Хранительница музея, неожиданно юная, ответила, что она с удовольствием познакомит их со всеми документами, но нельзя ли завтра? Отец посмотрел на Ярослава вопросительно, тот ответил умоляющим взглядом.
— А если все же сегодня? — попросил отец. — Причина, впрочем, чисто психологическая.
— Это немаловажно, — улыбнулась хранительница и, чуть помедлив, разрешила: — Приходите.
Но идти в музей Ярославу пришлось одному. Ольга Андреевна просто-напросто не отпустила мужа и возражать ей было бесполезно: на её стороне стояла сама Медицина.
Хранительница встретила Ярослава у входа в музей. Они назвали себя друг другу; её имя было Нина Леонидовна. Она спросила, почему Ярослава привлекают бумаги старого профессора. Он объяснил. Нину Леонидовну его рассказ обрадовал. Она живо заинтересовалась найденным дневником и сказала, что обязательно свяжется с уральским архивом.
— Из Владивостока все материалы о Седых тоже передали нам, — сказала Нина Леонидовна.
Потом она провела Ярослава в светлый просторный зал. К высокому потолку сплошной стеной уходили закрытые пластмассовые стеллажи.
Хранительница нажала какую-то кнопку, одна из секций стеллажей поползла вниз, и вскоре табличка с надписью «Д.П. Седых» остановилась на уровне полутора метров от пола.
— Пожалуйста, — сказала Нина Леонидовна. — Подкатывай стол и работай. Я часа на два должна уйти из музея. Если закончишь без меня, оставь всё на месте. Я вернусь и уберу. А потом мы с тобой ещё побеседуем. — И улыбнулась. — Ты пришел не зря, тебе будет интересно.
Архив профессора состоял в основном из черновых рукописей, специальных справочников, каталогов и книг с многочисленными пометками на полях. Бумага была старой, пожелтевшей, ломкой. В рукописях речь шла об океане и его освоении. Стиль профессора был чётким, суховатым, лишь местами проглядывала сдерживаемая страстность. Должно быть, он был смелый, весёлый и вместе с тем рассудительный человек, этот Д.П. Седых, бросивший вызов одной из самых грозных и таинственных стихий — океану.
Почти с нежностью и каким-то томлением перебирал Ярослав старые бумаги. Правда, их оставил уже взрослый, умудренный жизнью ученый, в них ничего не осталось от тех близких Ярославу лет, о которых писала Инга Холмова…
Среди чуть помятых, заполненных машинописью листов Ярослав увидел старинную записную книжку и пачку конвертов. Они вместе были стянуты тонким резиновым обручем. Резина высохла, ломалась. Ярослав приоткрыл обложку и чуть не ахнул, увидев цифры: «1962–1963». То были дневниковые записи. Того же времени, что и записи Инги. Дневник не Даниила Павловича, а Дани Седых.
Ярослав склонился над записной книжкой, и разом отступили, исчезли стеллажи, куда-то делся просторный светлый зал, исчезло всё — он снова был там, в далеком прошлом.
ДНЕВНИК ДАНИИЛА
15 декабря
Это глупость, бахвальство и вредная трата времени — каждый день писать обязательно по стихотворению. А вот книгу Данина «Неизбежность странного мира» не прочитал до сих пор. Цуцик!
«Ни на что не годится тот, кто годится только для себя». Это — Вольтер. Но ведь если человек совершенствуется сначала «для себя», потом все равно будет польза и для других?
«В жизни надо все преодолевать, а прежде всего себя» (Чехов).
25 декабря
Сегодня мне вправляли мозги за сочинение об ученых. Ну не очень-то вправили.
Странно: Ингалятор за меня заступалась. Странно потому, что все-таки комсорг и обычно подпевает Догматику.
А Сашич: оказался на высоте. Его рассказ дружно хвалили. Цветёт! Как бы от радости не свихнулся. ещё решит, что писатель.
1 января 1963 г
Поздравления с Новым годом — в сторону. Это пустая формальность. С сегодняшнего дня режим. Железный! До конца жизни. Для учёного главное — режим и здоровье. Тут В.П. прав.
Перед новогодьем помог ему переехать на новую квартиру. «Миленькое» совпадение: комнату он получил в той же квартире, где живут Ингалятор и её достопочтенные предки.
Новый год, как всегда, встречали в лесу. Не вынесла душа поэта — накатал длиннющую стихозу.
Сегодня был у В.П. Пили кофе. И началось уже: тут же торчала его соседка Инга Батьковна. (Правда, она не совсем нечеловек — хоть в шахматы играет.) Пошли прогуляться. В.П. нужно было на почтамт — она потащилась с нами. Пыталась рассуждать о радиации. Я ей резанул. Сбежала. Привет!
Говорили с В. П. о поэзии.
Сейчас придет Сашич. Будем мудрить над коротковолновым.
Надо уметь быть беспощадным и честным прежде всего по отношению к самому себе.
Что мне нужно, к чему я должен стремиться:
нетерпимость к своим недостаткам,
упорство и выдержка,
уважение к людям,
благородство.
«Удар судьбы подобен удару балансира на монетном дворе, он выбивает на человеке его стоимость» (Бальзак).
16 января
Догматик — вывихнутая дура. Шлет какие-то дурацкие записочки. Если бы в этом не было чего-то от фискальства — с удовольствием выстегал бы её на комсом. собрании.
В коротковолновом мы с Сашичем изрядно напутали в схеме. Все надо заново…
Составили манифест: «Какие мы есть и какие будем». Сашич дал мне подписку не курить.
20 января
Отлично побегали на лыжах. Правда, портила настроение Мила-Догматик. (Досталось же ей имя — Мила!) Ну, её и Ингу я в конце концов сдал на попечение Сашичу. Он их и развлекал.
Папа что-то зачастил к Холмовым. Когда успел познакомиться? В восторге от Владимира Матвеевича. На мой взгляд, папаша Холмов мужик ничего, только слишком уж разговорчивый.
«Чтобы не знать мук сомнений, нужно быть священником или солдатом». Это старик Франс сказал здорово, только, по-моему, зря он сделал кому-то исключение. И солдат, и священник — тоже люди.
28 января
Вчера был «в гостях» у Ингалятора, сиречь Инги Владимировны. Ждал В.П. — пришлось зайти к ним. Все-таки неудобственно он расквартировался.
В шахматы Инга опять меня причесала. Тут надо отдать ей должное — умеет. Любопытно: читает «Письма о природе» Герцена. Надо будет взять в библиотеке.
Сегодня сообщили о полете станции «Марс-1». Все только об этом и говорят. Конечно, превосходно, но, кроме Марса, есть ещё и Земля.
Был комсомольский трёп. Мне и Сашичу (плюс — минус Цапкина) поручили организовать некий просветительский кружок. Не знаю, что из этой затеи получится.
Где-то надо подработать: нашёл интересный список книг по океанографии.
3 февраля
Болтали, болтали с Петряевым и выболтали идею кружка. Мы назовем его «Искатель». И будет вовсе не кружок, а клуб. Весь вечер сидели над статутом оного.
4 февраля
Был шум по поводу нашего «Искателя». Мария Сидоровна, наш завуч, учуяла в нем нечто «крамольное». Таскали к директору. Ну Степан Иванович — мужик мудрый. Сказал: «Действуйте!»
Схему коротковолнового переделали.
Придумывали с Сашичем «Гимн отшельников». Смысл в том, примерно, что:
Ничего и никого нам не надо,
Ничего и никого мы не ждем.
Ни к чему нам людская громада,
Мы прекрасно одни проживем!
7 февраля
Прочёл предыдущую запись. Я гад и сволочь. Выходит, под одним настроением я бью себя в грудь и говорю о своих недостатках и о том, к чему должен стремиться, а под другим — опять берусь за старое. Это двурушничество и подлость! «Гимн» выбросили.
Отдал новые стихи В.П.
Был разговор с М.Ц. Она предложила мне дружбу. Я сказал, что о дружбе не договариваются — дружба приходит сама собой. Если приходит…
10 февраля
Ходили с Сашичем на лыжах, вдвоём. Превосходно. Пробежали километров пятнадцать.
Читал «Предвидимое будущее» Д. Томсона. Мне кажется, с внедрением кибернетики и автоматики назревает некое новое диалектическое противоречие.
Человеку необходимы наиболее совершенные электронно-кибернетические устройства — от этого человеку будет лучше. Но если они станут по-настоящему совершенны, то человеку будет хуже, так как он в конце концов изленится и даже мыслить перестанет.
Спорили об этом с Володькой Цыбиным. Спорили даже не об этом. Просто он, по-моему, согласен с неизбежностью второго. Или вообще ни черта не смыслит в вопросах будущего.
А кто смыслит? Я, что ли?
«Природа не храм, а мастерская, и человек в ней — работник» (Тургенев). Согласен. Только не надо превращать мастерскую в свинарник.
Лишь 33 предприятия из расположенных в районе рек Исеть, Тагил, Ница, Тура и Тавда сбрасывают в Обь-Иртышский бассейн за год более 150 миллионов кубометров загрязненных сточных вод. Это из газеты «Уральский рабочий». Все равно что 150 миллионов кубометров помоев!
На земном шаре сейчас более 20 миллионов кв. километров пустынь!
14 февраля
В.П. сказал, что когда-нибудь я буду, наверное, писать философскую лирику. Ха-ха!
А Инга — интересный человек. Настырная. Но совсем не в том плане, что М.Ц.
В Японии из подводных шахт на океанском шельфе, в прибрежной части дна, уже добывают 12 процентов каменного угля.
По первым, предварительным подсчетам, в океане около 35 миллиардов тонн железомарганцевых конкреций.
16 февраля
«Гром победы, раздавайся!», Отныне клуб «Искатель» существует!
По-моему, Володя Цыбин на крючке у Инги. Мальчик влюблен. Туда им и дорога…
23 февраля
Опять был у Холмовых. Инга спрашивала, как я отношусь к М Ц. Что они — сговорились?..
«Порядочный человек в беде становится ещё более благородным и отважным; когда пробуют наклонить факел, языки пламени все равно поднимаются кверху» (Из тибетских изречений).
24 февраля
Решили с Сашичем записаться в дружинники. Разговаривали об этом с Яшей Шнейдером.
У подъезда нового и красивого дома,
Что стоит напротив Дворца культуры,
Вчера ночью убили парнишку знакомого.
«А за что убили?» — «Да просто сдуру».
Только как это — сдуру? Как это — просто?
Или жизнь человека так дешево стоит?!
И какой же вонючей и черствой коростой
Обрасти должно сердце у этих прохвостов,
Что так «просто» вершат совсем не простое!
Я над этим думал и трудно, и долго.
Я выйду, я выйду на бой против злого.
Тут право мое становится долгом:
Рано быть ещё добрым — быть надо волком
И по-волчьи вгрызаться в коросты былого.
Что парнишка знакомый, это я выдумал. А все остальное так и есть. Рассказывают, парень моих лет.
3 марта
Вчера было первое открытое заседание клуба. Доклад читал В.П. Он — гений!
7 марта
Мы с Сашичем — дружинники. Сегодня первый раз ходили в патруль. Сволокли с ребятами в штаб двух пьяниц. Работенка так себе, но приятно, что хоть чуть-чуть да помогли очистить улицы от разной швали.
Отнес Инге «Атлантиду» Жирова и получил очередной мат. Надо где-то достать литературу по шахматам.
Славненький фактик: древнейший «папирус Присса», которому (папирусу) шесть тысяч лет, начинается словами: «К несчастью, мир не таков, каким был раньше. Всякий хочет писать книги, а дети не слушаются родителей».
Когда я рассказал об этом Деду Аркусу, он чуть не завизжал от восторга.
«Уважение к людям есть в конечном счете уважение к самому себе» (Голсуорси).
17 марта
Похоже, у папы какие-то необычные осложнения на работе.
Мне он ничего не говорит, но я вижу. Мама стала грустная и нервная.
Один гектар суши в среднем дает 3–4 тонны растительности, а гектар моря — 8–9 тонн. А если, скажем, учесть, что лес восстанавливается единожды за 40 лет, а водоросли — несколько раз за сезон…
Ультразвуковой локатор!
26 марта
Папу исключили из партии и увольняют с работы. Его — и вдруг… исключили из партии, отдают под суд!..
Он рассказывал спокойный и бледный, только вдруг нехорошо и страшно начала подергиваться щека. Тик.
Какая-то дикая нелепость. Его обвиняют в расхищении материалов и средств. Сволочи!! Они же, гады, не знают, какой он предельно честный. Он бы, если надо, все своё отдал, но никогда не прикоснулся бы ни к одной государственной копейке.
Хочется биться о стенку.
Мама слегла.
28 марта
Товарищи отца борются за него.
Я верю, что правда победит. А если нет, значит, нет и ее.
Понимаю, как и почему появлялись на Руси разбойники.
Спасибо Сашичу и Инге.
Мне, возможно, придется пойти работать. Познавать, что труд — дело чести и геройства.
Маме хуже.
Когда-то раньше у людей был бог,
И утешенья у него искали
В глухой беде и тягостной печали
Все те, кто был несчастен и убог,
Иное поколенье, мы узнали,
Что бога нет, он — выдумка людей,
Но так же всё в кипении страстей
Нас ранят боли, беды и печали.
Так кто же нам, почти полубогам,
Какой защитник нужен ныне нам,
Несчастья мрак чтобы повергнуть разом?
Он — в нас самих, он мужествен и строг,
Он добр и всемогущ. Но он не бог,
Он — это человечий разум!
4 апреля
Владимир Матвеевич и В.П. вместе с папой ходят по всяким прокуратурам и адвокатурам. Оказывается, дело сложнее, чем я думал. Суть не в том, что его просто оклеветали. Его оклеветали те, кого он критиковал за растранжиривание средств и кто должен за это отвечать, в частности, управляющий трестом Свирдов.
Свирдов — друг отца Володьки Цыбина. Он у него (отец) адвокат. Они вместе плетут какую-то интригу.
10 апреля
Папа стал спокоен, и, должно быть, не зря. Или просто храбрится?
Сегодня долго разговаривал с В.П. о Володьке Цыбине и вообще о людях. В.П. настраивал меня на то, что Вовка не виноват. Это я сам понимаю. Но все равно все кипит во мне против него. Я готов отвечать за своего отца, пусть он отвечает за своего.
А В.П. пропагандирует теорию братства…
Сашич из космоса «упал» на землю. Какой-то его родственник, инженер из Водоканалпроекта, увлек Сашеньку идеей строительства гигантской оросительной сети или что-то в этом роде. Уже два дня не заходит; только в школе видимся.