— Не надо меня клевать, — покачал головой Проспер. — Лучше дайте спросить у собравшихся, видели ли они что-нибудь.
— Да никто ничего не видел, — поморщился тигр. — Что мы, по-вашему, в окна смотрим? Да к ним никто даже не подходил! — Председатель задумался. — А знаете… Кажется, я могу вам помочь.
— Правда? — воодушевился Проспер.
— Да… Я знаю одного зверя, который мог что-нибудь заметить.
— Какого зверя?!
Председатель хитро прищурился.
— А вот проведете встречу с авторами, тогда скажу!
От такого откровенного шантажа Проспер даже поперхнулся.
— Вы серьезно?
— Конечно. Вы нам — радость, я вам — информацию.
— Ох… Ладно, только быстро.
— А это как получится, — мстительно сказал Председатель и потащил сыщика обратно в комнату.
Здесь все было готово к встрече с читателем. Авторы сидели смирно, как ученики элитной школы на уроке литературы. Появление Проспера было встречено аплодисментами. Председатель усадил почетного гостя перед публикой, а сам пристроился рядом.
Проспер был крайне недоволен неизбежной потерей времени, но старался не подавать виду, чтобы случайно не задеть тонкие струны творческих душ. Души, между тем, изливались на него горячей любовью через глаза душевладельцев. Сыщику подумалось, что единственный читатель в стране писателей — король.
Подданные начали задавать венценосному гостю вопросы.
— Скажите, пожалуйста, какие у вас планы? Вы уже знаете, что собираетесь читать? — спросила одна из кошек.
— Ну-у-у… Это будет важная для меня книга, — принялся за ответ Проспер, тщательно подбирая слова. — В ней будет говориться о тех вещах, которые волнуют всех нас. В ней будут воспеваться простые звериные идеалы, такие как семья, родина… Подробней я сказать пока не могу, сами понимаете. Добавлю лишь, что со своей стороны я сделаю все возможное, чтобы мне эта книга понравилась.
Слово взяла тигрица в розовом свитере:
— Вас не смущает, что некоторые из читаемых вами книг повторяют классические образцы?
— Нисколько! — Внутренним чутьем Проспер выхватил из запаса слов те самые, которые и следовало произнести: — Я не читаю классические образцы.
По залу прокатился одобрительный гул.
— А есть ли такие книги, которые вы бы охарактеризовали как свои читательские неудачи? Или, наоборот, удачи? — поинтересовался тигр в синем берете и пиджаке на голое тело.
— Видите ли… Книги, они ведь как чужие дети. Разве можно выделить какого-то одного чужого ребенка, они все дороги мне одинаково. Ведь книга — это чей-то удачный ребенок.
Одобрительный гул достиг потолка и частично захватил коридор. Писатели светились радостью — Проспер оказался идеальным читателем, Читателем Их Мечты.
— Скажите, как вы начали читать? — спросил леопард.
— В какой-то момент закончились все книги, которые я писал, — ответил Проспер, даже не задумываясь о том, что совсем недавно уверял собрание, будто не пишет. Все то же внутреннее чутье подсказывало ему, что собрание об этом тоже не задумывается. — И когда стало совсем нечего писать, я решил попробовать почитать сам. И у меня получилось! Правда, тогда я еще не подозревал, что в будущем стану популярным читателем.
Неизвестно, сколько бы еще продолжалась эта странная встреча, если бы вдруг в комнату не влетел молодой взъерошенный тигр в грязном пальто нараспашку.
— Сидите? — с недобрым прищуром скептически бросил он, чем привел собрание в замешательство.
Проспер адресовал немой вопрос Председателю.
— Это литературный агент, — тихонько пояснил тот. — Писатель-разведчик.
В полной тишине, сопровождаемый напряженными взглядами, писатель-разведчик прошелся по комнате развязной походкой.
— Сидите, — язвительно констатировал он. — И даже не ведаете о том, что скорпион уже забрался в муравейник!
Председатель нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что один из нас — критик!
Собрание ахнуло.
— Как? Откуда? Не может быть!
— Ты уверен? — спросил Председатель — Данные верны?
— Еще как! Верны, как жены падишаха! — подтвердил литературный агент. — Он среди нас, и уже давно! Вынашивает свои гнусные планы! Точит жало!
Председатель встал.
— Что тебе о нем известно? Как его вычислить?
— Мне о нем ничего не известно. Я не знаю, как его вычислить. Но он здесь!
Проспер тоже поднялся.
— Пожалуй, я пойду, — сказал он. — Вам сейчас не до меня. Будьте добры, назовите того зверя, который мог быть свидетелем преступления.
Но Председатель покачал головой:
— Извините, дорогой гость, но сейчас действительно не до вас. Мы должны немедленно заняться выявлением негодяя!
Усилием воли Проспер подавил возмущение и попытался мыслить позитивно, что неоднократно помогало ему в работе. В голове замелькали голоса и сцены. Одна из услышанных сегодня фраз зацепилась за сознание, к ней тут же подошла картинка, что-то щелкнуло и все стало на свои места.
Сыщик улыбнулся.
— Скажите, Председатель, а если я укажу вам на критика, вы обещаете, что назовете имя потенциального свидетеля и не будете больше меня задерживать?
Глава собрания и все присутствующие уставились на Проспера.
— Ах, да, вы же сыщик! — вспомнил Председатель. — И что, вы действительно знаете, кто из нас критик?
— Знаю.
— Хорошо, обещаю. Так кто же он?
— Кто? Кто? — понеслось со всех сторон.
Палец сыщика взметнулся в сторону Амадея Флюгера.
— Вот он!
Под всеобщее оханье и аханье Амадей Флюгер вскочил и гневно воскликнул:
— Как вы смеете! Я писатель! Я написал «Звездолеты уходят к звездам»! Три или четыре тома!
Писатели и поэты загалдели и зажестикулировали.
— А ну тихо все! — рявкнул Председатель — Цыц, я сказал!
Воцарилась условная тишина. Председатель обратился к Просперу:
— Надеюсь, вы понимаете, насколько это серьезное обвинение? У вас есть доказательства?
— Косвенные, — ответил Проспер. — Но не сомневаюсь, что скоро мы добудем и прямые.
— Какие доказательства! — разбушевался Амадей Флюгер. — Я автор! Я сочинил «Луноходы топают по луне»!
— Коллега, будьте любезны заткнуться, — осадил его Председатель. — А вас, господин читатель, попрошу предъявить доказательства.
— Извольте, — откликнулся Проспер. — Итак, дамы и господа, призовем логику! — Краем глаза сыщик заметил, как сочинительница детективов принялась что-то строчить в своем блокноте. Видимо, собиралась потом написать роман, основанный на реальных событиях. — Кто такие, в сущности, критики? Бытует мнение, что многие критики — это неудавшиеся писатели.
Литераторы согласно закивали. Им нравилась подобное мнение, так как оно им льстило.
А сыщик продолжил:
— Я немало критиков повидал в своей жизни и смею заверить вас, что это утверждение — полная чепуха! Критики вовсе не являются неудавшимися писателями. Это они сами распространяют подобное заблуждение, чтобы скрыть истину!
Собрание массово выразило недоумение. Тогда сыщик пояснил:
— Критики — это неудавшиеся читатели!
— О… — задумчиво протянули писатели и поэты, еще не решив, как отнестись к этому известию.
— Да-да! — Проспер многозначительно поднял палец. — Именно так! Чтение не доставляет им радости. Они не в состоянии окунуться в вымышленный мир. Там, где мы с вами видим живых зверей, критик видит слова и буквы. Это как если вы с критиком сядете пить вино, то вы почувствуете вкус, а критик — химический состав. Господин Председатель в разговоре со мной обмолвился, что Амадей Флюгер — единственный, кто отказывается зачитывать вслух свои произведения. Якобы стесняется. На самом деле он не стесняется, а боится. Да-да, боится увидеть в том, что он написал, не интересную историю или звериные судьбы, а просто буквы! Буквы, и ничего кроме букв! То есть увидеть смерть в том, во что вкладывал жизнь.
— Уважаемый Проспер… — осторожно вмешался Председатель. — Если это и есть ваше косвенное доказательство, то оно какое-то уж очень косвенное.
— Вот именно! — зло воскликнул Амадей Флюгер. — Нечего гнать на мои «Водометы брызгают водой», будто они буквами написаны!
— Это еще не все, — сказал Проспер. — Позвольте также напомнить вам об одном интереснейшем факте. У Амадея Флюгера нет шариковой ручки. И карандаша нет. И фломастера. И даже мела нет. Что это за писатель, которому нечем писать?
— Я дома забыл!
— Что это за писатель, который дома забыл то, без чего он не писатель? У всех ручки есть. Никто не забыл. Только у Амадея Флюгера нету. Может, она ему и не нужна? Ведь писатель должен иметь возможность в любой момент записать пришедшую ему в голову мысль. А критику торопиться некуда.
Председатель все еще не выглядел убежденным.
— Тоже как-то косвенно, — сказал он.
— Вам нужны прямые доказательства? Хорошо, вы их получите. — Проспер протянул лапу Амадею Флюгеру. — Позвольте вашу рукопись.
Обвиняемый прижал папку к груди.
— Не позволю! Это мое!
Председатель сердито сдвинул брови и велел:
— Амадей, немедленно отдай рукопись господину читателю!
— Ни за что! Это мои любимые «Космонавты летают в космос»!
— Ну, хватит! — возмутился леопард. — Давайте отберем у него папку!
Для претворения этой идеи в жизнь немедленно нашлись добровольцы. Несколько пар лап схватили упирающегося Амадея и еще несколько вырвали у него папку и передали сыщику.
— Что ж, поглядим. — Проспер перелистнул титульный лист рукописи, затем исписанную первую страницу, вторую… и продемонстрировал пораженной публике совершенно чистый лист вместо ожидаемой третьей страницы. А за ней — еще лист и еще. Все остальные листы в папке оказались чистыми!
— Что это значит? — раздались изумленные голоса. — А где же звездолеты? Где три, а может, четыре тома?
— А их никогда и не было, — ответил Проспер. — То, что вы видите, в преступном мире называется «кукла». Чтобы создать видимость пухлой рукописи, берется толстая пачка бумаги, а сверху кладут парочку листов с текстом. И обманка готова. Никто и не заподозрит, что это «кукла». Можно выдавать себя за писателя. Так что милейший Амадей, отказываясь от публичного чтения, опасался не только того, что ему придется критически отнестись к парочке написанных им страниц, но и того, что после этой парочки у всех возникнет вопрос — а дальше-то где?
Амадей Флюгер заметно сник, а собрание единодушно решило:
— Ах, мерзавец!
— Но если кто-то еще сомневается… — произнес Проспер. — Выверните-ка его карманы.
Писатели-добровольцы выполнили совет сыщика с полицейским рвением. Амадей Флюгер даже пикнуть не успел, как содержимое его карманов оказалось снаружи.
— Смотрите, здесь какие-то печатные листы! — с энтузиазмом вскричал леопард и передал конфискованную пачку Просперу.
Лис бегло их просмотрел.
Можно с уверенностью утверждать, что писатель вписать имя выдохся, (исписался). Собственно, и прежние заслуги вписать имя весьма сомнительны.
Роман вписать название новоявленного прозаика вписать имя лишний раз показал, что современная литература — мертвее мертвого.
Все немногочисленные достоинства книги вписать название сводятся на нет безнадежной вторичностью сюжета, заимствованным у вписать у кого стилем и отсутствием хоть какой-то оригинальной идеи.
В порыве самолюбования писатель вписать имя даже не замечает, насколько длинны и утомительны эти нескончаемые диалоги.
Совершенно непонятно, кому адресован роман вписать название. Никто это читать не станет.
— Ну вот и последнее доказательство, — удовлетворенно объявил Проспер, поднимая пачку бумаг над головой. — Это шаблоны для критиков. Им только остается вписывать имена и названия.
Он раздал шаблоны, чтобы все могли убедиться в справедливости его слов.
И все убедились.
Амадея Флюгера отпустили. Но бежать ему было некуда. Медленно и беззвучно писатели и поэты, беллетристы и романисты, фантасты и реалисты повытягивали из глубин своих одеяний птичьи маски и накладные клювы. Окружающие сыщика представители семейства кошачьих вдруг превратились в коршунов и ястребов. Псевдопернатое клювастое кольцо принялось сужаться вокруг Амадея Флюгера. Разоблаченный критик хищно оскалился и прорычал:
— Ничего… Вы еще за это ответите! Я своих позову! Обломаются ваши клювы о наши клешни!
На плечо Проспера легла тигриная лапа стоящего рядом орла. Ее владелец произнес голосом Председателя:
— Уходите. Ни к чему вам видеть, что сейчас произойдет.
— Неужели вы заклюете его до смерти? — содрогнулся сыщик.
— К сожалению, нет. Именно поэтому вам лучше уйти. Нам будет стыдно, что вы увидите, как мы не заклюем врага до смерти.
— Обещание! — требовательно напомнил Пропер.
— Ах да… Идите в соседний дом. Первый этаж. Постучитесь в крайнее правое окно. Там живет Марк. Это львенок, он увлекается магией. У него есть Третий Глаз. Так что он мог что-нибудь видеть.
«О нет… — разочаровался Проспер. — Я-то думал, настоящий свидетель. А тут какая-то чушь. Третий Глаз, магия… Вот ведь не везет».
У выхода из квартиры его нагнала кошка в маске сокола.
— Постойте! Читатель! А разве вы ничего не пожелаете нам на прощание? Ну, или лично мне?
Проспер задумался.
— Пожелаю, — сказал он. — Всякий раз, когда вы будете приходить в этот дом… Встречаться с коллегами… Читать им вслух… Участвовать в ваших конкурсах… Выяснять между собой, кто гений, а кто бездарь… Вспоминайте о том, что мир огромен, а жизнь — коротка. Что играть — хорошо, но заигрываться — плохо. И что кроме меня на свете могут водиться еще читатели.
Проспер развернулся и вышел, затворив за собой входную дверь.
— Какое странное пожелание… — удивилась кошка в маске сокола. — Интересно, что он имел в виду?
Если бы суслик Георгий мог слышать ее слова, ему многое нашлось бы что сказать…
Глава пятнадцатая
Безумная ночь сыщика Проспера. Часть вторая — таинственно-мистическая
Сыщик Проспер тихонько постучал в крайнее правое окно соседнего дома. Энтузиазма он при этом не испытывал никакого. По его мнению, львенок-маг с Третьим Глазом вряд ли окажется хорошим свидетелем. Но других ему, к сожалению, никто не предлагал.
В темном окне колыхнулась занавеска и раздался яростный шепот:
— Какого демона вам надо? Вы мешаете мне общаться с потусторонними силами!
— Простите, — тоже шепотом ответил Проспер. — Мне нужно с вами поговорить. Дело в том, что я сыщик и расследую…
— А! Вы, должно быть, насчет похищенной лисицы!
Нижняя челюсть сыщика отвисла. Она всегда так поступала, когда ее владельца что-нибудь сильно ошеломляло. Происходило это, правда, не часто. Обычно настигающее Проспера ошеломление бывало весьма умеренным.
— Так вы видели? — обрадовался лис. — Вы — свидетель?
Вместо ответа он услышал:
— Заходите в дом, я открою.
Когда Проспер зашел в подъезд, в дверях нужной квартиры его уже ждали. Взъерошенный львенок возраста средних классов, облаченный в черную мантию, расписанную созвездиями, поглядев на которые, сыщик невольно заподозрил, что они придуманы самим львенком. Во всяком случае, он никогда не слышал о созвездиях Большой Лев, Малый Лев, Средний Лев, Крохотный Лев, Громадный Лев, Микроскопический Лев и Колоссальный Лев.
Юный хозяин квартиры прижал к губам палец:
— Только тссс! Не разбудите предков! Они могут не одобрить…
Что именно могут не одобрить предки, он не уточнил, но Проспера детали не волновали.
— Я буду тих как лис! — пообещал он. — Ваши родители ничего не услышат.
— При чем тут родители? — удивился львенок.
— Ну как же? Предки…
— Да нет! Я имею в виду более предковых предков! Пращуров! Их духи везде… — львенок повел лапой, указывая на зону обитания невидимых пращуров. — Они спят, ожидая своего часа. Поэтому будьте потише, а то они проснутся и не одобрят!