Алешке стало немного грустно. Он уже успел привыкнуть к пароходу и Капитану. Но его ждала своя дорога. И когда пароход уткнулся носом в песок, Алешка сказал:
— Прощайте. Счастливых плаваний.
— Счастливого пути, — сказал Капитан.
Глава седьмая
Тропинка прыгала по пригоркам, виляла среди громадных валунов. На валунах блестели крапинки слюды. Среди камней густо цвел шиповник. Иногда его кусты закрывали тропинку, и приходилось продираться.
Алешка прошагал с километр и выбрался на лужайку, желтую от одуванчиков. На лужайке стоял каменный столб. Он был четырехгранный, могучий, похожий на основание старого памятника. В разных местах на столбе нарисованы были белые стрелы, а рядом с ними виднелись надписи:
«Ух, какой обжаренный! — подумал Алешка. — И волосы все выцвели. Наверно, он сын летчика и прилетел с юга. В наших краях только к концу лета можно так загореть, да и то если очень постараешься. А в июне — ни за что».
Мальчик Алешку не видел. Он сидел с опущенной головой и лениво качался: дотянется носком сандалии до земли, толкнется — покачается немного.
«Может быть, спросить у него, как тут с самолетами до Ветрогорска?» — подумал Алешка. Но в это время он заметил на двери домика две синие таблички. На одной было написано «Касса», на другой — «Диспетчерская».
Алешка взбежал на крыльцо и толкнул дверь.
В коридоре он увидел окошечко кассы. Оно было закрыто. Алешка нерешительно постучал. Касса не открылась. Алешка повернулся к внутренней двери. На черней клеенке белела фанерка с надписью: «Посторонним вход воспрещен».
Ну что тут делать? Идти спрашивать у мальчишки? Но он ведь не кассир и не диспетчер. Алешка набрался смелости и потянул дверь.
В комнате, уставленной непонятными аппаратами, радиопередатчиками и телефонами, сидел за столом Диспетчер. Он был в белой рубашке. Его синий пиджак с нашивками висел на спинке стула, а форменная фуражка лежала на груде бумаг. Диспетчер сердито жевал яблоко и черкал красным карандашом в большой тетради. Алешку он не заметил.
— Здравствуйте, — сказал Алешка с порога, обращаясь к лысине Диспетчера.
Диспетчер перестал жевать, но черкать не перестал. И спросил:
— Что надо?
По всем правилам от такой нелюбезности Алешка должен был растеряться. Но он не растерялся, а слегка рассердился.
— В город Ветрогорск мне надо! — громко сказал он.
— Вот как? А что еще?
— Ну… и все, — ответил Алешка уже не так громко.
— Тогда при чем здесь я?
— Ну… я хотел отметить билет, а касса закрыта. Я хотел спросить у вас…
— Самолетов сегодня нет, — сказал Диспетчер. Поднял голову и надел фуражку. У него были густые брови и могучий квадратный подбородок.
«Суровый человек, — подумал Алешка. — Наверно, бывший летчик полярной авиации». В общем, лицо Диспетчера ему понравилось. Но слова не понравились.
— Нет самолетов. Ясно? Вот так.
— Как же быть? — жалобно спросил Алешка.
— Вот уж не знаю.
— Но мне очень надо в Ветрогорск.
— Те, кому очень надо, приходят вовремя. И летят в соответствии с расписанием. У нас все рейсы — утренние.
— Я не знал. Мне сказали, что можно в любое время.
— Кто сказал такую чушь?
Алешка хотел объяснить, что говорил это Капитан, но подумал: Диспетчера не убедишь. Что ему какой-то незнакомый Капитан?
— Нет самолетов сегодня, — повторил Диспетчер. — Ни одного.
Алешке стало обидно, и он опять немного рассердился.
— Ну уж ни одного! Один-то я видел. Тут стоит, недалеко.
— Ишь ты! Видел. Этот самолет специальный, для особых случаев.
— А у меня как раз особый случай!
— Надо же, — усмехнулся Диспетчер. — А какие у тебя есть доказательства?
— У меня есть билет, — смело сказал Алешка. — Вот такой.
Он шагнул к столу и положил Зеленый билет перед Диспетчером.
— М-да… — сказал Диспетчер. И почесал карандашом левую бровь. Потом он округлил глаза и оглушительно крикнул: — Маша!
Из-за аппаратов появилась девушка в голубой пилотке.
— Слушаю вас, товарищ Диспетчер.
— Маша, — сказал Диспетчер строгим голосом, — пожалуйста, выйдите на поле и попросите кого-нибудь или постарайтесь сами найти и пригласить ко мне Летчика для Особых Поручений.
«Ух ты!» — подумал Алешка.
— Да? Хорошо, — растерянно сказала девушка. Застучала каблучками к двери, а у порога обернулась и вопросительно взглянула на Диспетчера. Тот возвел брови под козырек и слегка пожал плечами, будто хотел сказать: «А что я могу сделать?»
Девушка вышла.
«Вот это да! — думал Алешка. — Значит, я полечу с Летчиком для Особых Поручений!» Он представил, как сейчас войдет в диспетчерскую высокий пилот в синей форме с золотыми нашивками, с большими перчатками в одной руке, с очкастым шлемом в другой. Войдет и скажет: «Я готов. Где пассажир?»
А вдруг не скажет? Вдруг не согласится везти Алешку?
Вошел мальчик. Тот, которого Алешка видел на качелях. В опущенной руке он держал планшетку на длинном ремешке, и она цеплялась за половицы.
Мальчик встал посреди комнаты, посмотрел на Диспетчера.
«Сейчас Диспетчер пошлет его искать Летчика», — подумал Алешка.
Диспетчер сказал:
— Ветрогорск — это где?
Мальчик чуть улыбнулся, стал глядеть в сторону и вытянул в трубочку губы: то ли свистнуть хотел, то ли сказать «у-у…».
— Ясно, — сказал Диспетчер. — На карте есть?
— На моей есть, — звонко ответил мальчик.
— Я спрашиваю про нормальные карты, — раздраженно сказал Диспетчер.
— Не-а…
— Сколько времени надо лететь?
Мальчик толкнул ногой планшетку, и она закачалась, будто маятник.
— Кто же знает, сколько времени, — неторопливо ответил мальчик. — Это по-разному получается. Вы же понимаете…
— Ничего я не понимаю в этих ваших штучках… И вообще не хотел я тебя пускать. За все твои фокусы.
— А что я сделал? — невинно сказал мальчик и опять поддел ногой планшетку.
— А кто пикировал на грузовик? Может, я?
— А зачем они украли собаку у ребят?!
— Ты загнал грузовик в кювет.
— Туда ему и дорога.
— Дело могло кончиться несчастным случаем. Ты это понимаешь?
— Вот если бы ребята без щенка остались, это был бы несчастный случай. Это вы понимаете? — дерзко сказал мальчишка.
У Диспетчера стали краснеть уши и нос. А мальчик снова толкнул планшетку носком сандалии и внимательно смотрел, как она крутится на ремешке.
Он Алешке понравился. Смелый такой мальчишка, хотя и небольшой. Славный. Но разговор его с Диспетчером был Алешке непонятен. Ясно только, что мальчик что-то натворил, чуть-чуть не вляпался в аварию с каким-то грузовиком и за это его не хотят куда-то пускать. Может, в кино? В конце концов, это не Алешкино дело.
«Где же летчик?» — думал Алешка.
Диспетчер сказал мальчику с легким рычанием:
— Пер-рестань лягать казенную сумку и встань как следует, когда разговариваешь с дежурным Диспетчером.
— Есть! — быстро откликнулся мальчик. Ловко бросил на плечо ремень планшетки, сдвинул пятки, поддернул свои синие штанишки с клепками на карманах и опустил руки.
— Вот так, — проворчал Диспетчер. — А то совсем разболтался.
Тихо, но отчетливо мальчик сказал:
— Я стою как следует. Пожалуйста, обращайтесь на «вы», когда говорите с Летчиком для Особых Поручений.
«Мамочка!» — ахнул про себя Алешка.
А у Диспетчера нос и уши стали фиолетовыми. Со скрипом поднялся он из-за стола. Алешке показалось, что он сейчас зарычит медведем. Но Диспетчер обиженным басом произнес:
— Слушай-те задание.
— Есть! — сказал Летчик для Особых Поручений.
— Вам… следует доставить в город Ветрогорск пассажира с Зеленым билетом. И вернуться… Когда…вы… сможете вернуться?
— Трудно сказать. Как получится.
— И вернуться при первой возможности. Понятно?
— Понятно, товарищ Диспетчер. Могу идти?
— Може-те…
Маленький пилот повенулся к Алешке. Посмотрел серьезно и сказал:
— Идем. Билет не забудь.
Они пошли к самолету. Летчик шагал впереди. Сбивал планшеткой головки ромашек. Алешке было не по себе.
Летчик обернулся, остановился и тихо спросил:
— Боишься?
— Да нет… Только я не ожидал. Не думал, что ты — Летчик.
— Не бойся. У меня хороший самолет. С ним никогда ничего не случится.
Лишь сейчас Алешка разглядел как следует его лицо. Ну, обыкновенное лицо, чуточку даже знакомое. Большеглазый такой парнишка, смотрит ясно, без насмешки. Мог бы ведь ухмыльнуться или поглядеть снисходительно: «Что, струсил?» Мог бы погордиться перед испуганным пассажиром: ведь он — Летчик. Но он ни капельки не задается.
— Не бойся. Вот увидишь, долетим нормально.
— Я не боюсь, — успокоенно сказал Алешка. — Просто я удивился.
— А ты давно в дороге?
— Второй день.
Летчик засмеялся:
— И все еще удивляешься?
— Ага, — сказал Алешка и тоже засмеялся.
Самолет был обтянут чем-то серебристым. Хвост и крылья блестели на солнце. А на корпусе темные рейки просвечивали сквозь обшивку.
«Игрушка, — подумал Алешка. — Наверно, одной рукой поднять можно».
Однако он уже не боялся. Почти.
На хвостовом стабилизаторе были нарисованы три голубые буквы: ОСА.
— Это значит: Особая Служба Авиации, — объяснил Летчик. — И все самолет называют «Оса». Из-за этих букв. По-моему, глупо. Он и не похож вовсе.
— Конечно, не похож, — сказал Алешка. — Оса вся полосатая и кусачая. А твой самолет — красивый.
— Он у меня называется «Стрекозка», — смущенно сказал Летчик.
Он откинул прозрачный колпак над кабиной, открыл дверцу.
— Садись в заднее кресло. Я мотор запущу.
Алешка полез в кабину. Самолет присел и пружинисто закачался под ним. Кресло оказалось жестковатым, пластмассовым, но ничего, сидеть можно.
Летчик подошел к носу самолета. Подпрыгнул, ухватился за лопасть винта и повис, болтая ногами. Лопасть медленно опустилась к траве. Летчик поднапрягся и качнул ее в сторону. Пропеллер вдруг рванулся и сразу почти исчез — превратился в прозрачный круг, пересыпанный кое-где солнечными искрами. Летчик отскочил и засмеялся.
Трава под крыльями полегла и прижалась к земле. Кабина задрожала, наполнилась негромким шумом и стрекотом.
Летчик подошел к дверце. Воздух от винта рванул его волосы. Летчик повернулся к домику, поднял руку. Потом прыгнул в кабину, хлопнул дверцей и опустил колпак.
— Поехали, — весело сказал он.
Глава восьмая
Самолет взлетел почти без разбега, будто подпрыгнул. Аэродром косо ушел вниз, и домики сделались крошечными.
Минут десять Алешка привыкал к полету. Он и раньше летал с мамой на юг, на «Ил-18». Но там было не так интересно и почти ничего не видно. Даже незаметно, что летишь. Только над морем и при посадке слегка качало. А здесь все иначе: вверху — небо с пушистыми облаками, внизу — зеленая земля с темным лесом и светлыми лугами. А по сторонам горизонт: синий, туманный и такой громадный, что на земле и представить нельзя было.
Самолет иногда клонился то на одно, то на другое крыло. Порой начинал проваливаться, будто с крутой горки скользил. Но это было совсем не страшно. Даже весело. Мотор стрекотал, как швейная машинка, за стеклами шумел встречный воздух.
Алешка посмотрел на Летчика. Пилотское кресло стояло ниже пассажирского и было сильно откинуто назад. Летчик управлял самолетом почти лежа. Алешка видел над пластмассовой спинкой его затылок, плечи и высоко поднятые коленки. Они двигались, когда Летчик нажимал на педали. Самолет летел на юг, солнце светило почти навстречу. Волосы у Летчика горели от лучей, а коленки блестели, как твердые коричневые каштаны.
— Летчик! — окликнул Алешка. — Ты где так загорел?
— Здесь, — отозвался Летчик, не обернувшись. Поднял руку и щелкнул по стеклу колпака. — Это органическое стекло, оно пропускает все лучи, не то что оконное. А ведь я летаю под самым солнцем.
— Ты часто летаешь?
— Приходится! — громко сказал Летчик.
— Это ничего, что я с тобой разговариваю? — спросил Алешка. — Может быть, во время полета нельзя?
Летчик повернул голову. Он улыбался.
— Можно! Только мне плохо слышно, мотор мешает. Если хочешь, иди сюда.
Между пилотским креслом и стенкой кабины был узкий промежуток. Алешка протиснулся туда и сел на корточки.
Впереди покачивался горизонт. Прямо в лоб били солнечные лучи. Алешка жмурился.
— Тебе не мешает солнце? — спросил он у Летчика.
— Я привык.
И правда, его светлые серые глаза смотрели вперед без прищура. В них блестели два крошечных солнышка.
— Далеко до Ветрогорска?
— В сумерках прилетим.
— Ой… А нельзя постараться, чтобы пораньше? Мне надо успеть в музей. Вечером его, наверно, закроют.
Летчик покачал головой.
— Бесполезно стараться.
— Почему?
— Ну разве ты не понимаешь? Ты же в сказку попал. А в сказках много всяких правил. В Ветрогорск всегда прилетают после заката.
— А если на сверхзвуковом самолете?
— Хоть на сверхзвуковом, хоть на ковре-самолете, хоть на воздушном шаре, хоть на ракете… Надо, чтобы солнце село, иначе летчик не увидит город.
Алешка помолчал, набрался смелости и задал самый главный вопрос:
— Послушай… А ты по правде летчик? Самый настоящий? Ты только не обижайся.
Летчик серьезно сказал:
— Я нисколько не обижаюсь. Если бы ты это перед полетом спросил, было бы обидно. А ты ведь не испугался лететь со мной.
— Я и сейчас не боюсь. Мне просто интересно. Ты так же работаешь, как взрослые пилоты?
— Почти так же… Ну нет, не совсем. У меня другие рейсы. Я — Летчик для Особых Поручений.
— Но ведь это еще главнее, чем простой летчик, да? Ведь Особые Поручения — самые трудные?
— Не обязательно. Просто они — особые.