Глава семнадцатая
Прежде всего, Оррчи меня успокоил. По его словам получалось, что Денису не грозило ничего плохого. Оказывается, это гигантское существо приняло наш кораблик за собственное яйцо, снесенное недавно и укатившееся из ямки-гнезда.
Этих великанов аборигены называли «крракхи» и использовали на подсобных работах, как слонов в Азии. Но не каждый крракх был способен обучиться к работе, большинство оказывалось глупым и ленивым. Таким особям цепляли опознавательные маячки и отпускали на свободу. А потом можно было проследить за каждым в отдельности.
Но тот крракх, что утащил корабль, был диким, невесть откуда взявшимся. Где находится его гнездовая кладка, Оррчи не знал. Опять незадача...
И мы принялись думать, как разыскать сбежавшего крракха, пока он не умчался в неведомые края.
Между делом Оррчи рассказал мне вкратце про себя — кто он такой и почему оказался совсем один. И где подевались все его соплеменники.
Рассказ получился весьма занимательным.
Все местные жители действительно живут глубоко под землей. Там выстроены целые города.
Но никаких механизмов при этом не используют, поскольку машин на планете попросту нет. Аборигены сумели приручить множество самых разных животных на своей планете. Потому и роют землю громадные шестилапые кроты.
— Подожди, почему нет машин? Вы ведь торгуете с другими планетами? В космос-то вы летаете? — спросил я удивленно.
— Ну, а как же. Мы используем энергию плоскоплющей.
— Это еще кто такие?
— Мне трудно объяснить. Их не показывают детям. У детей слишком мощная энергетика и может повредить животным.
Вот так всегда — взрослые вечно что-то от детей скрывают, причем самое интересное!
— А почему ты здесь все-таки один оказался? Тебе не страшно разве? Может ведь и снегом замести или эти самые крракхи растопчут!
Оррчи усмехнулся, вздернув черную пуговку носа.
— Это у нас такой обычай. Детей отправляют на поверхность, на целый год. Справляйся как хочешь, но не вздумай звать на помощь. Вот, видишь этот пеле-транслятор? Он поддерживает связь с Центральной Школой. Конечно, если будет реальная опасность, то меня сразу спасут, но это в крайнем случае.
— А чем же вы тут питаетесь? Ну, с водой ясно — можно снег растопить. А где здесь еду найти можно?
— Смешной ты, — взрыкнул от смеха Оррчи. — Еда здесь сама прибегает, только поймать надо. Вот пойдем ловушки делать, сам все увидишь.
— Эй, погоди, какие ловушки? А искать когда пойдем? — забеспокоился я. — Мы ведь так и не выяснили толком, куда тот крракх умчался!
— Не волнуйся ты так. Найдется, не снежинка в сугробе! Послезавтра буран намечается. Если сейчас выйдем, то так заметет, что и не раскопаемся. Переждать надо.
— Откуда ты про буран знаешь? Тебе что, по радио сказали прогноз погоды?
— Никто ничего не говорил. Мы это чувствуем. Когда ветер переменится, когда штиль, а когда ураган.
Делать нечего, я смирился с неизбежным.
— Слушай, а все-таки, как твой пеле-транслятор русский язык выучил?
— Никак. Твою речь он передает в Центральную Школу, а там ее лингво-боты раскладывают на составляющие. Это очень удобно, так можно любой язык перевести почти дословно. Ты представь только, если бы мы каждый язык изучали! К нам же столько народу прилетает, со всей Галактики. И у каждого свой стиль разговора. Одни словами общаются, другие — знаками, третьи — жестами. А есть и такие, с кем ну просто невозможно объясниться. Вот тут уж намучаешься, пока поймешь, что он продает и сколько за это хочет. Вот как с такими торговаться? Так что твой случай совсем не сложный.
Как у них все здорово продумано, я был просто в восхищении. Эй, секундочку! А ведь я совершенно забыл о цели нашего визита на Галукс!
— Оррчи, а у вас есть машина времени?
Медвежонок совсем по человечески почесал лохматый затылок.
— А чего это такое? — послышалось из пеле-транслятора.
— Это такая вещь, чтобы путешествовать по времени, в прошлое и в будущее.
Он задумался. Через минуту покачал головой.
— Нет, такого у нас нету. А зачем тебе?
— Так, это я просто спросил, из любопытства.
Незачем ему вникать в наши проблемы, все равно помочь не сможет. Только расстроится. Тем более, что я совершенно не был уверен, что он знает все на свете. У каждого народа обязательно есть свои секреты.
— Ну ладно, — поднялся Оррчи, по-взрослому хлопнув себя по коленям. — Пора делом заняться. Надо на ночь ловушки расставить, у меня уже запас на исходе, а ведь теперь и тебя кормить придется.
— Вот за это можешь не волноваться. Мне не нужно ни еды, ни воды.
Медвежонок удивленно посмотрел на меня:
— Это еще почему?
— Я искусственно создан, — сказал я и тут же пожалел о сказанном. А вдруг и на этой планете к роботам такое же отношение, как у Странников? Но я переживал напрасно.
— Надо же... А с виду никогда не догадаешься. У нас таких умных машин нет, мы их не умеем делать. Но все равно ты мне нравишься.
К тому же и еду сэкономим! — рассмеялся Оррчи. — Ну все, пошли скорей, солнце садится.
Он приоткрыл люк в полу и достал оттуда желтоватые брикеты какого-то материала. Сложил их в прочный рюкзачок и вскинул на плечо. Потом открыл дверь и первым вышел из нашей «яранги» Я двинулся за ним, стараясь не отставать. А это было не так просто сделать — Оррчи передвигался по снегу, почти не проваливаясь. Его меховые сапожки были как нельзя лучше приспособлены для этого. Плоские подошвы напоминали маленькие лыжи.
Пройдя немного, он понял, что мне за ним не угнаться, сходил в «ярангу» и вынес оттуда вторую пару сапог.
— Надевай! Это у меня запасные. Надо было сразу тебе дать, но я не догадался.
Я быстро переобулся, усевшись прямо в снег. Вот теперь замечательно! Скорость передвижения увеличилась почти вдвое.
— Давай я хоть рюкзак понесу, — предложил я, чтобы как-то отблагодарить Оррчи.
— Еще успеешь! — обернулся он с неизменной улыбкой. — Здесь нельзя все время одному работать, если нас уже двое. Хотя это и запрещено правилами, но сейчас исключительный случай.
Мы отошли довольно далеко — домик остался километрах в трех позади. Гора уже была еле видна. И как Оррчи собирается искать обратный путь, если мы продолжим удаляться? Может, у него карта имеется? Ничего, если заблудится, я ему подскажу. У меня для таких случаев найдется и компас.
— Вот здесь поставим первую, — сказал уверенно Оррчи и сбросил мешок на снег. — Надо выкопать небольшую ямку. Отойди-ка...
Я сдвинулся в сторону, а медвежонок упал на четвереньки и принялся ловко разгребать снег. Он сдернул верхний подмерзший слой, словно корку пирога и заработал передними лапами. Белая крошка фонтаном полетела во все стороны, а яма быстро увеличивалась в размерах. Я испугался, что он сейчас свалится вниз головой и придержал его за ноги.
— Уфф-ф, — стирая с мордочки налипшие снежинки, Оррчи выпрямился.
Удовлетворенно посмотрел на дело лап своих, достал из рюкзачка один брусок и положил его на дно ямы.
Я заинтересовался. Он что, взрывать собирается? Или это приманка? Оказалось, ни то, ни другое.
Снова нырнув головой в яму, Оррчи стукнул лапой по брусочку и быстро отскочил, прихватив меня за собой.
— Ложись! — крикнул он и мы упали плашмя.
Из ямы повалил густой дым ядовито-зеленого цвета. Ветер погнал его в сторону от нас, превратив в зеленую тощую змею.
Когда все закончилось, Оррчи приподнял голову.
— Ну, готово. Можно наводить маскировку.
Мы подошли к яме. Удивительная вещь — яма превратилась в гладкую полированную воронку изо льда.
— Как это получилось? — не сдержался я от расспросов.
— Что, понравилось? — не скрывая удовольствия, спросил Оррчи. — У нас много всяких штучек напридумано. Это искусственная горелка. Снег оплавляется, потом быстро охлаждается. Получаются ледовые стенки. Прибегают шуррумы, падают вниз, а вылезти уже не могут. И стенки прогрызть не могут. А утром мы придем и соберем урожай. Понятно теперь?
Ну, что же тут непонятного. Обычные мышеловки, только в снегу. Но вслух я этого не сказал.
Оррчи кинул на дно ямы небольшой кусочек остро-пахучего сушеного мяса. Это по его словам — мясо, а выглядело как бесформенный ком волокнистого вещества кофейного оттенка.
В том же рюкзачке нашелся и кусок прозрачной пленки, которой Оррчи накрыл яму. Сверху мы набросали снег.
— Все, уходим. Иди вперед, а я следы замету.
Похоже, что он неплохо подготовился — в рюкзачке нашлось все необходимое, даже складная метелка!
Тем временем солнце уже склонилось к горизонту, покраснело и увеличилось в размерах. Почти земной закат...
— Сделаем еще две ловушки и пойдем обратно, — сказал Оррчи, слизав замешкавшуюся снежинку с носа алым шустрым язычком.
Я перехватил у него рюкзачок и мы продолжили путь.
Глава восемнадцатая
Ночь прошла спокойно. Оррчи спал, иногда перекатываясь с боку на бок, а я просто лежал в темноте и думал, чем там занимается Денис. Должно быть, пытается выбраться из кораблика. Или пробует взлететь? Я не был уверен, что кораблик повредит живому существу и произведет взлет из сумки крракха. А вот из гнезда — вполне реальный шанс. В любом случае я твердо решил отправиться на поиски через три дня, когда пройдет буран.
Утром медвежонок сладко потянулся и посмотрел на меня:
— Выспался? Тогда пошли прогуляемся. Ловушки проверим и целый день свободен.
Он одел свой комбинезончик и мы вышли под фиолетово-синее утреннее небо.
Так я и думал: ночью стало еще холодней. Пока не поднялось солнце, мой внутренний термометр показывал минус 52 по Цельсию.
Медвежонок передернул плечами.
— Ну и холодина... Никак не привыкну. Пойдем быстрей, по ходу согреемся.
Мы подошли к первой ловушке. Я с интересом заглянул внутрь. На самом дне ледяного конуса съежилось существо размером с белку. Но шкурка была не рыжей, а белой, как и у всех животных на этой снежной планете. По крайней мере у тех, которых я уже видел.
— Есть один! — удовлетворенно сказал Оррчи, нагнулся и ловко подхватил замерзшего зверька под брюшко.
Убивать шуррума не пришлось, он уже был окоченевший. Я подумал, что это к лучшему — не хотелось видеть, как Оррчи расправляется с живностью.
Вторая ловушка была пуста, а в третьей мы добыли еще одного пленника.
— Теперь скорее домой, я скоро сам в ледышку превращусь, — сказал Оррчи и мы повернули назад.
Но едва сделав с десяток шагов, он беспокойно вскрикнул:
— Бежим! Кажется, начинается буран!
Я огляделся, но не увидел ничего, кроме легкой поземки, что вилась у наших ног.
А Оррчи уже был далеко впереди. Он оглядывался и махал мне — скорей! Скорей!
— Нет, не успеть! Сейчас здесь такое будет! Надо копать убежище.
С этими словами медвежонок встал на четвереньки и вновь принялся разрывать снег, как в прошлый раз. Но теперь он работал втрое быстрей. Фонтаны снежной крошки летели так, словно работал настоящий глейдер-снегоуборщик.
В несколько минут серый мех сапожек исчез под снегом. Я стоял рядом и ждал, потому как понятия не имел, чем же помочь.
А погода и правда решила преподнести нам сюрприз. Ветер многократно усилился. Он свистел и завывал, как стая голодных волков.
Снежные хлопья проносились со скоростью средневековых пушечных ядер. Вставшее солнце все равно было недоступно взору, оно скрывалось за черными тучами, нависшими прямо над моей головой. В душу закрался страх перед разбушевавшейся так некстати стихией. Я упал на колени, не в силах удержаться под напором ветра.
— Прыгай сюда!! — прокричал Оррчи, высунув черный нос из ямы. Я еле расслышал голос пеле-транслятора.
Я быстро протиснулся в прорытый подземный ход. То есть, в подснежный.
Внутри было темно и тихо. Толстый слой снега, как вата, скрывал от моих ушей рев урагана.
— Располагайся поудобней, — послышалось из темноты. — Это надолго. Если повезет, то на сутки затянется.
— А если не повезет? — буркнул я недовольно.
— Бывает, что и за неделю не распогодится.
— Неделю?! Ого! Я так долго не могу ждать. Ты же говорил, что буран только послезавтра начнется!
— Ну, говорил... — виновато протянул Оррчи. — Значит, ошибся. Я же еще маленький...
«Берлога» оказалась такой тесной, что мы еле уместились, прижавшись друг к другу.
Дыхание у Оррчи стало слабым, и я только гадал, дышит ли он вообще. Наверное, таким способом он экономил кислород.
Я попытался что-то спросить, но медвежонок шикнул — нельзя разговаривать!
В моем организме встроено много самых разных штучек, я даже не все знаю. В том числе есть и молекулярные часы.
И все же они умудрились каким-то непостижимым образом разладиться. Я решил, что наверху непогода разыгралась не на шутку, и к снежной буре присоединилась магнитная.
Сколько мы пролежали — час, два или все пять? Не знаю. Оррчи лежал практически без движения, лишь время от времени потягивался, разминая затекшее тело.
И вдруг... Все самое страшное происходит «вдруг», к этому подготовиться невозможно...
Вдруг Оррчи жалобно вскрикнул, изогнулся дугой и навалился на меня. Его сотрясла сильная дрожь. Я перепугался и стал расспрашивать:
— Что, что случилось? Не молчи! Скажи хоть что-нибудь!!
Но Оррчи только стонал, вжавшись в меня лохматой мордочкой, и не мог пошевелиться.
Я наконец сообразил — включил «ночное» зрение. Оглядел нашу уютную «берлогу»...
На левой ноге медвежонка копошилась какая-то тварь весьма устрашающего вида. Она впилась клешнями в сапожок, прокусив его, и при этом извивалась длинным личинкообразным телом. Размер был внушительным — почти полметра! Да еще вдобавок длинный хвост с жалом на конце. Я назвал бы эту дрянь «снежным скорпионом», но наверное она имела и местное название.
И вновь мне пригодилась моя плазменная игла. Это просто счастье, что Денискин отец встроил ее в мою руку!
Я поставил уровень поражения на максимум и стремительно полоснул скорпиона крест-накрест по отвратительной чешуйчатой спине. Он заверещал, переходя на ультразвук. Наконец отцепился от ноги медвежонка, повернулся ко мне и прыгнул.
Конечно, биологический яд для меня безвреден, но все равно зрелище было из разряда ночных кошмаров. Растопырив клешни, чудище летит прямо мне в лицо! Тут поневоле зажмуришься и заорешь от страха. Я и заорал. Но вместе с тем схватил скорпиона поперек тела, задержав буквально в дюйме от собственного носа. В этот миг тварь изогнулась, скорчилась от боли и... распалась на сегменты. Даже плазменная игла не смогла разрезать панцирь скорпиона сразу, понадобилось время.
Едва убедившись, что скорпион благополучно отдал концы, я наклонился к Оррчи.
Медвежонок лежал ничком, ткнувшись мордочкой в слежавшийся снег, неподвижно, закоченело...