Десмонд уселся на стул с высокой и искусно украшенной спинкой, обитый серебристым бархатом. Он снял цилиндр, и тот полетел в сторону зеркала.
Перед зеркалом цилиндр завис в воздухе, чуть наклонился, словно любуясь своим отражением, и с удовольствием покачался туда-сюда.
Изед и Нэш, поглощенные выкрутасами цилиндра, не глядя сели на первую попавшуюся горизонтальную поверхность, которая тут же уехала из-под них.
Десмонд встрепенулся:
— Ох, простите! Это Портос, мой компаньон-
Все присутствующие в гримерной Десмонда оцепенели от изумления. У каждого из них, не считая Добана, были свои причины потерять дар речи.
Изед поднесла ладони ко рту, раскрывшемуся от удивления. В ее вытаращенных глазах отражалось лицо мальчика, сидевшего напротив. Он враз перестал быть просто Нэшем Блейзом, попутчиком и товарищем по учебе, и превратился в Мальчика, наделенного Даром, Обикво. Возможно ли такое?
В голове Десмонда не было тесно от вопросов; он просто разглядывал мальчика как музейную редкость и пытался осмыслить возникающие ощущения. Он весь подался в сторону Нэша, точно параболическая антенна в поиске сигнала, и, кажется, совсем перестал дышать.
Нэш и сам был поражен до глубины души. Он сидел на диване, который по итогам первичной проверки (парой изящных туфелек) зарекомендовал себя подлинным предметом мебели, и стряхивал с него несуществующие пылинки. Между тем мысли его текли стремительной рекой: «Дар… То есть тогда, в Сигеевом лесу, Добан говорил обо мне… Вот почему мне удаются такие странные вещи… А это точно не опасно? И самое главное, что такое этот Дар?»
— Что это за Дар, именем всех созвездий? — последний вопрос он задал уже вслух.
Он забыл, что в Лимбии мысли имели привычку превращаться в слова.
— Открой свою душу, Нэш, — сказал Добан. — Твой ум и сердце пока не в состоянии понять и принять все то, что тебе предстоит узнать.
Он сделал небольшую паузу и переплел пальцы, вытянув сведенные указательные вперед, словно ненавязчиво предупреждал о чем-то.
— Душа же, напротив, представляет собой обширную поверхность, — продолжал он. — Своего рода равнину, на которую опускается твое Сознание.
Добан снова взял тот отеческий тон, каким разговаривал с Нэшем в Ниоткуданикуда при первой встрече на берегу Реки Снов. Нэш понял: сейчас он расскажет о чем-то действительно важном.
— Итак, у тебя есть Дар. Редкий Дар. Дар такой же силы был дан только однажды, отчего и возникли непредвиденные сложности.
Гримерка, включая все-все предметы и растения, внимательно слушала говорящего. Каждый предмет здесь был поистине наделен жизнью. И ушами.
— Ты встретишь многих, наделенных теми или иными Способностями, которые являются не чем иным, как частями Дара. Например, Изед: она умеет летать. В Лавке Чудес она учится всесторонне контролировать свои Способности.
Изед покрутила головой, с трудом удерживая на лице серьезную мину. С таким выражением лица земная девочка могла бы клясться, что ей страх как хочется доделать домашнее задание совсем не для того, чтобы заработать булочку и мороженое.
— После того как Календари указали на избранного, который будет обладать полным Даром, произошел ряд событий, нарушивших Равновесие, и случилось нечто необъяснимое.
Добан пристально посмотрел на Нэша.
— Так Судьба Времен в первый раз изменила Календари, нарушая все установленные правила, и Аркани Маджьори, мудрецы, которые управляют нашими жизнями, разрешили наделить полным Даром еще одного человека, чтобы тот воспрепятствовал господству первого избранного и восстановил Великое Равновесие.
По спине Нэша пробежал ледяной холод. Прорубь оказалась жутко глубокой, а он, похоже, провалился в нее по самую шею.
Он хотел бы произнести в ответ какую-нибудь из тех цитат, которыми от пола до потолка были оклеены стены его комнаты, но ни одна из них не приходила в голову. Было бы так здорово вдохновить себя и остальных изречением хемингуэевского рыбака[9] (и когда он уже наконец дочитает эту книгу?!) или хитроумным суждением его любимого Шерлока Холмса.
Еще больше он хотел бы вспомнить цитату из «Властелина Колец», лучше всего — какую-нибудь реплику волшебника Гэндальфа, но без толку: голову как будто окутал плотный туман, а памяти и след простыл. Ни дать ни взять — как в школе во время опроса на уроке мисс Рашер!
— Так Дар был ниспослан рожденному в мире людей, в Мире по ту Сторону Неба, чтобы он мог спокойно расти, пока звезды не сложатся так, что ему откроется проход в Лимбию.
— Мой четырнадцатый день рождения? — спросил Нэш робко и в то же время желая как можно скорее докопаться до истины.
— Твой четырнадцатый день рождения, — кивнул Добан. — Чтобы ты мог спокойно расти, пока тебе не исполнится четырнадцать, никто, включая меня, не знал, как ты выглядишь. Темным доступ в ваш мир запрещен: туда не ведет ни одна дорога. Правда, существует Ниоткуданикуда. Это место можно считать нейтральной полосой. Для того чтобы кто-то перебрался через нее, Река должна выйти из берегов и связать два мира. Но это чревато тем, что Великое Равновесие исчезнет окончательно и разразится Война Тьмы. В Календарях сказано, что случится, но ты можешь изменить эти страницы. Только ты.
Нэш почувствовал, что не в силах вынести этого напряжения. Он сжал челюсти, как воин, готовый биться до последней капли крови, и велел себе не думать, а просто запоминать слова Добана.
Кто-то другой наверняка усомнился бы в том, что ему сейчас рассказывали: это смахивало на полнейшую чушь, на бред киносценариста.
Он же воспринимал каждое слово серьезно и понемногу проникался мыслью: Великое Равновесие зависит от него, Нэша Блейза.
Он глубоко вдохнул и задал главный вопрос:
— Так из чего он состоит, этот Дар? Какие Способности в него входят?
— У того, кто обладает Даром, Обикво, великие Способности, в том числе возможность пребывать в обоих мирах: твоем и мире Лимбии. Мы находимся в чрезвычайных обстоятельствах: в данный миг ты присутствуешь в Мире Снов и отсутствуешь в мире людей, но такое возможно только в Хеллоуин, когда Провидение запрещено всем и никто не может заметить твоего отсутствия. И это очень хорошо, поверь. Но ты уже бывал в Лимбии. Вспомни, приходилось ли тебе просыпаться не там, где засыпал? Ты не находил этому объяснения, потому что тогда ты не мог знать, что, когда ты закрываешь глаза и засыпаешь в мире людей, то попадаешь в Мир Снов, в Лимбию. Здесь ты проживаешь свою вторую жизнь, о которой ничего не помнишь после пробуждения. Согласись, когда твои вылазки в Лимбию заканчивались, ты просыпался и уносил с собой лишь обрывочные картинки. Теперь ты знаешь, что на самом деле это были не воспоминания о снах, а реальные события.
— Так вот откуда у меня круги под глазами! И никакой это не сомнамбулизм, никакая не анемия! А я всегда говорил, что доктор Омерус ничего не понимает!
— Но он и не мог понять, Нэш, — заметил мужчина с белой бородой. — Да и потом: как он мог объяснить твои пробуждения в далеких, подчас недостижимых местах, где ты отродясь не засыпал?
— Ну да… И как это получалось?
— Это Интералита, способность перемещаться, закрывая глаза и представляя себе место назначения. Работает только с теми местами, которые ты уже видел. Ты только начал использовать свои Способности, поэтому тебе не всегда удавалось проснуться в своей кровати, ну или там, где бы ты хотел.
Нэш попытался не думать о том впечатлении, которое он произвел бы на одноклассников, проснувшись посреди кабинета (да еще в пижаме) во время одного из ужасных занятий по латыни с мисс Юрмайер.
— То есть по ночам я жил здесь, в Лимбии… но вас я тут ни разу не видел.
— Совершенно верно. Очевидно, тебя очень умело прятали. Возможно, они использовали Морфеази, заклинание, которое позволяло тебе принимать облик других людей или существ. Придет время, и ты сам нам об этом расскажешь: после пробуждения ты не помнишь, что делал ночью, — например, не помнишь, как оказался на Литтл Бене; но во сне, в своей второй жизни, ты четко помнишь события, которые происходят в жизни первой. Как только ты заснешь, осознавая это, мы встретимся, и ты объяснишь нам все-превсе.
— Обязательно! Да я сам сгораю от любопытства! Вот бы поскорее узнать! — с энтузиазмом ответил мальчик.
— Ты задавал себе вопрос, почему те существа в бальном зале казались тебе смутно знакомыми… Открою секрет: ты не только раньше видел их или встречался с ними в Лимбии. Многие из них созданы тобой.
От удивления левая бровь Нэша поползла вверх, а правая — вниз.
— Созданы мной?
— Когда человек на Земле видит сон, увиденное им материализуется в Мире Снов. Вот почему Реку заполоняет тьма: это создания, вышедшие из людских кошмаров, которые гасят сияние звезд и вытесняют добрые и хорошие сны. Все больше людей в твоем мире перестают видеть сны совсем или мучаются от кошмаров, которые порождают ужасных чудовищ, и те заселяют Ниоткуданикуда и Невидимые Города. Так создается Армия Темных, Народ Тьмы, который множится и разрушает порядок. Это ужасно. — Добан умолк.
В голове Нэша строились миры, создавались дороги, которым предстояло связать эти миры. Скоростные трассы, по которым мчались мысли и пролетали умозаключения.
Он вкратце повторил про себя услышанное: сами не зная этого, люди своими кошмарами давали жизнь чудовищным созданиям, которые вливались в ряды мощной армии; этой армией управляли злые, чья цель — пересечь Ниоткуданикуда и разрушить старый добрый мир людей. Как будто на Земле своих проблем мало.
Остановить злодеев, предотвратить вторжение было под силу только ему, Нэшу Блейзу, мальчику, который всю свою жизнь жил в двух мирах. Как только эти мысли улеглись в голове Нэша, он занервничал, чувствуя, что теряет драгоценное время.
Десмонд подался вперед, положил локти на колени и упер подбородок в сжатые кулаки.
— Обычно в Праздник новой Луны всегда узнаешь что-нибудь новое: то Рыцаря Арануйи нашла награда, то кто-то из Сопротивления вступил в должность или приобрел новые Способности. Но такой новости я не припомню. Сразу и не решишь, кому от нее радоваться, а кому рвать на себе волосы. Впрочем, одного человека, кому есть что отмечать, я точно знаю. Изед, твоя дерзкая красота — уже сама по себе повод для праздника…
Изед покраснела, но попыталась спрятать смущение, фыркнув и откинувшись на спинку дивана.
— …что до меня, то мне сегодня довелось познакомиться с мальчиком, который обладает Даром, не больше и не меньше. И кто же порадовал меня этим неожиданным подарком? Мой давний друг, тот самый, кому, как я полагал, в Лимбию путь заказан…
Добан скрестил руки за спиной и выпятил широкую грудь.
— Я тоже рад нашей встрече, Десмонд. Когда бы это ни случилось, оно случится в самый подходящий момент.
Добан и Десмонд переглянулись так, будто стояли с разных сторон пропасти, которую они не перейдут даже во имя своей былой дружбы. Судя по всему, они многое пережили вместе. Два великих человека. Оба понимали, что те дни остались в прошлом, и в то же время знали, что навсегда сохранят воспоминания о них в своем сердце.
В тишине прозвучал голос Нэша:
— Раз ты никогда не сможешь попасть в мой мир, я не смогу познакомить тебя с Сеттом…
На данный момент это огорчало Нэша больше всего.
Добан пожал плечами:
— Как знать, ничего невозможного нет. Теперь у нас есть новая надежда.
— Мальчик мой, — степенно заговорил Десмонд, — к сожалению, у тебя нет времени во все вникать и долго думать. Тебе придется довериться нам.
Добан слушал друга и кивал, полностью разделяя его мнение.
— Знай, что Способности, которыми я пользуюсь в своем спектакле, просто так не появляются. Нужно много и кропотливо работать, — продолжал Десмонд. — Очень легко ошибиться в заклинании и получить результаты малоприятные, а то и опасные. Я на собственной шкуре испытал такое, о чем предпочел бы забыть. Я подвергал себя наисерьезнейшему риску и знаю, о чем говорю. Тебе ниспослано великое Могущество. Точнее, тебе ниспослано абсолютное Могущество. Но важно, чтобы рядом с тобой находилась надежная команда, которая поможет тебе применять это Могущество, пока ты сам не научился им управлять.
Добан уточнил:
— Десмонд хочет сказать вот что: например, если тебе необходимо прибегнуть к Легкости, то ты просишь о помощи Изед. Она делает необходимое за тебя, и так ты не рискуешь ошибиться. Тебе придется полагаться на других людей, когда ты будешь иметь дело с другими Способностями, пока не научишься управлять ими в совершенстве. В единстве сила, как известно, и в нашем случае это особенно верно.
— Кроме того, — мягко прервал его Десмонд, — ты не сможешь использовать Способности в своем мире, в противном случае к тебе явится Красный. Красные — это чудовища, на них возложена обязанность следить за тем, чтобы никто не пользовался магическими Способностями в мире людей. Если тебя поймают, ты будешь приговорен к Забвению, то есть к пожизненному исключению из Мира Снов.
Услышав об этом, взбудораженный Нэш втянул голову в плечи.
— Но если они, то есть Изед и другие, не могут прийти в мой мир… если они будут помогать мне только в Лимбии и я не смогу прибегать к своим Способностям на Земле, то какой от меня толк? В Лимбии все ясно, но там, то есть у нас…