«…И почему такое стряслось именно со мной? — спрашивал я себя. — Как я мог свалять такого дурака, зачем решил стать на время кем-то другим? Чем не угодило мне мое замечательное тело?»
Мистер Андретти открыл дверь своего навеса с задней стороны гаража.
— Вот вы и попались, мои маленькие медоносы, — ухмыльнулся он.
Сетку сильно встряхнуло, и я увидел, что мистер Андретти медленно переворачивает ее. Он осторожно начал выбирать нас, маленьких пленников, из сетчатого мешка и сажать в клетки своих огромных подвесных ульев.
Как только мистер Андретти прикасался к пчелам, они жужжали громче, чем обычно. И вот наконец настала моя очередь.
Увидев кончики жирных пальцев, тянущихся ко мне, я отпрянул и повис на сетке. И тут я внезапно вспомнил его хвастливые речи о том, что он никогда не надевает перчаток, потому что его пчелы «доверяют» ему.
Я с ужасом наблюдал, как пальцы Андретти подбираются ко мне.
«Вот было бы здорово запустить жало в его мягкую, жирную кожу», — подумал я.
А может быть, так и сделать? Может быть, ужалить его? Ужалить или нет?
14
Нет, ни в коем случае!
Я вовсе не хочу умирать пчелой.
Разумеется, все происходящее казалось мне настоящим кошмаром. И все-таки во мне еще теплилась искорка надежды.
Может быть, я еще смогу спастись из этой пчелиной тюрьмы и вернусь в свое тело. Шансов было не слишком много, и все-таки я решил попытаться.
— Заходи, заходи, мой маленький друг, — проговорил мистер Андретти. Он приоткрыл крышку одного из своих ульев и посадил меня в него.
— О Боже, — застонал я. Внутри улья было совершенно темно. И ужасно страшно.
Куда мне теперь идти? Что мне делать?
Воздух в улье был влажный и душный. Всюду, куда я ни совал нос, раздавалось сердитое жужжание.
— Я этого не вынесу! — вырвалось у меня. Я не мог смириться с мыслью, что теперь-то я пропал окончательно.
Вокруг меня в кромешной темноте копошились пчелы. Я замер на месте, оцепенев от страха.
И тут я вспомнил, что по-прежнему страшно голоден. Если я сейчас же не съем чего-ни- будь, я уже никогда не смогу выбраться отсюда.
Я огляделся по сторонам и отправился на поиски съестного.
Неожиданно я заметил, что одна пчела не сводит с меня глаз. У меня мурашки забегали по коже.
«Неужели пчелы в ульях нападают друг на друга?» — удивился я.
Я никак не мог припомнить, читал ли я что-нибудь подобное в моей любимой книжке. Но эта пчела выглядела так, словно и впрямь собиралась напасть на меня.
— Пожалуйста, позвольте мне пройти, — попросил я своим тоненьким голоском. — Прошу вас, пропустите меня.
Пчела продолжала таращить на меня глазищи. Я никогда еще не видывал таких огромных, голодных глаз.
И я потихоньку попятился от них.
— Гм, — нервно пробормотал я. — Я здесь новенький. Я… я… я хочу отправиться на работу.
Пчела выпучила глаза и угрожающе пошевелила усиками-антеннами. Я больше не сомневался, что она собирается ужалить меня. И тут я повернулся и попробовал взлететь. Попытался броситься наутек.
Но я был слишком испуган и едва мог передвигать лапками. А вдруг я наткнусь на другую страшную пчелу? Боязно было даже думать о том, что меня ждет, если это действительно случится.
Но я понимал, что должен двигаться. Мне просто необходимо найти хоть какую-нибудь еду.
Вздрагивая от страха, я поплелся вперед и скоро оказался в просторном зале. Передохнув, испуганно огляделся.
На дальней стене я разглядел множество пчел, деловито строивших что-то. Да это же соты!
— Конечно, это пчелиные соты, — обрадовался я, — в которых хранится мед.
Должен вам сказать, я всегда терпеть не мог сладкого, приторно-противного. Но теперь я был просто обязан съесть чего-нибудь. И немедленно!
Осторожно подполз я к сотам и присоединился к пчелам-строителям. Краешком глаза я наблюдал, какие чудеса творят пчелы.
Сначала они лапками соскребали с брюшка маленькие комочки мягкого воска. Затем брали эти комочки в рот и начинали старательно работать челюстями, словно маленькие жевательные машины. После этого они выплёвывали воск и использовали его для строительства сотов.
«Чавк-чавк!»
Это звучало так противно, что я чуть не вздрогнул от отвращения.
Но выбора у меня, сами понимаете, не оставалось. Я должен поесть меда, даже если он был облеплен пчелиной слюной.
Повернув голову, я начал изо всех сил сосать мед своим длинным хоботком. Так я набрал полный рот меда.
Удивительно вкусно! В первый раз в жизни мне понравился мед. И я продолжал с упоением сосать его, словно это было шоколадное молоко.
Наконец-то я научился владеть моим новым языком, который был похож на гибкую трубочку. Это прекрасное приспособление, которым так удобно сосать мед.
Если мне удастся выбраться отсюда на свет Божий, будет очень удобно собирать этим хоботком нектар и пыльцу. А может быть, я вскоре стану лучшей рабочей пчелой в целом улье!
Я попытался улыбнуться и чуть не увяз всеми лапками в меду.
«О чем я только думаю? Неужели я начинаю превращаться в настоящую пчелу?! Я просто обязан выбраться отсюда. Выбраться, пока еще не поздно!»
И я принялся отыскивать путь к спасению. Вмиг по телу разлилась страшная усталость. Я был совершенно разбит.
Неужели это от меда? Или от пережитого страха?
Я едва мог держаться на лапках. А жужжание вокруг меня становилось все громче.
Теряя последние силы, я сорвался и упал в кучу копошащихся волосатых существ.
Теплая темнота улья была насквозь пронизана густым жужжанием. Вдыхая сладкий аромат мёда, я очутился среди своих бесчисленных братьев и сестер.
«Отныне я — один из них, — промелькнуло у меня в голове. — Я больше не человек. Я обычная пчела. Жужжжжжжжащая пчела. Пчела, обитающая в теплом, темном улье. Моем новом доме. Обитающая… обитающая…»
15
Проснувшись, я тут же попытался отогнать от лица назойливую пчелу. Но тотчас все вспомнил. Ведь я больше не мальчик, что лежит на траве и отмахивается от надоедливых пчел. Я сам — пчела! Пчела, запертая в улье!
Я подпрыгнул и немедленно столкнулся с какой-то пчелой. Вряд ли это была та самая пчела, которую я видел накануне ночью. Но выглядела она не менее сердитой. Ее огромные глазищи злобно таращились на меня. К тому же она двинулась в мою сторону.
Развернувшись, я пустился наутек. Куда? Об этом мне было просто некогда задуматься.
Оказывается, в улье есть множество длинных, темных проходов. Со всех сторон пчелы деловито строили соты. Работая, они непрерывно жужжали и гудели. От этого жужжания я готов был бежать на край света!
Я продолжал поиски выхода. Я бродил взад и вперед по бесчисленным темным, липким, как мед, сотам.
Время от времени я погружал хоботок в мед и делал несколько глотков. Скоро сладкое мне порядком надоело, но я понимал, что должен поддерживать свои силы. Конечно, если хочу когда-нибудь выбраться на свободу.
Блуждая по улью в поисках выхода, я заметил, что каждая пчела была занята своим делом: одни строили соты, другие ухаживали за куколками, третьи чистили улей. Эти бедные существа работали без отдыха! Поистине, они «трудились как пчелы» с утра до вечера.
Прошло много времени, я уже начал терять надежду.
«Выхода нет, — решил я. — Я никогда не найду его».
И я без сил повалился на липкий пол улья. Едва я коснулся пола, рядом со мной появились три пчелы.
Они сердито жужжали и терлись о меня своими волосатыми, липкими телами. Можно было подумать, будто пчелы и впрямь сердятся на меня.
Вероятно, моей виной было то, что я не выполняю никакой полезной работы. Но что же я должен делать? Как сообщить пчелам, что я просто не знаю, чем мне заняться?
Я попытался проскользнуть мимо, но они преградили мне путь.
Три огромных пчелы. Как тут не вспомнишь Барри, Мэрва и Карла.
Я шарахнулся в сторону, когда одна из них направила на меня свое жало.
Кажется, она собирается убить меня! А я даже не узнаю, какую провинность совершил.
Я закричал и со всех своих шести лапок бросился назад, в узкий проход. Свернув за угол, я налетел на другую пчелу. К счастью, она куда- то спешила и, кажется, не обратила на меня внимания.
Я остановился в раздумье. И тут мне в голову пришла одна мысль. А куда так торопилась эта пчела? Быть может, она что-нибудь куда-нибудь несла? А вдруг она спешила туда, где я еще не бывал?
Я решил последовать за ней и все как следует разузнать. Я ведь еще только учился ориентироваться в улье. Вдруг она каким-то чудом поможет мне выбраться на свободу?!
Я засеменил за пчелой. Мне казалось, что я мигом нагоню ее. Но не тут-то было. Ее и след простыл.
Разыскивая пчелу, я заглянул в несколько сотов, но она словно сквозь землю провалилась. Видимо, я упустил ее.
«Эх ты, Лутц-Хрюц», — пожурил я себя. Мне стало совсем грустно.
Выпустив хоботок, я сделал большой глоток меда, чтобы подкрепить силы. А через минуту опять продолжил поиски.
Очутившись вроде бы в знакомом зале, я остановился. Сомнений быть не могло: это то самое место, куда Андретти пересадил меня из сетки.
Вдруг, откуда ни возьмись, меня окружила целая группа сердито жужжащих пчел.
— О-ой! — запротестовал я, когда они приблизились ко мне.
Пчелы ответили грозным гудением.
Что они собираются делать? Неужели нападут на меня? Может быть, они все разом хотят ужалить меня?
Пчелы сомкнулись вокруг меня плотным кольцом, вырваться из которого было невозможно.
Но разве я смогу вступить в бой со всеми сразу? «Мне конец», — решил я. Признав свое поражение, я закрыл глаза и затрепетал от страха.
Я ждал, когда пчелы уничтожат меня.
16
Приготовился к неминуемой смерти.
Ждал, а она все не приходила.
Открыв глаза, я увидел, что грозные пчелы переместились куда-то в сторону. На меня они больше не обращали ни малейшего внимания.
И тут я заметил пчелу, танцующую на полу улья прямо напротив летка. Она то подпрыгивала, то кружилась на месте, то двигалась вперёд и назад.
«Какая глупость!» — подумал я. Однако другие пчелы внимательно наблюдали за подругой, словно это было самое интересное зрелище на свете.
«Пчелам не было до меня дела, — наконец- то мне все стало ясно. — Они просто пытались отогнать меня, чтобы освободить этой пчеле место для танца».
Я понимал, что впустую трачу время. Пора было искать выход отсюда, искать путь к спасению.
Я попытался отделиться от группы пчел, но на полу улья было слишком тесно.
Между тем пчела танцевала все быстрее и быстрее. Она постоянно поворачивала тельце вправо. Остальные пчелы не отрываясь следили за ней.
Что же происходило передо мной?
И тут мне на помощь снова пришла старая «Книга о пчелах». Я вспомнил, что пчелы посылают разведчиков на поиски пищи. Вернувшись, разведчики «танцуют», рассказывая, где они побывали и что нашли.
Если разведчик танцует, рассказывая о пище, следовательно, он уже вылетал из улья. А это означает, что он знает, где находится леток!
Я был так взволнован, что едва сам не пустился в пляс.
Но я не успел воспользоваться своим шансом. Все пчелы в улье внезапно взлетели густым роем. Я расправил крылья и полетел вместе с ними.
Как я заметил, пчелы образовали прямую линию наподобие очереди и начали по одной вылетать через крошечное отверстие в дальнем верхнем углу улья.
Мне пришлось повозиться, прежде чем я смог найти конец этой очереди. Еще миг — и я буду на свободе.
Неужели это и впрямь произойдет?
Самым последним вылетел я из ненавистного улья на чистый воздух. Несколько секунд я понаблюдал за тем, как другие пчелы перелетают с цветка на цветок, деловито собирая нектар и пыльцу.
Я понимал, что выгляжу почти так же, как они. Разница заключалась лишь в том, что они добровольно возвращались в ульи Андретти, а я не вернусь туда никогда. По крайней мере, мне хотелось так думать.
— Я на воле! — радостно закричал я своим тоненьким голоском. — Наконец-то я свободен!
Опьянев от ослепительно яркого света, я летал кругами в зоне, обнесенной защитной сеткой. Затем я направился к отверстию, которое заприметил в сетке еще тогда, когда обитал в человеческом теле.
Я помнил, что одной своей стороной крытая зона примыкает к нашему двору. Но, подлетев к сетке с этой стороны, я разочарованно вздохнул и замер.
Отверстие в сетке было заштопано. Увы, мистер Андретти тоже заметил его!
— Проклятье! — воскликнул я. — Я не могу оставаться в ловушке! Я погибну!
Сердце мое заныло от горя. Пчелиное тельце поникло.
И все-таки я заставил себя успокоиться и поглядел по сторонам.
Поблизости от меня не видно было ни одной пчелы. Все они давным-давно улетели на поиски пыльцы. А это значит, что где-то должен быть другой выход из сетки.
Но тут мои мысли вновь начали путаться. Я страшно устал, без конца летая взад-вперед, и решил отдохнуть, присев на крышку улья.
В это мгновение дверь между навесом и гаражом распахнулась.
— Доброе утро, моя маленькая подружка-пчелка! — раздался голос мистера Андретти. — Что ты здесь делаешь в одиночестве? Почему не трудишься, как все, и не хочешь принести мне капельку меда? Может быть, ты больна? Но ты ведь знаешь, что больных пчел мы у себя не потерпим.
Не успел я пошевелиться, как мистер Андретти подошел поближе. Его огромная темная тень легла прямо на меня.
Я попытался сжаться в комочек и стать незаметным. Но все напрасно. Громадные пальцы Андретти уже потянулись прямо ко мне!
Меня охватил ужас. Разумеется, Андретти не мог слышать меня.
«Но что он хочет со мной сделать? — забеспокоился я. — Как он обычно поступает с больными пчелами?»
17
«Может быть, он выбрасывает их в мусорный бак? — предположил я. — А быть может, и того хуже — просто скармливает птицам или лягушкам».
Несмотря на ужасную слабость, я сознавал, что не могу дожидаться, пока он схватит меня. Я должен вырваться из его лап!
Когда пальцы мистера Андретти уже готовы были схватить меня, я взлетел в воздух и, жужжа, закружился вокруг его головы. И в этот миг я увидел других пчел, вылетающих на свободу в крошечную дырку в сетке. Она находилась в верхнем углу, почти под самым потолком.
Я насмешливо прожужжал перед носом мистера Андретти и поспешил к спасительному отверстию. На лету я столкнулся с другой пчелой. Она изумленно поглядела на меня и сердито зажужжала.
В испуге я попятился назад и врезался в сетку. Мне пришлось подождать, пока длинная цепочка пчел влетит назад, за сетку. О, эта цепочка показалась мне просто бесконечной!
И когда последняя пчела наконец-то освободила леток, я пулей ринулся в него. Я был свободен, я вырвался на волю!
— Да здравствует свобода! — радостно прокричал я, забыв на мгновение о своем несчастье. — Теперь Андретти уже ни за что не поймать эту пчелку!
Я опустился на листок и решил погреться на утреннем солнышке, подставив его лучам спину и крылья. День выдался просто замечательный. Неужто в такой прекрасный денек я не найду никого, кто мог бы помочь мне вернуться обратно в человеческое тело? Да этого просто не может быть!
И я взвился в воздух и закружился над двором. Раздался знакомый скрип: это папа открывал входную дверь.
Затрепетав от радости, я ринулся к нему.
— Ну, пока, моя милая! — проговорил папа, глянув в дом через плечо. — Передай детям, что я вернусь к вечеру! — И он переступил порог.