«Хандра, подавленное настроение, раздражительность, меланхолия, истерия – она же нервная слабость. Если пациент имеет склонность:
с унылой физиономией бродить по комнатам вместо того, чтобы заняться чем-нибудь нужным или интересным,
или внезапно разражаться рыданиями без всякой причины,
или вздрагивать от малейшего шума, а потом ругать всех подряд по самому пустячному поводу,
а также:
просить подать соль, затем придираться, что соль подали недостаточно быстро, а потом внезапно выяснить, что ему этой солью всю жизнь испортили,
диагноз: слабые нервы.
Особенно часто эта болезнь настигает интеллигентных людей или богатых аристократов. Фермеры, рабочие и бедные аристократы не могут себе такого позволить. Они или заняты работой, чтобы не умереть с голоду, или бегают в поисках заработка.
В крайнем случае, соображают, как бы написать знаменитый роман или гениальную картину, уморить богатую тетушку или выгодно жениться.
Бедные лондонцы не имеют времени на нервную слабость».
Доктор на секунду задумался и написал еще вот что:
«Слабость физическая – верная компаньонка нервной слабости.
Большинство девочек, – как писала недавно “Таймс”, – рождается уставшими, бескровными, дряхлыми умом и телом. Эта болезнь носит расплывчатое имя слабости, истощения или болезни позвоночника. Не только собственная их жизнь нездорова, но они забирают жизненные силы тех, кто о них заботится. Не притворство делает их вампирами. Недостаток движения, упражнений, изменений климата, которые могли бы со временем ускорить пульс в венах пациентки, не допускает румянца на ее щеках».
Доктор хотел продолжать – в статье было описано лечение такого рода вампиризма, но тут из гостиной послышалось чиханье. Шерлок Холмс чихнул шестнадцать раз подряд!
– Ну, – сказал он, когда Ватсон закончил его осматривать, – какой будет диагноз?
– ИНФЛЮЭНЦА, – РЕШИТЕЛЬНО СКАЗАЛ ДОКТОР ВАТСОН И ТУТ ЖЕ СТАЛ ЗАПИСЫВАТЬ В БЛОКНОТ: «ИНФЛЮЭНЦА».
– Никогда не мог понять, что это такое, – проворчал Холмс, благосклонно позволяя миссис Хадсон закутать себя в плед и подать себе горячего чаю.
– Когда приходит осень, лондонцы начинают чихать, кашлять, жаловаться на температуру и головную боль, и ломоту в мышцах, и, наконец, ложатся в постель и вызывают доктора Ватсона. А доктор Ватсон только вздыхает, разводит руками и говорит: «У вас инфлюэнца»! Ватсон! Объясните вы мне, наконец, что такое эта инфлюэнца? Человек может болеть пятнадцатью разными болезнями, все они в большей или меньшей степени похожи на грипп, и все почему-то называются инфлюэнца!
Доктор Ватсон ужасно смутился.
– Это… – забормотал он, – это… это, знаете ли, вирус. Острая инфекция, поражающая дыхательные пути.
– Другими словами: «то ли грипп, то ли простуда, то ли непонятно что»?
– Э… э… Ну, да. Это и называется инфлюэнца!
Мойте руки после уборной!
А в комнату пробрался Шерлок Холмс, прочел все, что написал доктор, и добавил вот что:
«Для того, чтобы этого не случилось, существовала еще одна профессия: дезинфектор. Такой специальный человек, который ходил по домам, лавочкам и магазинам с большим медным баллоном на спине и опрыскивал из него все вонючей карболкой – карболовой кислотой. Сопровождал дезинфектора санитарный инспектор – он следил, чтобы в зданиях не было грязных уборных, полных выгребных ям и вообще за соблюдением гигиены. Так, вдвоем, распространяя запах больницы и вызывая отвращение леди и джентльменов, эти двое боролись за здоровье граждан».
Тут Шерлок Холмс нечаянно уронил блокнот, и оттуда выпал квадратный обрывок газеты. На нем карандашом было выведено:
ОКОНЧАНИЕ СТАТЬИ В «ТАЙМС». ИЗ АРХИВОВ ДОКТОРА ВАТСОНА
«Недостаток движения, упражнений, изменений климата, которые могли бы со временем ускорить пульс в венах пациентки, не допускает румянца на ее щеках. Система лечения описанных симптомов нервной слабости, принятая в клиниках душевных заболеваний, признается до сих пор единственно эффективной. Абсолютный покой в постели в течение шести недель или двух месяцев. Строгая молочная диета и отсутствие физических упражнений заменяются массажем каждого дюйма их тела при помощи электричества. Чтение, шитье или другие занятия совершенно запрещены. Все это говорит о том, что нервные и ослабленные женщины, подвергшиеся такому лечению, выходят из госпиталя в конце концов совершенно выздоровевшими душой и телом и без единого признака диспепсии, истерии или малокровия».
Дедукция подсказала знаменитому сыщику, где доктор взял статью. Эта вторая часть была, к тому же, весьма сильно измята и затем старательно разглажена. Да-да, дела на Бейкер-стрит совсем не всегда шли так уж хорошо. Чаще всего именно газета заменяла прекрасное, но дорогое, санитарное средство.
Сыщику пришлось потратить некоторое время, чтобы найти, куда же следует вставить обрывок. Он долго листал блокнот, пока не нашел следующие строки:
«Но все-таки эта бесполезная, вредная и оскорбительная для женщин система уходила в прошлое. Дамы уже занимаются спортом. Они ездят верхом и на велосипеде, катаются на коньках – а некоторые даже фехтуют! И хотя доктора по старинке полагают гимнастику вредной для женского организма, но скоро, скоро, буквально вот-вот двадцатый век принесет перемены! Уже на носу…»
На носу у доктора Ватсона были очки. Он возвращался из уборной.
Чем лечились викторианцы
Всю свою жизнь великий сыщик пользовался исключительным здоровьем и понятия не имел, что и как лечат. Кроме того, в его практике почти не было случаев с медициной! Шерлок Холмс волновался.
– Ватсон, – спросил он, – что вы собираетесь со мной делать?
Доктор Ватсон убежал в свою комнату и вернулся, держа в охапке много разных бутылочек, медицинский справочник Дарлинга и клизму – все, как положено.
– Помогите! – прохрипел Шерлок Холмс.
– Так-так-так, – доктор Ватсон радостно потер руки, – сейчас мы вас будем лечить!
Великий сыщик спрятался под одеяло.
– Я вам запрещаю, Ватсон! – заявил он оттуда. – Запрещаю, слышите!
– Очевидно, – сказал доктор таким тоном, как будто в комнате находился целый консилиум, – у пациента нервные явления.
– Никаких нервных явлений! – сыщик высунул нос из-под одеяла. – Нервы у меня железные!
Ватсон тут же подсунул ему справочник.
– «Многочисленные формы гриппа можно свести к трем главным типам, – прочел Холмс. – При этом заболевании могут преобладать: нервные явления, симптомы со стороны сердца и легких и желудочно-кишечные расстройства». Хм. Сердце у меня не болит.
– Дышите, – сказал доктор Ватсон и извлек из кармана стетоскоп. – Не дышите, Холмс. Опять дышите. И опять не дышите.
Слабительные пилюли д-ра Майлса. На вкус как конфетка!
– Что? – спросил сыщик. – И клизма со слабительным, и слабительные пилюди? Зачем? Не собираетесь же вы прописать мне два одинаковых средства?
– Но Холмс!
– Это нелогично!
– Но… но ведь все так делают!
– Вы хотите сказать, это соображение заменяет здравый смысл? Прекрасно. Так вот, что я скажу вам, Ватсон: никакой клизмы! Я не позволю. Понятно?
– Кхм, – растерялся доктор. – Придется обойтись касторкой.
– Ой, – нервно сказал Холмс. – А нет ли каких-нибудь других средств?