— Ну и что же нам теперь делать? — спросил Дани.— Эти вещи необходимы нам для еды.
— Минуточку,— проговорил Шалом,— кажется я знаю, как переправить их к нашему костру на пляже.
— Ты знаешь? — удивился Шмиль.
— Да. Дай мне еще минутку подумать.— Шалом наморщил лоб.— Смотрите, мы можем встать и по цепочке передавать эти предметы друг другу так, чтобы никому не приходилось ничего нести.
— Ты в этом уверен? — спросил Дани.
— Абсолютно.
— Похоже на жульничество,— неуверенно сказал Гилад.
— А вот и нет,— возразил Шалом.— Если очень нужно и у вас нет другого способа, то можно носить именно таким образом. Мне об этом говорил отец.
— И все-таки все выглядит так, будто мы хотим кого-то обмануть,— настаивал Гилад. Через минуту он добавил с отчаянием: — Я не уверен, сможем ли мы здесь вообще соблюдать все заповеди.
Этот спор было не так просто закончить. Пусть прошла Суббота, но ведь на следующей неделе наступит праздник Шавуот
[*]
, а выхода они так и не нашли. Пришлось много потрудиться, чтобы закончить все хлопоты до начала праздника. Но Гилад все время недовольно ворчал, а Дани выглядел унылым.
На следующей неделе дети начали окружать свой лагерь
[*]
и подкидывать дрова в огонь. Это облегчало дело.
Тем временем дети собирали палки для
[*]
— заповеди.
— Я больше не могу, не могу,— выпалил Гилад,— и его круглое лицо покраснело.— Что у нас мало других проблем? Здесь все равно нет наших родителей, никто не может научить нас, как выполнять заповеди. Так больше нельзя!
— Почему ты замечаешь только то, чего у нас нет? — спросил Шмиль.— Смотри, мы здесь всего десять дней, а уже неплохо устроились. Благодаря Господу мы не утонули. У нас есть пища, у нас есть огонь. У нас есть уже очень много.
— Хватит трепаться,— огрызнулся Гилад.
— А это уже нехорошо,— проговорил Шалом спокойно,— сегодня
[*]
в Субботу и на Шавуот. Но когда у нас есть выбор, как же не соблюсти все
[*]
,— прошептал Шалом, улыбаясь.
— Что? — спросил Гилад.
Дети узнали, что «тикун» для вечера Шавуот — это свод отрывков Торы, которые следует прочитать.
— Но слово тикун означает также затвердить что-либо, сделать что-либо лучше,— объяснил Шалом с широкой улыбкой.— Сейчас ты принял важный тикун, Гилад. Ты помог всем нам затвердить законы Торы.
И это был действительно очень важный тикун.
7. Жизнь на Таршише
Вся ночь праздника Шавуот прошла в изучении Торы. Пока не забрезжил рассвет, все по очереди рассказывали, что помнили из своих прежних занятий. Сидя кружком вокруг костра, мальчики жадно ловили каждое слово.
В эту ночь они твердо решили ежедневно находить время для изучения Торы. Для этого был отведен час утром и час вечером. Шалома избрали руководителем занятий, все должны были по очереди готовиться к ним.
— Нам надо записать все, что помним из священных книг,— предложил Рон, а то начнем забывать и это.
— Я предлагаю,— добавил Шмиль,— записать в наши блокноты все молитвы. Мне надоело постоянно ждать, когда Дани или Шалом достанут свои
[*]
— молитвенники. Мы можем сделать молитвенник для каждого.
— И
[*]
— Пятикнижие тоже,— сказал Дани.— Мы перепишем его у Щалома.
— Кроме того, надо продлить календарь,— сказал Шалом, доставая карманный календарик из сумки.— Мой кончается месяцем Элул
[*]
. Надеюсь, что к тому времени он нам не понадобится, мы будем уже дома. Но мало ли что...
— Но как его правильно продлить? — сказал Ашер.— Это очень сложно.
— Сложно,— согласился Шалом, перелистывая свой календарь.— Но здесь в конце есть даты праздников на следующий год.
— Вот здорово,— обрадовался Дани, хлопая Шалома по спине.— Ты составь календарь, а Нафтали его разрисует покрасивее.
На следующее утро все приступили к работе с удвоенной энергией. Все, кроме Нафтали, который выглядел очень грустным. Дани, хотя и был занят своей работой, заметил плохое настроение младшего брата.
— Нафтали, что с тобой?
Тот поднял глаза, собрался было что-то сказать, но вдруг замолчал. Глаза его налились слезами.
— Все хорошо, Нафтали,— проговорил Дани, утешая его.— Я с тобой, я о тебе забочусь.
— Вот именно,— захныкал малыш.— Я не хочу, чтобы ты все время обо мне заботился. Я хочу быть, как все. Все заняты серьезной работой, а мне постоянно поручают какие-то пустяки. Мне не доверяют охранять лагерь, помогать варить еду, готовить наши занятия и все такое.
Он замолчал, отвернулся и вдруг бросился бежать. Дани решил не догонять его. Он просто смотрел на удаляющуюся фигурку младшего брата. Нафтали был очень субтильным и выглядел меньше своих шести лет. Но Дани знал, каким сообразительным и упрямым он может быть. Он помнил, что дома с Нафтали всегда считались. Пусть брат моложе других детей, все же к нему придется относиться как к равному!
После обеда дети вновь принялись за эрув. Дани попросил всех включиться в работу, чтобы можно было закончить до следующей Субботы.
— А кто будет готовить ужин? — спросил Рон. Дани бросил взгляд на младшего брата.
— Сегодня за это отвечает Нафтали,— сказал он. Дани увидел, что брат буквально просиял от гордости.
— Но...,— попытался возразить Рон.
— Не беспокойся,— остановил его Дани и, обменявшись заговорщической улыбкой с братом, велел приступать к работе.
Шалом объяснил, что прутья для
[*]
, чтобы подниматься над землей фута на три. Каждые два прута, воткнутые в землю, они скрепят поперечной планкой, получится нечто вроде ворот.
Но строители никак не могли придумать, как укрепить эту планку. Ведь нет ни гвоздей, ни веревки.
— Я однажды видел
[*]
, вместе завтракали и изучали Тору. И только потом каждый расходился по своим делам. А вечером они собирались и планировали работу на следующий день: кому собирать плоды, кому строить укрытие, кому готовить еду и охранять лагерь со всеми вещами, пока другие ушли по делам. Каждый день после захода солнца дежурные по лагерю должны были зажигать костер, горевший всю ночь, чтобы привлечь внимание проходивших кораблей и пролетавших самолетов. Огонь зажигали только на пляже, подальше от леса и сухих кустов.
Однажды Шмиль затронул очень деликатный вопрос, о котором все давно думали, ни никто не осмеливался начать разговор... Он открыл принадлежавший Шалому томик Хумаш и прочитал из Дварим, книги Второзакония: «У вас должно быть также место за пределами лагеря, где вы будете облегчаться, и у вас должна быть лопата... и с ее помощью вы должны вскапывать землю и засыпать отходы вашего тела..., благодаря этому ваш лагерь останется священным».
Воцарилось было неловкое молчание, но спустя минуту все согласились, что за лагерем следует предусмотреть укромное местечко для туалета. Для него изготовили специальную лопаточку, как того требует закон Торы.
Жизнь детей на острове постепенно входила в свою колею. Каждый день они открывали новые возможности использовать созданное А-Шемом для того, чтобы облегчить свое существование. Однажды Ашер позвал остальных мальчиков и, указав на небольшой участок на опушке леса, заросший колосками, торжественно заявил:
— Это пшеница! Мы сможем печь хлеб!
— Ты уверен? — спросил Гилад.
— Конечно. Я видел, как она растет у нас дома. Здесь, наверное, когда-то уже были люди, которые пытались ее вырастить. Конечно, с тех пор пшеница одичала. Однако она уже желтая, значит, почти созрела.
Ребята собрали скромный урожай и торжественно принесли снопы в лагерь. После нескольких попыток им удалось отделить зерна от плевел и даже найти способ обмолота. Гилад положил зерна в кастрюлю и растолок их палкой. Мука получилась не такая мягкая и белая, как дома, но все равно это была настоящая мука, и теперь можно было испечь хлеб.