– Ты?! – одними губами прошептал парень.
Только теперь Снегирева смогла как следует разглядеть букет. Это были лилии. Ее любимые цветы. Значит, не забыл. Их разделяли три шага, но Снегирева и не думала сокращать расстояние. Это сделал Игорь.
– Вот! – Он робко протянул ей букет, а когда девушка, словно бы нехотя, приняла цветы, попросил: – Можно я дотронусь до тебя?
– Еще чего? – нарочито громко возмутилась Снегирева и как бы в пояснение своих слов, спросила: – С каких это пор ты стал таким сентиментальным?
– Ты права, – виновато опустил голову Игорь. – Я не имею права ни о чем тебя просить. Даже о такой малости.
– Короче, – грубо одернула его Снегирева. – Говори, зачем позвал. А это, – сунула она ему в руку завернутый в серебристый целлофан букет, – подари кому-нибудь другому. У нас с тобой не те отношения.
Внезапно Игорь развернулся и зашагал к палатке с печатной продукцией. На продавщице, полногрудой рыжеволосой даме средних лет, был надет форменный ярко-синий фартук. Приблизившись к ней, Игорь резко вытянул вперед руку, в которой был зажат букет. Еще секунда, и цветы оказались бы у продавщицы, но Снегирева не дала свершиться такой несправедливости. Сорвавшись с места, она подбежала к Игорю и, даже не взглянув на застывшую в изумлении женщину, вырвала цветы из его рук.
– Извините нас, – услышала Галя в следующий миг.
– Да ничего, – ответила Игорю продавщица. – Еще не такое бывает! Живите мирно, ребятки, и не ссорьтесь! – добродушно напутствовала она.
5
Галя шла быстро, не оборачиваясь, но знала, что Игорь идет следом. Он даже не пытался поравняться с ней, просто молча шагал чуть позади. Лилии источали сильный, возможно даже слишком сильный, сладковато-терпкий аромат. У Снегиревой, когда она долго вдыхала этот запах, зарывшись носом в белые прохладные цветки с загнутыми книзу продолговатыми лепестками, начинала кружиться голова, но она все равно больше всех других цветов любила лилии, и не крупные, похожие на искусственные и без всякого запаха, а самые обыкновенные, такие, как подарил ей сегодня Игорь. Девушка прижимала к груди букет и размашистым, энергичным шагом направлялась к автобусной остановке.
Поравнявшись с рекламным щитом, Галина остановилась, но оборачиваться по-прежнему не торопилась. Она скорее почувствовала, чем услышала, как Игорь остановился у нее за спиной. Она резко обернулась, и он чуть отскочил в сторону.
– Откуда ты узнал про деньги? – ошарашила она Игоря неожиданным вопросом.
Ей вдруг показалось, что, убегая от Игоря, она ведет себя глупо, ведь не затем же она согласилась на это… свидание.
– Силецкий… он все мне рассказал… – глядя ей прямо в глаза, проговорил Игорь, потом вдохнул полные легкие и заговорил скороговоркой, не делая между словами никаких пауз: – Хорошо, что ты первая спросила меня об этом… Понимаешь, я же даже не знал, что вы знакомы. Прихожу вчера на прием, а профессор вдруг начал про тебя расспрашивать: как у тебя дела и все такое… Я удивился вначале, а потом сказал, что мы расстались. Он сразу так посуровел и спросил почему. И тогда меня словно прорвало, понимаешь? Я же столько времени носил это все в себе, никому не мог рассказать. Я выложил профессору все: что между нами произошло и как ты призналась мне, что беременна, а я…
– Оказался трусом! – безжалостно закончила Галя.
– Да, – кивнул Игорь. – Именно так я и выразился. Сказал, что испугался ответственности или чего-то еще, сам не понимаю чего… И вот тут профессор Силецкий начал на меня кричать. Ты не представляешь, как он меня называл! И правильно! Я еще не того заслуживаю! – ударился в самобичевание Игорь, но Снегирева снова его осекла:
– Про это можешь мне не рассказывать! Я и без тебя знаю, каких слов ты заслуживаешь. Особенно после того, как сказал Валентину, будто бы знал, что я нарочно про беременность выдумала!
– Это я от злости! – выкрикнул Игорь и густо покраснел. – Ведь я тогда приходил к тебе, чтобы…
– Чтобы сделать мне одолжение и признать, что это твой ребенок? – усмехнулась Галина, и глаза ее злобно блеснули.
– Нет, совсем не одолжение! – вновь принялся оправдываться Игорь. – Я тогда осознал свою… ошибку. Честное слово! Я хотел, чтобы у нас с тобой все было… А тут вдруг выходит этот… Валентин и сообщает, что никакого ребенка, оказывается, и не было! Вот я и ляпнул со злости… Знаешь, как мне обидно стало, что не успели мы с тобой поссориться, как ты уже себе другого нашла!
– Просто Валентин оказался единственным человеком, который поддержал меня в трудную минуту, – запальчиво бросила Снегирева. – Единственным! И это он, а не ты отвел меня к врачу! И между прочим, жениться на мне хотел и ребенка твоего усыновить…
– Так, значит, ребенок, все-таки был? – уточнил Игорь.
– Не было, – зло усмехнулась Снегирева, – но это стало известно только у врача. И неужели ты мог подумать, что я решусь на такой обман? И ради чего?
– Да не думал я, что ты меня обманываешь! – сокрушенно махнул рукой Игорь. – Говорю же, от злости вырвалось! В глазах все потемнело… Я уже не мог себя контролировать, понимаешь?
– Ладно, проехали, – досадливо скривилась Снегирева. – Кажется, ты отвлекся от главной темы.
– От какой? – Игорь бросил на нее растерянный взгляд.
– Ты так и не сказал, почему профессор Силецкий признался тебе в том, что деньги на операцию принесла я.
– Так потому и признался, – пожал плечами Игорь. – Он никак не мог поверить, что я… что я поступил с тобой, как последний… негодяй. В общем, профессор так разволновался, так кричал на меня, а потом взял и выдал: «Как ты мог предать ту, что подарила тебе новую жизнь, поставила на ноги в прямом смысле?» Только профессор, когда сказал это, сам будто бы испугался. Он не хотел, понимаешь? Слова эти сами у него вырвались. Но тут уж я к нему пристал не на шутку. И профессор понял, что должен рассказать мне все, как было. И рассказал. – Игорь уронил голову на грудь.
– Ясно, – протянула Снегирева. – В общем, я примерно так все себе и представляла, – соврала она, потому что даже не догадывалась, как обстояли дела на самом деле.
«Теперь понятно, почему профессор Силецкий не сдержал слова», – отстраненно, будто ее это вовсе и не касалось, подумала девушка.
Внезапно Игорь вскинул голову, схватил Галину левую руку и, не дав ей опомниться, принялся покрывать ее ладонь частыми горячими поцелуями. При этом он шептал какие-то слова, разобрать которые девушка даже не пыталась. Он был как в бреду, а она стояла словно в каком-то оцепенении и сквозь слезы смотрела куда-то вдаль. Наконец, тряхнув головой, Галя медленно подняла свободную правую руку и осторожно, словно гладила чрезвычайно дорогой и хрупкий предмет, провела ею по шелковистым волосам Игоря. На секунду он замер, потом резко выпрямился, с силой притянул девушку к себе и обхватил ее плечи сильными руками. Невольно Галя прижалась к нему всем телом, ощущая мелкую, предательскую дрожь в ногах. Она понимала, что должна оттолкнуть Игоря, высвободиться из его цепких объятий, убежать и никогда больше его не видеть. Понимала, но стояла не в силах пошевелиться. Она даже дышать боялась. Ей казалось, что все это сон и если она сделает хоть одно неосторожное движение или просто позволит себе наполнить легкие воздухом, то тотчас же проснется. А ей так не хотелось просыпаться…
Обняв ее, Игорь тоже на какое-то время замер. В следующий миг она ощутила легкое прикосновение его горячих губ к своему уху.
– Спасибо тебе, – прошептал Игорь. – Спасибо за все, что ты сделала. Я был не достоин твоей любви. Я и сейчас ее не достоин…
Она почувствовала, как его руки вмиг потеряли свою силу и безвольно опустились. Надо было что-то сказать, Галя чувствовала это, но все слова казались ей в эту минуту пустыми и бессмысленными. Она не заметила, когда первая слезинка упала на ее бледную щеку, а потом даже не пыталась сдерживать слезы.
– А теперь послушай меня, – тихо попросил Игорь. – Это самое важное. Я должен вернуть тебе деньги.
– Нет! – Снегирева прикрыла его губы рукой. – Молчи! Не смей так говорить! Когда я… В общем, я была уверена, что ты никогда не узнаешь о том, что я… Ты не должен мне ничего возвращать. Да я и не приму от тебя ничего. Забудь об этом! Слышишь, забудь!
– Нет! – Игорь упрямо замотал головой. – Я должен это сделать. И сделаю. Я верну тебе эти деньги. Не сразу, конечно… Но я уже начал работать… Мне посоветовали одну фирму… В общем, я взял в долг пятьсот долларов и сегодня утром поехал на склад и купил партию косметики. Если все сложится удачно, то максимум через месяц я заработаю тысячу, а потом…
– Ты хочешь заняться распространением косметики? – Галина уставилась на Игоря широко раскрытыми глазами. – Но у тебя ничего не получится! Для этого надо быть другим человеком! Немедленно, слышишь, завтра же поезжай на эту фирму, отдай им все и потребуй, чтобы тебе вернули деньги!
– Это не мои деньги, – осторожно поправил ее Игорь.
– Тем более! – взорвалась Снегирева. – Как ты мог пойти на такое, не посоветовавшись… – Она осеклась, а парень тут же вставил:
– С кем? С кем я мог посоветоваться?
– Не знаю! – вздохнула девушка. – С родителями, с друзьями…
– Родители ничего об этом не знают, – признался Игорь. – Я не смог им сказать, что за операцию заплатила ты, иначе…
– Это правильно, – сбавила обороты Снегирева. – Им об этом знать ни к чему. Но ты не имел права так поступать. Нужно было вначале позвонить мне или в письме написать, не знаю даже…
– Теперь это моя проблема, – угрюмо отозвался Игорь. – И я сам ее решу.
– И как же ты собираешься продавать эту косметику? Пойдешь на рынок? – поинтересовалась Снегирева, не сводя с Игоря пристального взгляда.
– Зачем? – пожал плечами тот. – Вначале попробую среди знакомых… Это, кстати, очень хорошая косметика, дорогая… Один крем от морщин стоит сто баксов! На рынке таким не торгуют…
– Не фига себе! – закатила глаза девушка. – Что ж за крем такой?
– Он у меня с собой, – гордо объявил Игорь. – Могу показать.
Он скинул с плеча рюкзак, вытащил оттуда бледно-розовую небольших размеров коробочку и протянул ее Снегиревой.
– Такая крохотная – и сто баксов! – изумилась та и принялась вертеть коробочку в руках, пристально всматриваясь в маркировку. – Да он же просроченный! – воскликнула в следующую секунду девушка. – Смотри! На целых полгода! Тебе подсунули просроченную косметику!
– Не может быть! – Игорь ошарашенно смотрел то на нее, то на коробочку с кремом.
– Где находится эта фирма? – сменила тон Снегирева.
– На ВВЦ, – упавшим голосом ответил Игорь. – Только они не вернут деньги. Они предупредили, что если мне по каким-то причинам не удастся реализовать товар, то…
– По каким-то причинам! – снова закатила глаза к небу Снегирева. – Они торгуют негодным товаром! Я уверена, что остальная косметика тоже просрочена!
– Я не смотрел, – горестно признался Игорь.
– Коммерсант! – с досадой выдохнула Галина. – Ты какие-нибудь бумаги подписывал?
– Ну да… – после некоторой паузы ответил Игорь. – Договор.
– Где он? – вскинулась Галина. – Где этот дурацкий договор?
– Дома… – как-то неуверенно пожал плечами Игорь.
– Короче, так. – Девушка окончательно взяла инициативу в свои руки. – Завтра с утра ты берешь всю эту чертову косметику, договор, и мы вместе едем на фирму. Ясно?
– Ясно, – не стал спорить Игорь и вдруг добавил потрясенно: – Даже не верится! Там все так солидно… Девушка такая вежливая, симпатичная…
– Ты бы лучше не девушку изучал, а срок годности на упаковке! – не смогла сдержаться Снегирева.
– Галь… – Игорь потянулся к ее руке. – Знаешь, сколько мы с тобой не виделись?
– Месяца два, – дернула плечом она, не удивившись внезапной смене темы.
– Два месяца и восемь дней, – поправил Игорь. – Мне было без тебя очень, очень плохо… Но ты не думай! – обеими руками он схватил ее за плечи. – Я все равно верну тебе эти деньги. Чего бы мне это ни стоило!
– Для начала давай разберемся с твоей расчудесной косметикой, – окоротила его пыл девушка.
6
– Где ты была? – с порога налетела на Галю мама. – Валентин уже четыре раза звонил. Он сказал, что ты никуда не собиралась уходить.
– Мам, я что, обязана перед ним отчитываться? – раздраженно отозвалась девушка. – Собиралась, не собиралась…
– Нет конечно, – пожала плечами Марина Николаевна. – Просто я думала, что Валентин – твой парень и поэтому…
– И поэтому что? – нервно перебила Галя. – Я что, теперь шагу ступить не могу, не спросив разрешения у моего парня, да?
– Нет… – Марина Николаевна никак не могла взять в толк, чем вызвана столь бурная реакция дочери. – Я не собиралась вмешиваться в ваши отношения, просто мне показалось, что Валентин чем-то очень обеспокоен. Ты, случайно, не знаешь чем?
– Понятия не имею, – отрезала Снегирева и, скинув нерасшнурованные кроссовки, направилась в свою комнату.
Но не успела она войти, как зазвонил телефон.
– Это Валентин, – уверенно заявила Марина Николаевна. – Подойди сама.
– Мам, – попросила Галя, – возьми, пожалуйста, трубку. И если это Валентин, скажи, что меня нет дома.
– Я не стану врать, – решительно заявила Марина Николаевна и добавила, отметая всякие сомнения: – И не проси.
Бросив на мать обиженный взгляд, Галя направилась к телефону.
– Алло, – недовольно буркнула она в трубку.
– Пришла? – строго осведомились на том конце провода.
Девушка промолчала. Она терпеть не могла глупые вопросы. Впрочем, сейчас, что бы ни сказал Валентин, ее реакция не могла быть другой. Сейчас ее раздражало решительно все.
– Я звонил, – сообщил Валентин, выдержав паузу.
– Я знаю, – ответила она.
– Просто хотел поболтать, – неожиданно дружелюбным тоном сообщил Валентин.
А она-то уже приготовилась обороняться, выкручиваться.
– Ясно, – неопределенно протянула Снегирева. – У меня совершенно внезапно… Тут, короче, одно дело важное возникло… В общем…
– Можешь ничего не объяснять, – сказал Валентин. – Ты вовсе не обязана оправдываться.
– Да я и не собиралась, – покривила она душой. – Просто хотела объяснить, почему меня не было дома.
– Этого тоже не стоит делать. Ответь мне только на один вопрос, впрочем, можешь, конечно, и не отвечать… – Он не мог скрыть своего волнения, и Снегирева решила помочь:
– Спрашивай, Валь, все в порядке.
– Ты была с ним? Ты встречалась с Игорем?
– Нет, – отрезала Снегирева, хотя еще секунду назад была полна решимости сказать Валентину правду: она конечно же предполагала, о чем он хочет ее спросить.
– Я так и думал! – совершенно искренне обрадовался он. – Мы же договорились не лгать друг другу. Ты извини, Галь, за мою подозрительность. Просто я… я очень боюсь тебя потерять.
В эту секунду она почувствовала, как горький ком подкатил к горлу, стало трудно дышать. Как она может врать? Почему ей не хватает мужества признаться Валентину? Сказать ему всю правду?
Окончательно успокоившись, Валентин принялся возбужденно болтать о всяких пустяках. Впрочем, Галя слушала его вполуха. Наконец, договорившись о завтрашней встрече, они распрощались, и Снегирева отправилась в свою комнату.
Что же с ней происходит? Почему ее душа буквально разрывается на части? Как она может так цинично врать Валентину? Валентину, который готов был ради нее… Да что там говорить! Что же теперь будет? Зачем она позволила Игорю проводить себя до дому? А потом еще стояла с ним минут сорок возле подъезда, слушала его горячие, покаянные речи. Он, видите ли, жить без нее не может! И ни строчки за все это время не написал. И если она его не простит, то и не напишет больше никогда… Простит – не простит… Детский сад какой-то! Это все еще ничего. Но зачем, как она могла позволить Игорю этот прощальный поцелуй, который длился минуты две, не меньше? Галина знала, чувствовала, что Игорь до сих пор стоит под ее окнами. И не потому даже, что на прощанье он выкрикнул ей вслед: «Я всю ночь буду тут стоять!» Мало ли чего наговоришь девушке в порыве эмоций! Нет, она именно чувствовала, кожей, всем своим существом ощущала его присутствие, близость.