— Нет, никуда я отсюда не поеду! Здесь все свои, а среди своих лучше.
— Это верно! И отец говорит, что только в своей стране люди могут быть совсем счастливыми. Я нигде в другом месте жить не хочу, а посмотреть на чужие страны и на других людей хочется!
— Давай и вправду искать клад! Пойдем-ка в. воскресенье вечером к Иле, расспросим его как следует, Ила нас вишнями угостит. Он говорит, что таких вкусных вишен даже в саду у настоятеля нет.
— Ну что ж, пойдем! — согласился Пятрас.
Так Пятрас и Владас решили вместе искать заколдованные сокровища в окрестностях городка.
ПИЛЯКАЛЬНИС
5
За большим топким болотом Пекла
6
, которое широко раскинулось на восток от полей настоятеля и через которое редкий смельчак решился бы пройти, потому что ни болото это, ни речушка Мусе, протекающая через болото, никогда не высыхают, в том месте, где сливаются Айтра и Мусе, возвышался холм. Все называли его Пи-лякальнисом. Холм этот был высотой в несколько метров, круглый, с крутыми склонами; в одном его конце был бугор, который еще на несколько метров возвышался над Пилякальнисом. На склонах холма росли старые деревья, а на вершине только трава.
Траву эту косили, складывали в копны, и она лежала там до самой зимы. Только зимой, когда болото и речушка Мусе покрывались льдом, люди могли перевезти сено домой. А травы накашивали немало, потому что луг
был большой, чуть ли не с полгектара. Земля здесь была черная, точно сажа, и очень плодородная. Жители деревни Казлай, которым принадлежал Пилякальнис, мечтали посеять там хлеб, но добраться до него даже в сухое лето было трудно — через болото Пекла вообще нельзя проехать, а перебраться через Айтру тоже не было возможности: ехать в объезд, лугом — далеко, а кроме того, на другом берегу Айтры были помещичьи луга и поля — ездить по ним не разрешалось. Так и пришлось этот неприступный Пилякальнис оставить в покое.
Хотя в окрестностях нашего городка было еще три небольших, удобно расположенных Пилякальниса, однако о том, посреди болота, говорили больше, чем о других. Старик Ила тоже знал о нем множество всяких историй и однажды летним воскресным вечером рассказал их ребятам. Здесь были и Владас с Пятрасом. Они слушали развесив уши, а Ила все рассказывал и рассказывал:
— Люди говорят, что в старину на Пилякальнисе стоял замок, но потом он провалился под землю. А случилось это так. В замке жил богатый пан. У него была красавица дочь. Пришло время ее замуж выдавать, и в земке то и дело гостили женихи со сватами. А на горе Ажушилай стоял другой замок, и жила в нем злая ведьма. У ведьмы был взрослый сын, который тоже задумал посвататься к красавице. Он был очень уродливый—» маленький, косоглазый, горбатый. Красавица и слышать о нем не хотела и вышла замуж за прекрасного чуже-странца-королевича. Отец ее устроил пир. Сын ведьмы, прослышав об этом, рассердился, стал матери жаловаться. «Не горюй, сыночек!—говорит ему ведьма.—* Не захотела панночка быть твоей женой — не видать ей и королевича». И заколдовала злая ведьма панский замок, с людьми, со всем богатством ушел он под землю, а красавицу дочку ведьма превратила в жабу. Да только неглубоко провалился замок. Кое-кто пробовал копать гору, так говорили, что даже до крыши докапывались.
— А зачем люди копали Пилякальнис? — спросил кто-то из ребят.
— Заколдованные сокровища хотели найти. Много всяких сокровищ в том замке, и если бы кто нашел их, стал бы богатым человеком.
— А как же люди до Пилякальниса добирались? Ведь через болото не пройдешь!
— В старину совсем не трудно было туда добраться. К горе через болото вела широкая, сухая дорога. Когда замок в землю провалился, тогда и дорогу болотом затянуло. Но под водой она и теперь еще сохранилась. Кто знает ту дорогу, тому нетрудно и до Пилякальниса добраться. Еще недавно по той дороге люди ходили. Однажды парень из Казлай пас ночью лошадей недалеко от болота. Глянул он — а прямо к нему идет крагивая панночка, вся в белом. Подошла и говорит: «Юноша, ты смелый и сильный, и, если бы захотел, мог бы спасти меня и снять заклятье с замка. Если спасешь, дорогих подарков для тебя не пожалею. А спасти нетрудно: нужно только поцеловать ту, которую первой встретишь на горе». Выслушал юноша панночку и пошел через болото к горе. Пришел и оглядывается по сторонам, ищет, кого ему поцеловать придется. И видит — прямо к нему прыгает большая, противная жаба. Совсем не того ждал юноша. «Неужели должен я ее поцеловать?» — думает он. А жаба уже совсем близко’, вот она уже положила свою гадкую лапу на его босую ногу. Противно стало юноше, рассердился он, сбросил жабу, а сам бросился бежать. Вдруг слышит — позади него кто-то горько, горько плачет. Оглянулся, а на горе та самая панночка стоит и плачет. И говорит она тому глупому парню: «О юноша, не захотел ты меня от злых чар спасти! Ведь жабой-то я сама была. Злая ведьма превратила меня в жабу. Теперь придется мне еще семь лет под землей жить, солнца не видать, придется другого смельчака ждать...
Давно еще, при крепостном праве, был и такой случай. Жил в деревне Казлай бедный мужичок. Целыми днями вместе с другими крепостными гнул он спину на помещичьем поле, а свой клочок мог обрабатывать только по вечерам да по праздникам. Однажды вечером задумал этот мужичок вспахать свою полоску у болота Пекла. Весь день промаявшись в поместье, он и его лошаденка еле ноги передвигали от усталости. Провел мужичок одну борозду, другую... Тут лошадь стала — и ни с места. Присел он на межу немного передохнуть. Сидит, понурившись, и думает о своей тяжкой доле. И вдруг слышит: будто кто-то зовет его. Поднял он голову— прямо против него стоит какой-то незнакомый пан и говорит ему: «Пойдем со мной в замок, мне нужна твоя помощь. Если поможешь мне — ничего для тебя не пожалею, всех крепостных счастливыми сделаю». Взобрался мужичок с тем паном на гору, видит — а гора-то не просто гора, там дворец стоит. Открыл пан первые, деревянные двери, и оба вошли во дворец, прошли через вторые железные двери и через третьи, из меди выкованные, и очутились в большом, красиво убранном зале. А в том зале длинный стол стоит, весь яствами и винами заставленный. За столом жених с невестой, понурившись, сидят и множество гостей. Сидят и молчат все. А посередине стола — смотрит мужик и своим глазам не верит! — на хлебе сидит большая, страшная жаба.
Пан и говорит человеку: «Большой свадебный пир устроил я своей дочери, много гостей позвал. Веселый был праздник. Задумали и мои крепостные молодых поздравить, с хлебом-солью пришли в замок. Посмеялся я над их подарком и выгнал из замка, а хлеб собакам выбросил. Жестоко меня за это бог наказал. Видишь, жаба прыгнула на хлеб и всех околдовала — никто не может ни есть, ни пить, ни встать. Помоги, добрый человек, вынеси эту жабу во двор, только из рук смотри не выпускай. В награду получишь все, что ни попросишь».
Доброе сердце было у мужика—пожалел он пана. Недолго думая схватил он ту страшную жабу и понес из зала. Но что за чудо! С каждым шагом жаба в его руках становилась все больше, все тяжелее, все уродливее... С трудом прошел мужик через медные двери, а уже через вторые, железные, насилу протиснулся со своей ношей. А когда добрался до деревянных дверей— жаба так раздулась, стала такой тяжелой, что мужичок едва держался на ногах. Стал он толкать жабу через двери. Толкал, толкал — устал, хотел пот смахнуть, да позабыл про слова пана и выпустил жабу из рук... Захохотала жаба и опять на хлеб прыгнула. И в этот миг все исчезло. Очнулся мужичок: поздняя ночь, сидит он на меже, тут же и его лошаденка в упряжке дремлет.
— А может, там уже никаких сокровищ нет? — спросил кто-то из ребят.
— Есть! — серьезно сказал Ила. — Мой покойный отец рассказывал, что на той горе есть большая дыра и он туда с ребятами камни кидал. Долго летит камень, пока на дно упадет. Как-то раз ребята пошутили — сняли с одного парнишки новую шапку и бросили в дыру. Заплакал мальчик, жалко ему было своей новой шапки. Стал он просить ребят, чтобы помогли ему в дыру спуститься. Ребята на вожжах спустили мальчика, а немного погодя назад вытащили. Смотрят — шапка у мальчика полным-полна золота! Спрашивают, кто ему это золото дал. Мальчик рассказал, что попал он в большой зал. В том зале перед зеркалом сидела красивая панночка и расчесывала свои длинные волосы. Она спросила мальчика, что ему тут надо, а он заплакал и стал просить, чтобы ему шапку отдали. Взяла тогда панночка шапку, подошла к сундуку, насыпала в нее золота и отдала мальчику.
Захотелось золота и другим ребятам. Один завистник сорвал с головы шапку, бросил ее в дыру и стал просить ребят, чтобы они и его вниз спустили. Спустили и его. Ждали-ждали, пока он дернет вожжи, даст знак наверх его тащить, да так и не дождались. Тогда стали его тянуть. Тяжело было тянуть. Ну, думают ребята, повезло их приятелю, много золота набрал... А вытащили —* смотрят, мальчик-то неживой!
От этих рассказов Илы наши друзья, Пятрас и Вла-дас, совсем потеряли покой. Они и вправду поверили в заколдованный замок и в сокровища, которые будто бы лежат в том замке. И наши смельчаки решили во что бы то ни стало добраться до Пилякальниса и откопать замок.
— А как же мы доберемся до Пилякальниса? Ведь через болото не пройдешь, а на помещичьи поля даже ступить нельзя! — с грустью заметил Владас.
— Ила сказал, что где-то дорога есть! — вспомнил Пятрас. — Надо только отыскать ее.
И вот как-то раз после обеда, выбрав свободное время, мальчики отправились к болоту Пеклы. Они долго ходили с лопатами по краю болота, искали скрытую от глаз дорогу на Пилякальнис. То тут, то там пробовали они пройти, но ноги глубоко проваливались, и мальчики нигде не могли нащупать твердую почву: не было никаких следов не только исчезнувшей дороги, но даже брода. Вдруг Пятрас заметил, что через бугор, который был тут же, около болота, шла какая-то ложбинка, уже распаханная и засеянная.
— Вот где дорога! — весело закричал он. — Посмотри, эта ложбинка на бугре как раз ведет на гору!
Исследовав бугор, Владас согласился с товарищем.
— Здесь и нужно ее искать, — сказал Владас и смело побрел в направлении Пилякальниса, нащупывая палкой дно.
И действительно, палка сразу же уперлась в твердый грунт: дорога была совсем неглубоко. Осмотревшись, мальчики двинулись по ней дальше. Это была дорога шириной примерно в три—четыре метра, заросшая, как и все болото, густой травой. Обочины дороги местами были выложены камнями, а местами там лежали бревна, плотно подогнанные одно к другому. Чуть левее или правее обочин палки мальчиков уже не доставали дна.
Ребята медленно продвигались вперед. Нелегким был этот путь: все болото заросло высокой, густой травой. Через некоторое время они заметили, что дорога свернула в сторону и они идут теперь не к Пилякальнису, а совсем в другом направлении.
— Куда мы идем? — сказал Владас. — Ведь Пиля-кильнис-то вон где!
— По дороге идем, — ответил Пятрас, шедший впереди. — Куда дорога ведет, туда и идем.
'Но вот дорога, к удивлению ребят, куда-то исчезла. Они стояли на самом ее краю, и их палки уже не доставали дна — кругом было глубокое болото. Что делать? Дальше идти нельзя, нужно возвращаться. И ребята повернули назад.
— Владас, вот где дорога! — сказал вдруг Пятрас, который и теперь шел первым. Нащупывая палкой дно, он заметил, что дорога сворачивала куда-то вправо. — Идем туда!
— Идем! — согласился Владас.
Через некоторое время дорога опять потерялась. Но теперь, уже привыкнув к коварству таинственной дороги, мальчики чувствовали себя увереннее, быстрее отыскивали верный путь и все дальше и дальше брели в глубь болота. Наконец, порядком измучившись, они благополучно добрались до Пилякальниса. Их неожиданное появление было встречено невообразимым шумом и гамом. В летнее время люди никогда не заглядывали на остров, и здесь было настоящее царство птиц. Никем не пуганные, тут вили гнезда аисты, журавли, дикие гуси, утки и другие водяные птицы. Сейчас все они страшно переполошились — кричали, гоготали, пищали, разлетались в разные стороны, торопясь спрятаться в траве или кустах.
Немного отдышавшись, мальчики, не обращая внимания на птичий переполох, принялись искать таинственную пещеру. Они облазили весь Пилякальнис по нескольку раз, но дыры будто и не бывало. А проникнуть в провалившийся замок можно было только через нее.
— Пятрас, давай попробуем откопать замок, — предложил Владас: —ведь Ила рассказывал, что замок провалился неглубоко и кто-то даже докопался до его крыши.
— Ну что ж, попробуем! — согласился Пятрас.
Они выбрали на вершине холма место и с большим усердием стали копать. Срезали дерн, и лопаты их все глубже погружались в мягкую черную землю. Копать было легко, только время от времени лопаты вдруг натыкались на камни, черепки старых глиняных горшков или почти истлевшие кости.
Поначалу ребята не обращали внимания на эти находки. Они вырыли довольно глубокую яму, а дальше пошла красная глина. Копать ее было трудно, и ребята быстро устали.
— Знаешь, Пятрас, здесь мы не найдем никакого замка. Ведь уже сколько времени копаем чистую глину. Замок где-то в другом месте, — сказал Владас.
Передохнув немного, они начали рыть в другом месте. Но и здесь не было никакого замка, хотя яму они вырыли еще глубже, чем в первый раз. Теперь ребята уже совсем скрылись в ней. Они и не заметили, что груда мягкой земли вот-вот обрушится на них. Земля с одного края начала осыпаться и вдруг рухнула в яму, засыпав мальчиков по грудь. Они даже не могли теперь пошевелиться. Лопата Владаса осталась в земле, а Пятрас еще держал свою, но она до самой ручки была засыпана землей, и он едва смог вытащить ее. С большим трудом выкарабкались они из ямы.
А тут уже и вечер наступил. Все болото заволокло туманом.
— Видишь, Ила правду говорил: замок заколдованный, и нам не добраться до него, — с грустью сказал Владас.
Закидывая яму землей, Пятрас нашел какой-то черепок.
— Посмотри, какой занятный черепок, весь какой-то росписью разукрашен!
— Да, ничего...
— Давай еще поищем.
— А зачем они нам?
— Я отцу покажу, он, наверно, знает, для чего эта вещь нужна была, когда ее делали.
— Черепок покажи, но не говори, где мы нашли его.
— Почему?
— Чтоб не нашли здесь клад. Твой отец — ученый человек. Ему, наверно, ничего не стоит снять заклятье. Лучше мы сами еще раз придем сюда.
— Ладно, я ничего не скажу про клад.
Мальчики набрали полные карманы черепков с росписью и пошли назад. Теперь они шли быстрее, так как знали уже все ее повороты. Наконец они добрались до дому.
КАМЕНЬ ВАЛЮЛИСА
В воскресный вечер ребята, как всегда, собрались у Илы. Они услышали на этот раз историю о камне Валю-лиса:
— В роще Алка у озера Каралишкяй лежит большой камень Валюлиса. Старые люди рассказывают, что под камнем Валюлиса была дыра. А из той дыры вылезал бесенок и, обратившись в сапожника, садился на камень и шил башмаки. Несчастливый был тот бесенок: только усядется на камень и начнет приколачивать подметки, как небо покроется тучами, дождь польет как из ведра. И сам Перкунас
7
тут как тут — шлет на землю гром и молнии. Рассердится озорной бесенок, покажет Перкунасу зад. Перкунас, бывало, сам не свой от злости, метнет стрелу — тот едва успеет нырнуть под камень.
Часто метал Перкунас стрелы в бесенка, но попадал в камень. Большой кусок от камня отколол и много своих стрел около него на семь сажен в землю вогнал. Только через семь лет эти стрелы показываются на поверхности. Еще и теперь у камня Валюлиса люди частенько находят Перкунасовы стрелы. Такие занятные эти стрелы, совсем как топорики, только из камня сделаны. Их собирали люди, чтобы коров лечить — потрут припухшее вымя, и коровам легче становится.
Так вот, сидит бесенок на камне, скрюченный, горбатый, и шьет башмаки. Всем, кто ни проходит мимо, предлагает купить их, нахваливает, говорит, что износу им нет. Пошла однажды в ту рощу за грибами Мариона, Адомайтисова дочка. Бесенок и ей предложил башмаки. Такие красивые, желтые, глаз не отведешь! А бесенок знай нахваливает их: уж больно в них, мол, танцевать хорошо — три года танцевать будешь. «А сколько же ты за них хочешь?» — спрашивает девушка. А бесенок и говорит: «Да ты так бери, потом заплатишь». Не устояла девушка, взяла башмаки. Танцует она в тех башмаках один год — они как новые. Танцует второй, вот уже третий кончается, а башмаки будто еще крепче стали. Наступил последний вечер масленицы, веселятся парни и девушки, а Адомайтисова дочка пляшет, прямо беснуется, ногами топает, ни минуты не передохнет, хочет, чтобы башмаки поскорее развалились — тогда сапожнику за них не платить. А в полночь, когда прозвонили в костеле начало поста, парни и девушки разошлись по домам. Пошла домой и Адомайтисова дочка. Только смотрит — идет-то она не домой, а прямо к камню Валюлиса; сами башмаки несут ее туда. Хочет снять их, но не может. По* няла девушка, что башмаки бесовские, что пришло время расплачиваться за них... Ничего не поделаешь, идет девушка к Валюлису, а на камне уже бесенок ее дожидается. «Ну что, девушка, крепкие ли мои башмаки, хорошо ли повеселилась в них? Теперь плати мне». — «Что же ты хочешь за них?» — «Недорого прошу — душой своей заплатишь», — отвечает «сапожник».