— Меня зовут Джено Астор Венти, и сегодня мне исполнилось двенадцать лет, — отчеканил Джено.
— А я Суоми Лиекко, мне одиннадцать, — сказала Суоми.
Едва услышав фамилию Астор Венти, друид оцепенел.
— Астор Венти, говоришь? — с подозрением переспросил он.
— Да, это моя фамилия. Я родом из Италии, — робко ответил Джено.
Друид медленно обошел вокруг ребят, внимательно осмотрел их с головы до ног и остановился, поглаживая свою длинную бороду.
— Судя по сапогам, перчаткам и тонкам, вы на втором уровне. Но что привело вас ко мне? — осторожно спросил Фионн.
— Это долгая история. Вот, возьмите! — И Джено протянул Фионну зеленый конверт. — Это письмо написала вам мадам Марго Крикен, наш суммус сапиенс.
Дрожащими руками друид вскрыл конверт, и, когда он прочел письмо, его глаза засияли.
— Вьед-Нион… пятнадцатая руна!
Потом он снова посмотрел на ребят.
— Марго — суммус сапиенс! Невероятно! — воскликнул он. — Ей это удалось! Старой подруге удалось взойти на самое высокое кресло Аркса! Как и Риккардо Железному Песту. — Фионн улыбнулся с явным удовлетворением, а потом испытующе посмотрел на Суоми: — Абокулюс!
Девочка подалась вперед:
— Что?
— Абокулюс!Слепая! Твой разум видит дальше глаз, которые мертвы, — с уважением сказал старый друид, приводя в движение красную мантию.
— Да, это так, — без тени смущения ответила Суоми.
— Тебе повезло. Не думай, что мир, который видят все, и есть реальность. Именно магипсия показывает истинную сторону жизни. — Друид дотронулся до лба Суоми, и та оцепенела от прикосновения шероховатых рук.
— Я понимаю, насколько важно магическое искусство. Поэтому надеюсь преодолеть три уровня и стать псиофой, — застенчиво ответила она.
— И станешь. Более того, судьба приготовила тебе еще немало сюрпризов. — Фионн почувствовал, что юной антее суждено сыграть важную роль в жизни Аркса Ментиса. Затем он повернулся к Джено: — В письме говорится, что у тебя есть кусок руны. Священной руны, которую уже много веков никто не видел.
— Да, сейчас. Вот он, этот камень. — И Джено, достав руну, показал ее друиду.
Фионн Айртеч на миг отстранился, словно испугавшись, а потом протянул руку, осторожно взял кусок руны и произнес слова на кельтском языке:
— Аната артус альбус!
Джено тут же повторил фразу, не понимая ее значения:
— Аната артус альбус!
Фионн сжал кусок руны и пояснил значение этих слов:
— Дыхание белого камня.
Суоми хранила молчание и слушала.
Лицо у Джено посветлело.
— Дыхание. Дыхание руны. Я чувствую, как кровь побежала по венам.
— У тебя в сердце, юный антей, дыхание этой руны.
Фионн простер руки к небу, словно занавешенному облаками, и одним движением развел их в стороны. Над Уисничем на лазурном небосводе засияло ослепительной красоты солнце. Один его луч упал на холм, окрасив в красный цвет большие камни на лугу.
Джено почувствовал, что находится в эпицентре чистой всеобъемлющей энергии. Свет стал красным настолько, что уже трудно было держать глаза открытыми. Большие камни пришли в движение от древнего шума. Только Фионн стоял и спокойно взирал на дело рук своих. Когда все вокруг успокоилось, у ног друида, стоявшего в самом центре, лежала вторая половина белой руны.
Теперь Вьед-Нион можно было восстановить!
Суоми поняла лишь то, что вокруг нее происходит нечто экстраординарное. Она не дышала, а Джено попытался приоткрыть глаза. Увидев друида с двумя половинками руны, он воскликнул:
— Теперь я спасу своих родителей!
— Если исполнишь то, что предназначено тебе судьбой. — Фионн, держа половинки священного камня, сел на траву и велел Джено подойти к нему. — Ты происходишь из великой семьи магов. Один из твоих предков был убит. Ты знаешь об этом? — Голос друида был тревожным.
— Да, оскураб Илиас Букар рассказал мне. Пауль Астор Венти, суммус сапиенс Аркса Ментиса, был убит в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году. Но я не знаю почему. Но уверен, что с тех пор на моей семье лежит проклятие.
Друид показал две половинки пятнадцатой руны и рассказал то, что Джено давно хотел услышать.
— Пауль Астор Венти сохранил эту священную руну. Лишь благодаря ему она существует. Он очень эффектно использовал магипсию. Был добрым, честным и гениальным. Он создавал сложнейшие алхимические формулы, но его талант не был вознагражден. Уж слишком ему завидовали. — Фионн был счастлив, что может воздать должное забытому всеми Паулю, этому великому суммусу сапиенсу.
Дети слушали друида, запоминая каждое его слово. Время словно остановилось. Вокруг все замерло.
— Оскураб Вермин Фрикассео по прозвищу Навозный Червяк — убийца Пауля, — без колебаний назвал он имя преступника.
— Оскураб? Но Илиас мне не сказал… — недоумевал Джено.
— Ну конечно, кто из оскурабов будет гордиться Навозным Червяком? Никому и в голову не придет! Оскурабы ненавидят жестокость. Но и мы, экстрасапиенсы, тоже не терпим насилия, — сказал друид.
— Расскажите о Навозном Червяке, — почти потребовал Джено.
— Известно только, что он был хорошим медиумом и, будучи псиофом, творил и добрые дела. Но потом его охватила жажда власти. Он изменился, стал завистливым. — Казалось, что Фионн знает всю историю Аркса Ментиса.
— А почему его не осудили? — поинтересовалась Суоми.
— Не нашлось доказательств. Всего несколько псиофов знали правду и на протяжении веков передавали ее из поколения в поколение, но история о смерти Пауля Астора Венти стала почти легендой. Навозный Червяк, любитель черной магии, изменил часть кодексов, написанных Паулем, а потом одной ужасной ночью отравил его. Он использовал волшебный яд, который не оставляет следов. Червяк хотел избавиться от него, потому что Пауль был слишком сильным. Но в Арксе Ментисе все решили, что Пауль сошел с ума и покончил с собой после того, как переписал кодекс. На самом деле это сделал Червяк. Так имя Пауля Астора Венти было вычеркнуто из толстых магопсихических книг и забыто. Остались лишь несколько его рукописей и документов.
Джено был возбужден. Вот, оказывается, откуда происходит древняя ложь о безумии Асторов Венти. Его мысли скакали так, как скачут галопом ипповоло. Клонафорт, руна, аптека, секрет его родителей — все встало на свои места. Выходит, магипсия Аркса была крайне важна для членов его семьи, в ней корни всего. Значит, Асторы Венти — маги и волшебники. А его отец? Джено не мог ответить на этот вопрос, ведь он совсем его не знал. И все же клеймо сумасшествия было выжжено огнем невежества. Фармацевты из Нижнего Колокола оставались для всех сумасшедшими. И он, их сын, прекрасно это понимал.
Он вскинул голову, чтобы вновь посмотреть, какое оно, небо Ирландии, и почувствовал боль одиночества. Словно бросая кому-то невидимому вызов, он крикнул:
— Мы, Асторы Венти, не сумасшедшие! И сила разума победит ненависть, которая нас преследует! — На глаза Джено упали кудряшки. В ярости он снял тонку и швырнул ее на землю.
Друид был поражен. Это крик, подхваченный ветром, разнесся по всему храму без крыши. Голос Джено блуждал, разбиваясь о большие камни, веками внимавшие тысячам различных звуков природы. Здесь, в центре древней магии, юный Астор Венти восстанавливал честь своей семьи.
Глаза мальчика сияли, как звезды, а щеки раскраснелись. Он посмотрел на друида и вдохнул полной грудью. Фионн почувствовал, какая боль кроется в словах Джено.
— Успокойся и расскажи мне все, — попросил он.
Астор Венти поднял тонку и отряхнул ее от пыли.
— Теперь я твердо знаю, что суплициум — вовсе не излюбленная пытка моего предка, как утверждал Ятто фон Цантар. Он ненавидит меня. Он лишил меня родителей, лишил семьи, — совсем тихо сказал Джено, вспомнив ужасное наказание, которому он подвергся в комнате Аркса.
— Понимаю. И сожалею, что тебе пришлось испытать пагубное воздействие спинозы. Фон Цантар — презренное существо. Поэтому я больше не бываю в Арксе. С Марго там все изменится. Но объясни мне, откуда у тебя белая руна. Кто тебе ее дал? — Друид хотел знать все.
— Моя мама. Ее зовут Коринна. Она вручила ее соколу, а он отдал мне. — Джено не знал, стоит ли говорить, что сокол был его братом. Он вынул золотое перо Рене и показал его Фионну.
— Сокол. Ясно. Понимаю, — сказал Фионн, любуясь пером с золотым отливом. — В этом соколе течет твоя кровь. Это твой брат, верно? — Друиду были известны все секреты и горести Джено.
— Да, это мой брат Рене. С самого детства он подвергался негативному влиянию Ятто и… — Мальчик ждал реакции Фионна.
— О нем мы поговорим позже. Расскажи мне лучше о родителях. — Друид хотел, чтобы Джено полностью открылся ему. Магия рун требовала абсолютной искренности.
— Моя мама Коринна и мой папа Пьер Астор Венти вот уже одиннадцать лет заключены в большом золотом куполе Аркса. Их похитил Ятто при участии мадам Крикен. Тогда она еще ничего не знала об истории моей семьи. Ятто захватил и моего брата, которому в то время было всего три года. Фон Цантар утверждал, что мои родители создали клонафорт и что они незаконные маги.
Джено был грубо прерван Фионном.
— Клонафорт? Ты его пил? — удивленно спросил он.
— Ну да… Когда мама кормила меня своим молоком… — Мальчик потупил взор и не произнес больше ни слова.
— Мой дорогой антей, именно Пауль изобрел клонафорт. И никто так и не сумел воссоздать эту волшебную жидкость, поскольку формула ее была утеряна. Но это замечательный эликсир. Он не причиняет вреда, но усиливает разум. Вот бы мне попробовать его! Хоть капельку, — совершенно искренне сказал друид.
— Вы уверены? — спросил Джено.
— Вполне. Я живу отшельником. Годами ни с кем не вижусь и не общаюсь. Размышляю и использую магию разума. И ты прекрасно умеешь это делать. Уверяю тебя, если принять хоть чуть-чуть клонафорта, многие магопсихические операции станут гораздо проще, — сухо ответил старик.
— Мои родители сохранили формулу, которую придумал наш предок. Я нашел ее в аптеке. Там есть гербарий и описание, как изготовить клонафорт. — Джено был взволнован, как, впрочем, и Суоми, слушавшая его с интересом.
— Мне приятно узнать, что документы Пауля у тебя. Надежно храни их. И доверяй мадам Крикен. Если этот глупец Ятто рассчитывает найти формулу, он попросту теряет время. И знаешь почему? — Друид прищурил голубые глаза. — Для воссоздания клонафорта нужна вот эта штука. — И Фионн показал на половинки руны.
— Что? А как используется целая руна? — ошеломленно спросил мальчик.
— Необходимо соединить две половинки и следовать документам, которые у тебя есть. Это все. Оскураб Илиас Букар поможет тебе, вот увидишь. Не бойся. Только тебе под силу последняя операция. — Фионн Айртеч встал.
— Почему белая руна разломилась на две части? Или кто-то разбил ее?
Фионн ждал этого вопроса от Джено.
— Пауль Астор Венти боялся, что Червяк воспользуется Вьед-Нионом и воссоздаст клонафорт, чтобы употребить его в преступных целях. Поэтому перед смертью он разделил белую руну, оставив у себя только одну ее часть. — Друид помолчал и посмотрел на Джено.
— И эту часть моя мама отдала соколу, — добавил мальчик.
— Верно. А вот другую половину он оставил здесь, в храме Уиснича. Он спрятал ее в магическом мире рун, надеясь, что однажды кто-то из рода Асторов Венти придет, чтобы забрать ее. Так и случилось. — Голубые глаза Фионна светились от счастья.
— Значит, это я… я должен был прийти сюда? Это моя судьба? — прошептал Джено.
— Да. Все в жизни имеет смысл. Ничто не бывает случайно, — добавил старый экстрасапиенс.
— Тогда я освобожу своих родителей? Скажи мне, друид, я смогу это сделать? — спросил мальчик, чье сердце было полно надежды.
— От судьбы не убежишь. Все уже давно предначертано. Вьед-Ниод — руна универсального толка, самая важная из существующих рун. И она твоя! Это руна Асторов Венти! — Фионн подошел к Джено, вручил ему две половинки руны и таинственно добавил: — Но помни, ты должен соединить их только в нужный момент.
— А когда он наступит, этот момент? — не терпелось узнать Джено.
— Ты сам это поймешь. Почувствуешь. — Старый друид из Уиснича не мог давать дальнейших пояснений.
— Но ведь Вьед-Нион служит не только для создания клонафорта? — настаивал Джено.
— Нет. Руна творит тысячи чудес. Это универсальное познание. Не забывай об этом. Вьед-Нион наказывает зло и поощряет добро. Это все, что я могу сказать тебе. Лишь от тебя зависит, сумеешь ли ты понять это.
Друид стал удаляться, но Суоми окликнула его:
— А что нам теперь делать? Здесь можно где-нибудь переночевать? — Девочка озябла, к тому же становилось темно.
— В храме Уиснича не найти убежища. Он открыт силам природы, — объяснил Фионн.
— А где вы спите?
Вопрос Джено остался без ответа. Старик загадочно улыбнулся, а потом сказал:
— Возвращайтесь в печать. А когда увидите мадам Крикен, передайте ей, что она может рассчитывать на мою поддержку. Но одну вещь мне все же хотелось бы знать: что с фон Цантаром и мисс Баттерфляй О'Коннор?
— Они бежали в потайные места Аркса, под золотой купол, — сказал Джено.
— Баттерфляй — настоящая змея! Вместо сердца у нее холодный камень, — мрачно произнес друид.
— Вот-вот. Мисс О'Коннор и Пило Магический Росток — пособники Ятто, — подтвердила Суоми, стуча по земле тростью. — Я слишком хорошо знакома с привидениями и призраками, созданными Баттерфляй. Они такие же, как она.
— Оллени, фродер и сифиды… Ужасные чудовища. Одна только мысль, что они могут свободно разгуливать по Арксу, выводит меня из себя. — Фионну были хорошо известны ухищрения ирландки.
Джено протянул вперед руки, словно умоляя друида помочь.
— Как бы Ятто, Баттерфляй и Пило не причинили зла моим родителям. Они в любой момент могут отомстить им. К тому же мадам Крикен поддерживают не все псиофы.
— Да, она сообщила мне об этом в письме. Но Секте Повстанцев не суждена долгая жизнь. А в Новый Союз вошли лучшие из магов, ведьм и алхимиков Аркса Ментиса. Знай, ты скоро увидишь своих родителей, — уверенно сказал друид.
Джено захотелось тут же обнять старика, но он сдержался.
Фионн понял, что Джено нужно как-то успокоить.
— Отойдите на несколько метров, — неожиданно попросил детей друид.
Они отступили на несколько шагов назад.
— Джено, ты готов увидеть то, чего так жаждешь? — загадочно спросил друид.
— Что? — заинтересовался мальчик, уже готовый ко всему.
Фионн, накрывшись красной мантией, довольно поспешно произнес кельтские слова, различить которые было невозможно.
Посреди костра загорелся огненный шар. Казалось, что это сфера, голубая и прозрачная. Внутри ее появилось изображение большого золотого купола Аркса. И сразу же после этого стали отчетливо видны родители Джено.
Они находились в большой комнате. Коринна сидела на диване, среди подушек и странных штуковин, а Пьер возился с чем-то на горбатом столе.
Джено так и подскочил на месте, завопив:
— Мама! Папа!
Впервые за одиннадцать лет он видел их наяву. Не на фотографии и не во сне. Они были реальностью! И в том нелепом месте, которое Джено столько раз пытался представить. Он инстинктивно шагнул к костру, словно собираясь войти в эту магическую сферу и наконец обнять своих родителей.
— Назад! — остановил его Фионн. — И не кричи! Они слышат тебя, но видеть, к сожалению, не могут. Но ты можешь поговорить с ними. Только поторопись — это волшебство продлится всего несколько минут. И не смей приближаться к огню, иначе все исчезнет. — Фионн начертил в воздухе три круга и две диагонали. Его глаза стали белыми как молоко, а изо рта пошел столб черного дыма. Его искаженное лицо поразило антеев.
— Теперь можешь говорить, — сказал друид, оставаясь неподвижным.
Суоми оперлась на трость, затаив дыхание. Она хоть и не видела, но понимала уникальность момента.
— Я Джено, ваш сын. Вы меня слышите? — Мальчик разволновался, и сердце его бешено заколотилось.
Пьер и Коринна смотрели на потолок своей роскошной тюрьмы, не понимая, откуда доносится голос.