Да, действительно, как продеть веревки? Ведь туша лосихи вся в грязи, не станешь же в эту грязь нырять.
— Давайте, принесем доску, — предложил Спиридон. — Протянем ее над ямой. Я с доски спущусь Мильке на спину к попробую протащить веревки.
Предложение было тотчас отвергнуто и обсмеяно:
— Ну, ты дал, Спиридон! Во-первых, у тебя руки коротки — продеть веревки, во-вторых, когда ты сядешь ей на спину, она вообще может утонуть, и ты тоже окажешься в грязи. Тебя-то мы, конечно, вытянем, а вот Мильку тогда уже не спасти.
— Внимание! — Ваня Ермошкин вдруг остановился и поднял вверх палец. — Я придумал всемирное изобретение. По продеванию веревок. К их концам надо привязать по небольшой гальке, чтобы они утянули веревки вниз ямы, ниже Милькиного живота. А потом с другой стороны мы просунем под ее круп длинную палку с загнутым наподобие крючка гвоздем, зацепим ею веревку и вытащим сюда. А привязанная галька не даст ей соскользнуть.
Мишка ахнул восхищенно:
— Молоде-ец, Вано! Работают у тебя шарики.
Ермошкин скромно потупился.
— Это мое изобретение номер сто шестьдесят семь. Дома я его опишу и пошлю в изобретательский комитет, чтобы запатентовали. Под названием: «Всемирное изобретение для продевания веревок при спасении крупных представителей живой природы». Это произведет фурор в нашем изобретательском мире.
— Ладно, «фурор»… — Вася взял конец притащенной Петькой веревки, стал его обвязывать вокруг гальки, которую он подобрал тут же, на берегу Кузьвы. — Давайте, торопиться надо, а то скоро ваш комбайнер с ружьем прибежит.
С продеванием веревок пришлось повозиться: яма была тесная, да и боялись поранить гвоздем брюхо лосихи. Ребята намучились, испачкались. Но вот три веревки продеты, и Мишка, схватив одну из них, зычно крикнул:
— А ну, наддали дружно! Эй, дубинушка, ухнем! Зеленая сама пойдет! Чего встали? Берись, ну!
Однако сколько ни бились, сколько ни ухали — лосиха не подалась из ямы ни на сантиметр. Она уже трудно дышала, закатывала глаза. Ребята глядели на нее понуро, стоя вокруг ямы.
— Ждите меня здесь! — сказал вдруг Вася. — Кажется, я что-то придумал. Выйдет, так выйдет, а не выйдет, так… — он махнул рукой и бросился наверх, к домам. Через несколько минут ребята услыхали, как взревел мощный мотор, стоявший возле дома Дарьи Афанасьевны трактор К-701 тронулся с места и медленно пошел по дороге.
11
Кабина трактора была не закрыта. Бабка не видела, как Вася проник туда и сел за руль. Управление для него никакого секрета не составляло: Вася вырос возле машин, ездил на всех тракторах и автомобилях, с какими приходилось иметь дело его отцу. А отец у него был механизатор-универсал, гордость совхоза.
Бабка выскочила на крыльцо, как только завелся двигатель. Закричала, затопала, затрясла кулаками. Даже сбежала вниз и пыталась остановить трактор, цепляясь за колеса, глупая! На самой малой передаче Вася тихонько выехал на дорогу и стал спускаться к речке, притормаживая. Переехав мелкое ее русло, он обогнул яму, остановился и подпятился к ней задним ходом. Вылез из кабины, сделал знак стоящим внизу Милькиным спасателям:
— Цепляй веревки за крюк!
Первым опомнился Мишка, стал вязать петли и крепить их к трактору. Затем Вася крикнул, чтобы все отошли, сел в кабину и начал осторожно выбирать слабину, на самом малом ходу. Вот веревки натянулись, машина будто уперлась, — мотор загудел под нагрузкой густо и ворчливо, — и тихонько, тихонько начала продвигаться вперед. Лосиха закричала, забилась, лосенок в страхе бросился к лесу. Милькина спина сначала приподнялась немного из жижи, потом лосиху перевернуло на бок и потащило к покатому краю ямы. Когда лосиха оказалась на сухом месте, Вася сдал назад, ребята бросились отцеплять веревки.
Командир следопытов погнал трактор обратно. Поставил его на старое место, заглушил мотор и тогда уж предстал пред разъяренные очи Феодаловой бабушки:
— Ах ты, озорник! Кто тебе разрешил машину трогать? Ты на ней работаешь? У тебя права есть? Вот я скажу Николе-то, что вы тут делали, безобразники максимовские! Трактор угнали, зимогоры! Он, Никола-то, тебя найдет, нащелкает, будешь знать, как на чужой механизм садиться! Он у нас строгий мужик, так что берегись.
— Жалуйся, жалуйся своему Николе… — проворчал Вася, спрыгнув на землю. Ему тоже было не по себе: угонять чужую технику — дело нешуточное, за это по головке не гладят. Но что им оставалось делать? Ведь другого выхода не было!
— Эй, вернись! — грозно крикнула бабка и бросила вслед Васе Мишкины штаны. — До коленок вот зашила, а больше не буду! Потому что вы безобразничаете!
Когда Вася прибежал к яме, ребята уже кончали отмывать лосиху от грязи. Они носили ведром воду с речки, лили ее на животное и терли шерсть. Милька несколько раз порывалась встать, пугливо косила на них глазом, но не могла: слишком ослабла. Вадька Спиридонов, счастливый, измазанный, сидел возле нее на корточках и говорил, поглаживая:
— Ми-илька, Милька! Да ты не бойся, не дрожи, мы тебя в обиду не дадим. Ты сейчас иди в лес, отдыхай, а в сентябре я сюда снова приду, ты тогда ко мне выйдешь, а? Я с лосенком поиграю и хлебушка вам дам. Ми-илька, Милька…
— А вон и дядя Федя идет! — Валька Шевыряева показала на спускающуюся из деревни фигурку с ружьем.
Лосиха словно поняла ее слова: она напряглась из последних сил, перевалилась, встала и на длинных, как ходули, ногах осторожно пошла в сторону леса. Теленок ее, маячивший поблизости, неистово и радостно вскрикнул и бросился навстречу ей. Ребята провожали их до первых деревьев.
— Теперь надо идти дальше, — сказал командир. — Ополоснемся немного, вон сколько грязи насобирали на себя, и — вперед. Эх, времени-то ушло…
— Куда вам идти-то надо? — спросил Петька Овсянников.
— В бумаге сказано: заброшенная лесосека. У нас там, на горе, палочка оставлена, возьмем от нее азимут, и — айда снова шаги считать…
— Хэ! Какая палочка, какой азимут? На лесосеку я вас и так выведу. Она тут недалеко совсем. Айда за мной!
— Нет, надо считать, — рассудил Ваня. — Лесосека-то, поди, большая, где мы там записку станем искать?
— Все равно ее в приметном месте должны были положить. А приметное место там одно — старая будка, еще со времен заготовок стоит.
— Давай, Петька, веди! — скомандовал Вася. — Там-то уж мы найдем. В любом деле всегда должна быть доля разумного риска. Побежали!
Промчавшись мимо обескураженно ходящего вокруг ямы комбайнера, они вброд перешли речку и наискосок по угору побежали к лесу.
12
Лесосека действительно оказалась недалеко, и добраться до нее было нетрудно, потому что туда вела старая лежневая дорога. В глубине вырубки притулилась ветхая покосившаяся будка.
Мишка опять обогнал всех, ворвался внутрь и торжествующе заорал:
— Нашел! Нашел!
«Ориентир шестой — спаленная молнией большая береза. Азимут 60, расстояние 620 м (682 п. ш.)».
— Ты, Петька, не знаешь случайно, где эта береза? — допытывался Мишка. — А то мы сейчас как дали бы дёру без всякого компаса!
Овсянников пожимал плечами:
— Да кто ее знает. Мало ли в лесу бывает горелых деревьев? Не будешь же на все обращать внимание.
— Расслабиться! — распорядился Вася. — Последний привал ровно пять минут, и снова побежали. Учтите, никому не будет роздыху. Так что готовьтесь.
— Что толку, — пригорюнился Ваня Ермошкин. — Пионерлагерские давно уже там побывали. Они небось и с малышами время не теряли, и лосиху из ямы не тащили.
— Спокойно, без паники.
Мишка Шестаков, у которого лоскуты теперь висели только от колен, подсел к Спиридону и спросил:
— Что, устал? Больше всех с этой Милькой возился…
— Уйди лучше! — сверкнул на него глазами Спиридон.
— Да ладно тебе… Я, знаешь, тоже всякое зверье люблю. Я так думаю, если бы не ты, Васька увел бы нас по маршруту. И лосиха бы тогда погибла. И лосенок тоже.
— А тебе-то что? — Вадька все еще настороженно косился на заклятого врага.
— Как что?! Давай пять! Больше не стану тебя бить. Но и ты не озорничай! Вон как мои штаны распластал. Что я мамке-то скажу?
— А ты не дерись!
Они снова встали друг против друга, как бойцовые петухи. Потом Мишка вдруг рассмеялся, стукнул Спиридона по плечу и сказал добродушно:
— Ну и ёж же ты, Вадька! Чисто как я. Хватит обижаться, идти надо.
Группа снова двинулась в путь.
Все-таки это было большое дело, что с ними пошел Петька Овсянников! Хоть приходилось по-прежнему смотреть на компас и считать шаги, но с Петькой все-таки было спокойнее. Он находил то знакомые тропки, то муравейники, то поляны — от этого лес уже не казался чужим, и ребята шли по нему увереннее.
Опаленную и сваленную молнией березу следопыты обнаружили на холмике, возвышавшемся посередине небольшой полянки. И первое, что бросилось в глаза, — приколотый сучком к холмику листок бумаги с нарисованным на нем кукишем.
Увидав это, Вася остановился как вкопанный.
— Все ясно, — уныло произнес он. — Полный разгром.
Беспокойная его команда тоже поникла головами.
— Позор, конечно, большой, — помолчав, продолжал Вася. — Мы все-таки местные, а вот поддались, выходит. Правда, были ведь для этого причины, так что особенно унывать не надо. А, что я говорю! Никаких причин не существует, если не сделано дело.
— А по-моему, тут была нечестность! Или неправильность. Дали пионерлагерским в помощь деда Савку, они с ним и в ус не дули, — сказал Мишка.
— Эй, кто там меня поминает? — раздался вдруг скрипучий голос. Ребята ошеломленно поглядели в сторону, откуда он донесся, и увидели сидящего под елкой деда Суслика.
— Ты что, дедушка, здесь делаешь?
— Сижу вот, отдыхаю. Ребята-то оставили меня, обратно одни побежали. Шибко торопятся, вишь, а у меня уж прыть не та. Ты, дескать, дедушко, вперед нас довел, спасибо, а обратно уж мы по старому следу сами добежим. Только я их и видел.
— Что ж они так-то? — гневно воскликнул Спиридон. — Сами ушли, а человека оставили. Вам сколько лет, дедушка?
— А семьдесят четвертый, внучок. Ничего-о, я еще ходить-то молодец, всех обгоню, да вот со вчерашнего дня ноги что-то гудят, спасу нет.
— Ну, обратно с нами дойдете, — предложил Вася. — Вы отдохнули или нет еще? А то мы подождем.
— Да ступайте! — отмахнулся дед. — Еще не хватало — будете меня по лесу водить. Я вот встану да потихоньку почапаю в Петраки, там у сватьи Дарьи заночую, а утром уж в Максимово двинусь. Эй, а Санька-то где?
— Санька ушел в Максимово, с важным поручением.
— Ну-ну… С поручением — это ладно. Вы только скажите там нашим, чтобы меня на теряли. Ступайте, ступайте. Эти-то ребята недавно ушли, полчаса не прошло еще. Ти-ихо идут, устают быстро. Как вы их не перегнали?
— Да так уж, не перегнали… — угрюмо произнес Вася.
13
В Петраках они отпустили Петьку и, не заходя на этот раз в деревню, двинулись в Максимово. Хотелось, конечно, с устатку выпить холодного молочка, только — а ну как встретит их там разгневанный Николай, у которого они угнали трактор? Того и гляди, донесется эта история до школы, тогда неприятностей не оберешься.
Было около семи часов, когда, спотыкающиеся от усталости, в испачканной грязью одежде, следопыты вышли к своему первому ориентиру — той самой елке, «отдельно стоящему дереву». Поселок виден был отсюда как на ладони.
Возле елки их ждал Санька Феодал. Увидав свою команду, выходящую из леса, Санька бросился навстречу и завопил:
— А я на вертолете катался! А я на вертолете катался!
— Ты что, с ума сошел? — хмуро буркнул Вася. — На каком еще вертолете?
— А вот на таком, на немазаном-сухом. Сюда вертолет прилетал, и я на нем катался.
— Чем хвастаться, лучше бы спросил, как мы сходили…
— Думаешь, не знаю? Я ведь возле школы ждал, кто первый придет. Гляжу — пионерлагерские бегут. Тогда я и подался сюда, вас встречать.
— Они, случайно, не сказали, где деда твоего оставили?
— Как же! Только они его не оставили, а он сам от них по дороге отстал. Там у него какие-то свои дела в лесу нашлись.
Следопыты переглянулись.
— Ну-ну… — после недолгого молчания сказал Мишка Шестаков. И вдруг взорвался: — Вот чего я всю жизнь ненавижу, так это когда врут!
— Тихо, успокойся! — прикрикнул командир. — Феодал, вы как добрались с детишками?
Оказалось, что добрались они вполне хорошо. Как раз в тот момент, когда над селом завис вертолет, отыскивая место для посадки. Это прилетели на поиски ребят представитель райисполкома вместе с районным охотинспектором. При виде живых-здоровых малышей дядечка из исполкома аж прослезился от радости и тут же упросил летчика покатать Верку с Феодалом.
— Я с ним рядом сидел! Он мне порулить давал! — захлебывался Санька.
— Ой, Саня! — устало посмеивался командир. — Ведь уши вянут!
— Нет, правда, — смутился Санька. — Он на земле дал мне посидеть на своем месте, подержаться за такой большой рычаг…
Однако Васю занимало другое:
— А почему Верка не пришла нас встречать?
— Она, во-первых, расстроилась, что мы не победители, а во-вторых, на тебя обиделась. Почему, мол, ты с нами не пошел, когда ребят нашли.
— Это уж чисто по-девчоночьи, — заворчал Вадька Спиридон. — Обратно не вернулись — обижается, проиграли — тоже обижается… Что за логика! Как будто, если бы вместе вернулись, не проиграли бы.
Маленькой стайкой следопыты шли по поселку. Сзади невозмутимо шагал Мишка Шестаков в своем диковинном наряде. Ни одна собака не могла спокойно выдержать его вида. Мишка отлягивался от них, только ноги мелькали да лоскуты штанин. Мать его, увидав в окно, в какой одежде он возвращается из похода, выбежала из избы и пошла рядом с сыном, горестно спрашивая:
— Что это с тобой, Миш? Кто это тебя?
— Волки, мамка! — дурашливо отвечал Мишка. — Хотели меня раздеть. Я уснул, прикорнул маленько, а они и это… больно модный, дескать! Рукава с воротом начисто отгрызли, а со штанами не успели справиться. Ремень не могли перегрызть, крепкий оказался…
— Да ты небось врешь, негодник!
Вообще же прием Васиной команде был оказан серьезный: не только мальчишки и девчонки, но и взрослые провожали их до школы.
На площадке Вася выстроил следопытов, подошел к флагу, где ждал их Бурножизнев, и тихо сказал:
— Проиграли, товарищ майор…
— Вольно! Садитесь, ребята, давайте потолкуем… Итак, нашли вы малышей, отправили их с Уткиной и Шемякиным. Это мы обсуждать не будем. Но ведь вас стало четверо: кроме Шемякина, лес никто хорошо не знает. Не было ли здесь неразумного риска?
— Нет, риска не было, — возразил Вася. — Мы в Петраках встретили одного пацана из нашей школы, он нас и на лесосеку вывел, и дальше, до самого конечного пункта, до березы проводил.
— Что ж, разумно… А за ребят вам — просто большущее спасибо. Бог знает, что могло бы случиться, если бы не вы. Райисполком обещал грамоты прислать. Так что молодцы!
— Мы еще лосиху вытащ… — заикнулся было Спиридон, но Вася дернул его за руку: «Тихо ты! Раскукарекался…»
— Я доволен вашими действиями. Но игры судят все-таки по главному результату. Исходя из этого, решение может быть только таким: приз заработали не вы. Поедем вручать его в пионерлагерь. Как же так, местные — и не успели первыми…
— Зато мы никого в лесу не оставили! — снова взвился Мишка. — Они вам тут все наврали, что дед Суслик от них отстал. Они его с конечного пункта сами не захотели с собой брать: дескать, довел, и спасибо, а обратно мы сами добежим.
Майор поглядел внимательно на ребят:
— Это правда?
— Правда, — подтвердил Вася. — Мы его там и встретили, возле березы.