— Ни за что не поверил бы, если бы не увидел это собственными глазами. Да ты и сам сейчас убедишься. Тигры сидят кружком и наперегонки жуют жвачку. Старый носорог чистит свой рог зубной щёткой так упорно, что ничего не видит вокруг себя. Они даже не захотели разговаривать со мной — дескать, нет времени!
— Чушь собачья! — злобно хрюкнул другой боров совсем близко от папы. — Со мной-то они станут разговаривать! Я докопаюсь, в чём тут дело, уж ты мне поверь!
Голоса смолкли за поворотом. Папа вскочил и поспешил в другую сторону. Он представлял себе, как разозлятся кабаны, когда увидят льва, завязывающего ленточки на своей гриве.
Вскоре папа подошёл к развилке тропы и остановился, чтобы прочитать дорожные указатели. Одна стрелка указывала вперёд, к истоку реки, другая — налево, к Океанским камням, третья — направо, к Драконьей переправе. Пока папа рассматривал и читал эти надписи, послышались чьи-то шаги, и он поспешно спрятался за столбиком с указателями. Прекрасная львица торжественно прошествовала мимо него по тропе. Она направлялась от Драконьей переправы в сторону большой поляны. Столбик не очень хорошо скрывал папу, но львица не заметила его: она так старалась выглядеть величественно, что не видела ничего, кроме кончика собственного носа. Разумеется, это была мамаша льва, а раз так, сообразил папа, дракончик должен быть на этой стороне реки.
Он резво припустил вперёд, но расстояние оказалось большим, чем он предполагал. Наконец папа вышел к реке и огляделся. Дракончика нигде не было видно. Наверное, он уже вернулся на другой берег.
Папа присел под пальмой и стал думать, что делать дальше. Вдруг кто-то большой, чёрный и волосатый спрыгнул с пальмы и тяжело приземлился у его ног.
— Ну? — прохрипел могучий голос.
— Что «ну»? — машинально ответил папа и тут же пожалел об этом: перед ним стояла огромная свирепая горилла.
— Ну, давай рассказывай! — велела горилла. — Имя, возраст, род занятий и что у тебя в рюкзаке. Даю десять секунд, — и он начал считать нарочно очень быстро.
Папа не успел даже выговорить: «Элмер Александр», как горилла перебила его:
— Слишком медленно! Я выкручу тебе руки, чтобы ты научился отвечать быстрей!
Она схватила папины руки своими огромными лапищами и уже собиралась исполнить угрозу, как вдруг отпустила папу и стала яростно скрести свою волосатую грудь.
— Проклятые блохи! — ругалась она. — Не дают передохнуть ни секунды.
И самое скверное, что их даже нельзя разглядеть. Рози! Рода! Рейчел! Руфи! Руби! Роберта! Скорее сюда! Помогите мне избавиться от этих блох. Они сведут меня с ума!
В тот же миг шесть маленьких обезьянок соскочили с пальмы, бросились к горилле и стали чесать и скрести её могучую грудь.
— Разрази меня гром! — стонала горилла. — Они всё ещё там!
— Мы ищем, мы ищем, — залопотали обезьянки, — но их так трудно увидеть, они такие маленькие!
— Знаю, — проворчала горилла. — Ищите скорее. У меня тут ещё есть небольшое дельце, — и она кивнула в сторону папы.
— О горилла! — сказал папа. — У меня в рюкзаке как раз есть шесть увеличительных стёкол. Это именно то, что нужно для ловли блох. Поглядите-ка!
С этими словами папа открыл рюкзак и раздал свои стёкла: одно — Рози, второе — Роде, третье — Рейчел, четвёртое — Руфи, пятое — Руби и шестое — Роберте.
— Ах, какое чудо! — восхитились обезьянки. — Теперь мы отлично видим этих противных блох! Сколько же их тут…
Не прошло и нескольких мгновений, как из ближайшей мангровой чащи повыскакивало множество других любопытных обезьян, и каждая из них хотела сама поглядеть в чудесное стекло. Они так сгрудились вокруг гориллы, что та потеряла из виду моего папу и совершенно про него забыла.
ДЛЯ ВЫЗОВА ДРАКОНА
ДЁРНУТЬ ЗА РУКОЯТКУ
О НЕПОДОБАЮЩЕМ ПОВЕДЕНИИ
ДОКЛАДЫВАТЬ ГОРИЛЛЕ
Из рассказа кота папа знал, что другой конец верёвки обвязан вокруг шеи дракончика. Ему стало ещё больше жаль несчастного пленника. Когда тот был на этом берегу, горилла могла выкручивать ему крыло до тех пор, пока от боли дракончик не покорится и не полетит на ту сторону. Когда же он был на другой стороне реки, горилла могла крутануть рукоятку так, что дракончику пришлось бы либо задохнуться, либо полететь обратно на этот берег. Какая жестокость!
Папа понимал, что, если он громко позовёт дракончика, горилла его услышит. Поэтому он задумал влезть на столб и переправиться на другой берег по верёвке. Столб был очень высокий, и если бы даже папа сумел вскарабкаться на самый верх, ему пришлось бы повиснуть над водой, ухватившись за верёвку, и так, перехватывая руки, добираться до другого берега. Если бы он сорвался на полпути… Об этом не хотелось и думать. В мутной илистой реке могли водиться какие угодно недружелюбные существа. Но иного способа попасть на другой берег, кажется, не было. Папа уже собрался лезть на столб, как вдруг услышал позади себя какой-то громкий всплеск. Он обернулся, но в наступивших сумерках ничего не увидел.
— Это я, крокодил, — внезапно раздался голос откуда-то слева. — Вода тёплая, приятная, а мне так хочется чего-нибудь вкусненького… Может быть, искупаемся?
Бледная луна выглянула из-за туч, и папа разглядел, откуда исходит голос. Из воды высовывалась длинная морда крокодила.
— Спасибо, что-то не хочется, — вежливо ответил папа. — Я никогда не купаюсь после захода солнца. Зато у меня есть для вас кое-что вкусненькое. Любите ли вы леденцы на палочках? Может быть, и ваши товарищи любят леденцы, а?
— Леденцы на палочках! — вскричал крокодил. — Вот это угощение! Как насчёт леденцов, ребята?
В ответ ему раздались дружные крики: «Ура! Леденцы на палочках!» — и из воды высунулись морды ещё шестнадцати крокодилов.
— Прекрасно, — сказал папа, доставая из рюкзака две дюжины леденцов на палочках и аптекарские резинки. — Глядите: я воткну одну штуку прямо в берег. Леденцы нельзя опускать в воду, а то они быстро растают. Итак, первый крокодил пусть займётся этим леденцом.
Крокодил, который первым заговорил с папой, подплыл к берегу и лизнул леденец:
— О-о-о! Божественно!
— А теперь, если вы не возражаете, — продолжал папа, — я пройду по вашей спине и прикреплю второй леденец на палочке к кончику вашего хвоста. Разрешите?
— Сколько угодно! — ответил крокодил.
— Только поднимите его, пожалуйста, немного над водой. Если это вас не затруднит, — попросил папа.
— Ничуть, — согласился крокодил и поднял над водой кончик хвоста.
Папа прикрепил леденец резинкой к крокодильему хвосту.
— Замечательно! Кто следующий?
Второй крокодил подплыл и стал лизать леденец на палочке, прикреплённый к хвосту первого крокодила.
— А теперь, джентльмены, — сказал папа, — чтобы не терять времени зря, предлагаю вам выстроиться в линию от этого берега до того, а я буду двигаться вдоль этой линии и каждого из вас обеспечу своим собственным леденцом на палочке.
Крокодилы выстроились поперёк реки, терпеливо ожидая, когда папа прикрепит по леденцу к каждому крокодильему хвосту. Хвост последнего крокодила как раз упирался в противоположный берег.
К счастью, дракончик сам догадался, что папа пришёл его освободить. Он вылез из кустов и стал прыгать и кричать, размахивая лапами:
— Я здесь! Я здесь! Скорей, кабаны уже идут по крокодилам! Они скоро будут тут! О, пожалуйста, поторопись!
Шум поднялся неимоверный.
Папа подбежал к дракончику и вынул свой острый складной нож.
— Стой спокойно, дружок, сейчас мы тебя освободим. Только стой спокойно, — и он начал перепиливать ножом толстую верёвку.
Тем временем оба кабана, все семь тигров, два льва, носорог и горилла вместе с бесчисленными визжащими обезьянами уже шли по крокодилам через реку, а прочная и толстая верёвка плохо поддавалась ножу.
— Ах, поскорей! — торопил дракончик и подпрыгивал на месте от волнения, а папа снова просил его стоять спокойно:
— Не волнуйся! Если я не успею перепилить верёвку, мы перелетим на тот берег, и там я закончу дело.
Внезапно крики, рёв и визг сделались ещё громче, и папа подумал, что звери уже добрались до берега. Он оглянулся и увидел удивительную картину, которая не могла его не обрадовать. Может быть, оттого, что у него кончился леденец, или же просто потому, что крокодилы, как я вам уже объяснял, ненадёжны и переменчивы нравом, первый крокодил вдруг отвернулся от берега и поплыл вниз по реке. Второй крокодил поплыл вслед за первым, продолжая сосать свой леденец и ни на дюйм не отставая от хвоста первого. Третий поплыл за вторым и так далее, все они поплыли друг за другом, вытянувшись в одну линию. Два кабана, семеро тигров, носорог, два льва, горилла и бесчисленное множество визжащих обезьян вдруг оказались на середине реки. Они уплывали вниз по течению на цепочке крокодилов, сосавших леденцы на палочках. Звери хрюкали, рычали и ревели и не могли сообразить, что им теперь делать.
Папа с дракончиком смеялись до упаду, глядя на это нелепое зрелище. Отсмеявшись, папа перепилил верёвку до конца, и дракончик, почувствовав свободу, стал носиться кругами по берегу и даже попробовал сделать сальто-мортале. Он был так счастлив!
Но мешкать было нельзя. Как только первый прилив радости схлынул, папа напомнил дракончику, что им пора улетать.
— Пассажиры приглашаются на борт, — объявил дракончик, и папа залез к нему на спину. — Куда летим?
— Проведём ночь у моря, а завтра отправимся в долгое путешествие домой. Итак, вперёд, на Мандариновый остров! — скомандовал папа, и дракончик взмыл над тёмными джунглями и мутной рекой, над дикими зверями, разом взвывшими от злости, и над крокодилами, продолжавшими увлечённо сосать свои леденцы. И впрямь, какое дело крокодилам до переправы через реку, особенно когда везёшь на своей спине такой прекрасный завтрак!
Пролетая над Океанскими камнями, они услышали издалека тоненький голосок:
— Вейнись! Отдай дакона!
Но папа и дракончик знали, что никакая сила в мире не заставит их снова вернуться на Дикий остров.