СНАЙПЕР, ЯБЛОКИ И ОСА
Боб тренировал Снайпера. Заставлял его ложиться, вставать, прыгать через ящик. Это получалось хорошо. Потом Боб кидал палку в невысокую траву. Снайпер быстро находил ее. Прыгал вокруг, скаля в улыбке свои чистые белые зубы. Вилял хвостом — просил похвалы. Но когда Боб забросил палку далеко в кусты, пес долго не мог ее найти. Приносил то одну, то другую палку, а той, за которой его посылали, не мог найти. Боб сердился, кричал:
— Ищи! Экий ты непонятливый, Снайпер, ищи!
За этим занятием и застал его унылый Арка. Он сел рядом и рассеянно смотрел на работу Снайпера. Голова была занята другим. Как оправдаться? Чем загладить свою вину?
Степан Луговой его извинений не принял. Глянул исподлобья и тихим шепотом сказал:
— Уйди! Видеть тебя не могу, дурак!
Ну пусть — дурак. Арка ничего не имеет против. Он действовал глупо. Но ведь не нарочно же! Все казалось так правильно, а вышло наоборот. И все теперь будут на него показывать пальцами и смеяться: «Шерлок Холмс!» Лучше что угодно, только бы не смеялись.
— Снайпер, ищи! — донесся до его сознания голос Боба. И тотчас в голове мелькнула мысль: «Ну да! Конечно! Как же я раньше не придумал? Нужно найти настоящего жулика. Сейчас! Немедленно!»
— Боб! Дай мне Снайпера. Ну что ты глаза вытаращил? На полчаса. Я с ним… — и он рассказал Бобу о своем плане.
— Дудки! Опять что-нибудь наделаешь, а мне моргать.
— Ну давай вместе. Если я чего… можешь мне в ухо врезать. Бобка, ну ты пойми, нужно настоящего найти! Ребята с моря вернутся — засмеют. Ну, Боб?!
Боб посмотрел на осунувшееся лицо Арки:
— Ты не подумай, Арка, что я… Что мне жалко. Только Снайпер еще молодой. Неученый. Не найдет. Еще опозоришься. Вон палку полчаса искал.
— Бобка! Дорогой! Все найдет! Снайпер знаешь какой пес?! Замечательный пес. Мы сейчас попробуем.
Арка дал Снайперу понюхать яблоко из сада Ануш и бросил его в траву. Пес проследил полет яблока и вопросительно посмотрел на хозяина.
— Ищи! — приказал Боб.
Снайпер бросился в траву и вернулся, аккуратно держа яблоко в зубах.
— Видишь, какой умница! Дай сюда.
Но Снайпер вильнул в сторону и сунул яблоко в руки Боба.
На ступеньках веранды сидел дежурный.
— Вы куда, ребята?.. А-а-а, Снайпер! На тебе конфету. Вчера от полдника осталась.
Снайпер вежливо, осторожно взял угощенье и с удовольствием, прижмуривая золотистые глаза, захрустел леденцом.
— Вот Снайпер это… любит в холодке, когда жарко, — объяснил Арка цель визита. — Только в ваш корпус просится… полежать…
— Молодец, Снайпер! — одобрил дежурный. — Ты всегда к нам отдыхать приходи. У нас ребята мировые.
И они спокойно прошли в третий корпус.
Арка дал Снайперу понюхать яблоко. Боб приказал:
— Ищи!
Пес недоуменно смотрел на них. Что искать? Сами ничего не бросили, а говорят: ищи. Тогда Арка пошел на хитрость. Размахнулся и сделал вид, что бросил яблоко. Снайпер сорвался с места и побежал между койками. Ничего не нашел и вернулся к Бобу.
— Говорил тебе: ничего не получится. Давай сматываться, а то дежурный как войдет…
— Ну еще немного, Боб! Ну хоть в «склеп» зайдем.
Они вошли в седьмую палату. Пусто. Арка снова сунул яблоко щенку под нос. И тут случилось чудо: Снайпер зарычал и бросился вперед. На кого он лает? Арка ничего не видел. Но Снайпер, задрав морду кверху, лаял все ожесточенней, яростней.
Он не мог терпеть этих маленьких полосатых, что жужжали под потолком. Он до сих пор помнил, как одна из таких укусила его в нос.
— Перестань, Снайпер! Молчать! Не достанешь же, дурной! — сердился Боб.
Арка, осененный догадкой, как загипнотизированный, потянулся к потолку. Он не видел ос. Не видел ничего. Он видел только ляду на чердак! Единственный чердак в лагере, на котором он не был. Вход с крыши был наглухо заколочен досками. Там!
— Там, Боб! Там! — закричал Арка. — Снайпер, умница!.. Подставь спину!
— Ты что, ошалел?
— Да ты, Боб! Ты подставь спину! Я залезу… — Не дождавшись Боба, Арка вскочил на кровать. Забалансировал на спинке койки и схватился за чердачную ляду. Приподнял… и на кровати, на Боба, на Арку посыпались полосатые яблоки Ануш. Арка совал под нос Бобу то одно, то другое яблоко и плясал дикий победный танец.
Они стащили с чердака на пол два рюкзака. На белых лоскутках, пришитых к рюкзакам, химическим карандашом было написано: «9-й отряд».
— Понял, Боб, какие гады живут в этом «склепе»! Прикинулись тихонями. Ну теперь мы им покажем! Пошли к начальнику!..
А Снайпер, вскочив на подоконник, долаял последние ругательства вслед улетевшим осам и обернулся к Бобу. Пританцовывая и высунув язык, он ждал похвалы. Ведь он честно одержал победу! Он прогнал этих маленьких полосатых, что так сильно жужжат и так больно кусаются.
ПРОПАЛ ВОВКА ИВАНОВ
Андрей Андреевич разговаривал с ребятами из седьмой палаты, когда вошел дежурный вожатый:
— Андрей Андреевич, пропал Вовка Иванов!
— Что такое! Одного нашли — другой пропал. Сумасшедший день какой-то. Дежурный! Первому и второму отрядам — тревога! Группами прочесать все от моря и до лагеря. Пройти по ущельям до шоссе. Да чтоб сами не растерялись.
— Есть! — дежурный выбежал из комнаты.
Андрей Андреевич обернулся к обитателям «склепа»:
— Ну, так что же было дальше, продолжай, Ирисов.
Но Костя Ирисов не успел и рта раскрыть, как в дверь опять постучали.
— Можно, Андрей Андреевич? — в дверях стояли Сергей и Алька.
— Пожалуйста. Только вот сесть некуда. Видите, сколько у меня сразу посетителей.
— Я на одну секунду, Андрей Андреевич. Побегу Вовку искать. Вы только вот это прочтите. Остальное вам сам Алька расскажет.
Сергей положил на стол начальника письма и конверт с деньгами. Оглядел насупленные, но решительные физиономии жителей «склепа», растерянное лицо Альки, дружески подмигнул им: не тушуйтесь, мол, ребята! И выскользнул из комнаты.
Когда Вовка Иванов услышал утром потрясающую весть о том, что сбежал Степан Луговой и что он якобы украл яблоки у Ануш и еще пионерские деньги у вожатого Миши, он ужасно возмутился:
— Вранье! Степка хороший! Я знаю, кто яблоки украл!
— Мы и без тебя знаем: Степка!
— А вот и не Степка!
— А ты докажи! Слабо?!
— И не слабо. Я докажу. А кто Степку обзовет, дам по хрюшке!
— Давала какой! А ну дай!
Дело чуть не дошло до драки. Но подошла вожатая. Тогда Вовка кинулся искать того мальчишку, который продал ему яблоки. И нашел.
Во время завтрака тот сидел за самым последним к выходу столом со вторым отрядом. Вовка даже узнал от ребят, как его зовут. Клещ. Но, когда Вовкин отряд поднялся из-за стола, Клеща на месте уже не оказалось. Вовка обегал весь лагерь.
И тут дали горн на море. Ну что ж. Можно и на море найти и сказать: «Ты мне яблоки продавал? Продавал. Ты их украл у Ануш? Украл. А теперь на Степку сваливаешь?! Идем к начальнику!» А Клещу и крыть нечем…
Но на море Клеща тоже не оказалось. Вовка даже два раза проверял: до загоранья и после того, как из моря вышли.
Потом отряды, как всегда, поднялись в рощу Сосновую. Вовка пристал к вожатой Зине Осиповой:
— Зи-и-и-и-на, ну отпусти жуков половить.
— Лови вон в кустах, на полянке.
— А тут их сроду и не было!
— Сейчас книжку читать новую будем.
— А я уже все прочитал.
— А вот такой не читал. Смотри, интересная. Не оторвешься! — Вовка загоревшимися глазами прочитал на переплете: «Аркадий Гайдар. Дальние страны. Детгиз. 1934 год». Нет, этой книжки он не читал. Желание остаться и послушать чуть не взяло верх. Но он вспомнил о Степке, о Клеще. И решил: главное — найти Клеща. А книга… книга не уйдет. У Зины выпросит.
— Зи-и-и-на, ну пусти… Я по дороге половлю. Сам в лагерь приду.
— Маленьких нельзя пускать. С отрядом пойдешь.
Тогда Вовка пустил в ход свой главный козырь:
— Ага, как флаг поднимать, так не маленький! Сам Андрей Андреевич по стойке «смирно» стоял. А до лагеря самому — так маленький?!
— Ух и хитрющий же ты, Вовка! Сил нет, — рассмеялась Зина.
— Значит, можно?! — подскочил с пенька Вовка. — Вот спасибо!
— Смотри с дороги не сворачивай. Заблудишься!
Но Вовка уже несся к выходу из рощи и ничего не слышал. Главное — скорей в лагерь и привести Клеща к Андрею Андреевичу.
Ленька Клещов пролез через дырку в заборе, перебежал шоссе и нырнул в высокие придорожные кусты. Огляделся. Никого. Значит, никто не видел, куда он убежал.
Он сел на полусгнившее поваленное дерево и задумался.
Как же нескладно получилось под конец. Бунт пацанов в «склепе» испортил все дело.
А ведь началось так хорошо. Этот Арка вцепился в Лугового, как бульдог. Ни на минуту не отпускал. Ленька видел, как выходил из себя Степка, метался по лагерю, не находил себе места.
Потом Ленька сам подбросил Степке записку да еще при всех на костре крикнул. И Степка не выдержал — сбежал.
Утром, когда весь лагерь гудел: Степка — жулик, Ленька торжествовал. Наконец-то посчитался с ним за старое. Век будет помнить Леньку Клеща.
Прошлой весной Ленька вместе со Степкой Луговым частенько торговали рассыпными папиросами на углу Сенной и Боготяновского переулка. Бывший беспризорник, детдомовец Степка Луговой был не жадным, многого не требовал: лишь бы заработать пачку папирос или на полфунта дешевых леденцов, а в торговле был удачлив — лучшего компаньона Ленька Клещ и не желал.
Незадолго до Первомайского праздника Леньке повезло. На тарном дворе он купил у рабочих 500 штук гильз с фабричным клеймом и надписью «ЭПОХА» да еще пачку желтого ароматного ферментированного табаку.
Два дня на чердаке, тайком от матери, готовил папиросы Ленька. Он наловчился вручную так туго набивать папиросы, что их не отличить от фабричных. А с клеймом и надписью на гильзе да еще упакованные в настоящие стандартные пачки, папиросы Ленькиного производства никак не были похожи на самонабивку.
Рассовав все двадцать пачек по карманам и за пазуху, Ленька вышел на улицу. Со Степкой, как всегда, встретились на Боготяновском.
На четырех углах, на трамвайной остановке и у входа в сад имени Первой Конной армии торговля шла уже вовсю.
— Есть «Эпоха» — закурить неплохо! — вплелся в хор простуженный бас Леньки.
— Навались! Навались, у кого деньги завелись! Пятнадцать пара! Почти что даром! — не отставал от него звонкий голос Степки.
На все лады кричат пацаны-папиросники. Нараспев. С шуткой.
— Кому «Прибой»! Не подведет. Аж до печенки продерет!
— Самолучшая самонабивка! Из турецких, шведских заграничных Табаков!.. Бери! Кури! Дешево и сердито!.. Сам шах Персидский не откажется!..
Бойко шла торговля. Ленька и Степан продавали уже последние пачки, как вдруг взвизгнул пацан:
— Нарезай, братва! Облава-а-а!
Смолкли голоса. Заметались папиросники. Степка, тертый калач, недаром года три беспризорничал, — вмиг сориентировался. Вскочил на урну для мусора, оттуда — на каменный забор проходного двора. Теперь его не возьмешь. Сидит наблюдает.
А Ленька замешкался с покупателем. Бежать уже было некуда. «Сорок рублей без малого… да папиросы. Поймают — отберут все, — мелькнула мысль. — Спрятать!» Пока милиционеры за другими папиросниками гонялись, сел Ленька на деревянное крыльцо парикмахерской и как будто шнурки завязывает, а сам незаметно папиросы и деньги под ступеньки сует, сует. Пока до него добрались, все спрятал.
Человек пятнадцать пойманных папиросников отвели во двор отделения милиции и продержали до вечера.
Шел Ленька домой и радовался: «Главное — деньги спас. Будет чем Кирьке долг отдать и праздник встретить…»
Стал шарить рукой под ступенькой и похолодел: нет ничего! Ни копеечки!.. Кто взял? Конечно, Степка! Ему же с забора видно было. Побежал к детдому. Вызвал Степку.
— Где деньги?
— Какие деньги?
— Те, что я под порожек спрятал!
— Не брал я ничего, — отказывается Степка.
— А кто взял?
— А я откуда знаю — нахально отвечает Степка.
— А-а-а, не знаешь?! Так сейчас узнаешь! — налетел Клещ на Степку. Да только раз и пришлось стукнуть. Выскочили детдомовцы. Разняли. — Ну ты мне, гад ползучий, за это ответишь! — не унимался рассвирепевший Ленька. — У своих воруешь!.. Я тебя на дне моря найду!..
Он искал Степку везде. Поджидал с дружками около детдома, приходил к школе. Но Степка не попадался. Только раз в Греческом переулке встретились. Да и то вывернулся, как уж. А потом и вовсе пропал. Ленька спрашивал у детдомовских мальчишек. Одни говорили, что Степку в Сальск перевели. Другие — что взял его кто-то на воспитание…
И вот встретил его на вокзале у пионерского эшелона…
За кустами резко, как выстрел, треснула ветка. Ленька вскочил: «Меня ищут!» И, пригибаясь, побежал дальше от лагеря.
— Так я вам и дамся! — бормотал он, петляя между деревьями.
Вовка подошел к лагерю. Идти вдоль забора до ворот не хотелось. Лучше нырнуть в дырку у третьего корпуса.
Перед глазами промелькнул голубой зинчик-богатырь. Вот это зинчик! Прямо самолет. Такого у них в коллекции еще нет. Поймаю.
Зинчик уселся на кусте татарника по ту сторону кювета. Вовка соскочил в канаву. Стал подкрадываться. И вскрикнул от боли. В ногу впилась крепкая как железо, коричневая колючка гледичии. Пока он вытаскивал колючку, зинчик улетел. Раздосадованный, Вовка поднялся и невольно снова присел: из дыры в заборе выскочил тот самый мальчишка в черных в полосочку штанах. Он, пригнувшись, перебежал шоссе и исчез в кустах. Клещ! А почему он так бежал? За ним гонятся?
Но из дырки больше никто не появлялся. Вовка тоже перебежал шоссе и стал осторожно подбираться к тому месту, где скрылся Клещ.
В кустах никого не было. Вовка присел и стал выдавливать кровь из пальца. Прилепил к ранке листок акации. Сидеть надоело. Вовка решил: выйду на шоссе и крикну. Нечего прятаться. Пусть выходит. Он неловко повернулся. Сухая ветка под ногой громко треснула. И сразу же за большим кустом акации кто-то заворочался. Зашуршала трава. Мимо него в пяти шагах пробежал Клещ, бормоча:
— Так я вам и дамся!..
«Значит, его ищут, — догадался Вовка. — И никто не знает, где он. Один я знаю. Надо бежать в лагерь и сказать. А если Клещ сбежит? Сядет на грузовик, и ищи. А Степку жуликом считают… Нужно идти за ним. А потом я его уговорю. Что он, дурак, что ли? Пускай сам придет к Андрею Андреевичу. Ему же лучше будет», — и Вовка, осторожно ступая, пошел за Клещом…
Клещ продрался через кусты. Спустился в ущелье. По дну между огромными глыбами серых скал виляла каменистая неширокая тропка.
Страшно захотелось пить. Он осмотрелся вокруг. Прислушался. Журчит где-то. Обогнул скалу. Из-под нее с тихим звоном бил тоненький родник. Прозрачная вода стекала в крохотное озерцо, в котором отражалось голубое небо. От этого и сама вода казалась голубой. Он лег на живот и досыта напился. Повеселел. Теперь и покурить можно. Дурацкие порядки в лагере. Курить и то приходится тайком. Вредно — говорят. Что им моих легких жалко? Он чиркнул спичкой.
— Клещ!
Ленька вздрогнул и обернулся. В десяти шагах стоял босоногий пацан в белой панамке и голубой майке. «Из какого-то младшего отряда, — сразу оценил Ленька. — А кто за скалой? Может, там их…»
— Ну чиво ты?
— Клещ! Извини, я не знаю, как тебя по-другому зовут…
— Чиво там… Валяй. Клещ и есть.
— Клещ, пойдем в лагерь. Я — Вовка. Помнишь, ты мне яблоки продавал, что у Ануш… Ты только скажи Андрею Андреевичу, что это ты, а Степка Луговой ничего не крал. А мы попросим начальника, чтобы он не очень тебя…