны, ну, той бабушки, которая сегодня отравилась газом. Только это не простое отравление. На нее кто-то покушался. Потому что все горелки были открыты, а форточка, наоборот, закрыта. И ключ не в двери был, как обычно, а рядом на гвоздике висел. Значит, тот, кто к ней приходил, закрыл ее своим ключом. И теперь (мы боимся, что ей продолжает грозить опасность.
Врач протер очки носовым платком и снова водрузил их на нос.
— Вы в этом уверены? Лешка закивала:
— Абсолютно. Иначе все это не объяснить.
— Ну что ж, давайте пройдем к ней в палату.
И Лешка с Катькой гордо прошествовали мимо женщины со шваброй, успевшей разогнать больных и выдворить из вестибюля всех родственников и знакомых.
Бабушка Анастасия лежала в шестиместной палате недалеко от двери. Казалось, она спала. Но когда врач дотронулся до ее плеча, тут же открыла мутноватые светло-голубые глаза.
— Анастасия Мариановна, к вам пришли, — мягко сказал доктор.
Старушка долго всматривалась в Лешкино лицо, а потом радостно улыбнулась, совсем как ребенок, увидевший что-то хорошее.
— А, Оленька?.. Говорят, ты меня спасла?
— Это случайно вышло, — смутилась девочка. — Скажите, Анастасия Мариановна, почему ключ не в двери был, а рядом на крючке висел?
Бабушка Анастасия даже не удивилась.
— Так я думала, что Катерина придет, она еще вчера вечером обещала от внучки вернуться. Но потом, видимо, задержалась, — просто ответила она. — Мне даже ее шаги чудились, когда я после обеда прилегла. Должно быть, приснилось.
— Как видите, ключ из двери она сама вынула, — сказал врач и снова обратился к старушке: — А кто, по-вашему, открыл краны газовой плиты?
— А вот этого не знаю, — затрясла головой бабушка Анастасия. — Я посуду помыла, каждый кранчик проверила, да и спать пошла. Форточку, правда, прикрыла — со двора гарью несло. Не надо было, видно, этого делать.
Врач многозначительно посмотрел на Лешку. Похоже, ему все было ясно.
— А фрукты кто вам принес? Апельсины? — торопливо спросила она.
— Какие апельсины?
— Они на столе в миске лежали.
— Не знаю, — растерянно пробормотала старушка. — Не помню.
— А мы вам очки и тапочки принесли, — бодро вклинилась в разговор Катька. — Что-нибудь еще нужно?
— Не беспокойтесь, вот Катерина приедет и все привезет, — отказалась старушка.
Простившись с бабушкой Анастасией, девчонки вместе с врачом вышли в холл.
— И все же ей угрожает опасность, — упрямо заявила Лешка. — Кто-то на нее покушается. Вы же слышали, что краны она не открывала, следовательно, газом себя не травила. И кто фрукты принес, она тоже не видела.
— Ты что, не знаешь, сколько ей лет? — удивился врач. — Она могла повернуть краны в другую сторону. Со всякими бывает, не только со стариками. У нее родственники есть?
— Подруга есть, они вместе живут.
— Надо будет с ней поговорить. Может быть, удастся устроить вашу старушку в геронтологическую больницу. Она находится в поселке Сомове, в самом лесу, условия там неплохие, воздух свежий, да и о стариках там заботятся.
Лешка недовольно тряхнула рыжеватыми кудрями.
— Зачем ей туда? Ну как вам объяснить, что она нормальная, просто дело здесь нечисто. У нас нет неопровержимых доказательств, что Анастасии Мариановне грозит опасность, но если с ней что-нибудь случится, отвечать будете вы, так и знайте. И не говорите потом, что я вас не предупреждала. Катька свидетель.
Девочка оглянулась и заметила пожилую востроносую женщину в синем байковом халате, которая стояла у окна и с напряженным вниманием прислушивалась к их беседе. И хотя тетка, увидев, что на нее смотрят, поспешно засеменила в палату, где лежала бабушка Анастасия, Лешка мотнула в ее сторону головой:
— А вот и еще один свидетель.
Доктор вздохнул, решив не связываться с настырной посетительницей.
— У нас персонала не хватает, так что пост у палаты при всем желании устроить не могу. Но, так и быть, попрошу дежурную, чтобы к ней сегодня никого не пускали. Хотя и без того время посещений давно закончилось.
— И на том спасибо, — поблагодарила Лешка.
Выйдя из больницы, подруги направились к остановке. Маршрутки шли одна за другой, так что долго ждать им не пришлось. «Наконец-то можно отдохнуть», — подумала Лешка, удобно устроившись у окна. Мельком взглянув на дорогу, она заметила, что на противоположной стороне улицы остановилось такси, из которого вышел мужчина, показавшийся ей чем-то знакомым. Лешка потерла лоб, пытаясь вспомнить, и ее вдруг как током пронзило.
Маршрутка тронулась с места, и Катька уже оплатила проезд, когда Лешка воскликнула:
— Остановите, пожалуйста, я в больнице одну вещь забыла.
Водитель пожал плечами и остановил машину. Лешка выбралась из маршрутки, Катька, недоумевая, вылезла следом.
— Что еще случилось?
— Там… Понимаешь, в такси, которое только что подъехало к больнице, был он.
— Кто — он?
— Ну, ты его не знаешь. Это Сергей, которому Дарья Кирилловна статью с французского переводила. Маринин знакомый, между прочим.
— Ну и что из этого? — фыркнула Катька, которая уже порядком устала.
— Как это — что? Он в больницу направился. Я, как его увидела, сразу поняла. Это он мемуары брал. Сама видела, как он у полки отирался, где они лежали до исчезновения. Наверное, когда назад их принес, не смог незаметно положить на место, вот и сунул за холодильник. Вдруг это он нашу старушку грохнуть решил, а?
— Ты стала такой же подозрительной, как и твой братец, — пробурчала Катька, но тут же смягчилась: — Впрочем, все может быть, стоит проверить.
Подруги вновь подбежали к столу справок, но он был давно закрыт. Тогда Лешка метнулась к приемному отделению, дернула на себя дверь и с досадой топнула ногой. Дверь была заперта. Заметив сбоку красную кнопку, надавила на нее изо всех сил. Дверь тут же открылась, показалась дежурная.
— В чем дело, девочки?
— Скажите, пожалуйста, к Сташевской из токсикологического отделения сейчас никто не приходил? — задыхаясь от волнения, спросила девочка.
— Внук приходил, но я его не пустила, — категоричным тоном объявила женщина. — А он мне все документы совал. Только в них нигде не сказано, что он ее внук. А Владимир Иванович посторонних в больницу не велел пускать.
— Ну а он?
— Ну что он, спросил, как она себя чувствует, и ушел. С врачом хотел поговорить, да тот занят был.
— А какой он из себя, этот внук? Высокий такой, с синими глазами, да?
— Да вроде. Деньги мне совал, чтобы я его пропустила. Да я не взяла. Не велено — так не ведено. — Женщина покачала головой, словно соглашалась сама с собой. — Раз Владимир Иванович не разрешил, значит, и нельзя.