Двое других — они пришли по тропе, ведущей с пляжа, — подбежали к нему с палками и стали о чем-то горячо спорить. Потом все вместе направились к мулам.
Послышались ругань, удары палок: бедных мулов наказывали за неурочное возвращение домой. Напуганные животные снова засеменили в сторону пляжа.
Тот тип, что вышел из дома, не стал задерживаться на улице. Он обошел ферму кругом, а потом вернулся в дом и захлопнул за собой дверь.
— Да, здорово я мог вляпаться! — прошептал Мишель. — Если бы я, доверившись надписи на воротах, явился в дом, меня бы встретили с распростертыми объятиями…
Пришлось признать, что он снова зря потратил драгоценное время. Что теперь делать? Куда идти?
"Зато и они потеряли не меньше получаса!" — утешал он себя.
Мальчику предстояло выбрать одно из двух: либо вернуться на корабль, либо поискать где-нибудь неподалеку другой дом. В любом случае, решил Мишель, нужно вернуться на тропу, ведущую к пляжу, но теперь свернуть в другую сторону — в глубь острова.
Он шагал, сжимая зубы от боли — ступни горели огнем. Мишель так торопился, что не стал даже прятаться в лес, а пошел прямо по тропе.
Впрочем, бояться было нечего — вокруг были лишь деревья и звездное небо.
Вскоре послышался — сначала тихо, потом все громче — хорошо знакомый мальчику звук. Мишель поежился: вместе с шумом прибоя до него долетел прохладный бриз.
Наконец мальчик вышел на берег — с другой стороны острова. Метрах в десяти покачивался на волнах дебаркадер — деревянный настил и несколько шестов.
Мальчик подошел к самому краю сужающегося мола. Отсюда хорошо было видно побережье, скалистое, поросшее густым кустарником.
Опять промашка. Видимо, он прошел островок насквозь, и, судя по всему, никаких других жилищ, кроме фермы, куда привели его мулы, на нем не было. К тому же ферму охранял вооруженный человек!
От разочарования у него опустились руки. Мальчик вдруг почувствовал, что все его тело налилось свинцовой усталостью. Значит, все мучения, адская боль в разбитых ступнях и израненных щиколотках — все напрасно? Да останься он на корабле? от него было бы куда больше пользы и Даниелю, и несчастным матросам.
— Вот идиот! — в отчаянии пробормотал он.
На глаза ему навернулись злые слезы. Мальчик резко смахнул их кулаком.
"Нельзя, никак нельзя мне проигрывать! Слишком многое поставлено на карту!"
Он просто не имел права сдаваться. Оглядевшись, мальчик заметил невдалеке холм, возвышавшийся над островом.
"Сейчас посмотрим, — сказал он себе. — Я должен быть уверен, что тут действительно только один дом. Сверху все должно быть видно…"
Мишель поднялся по лесистому склону холма, взобрался на сосну, росшую на самой его вершине… и убедился, что его опасения оправдались: на востоке виднелась крыша фермы, а всю остальную часть острова захлестнули волны сосновых крон. Мишелю хорошо было видно море, теперь почти совсем спокойное, красивое и гладкое, словно зеркало.
А вдали темнел силуэт "Бура", маленький, словно игрушечный, развернутый носом к югу.
"Остается одно", — заключил Мишель, спускаясь вниз по стволу.
Решение билось у него в мозгу, как бурная волна хлещет в мол: нужно вернуться на корабль, если еще не поздно, и попытаться найти другой способ спасти судно и команду.
"Должны же быть на "Буре" какие-то сигнальные средства: ракеты, прожектора… Можно попробовать привлечь внимание береговых служб Испании".
Мишель старался не думать о том, как доберется до судна. За шлюпку зацепиться уже не стоит и думать: если на корабле пираты были заняты погрузкой, то теперь им и делать больше нечего, как глазеть по сторонам.
"И кроме того… если они уже перевезли все, что их интересует, то возвращаться на "Бур" им незачем".
Тропу он отыскал без труда — к пляжу вела единственная дорожка. Мальчик, хоть и был расстроен неудачей, прибавил шагу. Ох и горькой показалась ему обратная дорога! Но твердая решимость любой ценой спасти брата и экипаж "Бура" поддерживала его силы.
* * *
Дойдя до прохода в скалах, Мишель заколебался. Это был единственный выход на пляж — и для него, и для пиратов. Если он столкнется здесь с кем-нибудь из них, спрятаться будет негде…
Мишель почти бегом преодолел каменный коридор и выскочил на пляж. Спрятавшись за кустами, он осмотрелся: у берега осталась только одна шлюпка, тарахтенье мотора другой доносилось издалека, со стороны корабля.
"Все-таки поплыли еще раз! Очень хорошо. Значит, и я успею добраться до "Бура"…"
Медленно ползущие по небу тучи закрыли луну, сразу потемнело.
"Нельзя терять время!"— решил Мишель.
Пираты суетились возле причала — видимо, нагружали мулов. Значит, можно незаметно добраться до воды…
Так он и сделал.
Нельзя сказать, чтобы Мишель чувствовал себя очень уж уверенно. Для хорошего пловца расстояние до корабля не было слишком большим, но он так устал! А вдруг ногу сведет судорогой? Конечно, если сводит ногу, это еще не значит, что ты обязательно утонешь, как считают новички, — это Мишелю было известно, — но на корабль в таком состоянии не поднимешься. Обратно до острова он бы, конечно, добрался, но что толку?
Однако существовала и еще более серьезная опасность. В морских просторах корабль — всего лишь точка. Поднимись ветер посильнее, спрячься луна надолго за тучи, разгуляйся волна — и все: ни за что мальчику не найти "Бур".
И, наконец, третье: а вдруг вторая шлюпка тоже пойдет к судну? Она в два счета догонит Мишеля, и тогда…
Мальчик плыл медленно, размеренно, радуясь, что море довольно тихое. Вскоре показалось судно — оно было метрах в двухстах, может быть, даже ближе.
Мишель с трудом сдержался, чтобы не прибавить скорость: справа от него послышался рокот мотора второй шлюпки, подошедшей за новым грузом. Мальчик распластался на воде, стараясь не шевелиться, чтобы не привлекать к себе внимание. И только когда его качнула волна, поднятая отходящей моторкой, он понял, что опасность позади. Мальчик снова принялся грести и вскоре добрался До форштевня судна.
Те, кому приходилось плавать на дальние дистанции, знают, какое странное оцепенение охватывает человека после долгого плавания. Лицо у мальчика горело, словно в лихорадке, хотя воду трудно было назвать теплой. Он мог бы так плыть и плыть без конца, не понимая, где находится и что делает…
Передвигаясь вдоль борта корабля, Мишель вдруг испугался: а что, если кто-нибудь обнаружил его канат и поднял его наверх? Но вскоре мальчик успокоился — канат спокойно висел по правому борту, там же, где и раньше.
Уцепившись за веревку, мальчик немного передохнул. Такую изнуряющую усталость он испытывал только раз в жизни — год назад, когда сдавал в школе плавание на четыре километра. Помнится, когда он вышел тогда из воды, ему показалось, что на плечи ему легла чья-то огромная, ужасно тяжелая рука. Под ее тяжестью он упал на колени.
Мишель боялся, что и сейчас произойдет что-нибудь подобное, когда он будет подниматься на палубу. Он обхватил канат обеими руками и уперся ногами в корпус корабля. Размокшие от долгого пребывания в воде ладони скользили.
Однако он все же сумел взобраться на палубу. Задыхаясь от усталости, чувствуя слабость и дурноту, он тем не менее обратил внимание на то, что лебедка работает — поднимает крышку люка. Распластавшись на деревянных досках, мальчик вглядывался в силуэты людей, работавших на левом борту.
"Интересно, если я сейчас освобожу матросов, быстро ли они оправятся от действия газа?"— думал он.
Мишель осторожно пополз к кубрику. Запах газа ощущался еще довольно сильно. Мальчик лишний раз убедился, что без инструментов ему с запором не справиться, и, используя по пути все укрытия, пробрался на корму, к мостику. Один раз — приблизительно в центре судна — он всерьез испугался, заметив, что пираты находятся от него метрах в десяти, не больше. Но те были настолько заняты — или настолько далеки от мысли, что им нужно чего-то опасаться, — что не заметили присутствия мальчика. Задыхаясь от волнения, Мишель скользнул в галерею. Вот когда дало себя знать переутомление: и мышцы, и нервы наотрез отказывались повиноваться.
Ступенька за ступенькой мальчик спустился по лестнице, все время прислушиваясь к тому, что происходит внизу. А вдруг не все пираты на палубе? Надо бы все же быть поосторожнее…
Он чуть не задохнулся, оказавшись наконец в трюме. После нескольких часов, проведенных на свежем воздухе, особенно сильно чувствовался застоявшийся, неприятный запах закрытого помещения.
Мишель обогнул штабель ящиков, которые, судя по всему, так никто и не трогал, и добрался до тайника. Здесь было совсем темно.
— Даниель! — позвал он тихо. — Даниель!
Где-то тут должна быть груда мешков и коробок… Мишель протянул руку, но нащупал только мешки. Вдруг пальцы его наткнулись на карманный фонарик… тот самый, который он оставил брату, отправляясь на остров. Мишель зажег его и вскрикнул от удивления.
Коробки исчезли.
Это открытие потрясло Мишеля.
"Кому они могли понадобиться?"
Ответ напрашивался сам собой, но из него вытекали такие ужасающие последствия, что мальчик поторопился отыскать еще какой-нибудь вариант.
"Может, это Даниелю понадобилось зачем-то перенести коробки в другое место?"
Эта гипотеза не выдерживала никакой критики.
"Нет, все-таки их унесли пираты! Там, наверное, был какой-то ценный товар…"
Что сделал Даниель, когда пираты оказались рядом?
"Только бы он в это время не спал! Может, успел спрятаться где-то еще?"
У Мишеля перехватило горло, но он все старался представить себе, где может находиться новый тайник Даниеля.
"Как только пираты покинут корабль, я тут же все обыщу!"
Но и эта мысль не избавила мальчика от тревоги.
Он снова стал обходить штабель сложенных посреди трюма ящиков, как вдруг все вокруг загрохотало и завибрировало. Мишель остановился.
— Машина! — прошептал он. — Они запустили машину!
Похоже, пираты забрали все, что им было нужно. Но что они собираются теперь делать с судном? Какую участь уготовили экипажу?
Машина быстро набрала мощность — так же дрожал корпус корабля, когда они шли к острову.
"Зачем пускать двигатели на полный ход?" — спрашивал себя Мишель, тревожась все больше и больше.
9
Мишель, задумавшись, шагал к лестнице. Он чувствовал, что силы его на пределе — и физические, и моральные.
Вдруг раздался оглушительный удар. Потом еще один, еще…
Мишель замер с раскрытым от удивления ртом. Он ничего не мог понять.
— Это из машинного отделения, — пробормотал мальчик, сориентировавшись. — Они хотят вывести машину из строя…
Но он тут же сообразил, насколько абсурдно это предположение. Кто же станет сначала запускать двигатель, включать его на полную мощность, а потом пытаться разбить?!
Может, пираты хотят, чтобы "Бур" затерялся в открытом море?
"Исключено! К рассвету мы все равно еще будем достаточно близко от берега, а эти господа наверняка не желают привлекать внимание к своему пристанищу".
Мишелю больше ничего не приходило в голову. Он почувствовал себя опустошенным, у него не было больше ни сил, ни энергии. Он сделал все, что мог, чтобы спасти судно и экипаж, но, похоже, все его усилия пропали даром.
Сейчас он никак не может помешать пиратам. Остается ждать, когда они покинут корабль.
Мишель вспомнил, что ему предстоит еще облазить все судно сверху донизу в поисках Даниеля, и ноги у него словно налились свинцом. Ступни и щиколотки вспухли и горели огнем. Соленая морская вода разъела раны и царапины, превратив каждый шаг в пытку.
Удары прекратились.
И почти сразу же на корабле снова загорелись огни.
"Черт побери, значит, теперь их не волнует, что "Бур" могут заметить… Они направляют нас в открытое море, на восток. Так и будем плыть… сколько машина выдержит".
Мишель вернулся к своему тайнику. Теперь трюм был освещен, и мальчик увидел то, чего прежде не заметил: мешок с продуктами!
"Так, так. Фонарик тоже остался тут. Значит, Даниель рассчитывал возвратиться сюда… когда опасность будет позади".
Вообще-то Мишель понимал, что это отнюдь не единственное объяснение. Даниеля могли схватить пираты, а им просто ни к чему ни запасы продовольствия, ни карманный фонарик… да они их, скорее всего, и не заметили!
Хотя от беспокойства Мишелю кусок в горло не лез, он все же заставил себя съесть шоколадку. Мальчик знал, что, если он собирается еще что-то предпринять, ему необходимо восстановить силы!
Отложив мешок с едой и фонарик, он снова пошел к лестнице. Но напрасно он напрягал слух: ни единого звука, кроме равномерного хода машины, до него не долетало.
Правда, это еще ничего не значит. Покинули ли пираты судно? Может, да, а может, и нет.
"Пожалуй, стоит осторожненько подняться наверх… Там я быстрее разберусь, что к чему".
Выйдя на палубу, мальчик решил заглянуть в каюту, которую занимали они с Даниелем. Но едва он дотронулся до двери, как позади раздались торопливые шаги.
Мальчику ничего не оставалось, как юркнуть в каюту, а потом осторожно выглянуть в щелку. Он успел увидеть, как из машинного отделения выскочил человек и побежал к носу корабля.
На какое-то мгновение Мишелю показалось, что это Даниель… Но, к сожалению, он ошибся.
Мальчик быстро осмотрел каюту. Никаких признаков того, что Даниель сюда возвращался, он не обнаружил.
Мишель вернулся на палубу. Первое, что он заметил, были бортовые огни — зеленый и красный.
"Ну, слава Богу", — с облегчением вздохнул Мишель.
Спрятавшись у входа в галерею, он увидел, как человек, который только что выбежал из машинного отделения, перелез через леерное ограждение и исчез.
И почти тут же яростно взвыл мотор: последняя шлюпка покинула "Бур". Шум двигателя первой лодки слышался уже издалека.
Мишель размышлял. Значит ли это, что пираты навсегда оставили "Бур"?
"Ну что я за дурак!.. Разумеется, так и есть, — сказал он себе. — Иначе они бы не зажгли огни".
Странное ощущение испытывал мальчик, оказавшись в столь необычном положении. Еще вчера он был всего лишь пассажиром на судне, команда которого работала безупречно, как хорошо отлаженный механизм. Теперь же "Бур" шел полным ходом в открытое море, горели все положенные сигнальные огни, но он превратился, в сущности, в корабль-призрак.
"Когда найду Даниеля, — подумал мальчик, — мы с ним будем полными хозяевами на корабле! Здорово все-таки!.."
Мишель осторожно вышел на палубу. Крышка люка так и осталась открытой; лебедки были неподвижны.
"Надо попробовать освободить экипаж!" — решил Мишель. Но, чтобы открыть запор, который придумали пираты, нужен был инструмент, что-то очень крепкое… Где же найти такую штуку?
Он хотел было спуститься в машинное отделение, но по пути, уже в галерее, заметил на стене огнетушитель; рядом висел пожарный топорик.
Мальчик схватил топор и, не соблюдая больше никаких мер предосторожности, со всех ног бросился к кубрику.
Он просунул топорище в образованную цепью петлю и повернул его. Но цепь и кольцо, к которому она была прикреплена, оказались очень прочными.
"Нет, так ничего не выйдет. Ладно, попробую прорубить саму дверь…"
Бить топором с такой длинной рукояткой по вертикальной поверхности оказалось непросто. Мишель содрал с двери краску, украсил блестящими царапинами металлическую обшивку, но больше ничего не достиг.
Время от времени мальчик прислушивался, не последует ли в ответ на его удары хоть какая-то реакция изнутри кубрика. Но там было тихо. Лекарственный запах чувствовался по-прежнему, может, чуть слабее, чем раньше; он казался мальчику очень неприятным.
Разозлившись, Мишель принялся долбить по двери что было сил. Топор отскакивал от твердой поверхности, каждый удар больно отдавался в запястьях.
Отчаявшись, мальчик бросил инструмент.
"Попробую лучше найти Даниеля. Может, вдвоем у нас лучше получится? По крайней мере, он не так устал, как я".
Мишель вернулся к мостику, намереваясь тщательно осмотреть каждый уголок судна. Шагая по палубе, мальчик напряженно думал, как бы поскорее освободить экипаж, но в голову ему не приходило ничего дельного. Вот если бы дверь была деревянной — тогда бы он ее легко проломил…