Кертни покачала головой, рассмеялась, потом опять покачала головой. На ней была свободная ярко-красная футболка и белые шорты в обтяжку. Её светлые волосы были собраны сзади в пучок.
«Прекрасная цель», — подумал я со злорадством и кивнул Шляпе. Мне всё это нравилось. Очень нравилось. Я поднял глаза и увидел, что наш преподаватель физкультуры мистер Рассо разговаривает в дверях с другим учителем.
«Хорошо», — подумал я. Нам ни к чему, чтобы мистер Рассо дал свисток к началу игры в волейбол до того, как мы разберёмся с Кертни.
Кертни по-прежнему стояла между Молли и Чарлин. Они продолжали болтать. Чарлин и Молли потихоньку подталкивали её к нужному месту.
— Ещё несколько шагов, и Кертни окажется прямо под нами, — шепнул я Шляпе. — Сейчас всё произойдёт. Действительно произойдёт.
Я был так взволнован, что казалось, вот-вот лопну. Пот катился с меня градом и заливал глаза. Я вытерся рукавом футболки и посмотрел вниз.
Да!
Молли и Чарлин удалось! Они подвели Кертни под балкон. Они втроём стояли прямо под нами. Прекрасно!
— Шляпа, давай! — шепнул я.
Шляпа долго не раздумывал. Ни секунды. Это было великолепно. Просто великолепно!
Не отрывая взгляд от девочек, он достал из контейнера лохматого тарантула. Затем перегнулся через балкон, тщательно прицелился и разжал пальцы.
12
Мы со Шляпой перевесились через перила и смотрели, как падает тарантул. Когда он с мерзким хлюпом упал на голову Молли, мы оба вскрикнули от ужаса.
— Шляпа, ты промазал! — завопил я.
Однако Молли вопила громче всех. Её лицо стало красным, как помидор, а глаза выскочили из орбит. Она визжала так, что уши закладывало, и исполняла при этом странный танец — подскакивала как безумная и махала руками.
Ребята подбежали к ней с испуганными и озадаченными лицами.
— Что с Молли? — воскликнул кто-то.
— Зачем она это делает?
— Что с ней стряслось?
Я так сильно перегнулся через перила балкона, что чуть было не последовал вслед за тарантулом.
Молли продолжала скакать, вопить и рвать на себе волосы.
У меня вырвался вздох облегчения, когда ей, наконец, удалось отодрать тарантула. Она зачем-то стала подбрасывать его на ладони и чуть не уронила. Затем, продолжая вопить, сунула тарантула в руки Чарлин!
Шляпа, стоявший рядом со мной, засмеялся. Мне было не до смеха.
Как мог Шляпа промахнуться с такого расстояния?
Чарлин завопила так, что задребезжала крыша. Она стала перекидывать тарантула из одной руки в другую, а затем уронила его себе под ноги. Не переставая кричать, она отскочила в сторону и закрыла лицо руками.
Весь класс столпился вокруг неё. У некоторых был смущённый вид, другие смеялись. Несколько девочек пытались успокоить Молли, у которой волосы на голове стояли дыбом.
— Ой, ой! — повторяла она, тряся головой.
Я схватился за перила обеими руками и наблюдал, как Кертни нагнулась и аккуратно подняла тарантула с пола. Она посадила его на ладонь и, похоже, что-то ему тихонько говорила.
Ребята обступили Кертни. Когда она поднесла паука к лицу, все замерли.
— Да это же просто тарантул, — сказала Кертни и погладила его пальцем по спинке. — Тарантулы редко кусаются, а когда кусаются, это не очень больно.
Ребята в очередной раз заговорили о том, какая Кертни храбрая. Молли и Чарлин утешали друг друга в уголку. Чарлин приглаживала волосы, та продолжала вздрагивать.
— Откуда мог свалиться этот тарантул? — спрашивала Кертни.
Я заметил, что Молли злобно посмотрела на нас и погрозила кулаком.
Я пригнулся и спрятался за перилами балкона.
— План плохо сработал, — пробормотал Шляпа.
Он что, мастер делать краткие замечания?
Мы не понимали, что катастрофа ещё не закончилась.
— Давай выбираться отсюда, — прошептал я.
Но было поздно. Мы обернулись и увидели мистера Рассо, стоявшего у выхода на балкон. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.
— Что это вы здесь делаете? — спросил он подозрительно.
Я повернулся к Шляпе. Он смотрел на меня пустыми глазами. Убедительного ответа у нас не было.
— Ну-ка спускайтесь вниз, — сказал ласково мистер Рассо, придерживая для нас открытую дверь. — Пойдём подробно обо всём поговорим.
* * *
Я думал, что всё будет ещё хуже.
Конечно мы со Шляпой должны были в течение двух недель ежедневно после уроков убирать лабораторию. Конечно нам пришлось написать сочинение размером в тысячу слов на тему, как нехорошо воровать живых существ и кидать их людям на головы.
И уж конечно Молли и Чарлин объявили нам бойкот.
Однако всё могло быть гораздо хуже.
Например, мы могли остаться запертыми в кладовке. А что может быть хуже?
Вечером того же дня я улёгся в кровать в мрачном настроении и размышлял о провале нашего плана.
Это Кертни во всём виновата, говорил я себе, прокручивая пальцем дырку в одеяле. Она отошла на шаг в последний момент. Конечно, она отошла. Шляпа не мог
13
Огромный монстр склонился надо мной и протянул ко мне свои измазанные глиной руки.
— Пошёл вон, Кевин! — завопил я. — Ты испачкаешь грязью весь пол!
— Это не настоящая грязь, а краска, — сказал мой старший брат Кевин и опустил руки.
— А мне плевать! — ответил я злобно и, вскочив с кровати, сильно ударил его в живот. — Она всё равно капает на пол.
Он рассмеялся:
— Ну что, правда испугался?
— Нисколько! — заявил я. — Я знал, что это ты.
— Ты решил, что это Грязный монстр, — сказал он, осклабившись сквозь толстый слой жидкого коричнево-оранжевого грима, капавшего с его лица. — Ведь так, дурила?
Я ненавижу, когда он называет меня дурилой. Он поэтому это и делает.
— Ты совсем не похож на Грязного монстра, — сказал я мрачно. — Ты похож на мусорную кучу.
— Сегодня вечером мы напугали малышей, которые гуляли по лесу, — самодовольно сказал Кевин. — Надо было видеть их рожи. Они бросились наутёк с жалобным воем, а двое из них даже расплакались. — Кевин захихикал.
— Пошёл отсюда! — пробормотал я и толкнул его к двери. На руках остался коричнево-оранжевый след от краски.
— Фильм почти готов, — сказал он и вытер руки о мою тетрадь с домашним заданием по математике. — Может быть, я тебе его покажу.
— Не прикасайся к моим вещам! — сказал я злобно, но потом вспомнил, о чём хотел спросить его и сменил тон. — А я могу поучаствовать в съёмках? — умоляюще спросил я. — Ну пожалуйста! Ты говорил, что может быть, вы меня возьмёте. Помнишь?
— Нет, нет, дурила. — Он отрицательно покачал головой. — Ты перепугаешься до смерти.
— Чего?
Он что, смеётся надо мной?
— Ты испугаешься, Эдди, — повторил он, почёсывая измазанный краской затылок. — Один в глухом тёмном лесу, где разгуливают три Грязных монстра… Ты уделаешься. Точно уделаешься.
— Эй, послушай! — злобно закричал я. — Это не смешно, Кевин. Ты же обещал…
— Нет, не обещал, — заявил Кевин. Здоровая капля коричневой краски скатилась с его плеча и упала на пол.
— А тебе придётся мыть пол, — сказал я с гнусной ухмылкой. — Ты у меня его вылижешь! — орал я, скрестив руки на груди.
Он только смеялся в ответ.
Неожиданно мне в голову пришла мысль.
— Слушай, Кевин, поможешь мне сделать одну шутку? — спросил я задумчиво.
— Наверное, нет, — ответил он, ухмыляясь.
— А в чём дело?
— Ты не можешь придумать, как напугать кое-кого? — спросил я.
Он внимательно посмотрел на меня, и показал свой коричнево-оранжевый костюм:
— А это недостаточно страшно?
— Нет. То есть я хочу спросить, может, ты знаешь ещё какие-нибудь способы напугать кое-кого, — спросил я, не зная, как объяснить, в чём дело. Наконец я решил выложить всё начистоту: — Мы с друзьями пытаемся напугать девочку по имени Кертни.
— Зачем? — спросил он и положил свою измазанную руку на мой туалетный столик.
— Да так, шутки ради, — сказал я.
Он кивнул.
— Но нам никак не удаётся её напугать, — продолжал я. — Что мы ни делаем, всё впустую. — Я плюхнулся на кровать.
— А что вы уже испробовали? — спросил Кевин.
— Да так, пару штучек. Змею и тарантула. Но она не испугалась, — сказал я.
— Мелко, — пробормотал он и отошёл от столика, на котором осталось грязное пятно.
— Что значит «мелко»? — спросил я.
— Мелко — это значит, что вы пытаетесь испугать её при помощи всякой мелкой дряни. Вам нужно попробовать напугать её чем-нибудь большим. Например, чем-нибудь, что больше неё.
Я задумался. Похоже, он прав.
— А что ты называешь большим? — спросил я. — Что-нибудь вроде слона?
Он нахмурился и покачал головой:
— Эдди, ну где ты достанешь слона? Я говорю о чём-нибудь вроде большой рычащей собаки.
— Собака? — переспросил я, почёсывая затылок.
— Ну да. Представь себе: девчонка вроде твоей Кертни идёт по улице или по лесу и вдруг слышит злобное рычание. Она оборачивается и видит огромную собаку с открытой пастью и торчащими клыками, которая бежит прямо на неё. Она испугается. Это факт.
— Недурно, — сказал я задумчиво, — недурно, Кевин, ты гений. Правда.
— Можешь мне это не говорить, — ответил он и вышел из комнаты, оставляя на полу грязные следы.
«Огромная рычащая собака», — думал я.
Я представил себе эту собаку. Она была размером с волка и выла на луну, задрав голову.
Потом я представил себе, как Кертни, ничего не подозревая, идёт по тёмной улице. Она слышит странный звук. Тихое рычание. Её глаза наполняются страхом.
«Что это за звук?» — думает она.
И тогда она видит её. Самую огромную, злобную и громкую собаку на свете с красными горящими глазами. Собака открывает пасть и показывает страшные острые клыки.
С рычанием, от которого дрожит земля, она бросается на Кертни и хочет вцепится ей в горло.
Кертни зовёт на помощь, потом поворачивается и, пытаясь спастись от верной гибели, бежит вопя и рыдая, как младенец.
«Ко мне, малыш», — зову я зверя.
Собака останавливается и подбегает ко мне, виляя хвостом. Кертни продолжает плакать и дрожать всем телом, а собака лижет мне руку.
«Это просто собака, — говорю я ей. — Собаки кусаются, только если чувствуют, что их
14
Вечером в субботу мы собрались на заднем дворе у Чарлин, чтобы опробовать новый крокет, который ей подарил папа. Был ненастный день. Высокие облака закрывали солнце и отбрасывали серые тени на лужайку.
Мы с трудом слышали друг друга из-за шума соседской газонокосилки, но я всё же рассказал Молли, Чарлин и Шляпе про то, как мой брат предложил запугать Кертни.
— Большая злая собака — это правда страшно, — быстро согласился Шляпа и, сильно ударив молотком по зелёному шару, отправил мяч в кусты.
Молли имела хмурый вид. Она так и не простила мне случай с тарантулом, хотя я тысячу раз перед ней извинялся. Она одёрнула жёлтую футболку и приготовилась к игре.
— Нам нужна собака, которая была бы действительно страшной на вид, — сказала Молли. Она не попала в ворота и сбила шаром деревянный колышек.
— Мне кажется, моя собака Лютик вполне подойдёт, — предложила со вздохом Чарлин.
— Кто? Лютик? — воскликнул я удивлённо. — Не шути, Чарлин. Баттеркап — большой симпатичный увалень. Его даже мухи не боятся.
Издевательская улыбка заиграла на лице Чарлин:
— Лютик вполне справится.
— Конечно, — сказал я, закатывая глаза. — Он и правда лютый. За это его и прозвали Лютиком.
— Твоя очередь, — сказала мне Молли и кивнула в сторону моего шара, лежавшего далеко от ворот.
— Это такая занудная игра, — пожаловался я. — И как она может кому-то нравится?
— А мне нравится, — сказал Шляпа. Он выигрывал.
Чарлин сложила руки рупором и закричала:
— Лютик! Лютик! Иди сюда, лютый зверь!
Через несколько секунд из дома неуклюжей походкой вышел большой сенбернар и направился к нам, виляя пушистым хвостом так сильно, что вся его спина ходила из стороны в сторону. Его розовый язык вывешивался из пасти.
— Ой, мне страшно! Ой, как мне страшно! — саркастически закричал я.
Я выронил крикетный молоток и принялся дрожать и трястись.
Лютик не обратил на меня никакого внимания. Он подбежал к Чарлин и стал лизать ей руки, тихонько подмяукивая наподобие кота.
— Ну, он и правда крутой! — воскликнул я.
Шляпа надвинул кепку на глаза и подошёл ко мне.
— Чарлин, это большой милый сенбернар, — сказал он, наклонился к Лютику и почесал его за ухом. — Он совсем не страшный. Нам нужен волк или огромный доберман.
Лютик лизнул Шляпе руку.
Шляпа скорчил недовольную мину:
— Ненавижу слюнявых собак.
— Где же нам найти настоящую агрессивную собаку? — сказал я, склонившись, как лоза над крикетным молотком. — У кого может быть сторожевая собака?
Чарлин по-прежнему ухмылялась, как будто знала что-то, чего мы не знаем:
— Дайте Лютику шанс. Возможно, вы будете удивлены.
Солнце опять скрылось за тучей. Похолодало, и серые тени заскользили по траве.
Газонокосилка за изгородью замолкла. На заднем дворе воцарилась тишина.
Лютик лёг на траву и принялся кататься на спине, болтая лохматыми лапами в воздухе.
— Не слишком впечатляет, — смеясь сказал Шляпа Чарлин. Собака имела действительно глупый вид.
— Я вам ещё не показывала наш маленький фокус, — ответила Чарлин. — Смотрите.
Она повернулась к собаке и засвистела. Однотонный свист без модуляций.
Большой сенбернар среагировал незамедлительно. Заслышав свист, он сразу вскочил на лапы. Хвост его стал прямым, как палка. Всё тело напряглось, а уши встали торчком.
Чарлин продолжала негромко, но пронзительно свистеть. К нашему удивлению, Лютик зарычал зло и угрожающе.
Он оскалился и показал огромные острые зубы.
Потом он зарычал ещё громче. Глаза налились кровью, спина напряглась. Лютик выгнул шею и приготовился к нападению.
Чарлин глубоко вздохнула и, глядя в глаза рычащей собаке, свистнула ещё раз:
— Лютик, взять Эдди! Убей!