Ашер давно стал и опытным астрономом. По ночам он старался передавать свои знания другим, сначала показывая Полярную звезду, потом Большой Ковш и, наконец, весь Млечный путь.
Тот вечер Ашер целиком посвятил изучению звездного неба. Был Рош-ходеш, стояла почти безлунная ночь, великолепная в своей прозрачности, со сверкающими звездами и созвездиями. Ашер брел вдоль пляжа, мимо песчаных дюн, мимо того места, куда прибило их спасательную шлюпку. Волны здесь разбивались о коралловые рифы, превратив с годами берег океана в нагромождение острых камней. Ходить по этим камням было очень опасно, их скользкая поверхность и выступы, торчащие на каждом шагу, угрожали неосторожному путнику.
Но взгляд Ашера был прикован к величественной картине небесного чуда. Вот эта звезда больше других или просто ближе? А вот падающая звезда мчится сквозь безграничный мрак!
— О-о-о...! — Ашер вскрикнул от острой боли, почувствовав, как его левая нога споткнулась о камень. Это случилось так внезапно, что он потерял равновесие и грохнулся головой вперед, не успев даже выставить руки.
Ашер неподвижно лежал на мокрых скалах, а Нафтали тщетно вопрошал в темноте:
— Здесь кто-то есть? Ответь мне! Кто здесь?
Ашер молчал, и Нафтали в конце концов решил, что это ночная птица. Он вернулся к костру и спокойно сел, грея руки о чашку с горячим супом.
Прошло немало времени, прежде чем Ашер открыл глаза и обнаружил, что внизу плещется океан, а позади зловещей тенью стоит лес. Боль пульсировала, отдаваясь в голове беспорядочной барабанной дробью. Мальчик не понимал, где он и что с ним стряслось. Попробовал встать, но от боли закружилась голова, и он упал на землю. Не было сил двигаться, но Ашер догадывался, в какой стороне дом.
Шестеро обитателей Таршиша не заметили отсутствия Ашера до самого утра. Лишь когда солнце начало подниматься над деревьями, они обнаружили это. Дани созвал срочное совещание и наметил участки для поисков. Шмиль и Нафтали проверят окрестности ручья. Гилад и Шалом прочешут лес! Сам он пойдет к северным скалам, а Рон — на юг вдоль пляжа. Встретиться условились через несколько часов.
Мальчики сталкивались на острове со многими бедами и всегда справлялись с ними. Но ни разу еще никто не пропадал на всю ночь. Дани пытался вселить в товарищей уверенность и спокойствие, но голос выдавал его волнение. Шестеро встревоженных мальчишек собрались уже было начать поиски, как вдруг увидели Ашера. Он молча стоял на краю лагеря со странным выражением лица. Их радостное облегчение сразу же сменилось гневом.
— Знаешь, как мы здесь переволновались!
— Как ты мог стоять здесь и слушать нас?
— Тебе что, приятно видеть, как мы тут дергаемся из-за тебя?
Ашер слушал гневные упреки друзей, не понимая их смысла. Из последних сил он старался сделать хотя бы один шаг вперед, но небольшое расстояние от прибрежных скал до лагеря казалось ему непреодолимым.
— Ашер! Скажи что-нибудь! Где ты был?
Ашер был не в состоянии ответить. Поток вопросов обрушился на него, вызывая в голове растущую волну боли. Лица детей закружились в хороводе, он снова начал терять сознание. Подогнулись колени, весь мир провалился куда-то в черную бездну. Ашер упал.
— Он ранен! — закричал Шмиль, только сейчас заметивший огромную шишку на лбу Ашера и запекшуюся кровь на его черных кудрях.
Рон приложил ухо ко рту и носу Ашера. Дышал он нормально. Потом нащупал пульс. Бьется ровно. Слава Богу, Ашер жив, но он без сознания. Похоже, сильно ударился головой. Насколько все это серьезно, сейчас понять трудно.
Ашер пролежал без сознания несколько часов. Все молились о выздоровлении, Рон не отходил от него. А вдруг Ашер так и не придет в себя? Никто не осмеливался произнести эту страшную мысль вслух — как будто бы стоило ее высказать, и она тотчас обернулась бы реальностью.
После обеда с моря подул прохладный ветерок. Рон сидел возле Ашера с глазами, полными слез. Они капали на страницы Библии Шалома. Отчаяние, звучавшее в голосе Рона, и грустная поэзия псалмов царя Давида слились в одну молитву, способную отверзнуть даже врата рая. Наконец опустошенный событиями этого дня Рон закрыл книгу и почувствовал, как тяжелеют его веки. Он на мгновение задремал и не увидел, как Ашер повернулся и открыл глаза. Когда Рон через мгновение очнулся от сна, то удивился взгляду Ашера. Не снится ли ему это?
— «Барух А-Шем»,— прошептал Рон, осторожно касаясь плеча Ашера.
В комнату вошел Нафтали, Посыпался новый град вопросов. Ашер пытался отвечать, но боль мешала ему.
— Моя голова...
Рон жестом попросил Нафтали замолчать.
— Где я? — спросил Ашер слабым прерывистым шепотом.
— Все в порядке,— ответил Нафтали, поглаживая его руку.— Мы перенесли тебя в дом.
— Что случилось ночью? — мягко спросил Рон.— На тебя напали в лесу звери?
— Я не помню...
— Но куда ты ходил?
— Я не...
Нафтали и Рон обменялись беспокойными взглядами. После минутной паузы Рон снова спросил Ашера:
— Ты помнишь, как вернулся в лагерь сегодня утром?
— Я приполз,— прошептал Ашер.— Я слышал... голоса.
— Ты слышал, как Дани звал тебя на пляже сегодня утром? Он звал тебя раз сто!
— Дани?... Нет ... Они кричали «Ашер»...
Рон и Нафтали поняли, что причиняют другу своими расспросами физическую боль.
— Дани...,— продолжал бормотать Ашер,— а кто такой Дани?
Рон и Нафтали были потрясены.
— Ашер! — вскричал Рон.— Ты что, не помнишь Дани? А меня ты помнишь?
— О, Ашер!
Но разговор утомил Ашера, и он снова погрузился в глубокий и беспокойный сон. Нафтали и Рон не знали, как быть. Они спустились из дома по веревочной лестнице и рассказали другим о случившемся. Когда Ашер проснулся, он увидел шесть незнакомых лиц, смотревших на него с большим беспокойством. Он не узнавал тех, кто были его ближайшими товарищами на протяжении последних месяцев.
Снова и снова его засыпали вопросами, но вскоре стало ясно, что Ашер не помнит никого и ничего.
— Хватит! — заявил Рон.— Это жестоко! Ашер ранен, он очень утомлен. Вопросы могут и подождать.
Все молча вернулись на пляж, а Рон остался дежурить возле больного, пока не убедился, что тот спокойно уснул.
Когда Рон пришел на берег моря, Шмиль лихорадочно размышлял вслух:
— Как это может быть? Как он может не узнавать нас?
— Может быть, он в каком-то шоке после падения?— спросил Шалом.
Они строили самые разные предположения, пытаясь объяснить странное поведение Ашера, Гилад вскочил и начал энергично расхаживать взад и вперед. Другие внимательно смотрели на него. Вдруг так же внезапно он замер и хлопнул себя по лбу:
— Амнезия! Вот как это называется! Я читал о ней в одной научной книге моего брата.
— Вот именно,— сказал Дани, удивляясь, как он не подумал об этом раньше.— Это потеря памяти. Люди забывают о своем прошлом. Иногда они забывают все, даже собственное имя.
— Аммония? Армения?
— Амнезия,— сказал Гилад, повторяя это слово по буквам для Нафтали и Шмиля.— Странно, но так получается. Вас поражает инфекция или вы сильно ударяетесь головой. Из-за этого в мозгу возникает опухоль и действует на ту его часть, которая отвечает за память.
Нафтали и Шмилю все это казалось неправдоподобным. Но Рон и Шалом тоже слышали об амнезии, и теперь они были убеждены, что нашли объяснение странному состоянию Ашера. Но пройдет ли это со временем или память Ашера навсегда покинула его?
Два дня они терпеливо ждали, пока к Ашеру не вернутся силы. Рон рассказывал ему о самом важном: что его имя — Ашер Байтон, ему одиннадцать с половиной лет, он находится далеко от родного дома на необитаемом острове, который они назвали «Таршиш». Ашер молча слушал, усваивая эти сведения, словно нечто абсолютно для себя новое. Только когда к нему вернулся аппетит и он перестал впадать неожиданно в сон, Рон собрал рколо Ашера всех мальчиков для официальной церемонии знакомства. Один за другим они представлялись Ашеру, словно впервые видели его. Ребята чувствовали себя странно и неловко. Только Ашер не понимал всей абсурдности этой сцены.
Церемония окончилась, Ашер снова выглядел очень утомленным, и Рон решил, что пациенту пора отдохнуть. Ашер закрыл глаза и слышал, как его «новые» друзья на цыпочках вышли из комнаты. Он повторял их имена. Все было таким новым и необычным. И все же казалось, что эти заботливые, замечательные ребята как будто уже знали его и раньше. Но где, когда? Он чувствовал, что им можно верить, что они почти родные для него. О своей семье в Израиле он не помнил абсолютно ничего. Таршиш стал для него единственным миром, все население которого составляли эти шесть мальчиков, делающих все для его выздоровления.
На следующее утро Ашер почувствовал себя намного лучше, и ребята решили вернуться к своим обычным занятиям. Рон остался в лагере, чтобы готовить обед и приглядывать за Ашером. Ему в голову не приходило, что Ашер может самостоятельно спуститься из дома. Осторожно, медленно он передвигался вниз по ступеням, чтобы смочить водой израненное лицо.
Внезапно по лесу пронесся душераздирающий крик!
[*]
и его соратников, которых поглотила земля, чтобы больше их никто не увидел?
— Ловушка! — воскликнул Дани, подбегая к большой яме, прикрытой ветками и листьями.— Он ничего не помнит о ловушке!
И правда, они забыли сказать Ашеру о ловушке, которую соорудили на звериной тропе. На дне ямы, под тяжелой сетью лежал Ашер. Они поспешно подняли канаты и ветви и осторожно вызволили мальчика из западни. На этот раз Ашер избежал телесных повреждений, но вот его память... А вдруг он нечаянно сделает еще какой-нибудь шаг навстречу опасностям, о которых не помнит ничего?
— Барух А-Шем, на этот раз все в порядке,— проговорил Шалом.— Но ты действительно должен вести себя очень осторожно.
— Ты еще не совсем выздоровел,— отчитывал Ашера Рон.— Ты не должен разгуливать один... Ты должен получше узнать лагерь... и весь остров...
Ашер обещал никуда больше не ходить до тех пор, пока не изучит все снова. В тот же день они стали рассказывать ему подробности их жизни на Таршише. Гилад принес карту острова, которую, он сам нарисовал, показал расположение всех важных мест — ручья, высокой горы с сигналом, белых утесов на северном берегу, скрывающих пещеру, где хранятся сокровища. Ашер буквально глотал их рассказы и закреплял их в своей памяти.
На следующее утро Рон спросил Ашера, достаточно ли хорошо он чувствует себя, чтобы пойти вместе с ним и Нафтали купаться на озеро. У Ашера все еще болела голова, но он пошел с ребятами — ему так хотелось поскорее войти в их повседневную жизнь! По дороге Рон объяснил порядок утренней процедуры: они будут плескаться под водопадом втроем, по очереди с тремя остальными, а потом вернутся в лагерь. Ашер запомнил каждый изгиб и поворот тропинки. Купанье так освежило его, что он предложил Рону идти назад другой дорогой, вдоль ручья. Рон охотно согласился и воспользовался картой Гилада, чтобы показать Ашеру новый путь.
По дороге Ашеру показалось, что он уже знаком с этим маршрутом. Может быть, потому, что он очень внимательно изучал карту накануне вечером? Он показал на колесо водяного насоса и спросил:
— А это водяное колесо Гилада?
— Да, оно самое,— радостно подтвердил Рон.— А это грядки, которые мы посадили... Ты помнишь, мы ведь тебе рассказывали про грядки...
— Грядки с овощами,— продолжил за Рона Ашер,— и посевами пшеницы. И в каждом ряду — разные сорта, а между рядами вырыты канавки для воды. Сначала это была моя с Шаломом идея, после того как я нашел дикую пшеницу и...
Рон был поражен. Неужели Ашер сам начал вспоминать?
— Мне не нужно все объяснять дважды и говорить так медленно. Я помню все!
— Но...,— засмеялся Рон,— я думал...,— что ты не помнишь...
Теперь Ашер понял ошибку Рона.
— Я не помню ничего, что было до моего ушиба, но я прекрасно помню все, что ты мне говорил после несчастного случая. Я могу повторить каждое слово.
Конечно, великолепная память Ашера была нарушена, но его способность запоминать стала намного сильнее, чем прежде. Вместе с важными вещами амнезия унесла из его головы целые завалы ненужной информации. Ум Ашера был теперь подобен чистой доске, способной удивительно быстро вместить огромный объем сведений. Мальчик использовал свою новую способность для того, чтобы заново открыть мир и как можно быстрее приспособиться к жизни на острове.
Но болезнь посеяла в его душе и тьму сомнений и колебаний. Его уверенность в себе была поколеблена падением в ловушку. Ашер ощущал себя малым ребенком, беспомощным без взрослых. Разница между новым Ашером и тем, прежним, сообразительным, какого они знали и любили, печалила всех. Им не хватало того Ашера. Но любовь к нему делала их добрыми и внимательными по отношению к новому Ашеру. Всех не оставлял вопрос: вернется ли к нему память?
О семерых пропавших детям помнили и вдалеке от острова — в Израиле. Их родители ежедневно молились о благополучном возвращении сыновей. Продолжались и поиски.
На берегу небольшого скалистого острова послышался громкий крик:
— Господин Леви! Посмотрите, что я нашел!
Капитан катера давно стал настоящим другом и товарищем отца Дани и Нафтали. За месяцы их плавания, за время поисков, полных надежд и разочарований, оба мужчины немало рассказали друг другу о своих семьях, о своей жизни. Они провели много часов на борту суденышка за чаем и шахматами. Каждый новый остров капитан, Леви и сопровождавший их молодой доктор тщательно прочесывали в поисках хоть какого-нибудь знака, который мог бы послужить ключом к разгадке судьбы мальчишек.
Уж не нашел ли капитан такой ключ на берегу очередного пустынного островка?
— Спасательный жилет,— закричал капитан, сдвигая фуражку на затылок.
Оба внимательно осмотрели старый спасательный жилет, валявшийся среди скал. Он действительно был похож на те, которые раздавали пассажирам затонувшего лайнера в ту штормовую ночь...
— Вы можете разобрать, что тут написано? — спросил капитан, показывая полустертую надпись на спине жилета.
— Это... это название судна...,— прошептал отец.— Да, он с нашего судна!
Широкая улыбка расплылась на добродушном лице капитана.
— Ну вот вам и ключ. Я говорил, что мы его найдем!
— Но... к чему этот ключ?
— Очень просто, господин Леви. Океанские течения отнесли жилет от затонувшего судна к этому острову. Значит, острова в этой районе расположены неподалеку друг от друга. Таким образом, возможно, детей прибило именно к одному из этих островов!
Искра надежды вновь вспыхнула в душе несчастного отца. Конечно, капитан прав. А все, кто считал бессмысленным продолжать поиски так далеко от места крушения, посрамлены! Засунув жилет в рюкзак, Леви вдруг спросил:
— А вдруг дети здесь! Может, жилет принадлежал одному из них!
Капитан погладил седеющую бороду и покачал головой. Если бы спасательная шлюпка, на которой были дети, достигла этого острова, она обязательно разбилась бы об острые его скалы и куски ее валялись бы недалеко от жилета.
— Но мы продолжим поиски здесь в любом случае,— сказал капитан.— Может быть, мы найдем еще один ключ.
Так оно и вышло. Через несколько часов доктор нашел пластиковый контейнер с названием потерпевшего крушение судна. Теперь капитан был убежден, даже если дети и не на соседнем острове, то унесло их морским течением именно в этом направлении.
— Вы уверены, что их не выбросило на этот остров? — спросил с надеждой отец.