— Почему остановка? — спросил я с удивлением у своего соседа — старого грузина с длинными седыми усами. — Кругом лес, ни одного селения…
— Здесь теперь всегда остановка, — сказал мне сосед. — В память о Георгии.
— О каком Георгии?
Старик посмотрел на меня сурово.
— О нашем Георгии, Джапаридзе. — И он указал на обочину дороги, где на небольшой поляне стоял белый мраморный обелиск. Над ним склонились молодые дубки.
Я попросил соседа рассказать о Георгии, и вот что узнал.
Год назад, в такой же летний солнечный день, так же натруженно фыркая, поднимался в горы автобус. Ехали в нем колхозники — виноградари, садоводы, хлебопашцы. Ехали дети, с любопытством вглядываясь в чащу леса, где, говорят, водятся рыси и медведи. Ехал в автобусе, возвращаясь из отпуска, сотрудник Тианетского отделения милиции старший лейтенант Георгий Джапаридзе.
Грузины говорят, что по улыбке человека можно угадать, какое у него сердце. А Георгия товарищи привыкли на службе видеть улыбающимся.
Сколько раз грозила Георгию смертельная опасность! Сколько раз приходилось ему лицом к лицу встречаться с жестокими врагами — преступниками! Но сердце его не знало, что такое страх. Он улыбался, даже когда получал от злодеев письма, где те грозились с ним расправиться. Только улыбка становилась презрительной и жесткой.
Однажды, когда Джапаридзе ехал по шоссе на автомобиле, в него выстрелили из встречной машины. Стрелок промахнулся. Старший лейтенант быстро развернул свой «газик» и помчался в погоню за неизвестными злоумышленниками. Нагнав автомобиль, он опередил его, ловко поставил «газик» поперек дороги, выхватил оружие и выпрыгнул на шоссе. Преступники, ошеломленные внезапным появлением офицера, подняли руки вверх.
Но, вероятно, не об этом вспоминал Георгий, возвращаясь из отпуска на службу. Никогда не считал он геройством и подвигом то, что обязан был сделать по долгу своей милицейской службы. Наверное, думал он о друзьях, которые ждали его в Тианети, наверное, с нетерпением ждал минуты, когда снова можно будет приступить к любимой работе, без которой жизни себе не представлял.
Дорога петляла, поворот сменялся поворотом. И вдруг автобус резко затормозил. В тот же миг Георгий услышал выстрелы. Из лесной чащи на дорогу высыпали люди в масках, с ружьями в руках. Звякнуло выбитое пулей стекло. Заметались, испуганно закричали пассажиры. Заплакали малыши. А бандиты окружали машину.
Вот они, преступники, с которыми старшему лейтенанту Георгию Джапаридзе выпало встретиться последний раз в своей жизни. От него, единственного в автобусе вооруженного человека, зависела судьба женщин, стариков, детей.
— Всем лечь на пол! — приказал Георгий так громко и властно, что все сразу послушались.
Стрелять было трудно. Движения отважного милиционера стесняла узкая рама окна. А для грабителей автобус представлял открытую мишень. К тому же Георгию надо было беречь патроны.
Пулю за пулей расчетливо посылал Джапаридзе в бандитов, которые отстреливались, перебегая за деревьями. Надо было во что бы то ни стало протянуть время. Возможно, по дороге проедет какая-нибудь машина, появится подмога. Надо постараться ранить хотя бы одного грабителя, чтобы потом легче было его найти, а по его следам отыскать и остальных злоумышленников.
Улучив момент, когда бандит высунулся из-за дерева, Георгий выстрелил. Грабитель выронил из рук оружие. И в тот же миг Джапаридзе ощутил тупой, обжигающий, стеснивший дыхание удар в грудь. Но и падая, чувствуя, что сознание покидает его, он успел послать две последние пули вдогонку грабителям, которые уводили в лесную чащу своего раненого главаря.
Тихо стало в лесу. Едкий запах пороховой гари развеяло ветерком. Осторожно начали пробовать голоса приумолкшие, потревоженные выстрелами птицы. А люди в автобусе все еще молчали. Может быть, их оглушила внезапная тишина. А может быть, они еще не поняли, что человек в форме милиционера, защитивший их, уже мертв…
Так узнал я о подвиге старшего лейтенанта Георгия Джапаридзе. Каждый раз, проезжая мимо мраморного обелиска, останавливается здесь автобус, хотя поблизости нет ни одного селения. Такое правило завели сами пассажиры — все, кто ездил по горной дороге, теперь уже совсем безопасной.
Сколько же любви, сколько благодарности народной заключено в этом простом, неизвестно даже кем установленном обычае! Не умирают в памяти народной имена героев. И эта память — высшая награда за мужество и доблесть.
Оружие в добрых руках
Но разве одна лишь доблесть руководила Георгием Джапаридзе, когда он отражал нападающих бандитов? Разве одной лишь отвагой и смелостью завоевала советская милиция уважение, любовь и доверие народа? Нет, не только. Милиция нашей страны служит своему народу верой и правдой, вступается за слабого, встает на защиту справедливости. Сердечность и доброта всегда отличали милиционеров Советской страны.
И отважному офицеру милиции Георгию Джапаридзе, посмертно награжденному за подвиг боевым орденом Красной Звезды, прибавила сил и смелости как раз та самая сердечность, забота о людях.
Но не только там, где надо было защитить человека от бандита, жулика или хулигана, помогали советским людям работники милиции. Они всегда были на посту, когда в борьбе с опасностью требовались смелость и доброта.
После гражданской войны, которая принесла с собой болезни, разруху, голод, в стране появилось немало беспризорных ребятишек. Кто потерял родителей на войне, кто — в голодные годы. Сколько таких ребят работники милиции спасли от студеной и голодной смерти! Скольким помогли найти в жизни верную дорогу!.. Иной раз силой приходилось вытаскивать из подвалов, из-под асфальтовых чанов, уводить с чердаков худых, изголодавшихся, продрогших ребят. И порой, ведя какого-нибудь трясущегося мальчонку в детский приемник, милиционер ласково успокаивал его, а то и вынимал из кармана скудный свой паек — осьмушку хлеба, кусочек сахару. Ешь, малыш, не бойся! Жизнь впереди прекрасная и дорога широкая. Человека из тебя сделает Советская власть…
Михаил Иванович Калинин не зря назвал милиционеров нашей страны зеркалом Советской власти. Советская власть сурово наказывала закоренелых врагов, но была добра к людям, которые лишь оступились на дороге жизни, могли вернуться к честной работе, к полезному для всего народа труду.
Какому судье, какому блюстителю порядка в капиталистическом государстве или в прежние времена в царской России пришло бы в голову разбираться, что за причины толкнули человека на преступление. Закон был один: за проступок — наказание. Но ведь человек не становится преступником с первого дня своего появления на свет. Одного искалечило неправильное воспитание, другого — чужая злая воля, третий нарушил общественный порядок просто по недомыслию.
Советская власть всегда учила работников милиции очень старательно разбираться, кто истинный враг, а кто совершил проступок лишь случайно, даже не зная и не понимая иной раз, что навредил людям.
Ты, вероятно, помнишь знаменитый рассказ Антона Павловича Чехова «Злоумышленник». Прочти его, если еще не читал, и вдумайся в скрытый и мудрый его смысл. Нет, это не только смешной рассказ, но и грустный тоже. В те времена, когда жил Чехов и писал свои удивительные рассказы, миллионы людей в России были неграмотными. И не по злому умыслу нарушали порядок и законы бедняги, подобные чеховскому герою.
Полицейскому в прежние времена было все равно — грамотен человек, нет ли. Есть указ царских министров — выполняй. А что за указ, для чего его надо выполнять, — это полицейского не касалось.
С приходом Советской власти открылось много школ, в которых начали учиться и ребята, и взрослые, и даже старики. Грамотный человек быстрее и лучше поймет закон. Однако для того чтобы научить человека грамоте, нужны годы и годы. А правила новой, советской общественной жизни нужно было соблюдать с первых дней создания нашего государства. Вот и взяли на себя милиционеры такую обязанность — каждому растолковать, объяснить, что это за новый, социалистический порядок, как и почему его надо всем народом — сообща — поддерживать и укреплять. И если издавался какой-нибудь декрет советского правительства, какое-нибудь постановление Совета депутатов трудящихся, милиционеры не ждали, когда кто-нибудь расскажет об этом жителям городов, поселков или деревень, а сами шли по домам, собирали крестьян на сходки, собирали городских жителей в клубах, в красных уголках, по квартирам и объясняли просто, понятно, что это за новое распоряжение, почему требуется его непременно всем выполнять.
И сейчас работников советской милиции можно часто встретить и в цехе завода, и на колхозном стане или в тракторной бригаде, в клубе, в школе. Хотя у нас в стране давно уже забыли, что такое неграмотность и все могут сами прочитать новое постановление правительства или местного Совета, все-таки милиционеры считают, что нелишне растолковать людям, как надо выполнять правила общественной жизни в нашем государстве. Ведь от человека, который хорошо знает правила нашей общей жизни, можно требовать, чтобы он эти правила соблюдал и выполнял. Ну, а если не захочет — с нарушителя и спрос особый. Тут уж нельзя отговориться неведением.
Вспомни, каким равнодушным, черствым изобразил Чехов в своем рассказе о «злоумышленнике» следователя. Ему вовсе не интересно знать, по какой причине крестьянин отвинтил гайку от рельса. Установить вину и наказать — вот что для него важно.
Для тех, кто поставлен народом оберегать порядок в нашем государстве, охранять законы Советской власти, важно, чтобы человек сам понял, как виноват он перед народом, совершив противозаконный поступок. Важно, чтобы, раз оступившись, человек мог снова вернуться к правильной жизни, к полезному для Родины труду.
В те дни, когда молодое Советское государство только еще набирало силы, строилось и создавалось, работникам милиции не раз приходилось старательно и по-доброму разбираться, кто среди пойманных ими нарушителей закона вредит революции по собственной злой воле, а кто попал в преступную шайку случайно. И не раз выяснялось, что какой-нибудь малограмотный человек, задержанный милиционерами во время облавы или в схватке с бандитами, попал в шайку не по доброй воле и, очутившись в комиссариате, бывало, считал свою жизнь конченой. И может быть, оглядываясь назад, перебирал он в памяти всю историю трудной, безрадостной своей жизни. Рос мальчонка в бедняцкой семье. Отец погиб на фронте в империалистическую. Для чего пошел воевать, за какое такое зыбкое счастье сложил голову?.. Мать умерла, заболев тифом, иссохнув от голода. Откуда этот тиф берется?.. А тут появились дружки, неведомые люди. Накормили, одели. Сказали: отрабатывай теперь за нашу доброту. Вот и отработался. Сперва магазин обокрали, потом прохожего в темном переулке раздели. А после… После — одиночка в комиссариате, тусклая лампочка под потолком. Мыши скребутся в углу. А впереди — тюрьма. Кончена жизнь, кончена!..
Но нет, не кончена.
Уже в кабинете начальника милиции, после первых сказанных им слов, добрых, душевных, широко раскрывались глаза у такого вот преступника. И почти всегда бывало так, что не суд, не исправительная колония, а цех, мастерская ждали обращенного к честным делам гражданина. А до суда дело и не доходило.
У работников милиции много прав. Они могут оштрафовать человека, могут даже арестовать его. Но никогда — ни сейчас, ни в первые годы нашей социалистической жизни — милиция не старалась использовать эти свои права во зло людям.
Народ доверяет своей милиции, правильно считает ее своим верным и смелым защитником. Да и сам ты, я думаю, если вдруг кто-нибудь вздумает обидеть тебя, бросишься со всех ног к постовому милиционеру: «Дяденька, заступитесь!..» И он, конечно, заступится.
Наказ советской власти
Много я слышал разных споров о том, как добиться, чтобы в государстве был порядок, чтобы никто этот порядок не нарушал, чтобы преступников и злоумышленников становилось все меньше. Были такие, кто настаивал на самых строгих наказаниях даже за незначительный проступок. Другие предлагали расставить везде сторожей — в плечах пошире.
Слушал я эти разговоры и думал, что ведь издавна, много-много веков судили и рядили правители в разных царствах-государствах, как уберечься от жуликов, от грабителей. Пудовые замки вешали — не помогало. Набирали в стражу самых рослых и свирепых своих подданных — нет, не убавлялось преступников. И наказания придумывали самые жесточайшие: вору, например, отрубали руку или стегали до полусмерти кнутом на площади, при всем народе. И тут не помогло. Удивлялись правители и законники, почему не помогают наказания. И решили они, что от жуликов все равно никакими казнями избавиться невозможно.
А вот Советская власть рассудила не так. Нет, не должно быть и не будет преступников в нашем государстве. Но бороться с ними надо не при помощи замков и, уж конечно, не при помощи жестоких наказаний. Научиться предотвращать несчастья, предупреждать преступления — вот какой наказ дала своей милиции Советская власть.
Тебя с малых лет учат добрым, хорошим делам. О том, каким честным, мужественным, сильным, отзывчивым и внимательным к товарищам должен быть гражданин нашей Родины, тебе говорят учителя в школе, твои пионерские вожаки — старшие друзья. В кинокартинах, радиопередачах, книгах встают образы героев — тех, с кого можно и нужно брать пример в жизни. Страна хочет, чтобы ты вырос настоящим человеком — строителем новой, прекрасной жизни на земле.
А вот в иных царствах-государствах и книги, и кинофильмы, и радиопередачи восхваляют не доблесть и отвагу, не трудовой подвиг, не душевность и любовь к человеку, а хитрость и обман, подлость и лихоимство, покорность главному властелину капиталистического мира — золоту. Герои книг и кинокартин в тех царствах-государствах — воры, бандиты, гангстеры, убийцы, грабители…
Примером для тамошних ребят — твоих ровесников — служат преступники и злодеи. Подрастают ребята, становятся взрослыми. Нелегка их жизнь. Не всегда могут они найти работу — не только работу по сердцу, а вообще хоть какую-нибудь, чтобы не голодать. Вот и вспоминаются им кадры из кинофильмов о ловких обманщиках и жуликах. Вспоминаются книжки о свирепых убийцах, готовых укокошить родного отца, лишь бы завладеть богатым наследством. Понятно, какими могут вырасти ребята в тех царствах-государствах.
Учиться добрым, хорошим делам никогда не бывает поздно. Не всегда ведь и у нас, даже теперь, человеку с малых лет внушают верные, умные мысли. В школе, бывает, он слышит одно, а дома совсем другое. В школе учат его быть полезным для Родины гражданином, со щедрой душой, умеющим выверять каждый шаг в жизни. А дома какая-нибудь древняя бабушка, выросшая в прежние, далекие времена, шепчет внуку: «Живи только для себя, о других не заботься… Что тебе государство? О собственном счастье думай. Человек счастлив, если денег много…»
С первых дней новой, социалистической жизни, как только в бурях революции, в грозах войны с врагами родилось наше государство, боролась Советская власть за обновленного человека — строителя этой новой жизни, крушила и ломала все бесполезное, старое, оставшееся от несправедливых порядков, чуждое советским людям.
Помнишь, мы говорили, что работников милиции нередко можно встретить и в заводском клубе, и в школе, и в колхозном Доме культуры, и просто в квартирах, куда заходят они, чтобы побеседовать с гражданами. Им даже иногда легче, чем кому-нибудь другому, растолковать непонятливому человеку, как остеречь себя от неверного шага в жизни. Им по долгу их службы хорошо известно, какие поступки могут привести человека к неправильной жизни.
И опять ты можешь заспорить со мной. Если всех так здорово воспитывают, то откуда же у нас берутся хулиганы и жулики? Ну что тебе ответить? В семье, как говорится, не без урода.
А они бывают разные. Некоторым не по нраву первый и самый главный закон советской жизни — кто не работает, тот не ест. Есть они хотят, а работать нет. Ищут жизни полегче: за счет других людей, за счет государства.
Но даже и к таким у нас относятся незлобиво: стараются их перевоспитать, помочь выйти на правильную дорогу. Ну, а если никакое воспитание не помогает? Не спеши с ответом. Наказать человека за проступок недолго, и милиция это знает.
Давай-ка двинемся дальше по строчкам книги, поглядим, как умеют советские милиционеры предотвращать любые несчастья.