— И что же ты несёшь на спине, мартышка? — поинтересовался голос.
Папа не знал, как ответить, он никак не мог сообразить, что такого могла бы нести мартышка. Но, на его счастье, вмешался другой голос:
— Держу пари, ты несёшь к доктору свою больную бабушку.
— Да! — отозвался папа и заторопился дальше. Позднее он совершенно случайно узнал, что с ним разговаривала пара черепах.
Вторым происшествием было то, что он чуть не наткнулся на двух диких кабанов, переговаривавшихся между собой хриплым шёпотом. Когда он увидел впереди два тёмных силуэта, он сперва подумал, что это просто два больших камня у тропы. И вовремя успел застыть на месте, услышав, как один из них сказал:
— Имеются три доказательства недавнего вторжения. Во-первых, свежая мандариновая кожура под кустом папоротника возле Океанских камней. Во-вторых, мышь доложила о необычном валуне на некотором расстоянии от Океанских камней, которого, при дальнейшем расследовании, там не оказалось. Зато на том самом месте были найдены новые мандариновые шкурки, и это третье доказательство вторжения. Мандарины не растут на нашем острове, значит, кто-то принёс их по Океанским камням с другого острова, что может иметь или не иметь отношения к появлению и исчезновению загадочного валуна, о котором докладывала мышь.
Наступило продолжительное молчание. Потом другой кабан сказал:
— По-моему, тревожиться не стоит. Мандариновая кожура могла приплыть с другого острова сама по себе, а что касается мышей, то они всегда суетятся и болтают глупости. Если бы кто-то чужой появился на острове, мы бы это заметили.
— Может быть, ты и прав, — ответил второй кабан. — Тогда пойдём спать?
И, грузно развернувшись, оба кабана побежали обратно в джунгли.
Для папы этот случай был хорошим уроком: с тех пор он больше не разбрасывал мандариновую кожуру. Он шёл всю ночь и к утру добрался до реки. Тут-то и начались для него настоящие неприятности.
Папе стало казаться, что он слышит в зарослях какие-то странные звуки, но сколько он ни оглядывался, никого не замечал. Чем дальше он уходил в глубь джунглей, тем больше был уверен, что за ним кто-то крадётся. Шорох раздавался не только сзади, но и по сторонам. Он попытался бежать, но споткнулся и упал. Между тем шорохи приближались. Один раз ему послышался чей-то злорадный смех.
Наконец он вышел на поляну и остановился прямо в её центре, чтобы заранее увидеть каждого, кто захочет на него напасть. И вдруг во тьме окружавшей его со всех сторон чащи засверкали четырнадцать огоньков — четырнадцать злых зелёных глаз. Огоньки двинулись вперёд и через секунду превратились в семь больших тигров!
Тигры подошли ближе и сели в круг, переглядываясь и облизываясь. Ближайший из них сказал:
— Ты что — не знал, что это наши джунгли?
— Не знал, что ещё ни один чужак не уходил живым с нашего острова? — спросил другой тигр.
Папа вспомнил о коте и подумал, что это не совсем так. Но у него хватило ума промолчать. Никогда не спорьте с голодным тигром.
Тигры высказывались по очереди.
— Никогда ещё не пробовал маленьких детей, — произнёс третий тигр. — Они, должно быть, очень нежные.
— Может быть, ты думаешь, что мы едим точно по часам? Ничего подобного.
Мы едим, когда проголодаемся, вот и всё, — сказал четвёртый тигр.
— А мы как раз проголодались, — заметил пятый тигр.
— Очень проголодались, — подтвердил шестой.
Тут все тигры зарычали вместе:
— Так чего же мы ждём? Приступим! — И кольцо вокруг папы стало угрожающе сжиматься.
Папа поглядел на тигров, и в голове у него промелькнула одна мысль. Он быстро открыл рюкзак и вытащил из него всю жевательную резинку, которая там была. Кот рассказывал ему, что тигры чрезвычайно любят жевать резинку, но у них на острове она не продаётся. Папа бросил каждому тигру по пачке резинки, но это их не остановило.
— Нам нравится жвачка, но ты нам нравишься ещё больше, — проворчали они и придвинулись к папе так близко, что он уже чувствовал на своём лице их горячее дыхание.
— Это не простая жвачка! — воскликнул папа. — Если её долго жевать, она станет зелёной; тогда можно посадить её в землю, и из неё вырастет много-много новой жвачки. Только попробуйте! Чем скорее вы попробуете, тем больше у вас будет самой ароматной, самой замечательной жвачки в мире.
— Не может быть! Вот так чудо! — восхитились тигры. Они мигом расхватали пачки жевательной резинки, развернули её и сунули в рот. Каждый хотел быть первым, у кого вырастет много жвачки. Они энергично жевали, поминутно заглядывая друг другу в рот и ворча:
— Нет, у тебя ещё не зелёная! Ещё не готова!
Они были так заняты этим делом, что не заметили, как папа шмыгнул в сторону и исчез в джунглях.
Глава шестая
ПАПА ВСТРЕЧАЕТ НОСОРОГА
Вскоре папа отыскал тропу и пошёл по ней прочь от поляны. Конечно, это было опасно, ведь впереди могли встретиться другие, не менее страшные дикие звери, однако он решил рискнуть, потому что тропа должна была вывести его к дракончику. Теперь он шёл осторожно и всё время был начеку.
Благодаря этому он вовремя заметил за поворотом двух диких кабанов, которые стояли возле тропы и что-то обсуждали. Один из них сказал:
— Знаешь ли ты, что прошлой ночью черепахи видели мартышку, нёсшую на спине свою больную бабушку? Но мартышкина бабушка умерла неделю назад. Кого же они могли видеть?
— Говорю тебе, к нам на остров вторгся чужак, — ответил другой кабан. — И я его найду. Ненавижу чужаков.
— Пвоклятый тюзак! — пискнул кто-то тоненьким голоском, и папа догадался, что это была мышь.
— Давай так, — сказал первый кабан. — Я пойду по тропе вперёд, к реке, а ты пойдёшь назад, через большую поляну. А мышь мы отправим сторожить Океанские камни на тот случай, если чужак решит убежать с острова.
Папа едва успел спрятаться за красно-бурым стволом большого дерева, когда второй кабан прошёл совсем рядом с ним. Папа подождал чуть-чуть, чтобы дать первому кабану пройти немного вперёд, и не мешкая последовал в том же направлении. Он знал, что очень скоро второй кабан наткнётся на тигров, жующих жевательную резинку, и ещё больше укрепится в своих подозрениях.
Вскоре папа дошёл до ручейка, пересекавшего тропу и впадавшего в небольшой пруд. Ему захотелось пить. Так как на нём были резиновые сапоги, он сразу вошёл в воду и только наклонился, как вдруг какой-то острый крюк подхватил его за штанишки и хорошенько встряхнул.
— Разве ты не знаешь, что это мой личный плакучий пруд? — произнёс сердитый голос.
Папа не видел, кто его спрашивает, потому что беспомощно болтался в воздухе над прудом и не мог повернуться.
— Извините, пожалуйста. Я не знал, что бывают личные плакучие пруды, — сказал он.
— Бывают! — прорычал сердитый голос. — Особенно когда есть столько причин плакать, как у меня. И я утоплю любого, кто залезет в мой плакучий прудик!
С этими словами неизвестный зверь стал трясти папу над водой — вверх и вниз.
— Но — отчего — ох! — вы — ох! — столько — плачете? — спросил папа, охая и запинаясь от этого встряхивания.
— Много от чего! Но больше всего — из-за цвета моего рога.
Папа попытался извернуться так, чтобы увидеть рог, но не смог, потому что именно этим рогом он был поддет сзади за штаны.
— Когда я был ещё молодым носорогом, мой рог был белым, как жемчуг, — продолжал зверь (и так папа понял, что он висит на роге носорога!), — но к старости он сделался грязно-жёлтым, что очень некрасиво. Я, само собой, далеко не красавец, но пока мой рог был ослепительно белым, остальные детали моей внешности не очень меня беспокоили. Теперь же, когда мой рог потерял былую красоту, я не сплю ночами, думая о своём безобразии, и всё время плачу. Но зачем я тебе это рассказываю? Ты залез в мой пруд, и я должен тебя утопить.
— Подождите минутку, — сказал папа. — У меня есть одно средство, которое вернёт вашему рогу белизну и сияние. Спустите меня на землю, и я вам покажу.
— Да ну! Не может быть! — удивился носорог. — Что же это такое, хотел бы я знать?
Носорог поставил папу на землю и от нетерпения затанцевал вокруг, пока папа вынимал из рюкзака зубную пасту и щётку.
— Наклоните, пожалуйста, ваш рог, — сказал папа. — Я покажу вам, как это делается.
Он обмакнул щётку в пруд, выдавил из тюбика немного пасты и стал чистить и скрести зубной щёткой загрязнившийся рог. Потом он велел носорогу смыть пасту и, подождав, когда рябь на пруду уляжется, предложил ему поглядеть на своё отражение в воде. Свет в джунглях был тускловат, но его хватило убедиться, что одно место на роге — то, которое папа почистил, — сияло как новенькое. Носорог так обрадовался, что сразу схватил зубную щётку и пасту и стал яростно начищать свой рог, забыв про всё на свете.
В это время папа услышал шаги и быстро спрятался за спину носорога. Это был кабан, вернувшийся с большой поляны, где тигры жевали папину волшебную жвачку. Кабан подозрительно посмотрел на носорога, на зубную щётку и пасту и почесал бок о дерево.
— Скажи мне, носорог, — спросил он, — откуда у тебя эта замечательная зубная щётка и зубная паста?
— Я занят! — промычал носорог, продолжая изо всех сил скрести рог щёткой.
Кабан сердито засопел и трусцой побежал дальше по тропе, бормоча себе под нос:
— Очень странно! Тигры, молча жующие жвачку, носорог, чистящий свой рог зубной щёткой… в чём тут дело? Если на остров прокрался чужак, нужно обязательно его найти. Проклятье! Нет, мне это совсем, совсем не нравится.
— Постой-ка, — сказал папа. — Прежде чем ты меня съешь, расскажи мне сначала, отчего ты так страшно расстроен?
— Это всё из-за моей гривы, — отвечал лев, глядя на папу, как на вкусный бутерброд. — Видишь, как она запуталась и засорилась? Никак не могу привести её в порядок. А сегодня вечером ко мне в гости прилетает на драконе моя мама, и если она увидит своего сына в таком виде, то перестанет любить меня и дарить подарки. Она терпеть не может нерях! Впрочем, какая тебе разница, если я тебя сейчас съем?
— Подожди минутку, — воскликнул папа, — я знаю, как помочь твоей беде. У меня в рюкзаке есть такие вещи, которые превратят это воронье гнездо в самую аккуратную и красивую гриву, какую только можно представить.
— Правда? — обрадовался лев. — Так давай же мне их поскорей, и я обещаю, что, так и быть, оставлю тебя на полдник.
Папа открыл рюкзак и достал оттуда расчёску, щётку для волос и семь разноцветных ленточек.
— Вот смотри, — сказал он. — Я покажу, как это делается, на твоей длинной чёлке, а с остальной гривой ты и сам справишься. Сначала приглаживаешь её щёткой, потом расчёсываешь расчёской, потом снова щёткой. И так далее, пока не вычешешь все колючки и не расчешешь все колтуны. Потом нужно разделить волосы на три пряди и вплести в них ленточки. Вот так!
Пока папа возился с львиной чёлкой, лев внимательно следил за ним, всё больше веселея. Когда папа завязал последнюю ленточку, тот уже улыбался вовсю.
— Замечательно, просто замечательно! — промурлыкал он. — Дай-ка мне расчёску и щётку, посмотрим, как это у меня получится. — И лев сам с увлечением взялся за свою гриву. Пока он причёсывался, приглаживался и наводил красоту, папа потихоньку исчез.
Глава восьмая
ПАПА ВСТРЕЧАЕТ ГОРИЛЛУ
Пройдя немного вперёд, папа почувствовал, что проголодался. Он свернул с тропы, присел под баньяновым деревом и не торопясь съел четыре мандарина. Он съел бы и шесть, и восемь, но у него оставалось всего десять штук, и было неизвестно, когда он сможет пополнить запасы. Он убрал все мандариновые шкурки обратно в рюкзак и собирался уже идти дальше, как вдруг услышал знакомые кабаньи голоса.