Мальчик вышел из блокгауза как раз вовремя, чтобы увидеть, что вся группа направляется именно к бункеру. Он крался за ними на расстоянии, соблюдая максимум осторожности, чтобы не быть замеченным часовым. Остальные были слишком заняты Кабиссу и едва ли обращали внимание на то, что происходит у них за спиной.
Голубоватый свет луны был таким ярким, что предметы отбрасывали на землю резкие тени.
Группа остановилась перед человеком, который оставался на часах у входа в бункер. По тому, как они на своем неведомом языке отчитывались перед ним, Мишель еще раз убедился, что это, должно быть, старший в команде.
Кабиссу, до глубины души пораженный тем, что люди, которых он принимал за французских моряков, говорят на незнакомом языке, в первые минуты остолбенел.
Но догадавшись, что сейчас, скорее всего, решается его судьба, он предпринял последнюю попытку.
Мишель, затаившись на краю поляны, весь обратился в слух. Но — напрасно. Кабиссу теперь говорил вполголоса, считая, видимо, что так выйдет более убедительно.
Командир "зеленых комбинезонов" жестом остановил его, и Мишель уловил несколько слов, которые еще сильнее его озадачили. Командир обратился к рыбаку с какой-то длинной, вкрадчивой фразой на ломаном французском, в которой несколько раз повторялись слова "кино" и "газета".
Когда он кончил, Кабиссу произнес:
— Я ничего никому не скажу! Слово Кабиссу!
Старший разразился язвительным смехом. Он еще что-то спросил — кажется, насчет Военно-морских сил, но Мишель не разобрал, в чем был смысл вопроса.
Слова его Кабиссу явно не понравились… И, воспользовавшись моментом, когда его стражи ненадолго утратили бдительность, он вырвал свою правую руку, и, прежде чем те успели что-нибудь сделать, двое "зеленых комбинезонов" рухнули, сраженные страшным кулаком.
Но следующим рухнул сам рыбак, уложенный точным ударом в солнечное сплетение.
Две коротких команды — и Кабиссу, обмякшего, как уснувшая рыба, уволокли внутрь бетонного бункера.
Мишель дрожал, потрясенный этой жестокой сценой.
"Бедный Кабиссу! — говорил он себе. — Долго придется Титену ждать свежей рыбы, а невеста, очень может быть, не увидит своего нареченного в назначенный час…"
Но тут мальчику вспомнились несколько слов, удививших его в коротком диалоге между Кабиссу и командиром "зеленых комбинезонов"; слова эти направили его мысли в другом направлении.
"Кино?.. — повторял он про себя. — Может, эти люди приплыли на остров, чтобы снимать кино?.. И почему он произнес слово "газета"? Не идет ли речь о каком-нибудь репортаже? Конечно же, репортаже о запуске "Прометея"!.."
Мишель подумал, что все равно тут что-то странное, даже абсурдное… Да, он знал, знаменитые репортеры не останавливаются перед самыми экстравагантными средствами, чтобы заполучить нужную им информацию. Ради грифа "Пять колонок на первую полосу" ежедневно расходуются огромные запасы творческого воображения. Но средства, к которым прибегают репортеры, отличаются интеллигентностью и остроумием, а не использованием грубой силы, как в истории с "зелеными комбинезонами"!
Ответы Кабиссу, особенно "Я ничего никому не скажу!", заставляли задуматься. Напрашивалось предположение, что командир "зеленых комбинезонов" упоминал о какой-то тайне… Скажем, о том, почему они нелегально находятся на острове Пастурэ. Намек на Военно-морские силы подтверждал эту гипотезу.
"Однако же… ведь это подводная лодка доставила сюда аквалангиста, который прибыл на остров на управляемой торпеде и привез черный ящик!.."
Мишель не решался пока четко сформулировать вывод — настолько фантастическим он ему казался.
"Если допустить, что Военно-морское ведомство не знает о присутствии на острове этих людей, значит, подводная лодка тоже была не французской…"
Мишель заставил себя спокойно и не спеша заново обдумать все аргументы.
"Все это очень гладко складывается в единое целое! — заключил он. — На мой взгляд, слишком гладко… Если эти ребята приехали на остров снимать фильм, то это может быть только фильм о шпионах".
Кто, кроме шпионов, может иметь в своем распоряжении подводную лодку, которая к тому же находится здесь постоянно?
Мишель чувствовал, как в нем рождается твердое решение.
"Я должен каким-то образом освободить Мартину и Даниеля… если они еще на острове… И, если удастся, Кабиссу. Вместе мы попытаемся сорвать планы этих господ!"
Раздумья Мишеля были прерваны неожиданным движением часового. В первый момент мальчик даже решил, что его обнаружили. Часовой, казалось, смотрел в его сторону, при этом положив руку на затвор ружья. Однако это было, по всей очевидности, машинальное движение скучающего человека; во всяком случае, минутой позже часовой повернулся спиной к зарослям и снова принялся медленно расхаживать взад и вперед.
Мишель вдруг понял, что он должен делать.
"Против меня — шестеро или семеро вооруженных людей. Ничего серьезного против них я предпринять не могу. Единственный выход — предупредить военных моряков, что тут происходит что-то нечистое. Если бы у меня были спички, я мог бы в крайнем случае разжечь костер из хвои и сухих веток. Огонь заметили бы с острова Байи, и моряки обязательно сюда заглянули бы. Но что зря думать об этом… Остается лодка Кабиссу. Загвоздка в том, что я не смогу выйти на веслах из гавани… Мотор у нее вряд ли трудно запустить: Кабиссу ведь пришел с континента и собирался вернуться, так что бензина в баке должно быть достаточно…"
Мишель на какой-то миг заколебался… Не будет ли это просто бегством?.. Покинуть остров, когда Мартина и Даниель все еще в плену… Это вдруг показалось ему трусостью.
"И тем не менее это единственный выход", — повторил он про себя.
Никогда он еще не бывал в такой трудной — в моральном плане — ситуации.
Скрепя сердце он заставил себя отправиться к блокгаузу, чтобы оттуда спуститься на пристань. Наученный горьким опытом этих дней, Мишель старался смотреть в оба, пока бежал вниз по лестнице и особенно когда приблизился к выходу на причал.
И, как оказалось, очень правильно сделал. Потому что внизу его ждал неприятный сюрприз: на причале маячила фигура в зеленом комбинезоне. Хорошо еще, что, прежде чем выскочить из ворот, мальчик, спрятавшись за косяком, осторожно выглянул наружу.
"Странно: я не видел, чтобы кто-нибудь сюда возвращался, — подумал Мишель. — Выходит, их уже восемь?.."
Правда, поглощенный созерцанием сцены, которая разыгралась перед бункером, он, возможно, просто не заметил, как один из чужаков ушел к блокгаузу.
Раздосадованный бесконечными препятствиями, то и дело встающими на его пути, Мишель отступил назад, в тень. Пока на причале торчит этот тип, о том, чтобы воспользоваться лодкой Кабиссу, нечего и думать.
В полном смятении мальчик побрел к лестнице; он понятия не имел, как теперь быть. Ситуация осложнилась невероятно. "Зеленые комбинезоны", видимо, ни в чем не полагались на случай. Кроме того, их было много, и они были вооружены. Мишель же практически ничего не мог им противопоставить— кроме дерзости и сообразительности.
Вдруг он замер, застигнутый врасплох гулким звуком шагов… Кто-то шел вниз по лестнице.
"Вот тебе на… Попал между двух огней!.. — сказал он себе. — Если я и на сей раз выкарабкаюсь…"
Свет луны, падающий через амбразуры, ложился на лестницу неправильными желтыми квадратами.
Мишель бесшумно спустился обратно — и тут вспомнил про вагонетку. Она находилась в густой тени. Прокравшись вдоль стены, мальчик добрался до рельсов — ив следующую секунду лежал, свернувшись в комочек, на шершавом дне.
Человек, спустившийся по лестнице, прямиком прошествовал к часовому. Из короткого диалога, который прозвучал между ними, Мишель, конечно, не понял ни слова, но ему показалось, что пришедший чем-то недоволен; а возможно, он проявлял нетерпение. Судя по высокому росту и крепкой фигуре, это был командир "зеленых комбинезонов".
Вместе с часовым они шагали взад и вперед, подходили к краю причала, всматривались в пространство бухты.
"Кого-то встречают, — сделал вывод Мишель. — Тогда у меня, может быть, есть еще один шанс. Когда их сообщник появится, они, вероятно, покинут пристань…"
Ожидание затягивалось. Мишель ощущал, как от неудобной позы у него мучительно сводит тело.
Вдруг командир и часовой устремились к бетонированной рампе, уходящей из нижней части блокгауза в воду.
Мишель увидел, как из воды показалось нечто… Это была уже не миниатюрная подлодка, а что-то вроде небольшой платформы, на которой, вытянувшись, лежал человек.
Когда он выпрямился, мальчик ясно увидел у него за спиной два баллона со сжатым воздухом и шланг, ведущий к дыхательному аппарату.
"Подводный скутер! — воскликнул про себя Мишель. Он вспомнил, что видел подобное средство передвижения в одном научно-популярном журнале. — Да-а, в средствах они, видно, не ограничены…"
Оказавшись на рампе, прибывший избавился от своего снаряжения; двое "зеленых комбинезонов" помогали ему.
Между ними сразу начался оживленный разговор. На сей раз Мишель готов был поклясться, что различает французские интонации. Даже не понимая на расстоянии, о чем идет речь, он пришел к убеждению, что вновь прибывший — француз.
"Вот почему встречать его вышел сам командир! — сказал себе мальчик. — Кажется, только он из всей банды лопочет кое-как по французски… Но тогда откуда взялся этот скутерист?"
Вдруг Мишель навострил уши. До него долетели слова "пять часов".
Он машинально бросил взгляд на фосфоресцирующий циферблат своих часов. Они показывали половину второго.
Командир и вновь прибывший направились к лестнице и стали подниматься по ней.
"Пять часов… — повторил про себя Мишель. — Что это может значить? Что через пять часов что-то произойдет?.. Может, запуск ракеты "Прометей"? Или запуск произойдет не через пять часов, а — в пять часов?.."
О том, что кроется за этими словами, можно было только гадать.
"Вполне возможно, он просто извинился и объяснил, что ему целых пять часов пришлось сюда добираться…"
Была однако одна деталь, которая исключала такое предположение.
"Командир его явно ждал, встреча у них была назначена точно. Скутерист прибыл всего на пару минут позже него. Значит, не о долгом пути тут идет речь…"
Короче говоря, оставался один-единственный правдоподобный вариант: пять часов — время старта ракеты. А так как командир говорил Кабиссу про кино, то речь может идти о том, что здесь снимается фильм про шпионов и что этот фильм как-то связан с близящимся событием. И наличие на специально подготовленной маленькой поляне черного ящика, и то, что две вехи показывают направление на остров Байи, — все это как будто подтверждает гипотезу насчет киносъемок.
Если командир выглядел таким нетерпеливым, дожидаясь прибытия подводного скутериста, это, вероятно, объясняется тем, что тот должен был сообщить ему самое важное — час запуска "Прометея"…
Мишель отдавал себе отчет, что его умозаключения очень хрупки. Ведь слова насчет пяти часов, которые он уловил, на самом деле могли относиться к чему угодно.
"Ясно, что "зеленые комбинезоны" не планируют оставаться на острове Пастурэ безнаказанно целые недели. Если они получили сейчас подкрепление, значит, решающий момент близок…"
Увы, Мишель должен был признать: мысль о том, чтобы добраться на лодке Кабиссу до Байи, придется забыть.
"Надо придумать что-то другое…" — подумал он.
Бесполезно было находиться дальше около гавани. Часовой не выказывал никакого намерения оставить в ближайшее время свой пост.
Мишель решил подняться на плато. Собственные ноги казались ему ужасно тяжелыми. Усталость, голод, нехватка солнечного света — все это сказывалось на его состоянии.
"Только не поддаваться слабости! Сейчас не время! — твердил себе Мишель. — Наберись мужества!.."
На всем пути от пристани до бункера он не увидел ни одного "зеленого комбинезона".
Но когда бетонная махина была так близко, что закрыла горизонт, Мишеля заставил вздрогнуть новый звук; и этот звук он легко узнал…
КАБИССУ ВОЗВРАЩАЕТ ДОЛГИ
Треск, который услышал Мишель, мог исходить только от действующего радиопередатчика.
Это обстоятельство опять удивило мальчика. Он как-то успел уже привыкнуть к мысли, что "зеленые комбинезоны" решили нелегально снять фильм о старте "Прометея": такой фильм, конечно, позволил бы им получить в свое распоряжение ценнейшую информацию. Это оправдывало использование самых современных средств.
Но что им понадобилось передавать по радио? Может, они держат в курсе дела своих сообщников — например, тех, кто находится на подводной лодке — и должны известить их, когда все будет кончено и им нужно будет сматывать удочки?..
"Очевидно, если дело сделано, им тут незачем задерживаться…"
Перед бункером расхаживал теперь другой часовой. Командир, должно быть, занят был последними приготовлениями к завершению операции.
Вдруг из здания вышла целая группа "зеленых комбинезонов". Мишель насчитал пятерых; среди них был и командир.
Скутерист, которого легко было узнать по черному резиновому костюму, попрощался с остальными и двинулся назад, к пристани.
Командир и трое его подчиненных пошли в западном направлении.
"Хм… Сейчас, когда им известен час старта ракеты, они, наверное, будут настраивать аппарат, который до сих пор лежал в черном ящике".
Мальчик быстро подытожил все, что ему было известно.
"Один человек дежурит на пристани, один — здесь, еще четверо ушли; это шесть. Конечно, еще один должен стоять на часах возле вех на поляне. Итак, всего — семь. Вряд ли кто-то еще остался в бункере. По крайней мере, из числа "зеленых комбинезонов"… Если я действительно собираюсь что-то предпринять, то — сейчас или никогда".
Мишель отметил про себя, что металлическая дверь, ведущая в бункер, приоткрыта. Время от времени часовой подходил к ней, прислушивался, что делается внутри, и снова принимался расхаживать взад и вперед.
"Если бы мне удалось хотя бы освободить рыбака!.. Нас было бы двое".
Мальчику виделся только один способ: обмануть бдительность часового и проникнуть внутрь.
Яркий свет луны не позволял приблизиться ко входу совсем незаметно. Для этого Мишелю пришлось бы пересечь полосу, совершенно свободную от кустарника, шириной по крайней мере пятнадцать метров.
"Это под силу разве что невидимке", — с отчаянием подумал Мишель.
Оставалось найти способ заставить часового хотя бы на время покинуть свой пост.
"Если бы он ходил вокруг бункера, еще куда ни шло…"
Но это было легче пожелать, чем осуществить.
В какой-то момент Мишель решил было вернуться в бухту, где находился их лагерь. Там, в одном из непромокаемых мешков, должна была находиться коробка спичек. Разведя огонь из сосновой хвои, можно было бы заманить часового в заросли и одновременно привлечь внимание моряков на Байи.
"Правда, я рискую встретиться с кем-нибудь из тех, кто находится возле черного ящика, — сказал себе Мишель. — До бухты придется добираться ползком, а это потребует много времени…"
Мишель лихорадочно искал какой-нибудь более быстрый способ нейтрализовать часового. Поднять шум?.. Но даже в том случае, если часовой покинет пост и пойдет проверять, что происходит, это едва ли даст желаемый результат: Мишель, скорее всего, разоблачит себя, а времени, чтобы проникнуть в бункер, не выиграет…
Внезапно он нашел решение. Он отполз назад, в заросли. Потом вынул из кармана шорт перочинный нож. Лезвие открылось с трудом: оно успело заржаветь от морской воды.
Затем Мишель не спеша нашел и вырезал длинную раздвоенную ветку. Когда она была готова, он стащил с себя тельняшку и нацепил ее на рогатку.
"Пугало не хуже любого другого", — сказал он себе, завершив работу.
Самым трудным было пробираться с ним в зарослях: но Мишель все же подобрался к одному из резервуаров с водой.
Выбрав момент, он поднял свою палку с тельняшкой и воткнул ее в самый густой куст. Потом громко крикнул и с предельной осторожностью и быстротой вернулся на прежнее место возле бункера.