— А ну быстро снимай робу… Драгга, на всякий случай свяжи этого!
— Уже повязал… Ловок, сволочь, ножом-то махать…
— А ты держись, парень, держись… У нас тут хороший лекарь, сейчас мы его разбудим…
— Как такое случилось?! — резко бросил Куяница, вернувшись. Глаза шкипера метали молнии.
— Он ждал подвоха. Вишь, спал в одежде; бьюсь об заклад, что и нож все время держал под рукой… Там было чертовски тесно, Билли сунулся к нему первый, потом навалился Дрест. Этот гаденыш извивался, словно бешеный; пришлось как следует вмазать ему, чтоб утих.
— А напоследок он еще успел располосовать тебе робу.
— Где?! — Старпом с несказанным удивлением уставился на вспоротый почти до локтя рукав. — Ну дела! Я и не заметил…
— Тебе повезло! — серьезно сказал Куяница. — А вот остальным не очень. Дресту пробило легкое. Костоправ сказал, долго он не протянет…
Старпом угрюмо выругался.
— Усади-ка нашего друга на стул, хочу с ним побеседовать, — шкипер вытянул из бумаг гранпистоль.
Правая половина лица капканщика превратилась в сплошной кровоподтек — кулак Драгги врезался в его голову с силой кузнечного молота.
— Похоже, он еще не очухался.
— Тогда вот что: сходи к нему в каюту и принеси оттуда вещички. Помнится, у него был большущий баул…
— А Билли?
— Мы ему все равно не поможем, верно? Оставь пока там.
— Слушай, шкип, я тут подумал — остальным вроде как необязательно знать, чего на самом деле приключилось, а?
— Что ты предлагаешь? — Куяница с любопытством глянул на старпома.
— Ну это… Я, Билли и Дрест решили перекинуться с нашим другом в картишки. Он начал мухлевать, а когда его уличили в этом, схватился за нож. Ну и…
— Идет. Так и сделаем. Что же ты за птица, парень… — Шкипер приблизил карбидную лампу к самому лицу капканщика, вглядываясь в его черты. — Будь я проклят, если не разузнаю этого!
Драгга, отдуваясь, приволок массивный саквояж, обтянутый грубой кожей.
— Кровищи там натекло — весь пол скоблить придется… Ну и тяжесть! Камни, что ли, он в нем таскает?
— Давай посмотрим…
Драгга сунул пятерню внутрь… А спустя миг стальные челюсти саквояжа-ловушки захлопнулись. Силы их обычно хватало, чтобы раздробить кости взрослому человеку; но шерстяной рукав робы немного смягчил удар. Старпом изо всех сил сжал зубы. Выпученные глаза его налились кровью, в глотке заклокотал яростный рык. Куяница подоспел на помощь. Вдвоем им кое-как удалось высвободить руку Драгги из хитроумного капкана. Чуть выше запястья вспухли здоровенные желваки.
— Кости целы?!
— Вроде да… Знаешь, я прямо-таки мечтаю выпустить этому типу кишки!!!
Всему свое время… — Шкипер осторожно перевернул саквояж, вываливая его содержимое на стол.
— Итак, что у нас тут… Инструменты, причем весьма чудные… Хотя вот этот мне знаком — круговой стеклорез с гуттаперчевой присоской; ай-яй-яй, воровская штучка… Набор отмычек… Некие странные субстанции в мешочках и баночках, футляр, полный аптекарских пузырьков с жидкостями… Гм, уж не яды ли это?
— Влить ему в глотку, тогда узнаем!!!
— Медицинские принадлежности, бинты и ланцет… Кошелек… Ого! Похоже, здесь весьма солидная сумма, но сплошь в мелкой монете… Еще один кошелек? А тут что — серебро?
— Да, верно, серебряные слитки…
— Ты смотри… А вот и самое интересное, бумаги. Обрати внимание, любезный Драгга, — географические карты с указанием глубин; какие-то чертежи… Бумаги государственного казначейства; наверняка ценные, но с ними мы разберемся позднее. И записи, четыре тетради, переплетенные в шагреневую кожу, — дорогое удовольствие, я тебе скажу… Проклятье!
— Цифирь какая-то… — Старпом глянул через плечо шкипера.
— Знаешь, что это такое? Чертов шифр! — Куяница перелистнул несколько страниц. — Все записи шифрованы, я даже не представляю, как читать эту галиматью — сверху вниз, справа налево… Ну что же, зато теперь мы знаем, с кем имеем дело.
— И с кем же? — непонимающе нахмурился Драгга.
— А ты еще не догадался? — Шкипер поднял гранпистоль. Холодный кружок дула ткнулся капканщику в лоб. — Это шпион, любезный мой Драгга, лазутчик, вот кто он таков! И будет уже притворяться, ты! Парень в сознании последние минут пять, если не больше — дрожание век выдает.
Старший помощник здоровой рукой ухватил пленника за волосы и встряхнул — так, что у того зубы лязгнули.
— А ну, быстро пришел в себя!
Капканщик нехотя разлепил веки и безо всякого выражения взглянул на Куяницу.
— Да, любезный, дела твои плохи, — с фальшивым сочувствием молвил шкипер. — Один из моих людей отправился к Создателю, второй, похоже, присоединится к нему еще до рассвета — а виноват в этом ты. Вдобавок твой чертов багаж повредил руку моему помощнику.
Драгга извлек откуда-то кривое парусное шило и выразительно покрутил им перед носом капканщика.
— Знаешь ли, гаденыш, что это такое — когда тебе выкалывают глаза? Сперва ты почуешь боль… О, это особая боль; от нее сердчишко трепыхается, будто птаха! А знаешь почему? Ведь в сердце живет наша душа, слыхал о таком? Бьюсь об заклад, тебе не доводилось еще испытать подобного… А потом придет тьма, и это навсегда! Как оно тебе понравится?
— Мой компаньон иногда может хватить через край, — вздохнул шкипер. — Но в твоем случае я не вижу никаких причин его останавливать. Может, подскажешь мне хоть одну?
Капканщик отвернулся.
Куяница досадливо хмыкнул:
— Похоже, разговаривать с нами ты не собираешься… Очень жаль, парень. Времени у нас навалом, можем попробовать на тебе всевозможные средства убеждения; а не получится, тоже не беда… Нам хорошо заплатили, чтобы ты никогда не доплыл до Зюйдландии — или куда ты там собирался…
Атаназиус разлепил запекшиеся губы.
— Кто заплатил?
— Ага, значит, мы все-таки будем говорить! Только знаешь — мне как-то больше нравится задавать собственные вопросы, а не отвечать на твои. В первую голову скажи — на кого ты работаешь?
Атаназиус лишь усмехнулся. Шкипер понимающе кивнул:
— Да, это одна из тех вещей, которые ты пытаешься сохранить в тайне… Я бы точно пытался, на твоем месте. Хотя, если вдуматься — выбор не так уж велик. Пробрианика? Зюйдландия? Бриллиантида? — Куяница внимательно смотрел на допрашиваемого, однако на лице того не дрогнул ни единый мускул.
— Пойми, мы вполне можем договориться! — вкрадчиво продолжал шкипер. — Более того, я закрою глаза на убийство… Хотя это и непросто: мы с командой — одна семья… Но я прежде всего деловой человек, понимаешь?
В дверь каюты внезапно забарабанили:
— Шкип, огни прямо по курсу!
Куяница выругался.
— Драгга, привяжи его к стулу — только хорошенько! — и дуй на палубу!
В этих широтах огни могли означать многое: и фортуганский корабль, и рыболовов из Лидианы… Даже своего брата контрабандиста, слегка подрастерявшего осторожность в относительно безопасных водах. Но они могли означать также и патрульное судно Королевства Бриллиантида. «Морская лисица» легла на курс бейдевинд. Остаток ночи прошел в тревожном ожидании.
— Я должен вздремнуть хотя бы немного, — зевнул Куяница, когда первые бледные лучи зари окрасили восточный горизонт. — Окажи любезность, спусти нашего молчаливого друга в трюм.
— Не понимаю, чего ты с ним цацкаешься? — Драгга морщился: попавшая в капкан рука распухла до локтя и ныла просто невыносимо. — Я бы давно отправил парня на корм рыбам.
— Вот поэтому ты — мой помощник, а не наоборот, — наставительно пояснил шкипер. — Утопить его можно в любой момент; но это все равно что утопить мешок с деньгами. Прикинь сам — сколько даст правительство любой державы за секретного агента вкупе со всем его хозяйством — чертежами, картами, шифрованными записями… Э?
Драгга в замешательстве почесал перебитый некогда нос.
— Пожалуй, немало…
— Оч-чень мягко сказано, друг мой! Вопрос лишь в том, кому выгоднее предложить наш товар. Думаю, изучив как следует все его бумаги, я смогу решить сей ребус; ну а пока… Пока пусть посидит в трюме.
За день дозорный поднимал тревогу еще дважды. В первый раз это оказалась фортуганская рыболовецкая шхуна; но ближе к вечеру слева по курсу замаячил паровой корвет.
— Пираты! — мрачно обронил Драгга, разглядев в подзорную трубу флаг Бриллиантиды — косой белый крест на черном фоне.
— Это не переоборудованный торговец, — шкипер позаимствовал у старпома оптику и, в свою очередь, внимательно изучал судно. — Похоже, его специально строили для боевых рейдов… Но даже с машиной он нам не соперник. Моя скорлупка куда проворней.
Дым из трубы корвета повалил гуще, судно стало разворачиваться.
— Волк почуял добычу! — усмехнулся Куяница. — Ну-ну, посмотрим…
Стемнело. Непогода усиливалась, мачты стонали и скрипели. Спустя час после заката пришлось сократить паруса. Огни корвета вскоре остались далеко позади: лишенный орудий люгер двигался значительно быстрее.
— В этой свистопляске ни черта не видать! — С плаща Драгги каскадами лилась вода, грубое лицо под капюшоном блестело, будто стеклянная маска.
— Не бери в голову, старина! — прокричал в ответ Куяница. — Я думаю взять немного восточнее; опасно, конечно, но сократит наш путь по крайней мере дня на четыре!
Это было обычной проблемой контрабандистов: либо идти на риск, оказавшись в прибрежных водах пиратского Королевства, либо огибать его по широкой дуге, потеряв при этом значительное время… А шанс наткнуться на сторожевиков Бриллиантиды оставался все равно. Куяница предпочел первый вариант, полагаясь на скорость и маневренность «Морской лисицы». В последний раз он имел нахальство приблизиться к архипелагу на расстояние пяти миль, проскользнув ненастной ночью мимо острова Стратиана, — и рекордно корот кий рейс обернулся недурной прибылью. Но на этот раз фортуна, похоже, отвернулась от мореходов: под утро ветер начал стихать, покуда не улегся совсем. Люгер занесло в «око бури» — участок моря, где царит почти полное безветрие. Скорость упала до семи узлов, потом до жалких пяти. Мертвая зыбь вовсю раскачивала кораблик — и когда он в очередной раз взлетел на гребень волны, шкипер от души выругался: слева по курсу показались мачты.
— Надо поворачивать назад, шкип, к острову Коломбина! — озабоченно прохрипел старпом. — Укроемся в Кроккенберге, под защитой тамошних орудий; и черт бы с ним, с этим призом за скорость!
— Ты забыл про корвет! Думаешь, они отказались от преследования? Стоит нам повернуть — угодим прямиком в зубы дьяволу! Это охота, любезный мой Драгга, загонная охота… Мы должны поймать ветер; во что бы то ни стало!
Куяница был прав. Давешний пират вновь появился на горизонте: здесь, в безветрии, паровая машина давала ему решающее преимущество. Крохотная точка росла на глазах.
— Скоро начнут пальбу, — бросил Драгга, обреченно глядя на приближающийся корвет.
— Пусть еще попадут, при такой-то волне! — отозвался шкипер. Словно в ответ, нос корвета вспух плотным облаком дыма. Через мгновение в уши толкнуло раскатистым громом. «Ну вот, — отрешенно подумал Куяница, — приказ остановиться, следующий залп будет боевым…» Легкий порыв ветра коснулся его лица. Захлопали, расправляясь, паруса.
— Право руля! Курс бакштаг! — рявкнул Драгга.
Море за кормой расцвело фонтанами поднятых брызг.
— У них древние пушки, старина! Бьюсь об заклад, еще фитильные! — нервно расхохотался Куяница и от полноты чувств крепко двинул старпома промеж лопаток. — Будь там хоть одно современное орудие, из тех, что плюются коническими бомбами, — и нам настала бы крышка! Знаешь, единственное, о чем я сейчас жалею, — что такой игрушки нету у нас!
В какой-то момент команде люгера и впрямь казалось, что судьба на их стороне. Идущий наперерез корабль не успевал перехватить их, ядра корвета вздымали столбы пены по обе стороны бортов, однако «Морская лисица» казалась заговоренной, еще немного — и они очутились бы вне досягаемости каперских орудий… Но один-единственный выстрел разом перечеркнул их упования: брызнула во все стороны щепа, и перебитая грот-мачта надломилась, повиснув на такелаже. Куяница разразился проклятиями. Надежда растаяла, словно дым.
— Убрать паруса! — Шкипер покорился неизбежному. — Спустить флаг! Не пытайтесь оказать сопротивление, парни, — иначе они просто разнесут нас в щепки… Бросьте оружие. На этот раз мы проиграли.
Суда сблизились. В открытые орудийные порты выглядывали жерла пушек. С корвета спустили шлюпку; призовая команда, ощетинившись штыками, ступила на борт «Морской лисицы». Шкипер немного удивился — командовала солдатами молодая девушка, почти девочка. Лишь жесткий взгляд ее глаз не соответствовал миловидному юному лицу.
— Осмотреть судно! При малейшем сопротивлении — стреляйте без колебаний! Ион, составьте полную опись груза, я хочу знать все до последней мелочи. Лейтенант, построить пленников в ряд! — Затянутая в черную кожу фигурка хрипловатым голосом отдавала распоряжения. Придерживая висящую у бедра длинную тонкую рапиру, девушка прошлась вдоль строя, безошибочно остановившись перед Куяницей.
— Ты хозяин этого корыта?
— В точности так, несравненная! — Шкипер сорвал шляпу и отвесил изящный поклон. — Алоис Куяница, к вашим услугам.
— Куяница? Звучит по-фортугански…
— Вы совершенно правы; по рождению я фортуганец, хоть и натурализовавшийся в Республике…
— Каков ваш груз?
— Березовый деготь в бочках, патока, листовая медь, свинец… — Шкипер споткнулся. — Э-э… Порох и винтовые ружья системы Дрослицы…
— «Фортуганки»? Удачно… Должно быть, рассчитывали тайком сбыть их повстанцам Лотуса?
— От вас ничего не скроешь… Будет ли позволено узнать, с кем меня свела лукавая планида?
— Герцогиня Квендиго, капитан корвета «Сплендида» и командир морского патруля острова Готика… Впрочем, для вас это не имеет никакого значения.
— Не скажите! Клянусь дьяволом, мне куда приятнее сдаться на милость очаровательной юной дамы, чем исполосованного шрамами и пропахшего насквозь ромом морского волка…
Лукавая улыбка Куяницы медленно таяла под ледяным взглядом светлых глаз.
— Позвольте узнать, какая участь ожидает мой корабль и команду?
— Обычная, — герцогиня пожала плечами. — Судно со всем его грузом поступает в распоряжение Дома Квендиго, а вы, как злостные нарушители Пакта сорок восьмой параллели, отправляетесь на каторгу.
— Могу ли я рассчитывать на иной исход? — Куяница был само обаяние.
— Почему бы нет, — девушка коротко кивнула за борт. — Я даже отдам приказ кому-нибудь из солдат продырявить вам голову, чтобы избавить от страданий. Если каторжные работы слишком тяжелы для вашей тонкой натуры, лучше покончить с этим прямо сейчас.
— Э-э… Вообще-то я имел в виду нечто иное, выкуп, например… — эти слова Куяница договаривал в спину герцогине.
— Да, старина, с этой девочкой у тебя ничего не выгорит. У нее сердечко из каленой стали… — сипло прошептал Драгга.
ГЛАВА 5
— Снежинка, просыпайся! Вставай, Снежинка!
Холод проникал под одежку, и каждое движение отзывалось томительной болью — одеревеневшее тело не слушаться. В груди заворочался колючим ежом подхваченный неделю назад кашель. Больше всего он донимал спросонья — а иногда еще среди ночи.
— Снежинка, проснись!
Кларисса с трудом разлепила веки. Вокруг было непривычно светло. Ночью выпал снег, первый в этом году; а к утру небо расчистилось, и покрывшее улицы беленое полотно засияло первозданной чистотой. Томми Секунда, выбивая зубами мелкую дробь, продолжал ее тормошить. Сквозь оттопыренные уши мальчишки просвечивало яркое утреннее солнце, так что они казались двумя розовыми фонариками, приделанными зачем-то к его голове.
— Вставай скорее! Надо с-с-согреться… В харчевне Поддера сейчас выбрасывают вчерашние объедки; коли поспешим, не придется копаться в мусоре!
Брезгливость уступает свирепому натиску голода на удивление быстро. Уже через несколько дней бродячей жизни Кларисса научилась не проходить мимо съедобного куска, где бы он ни лежал; а ее теперешние друзья и вовсе не видели в этом ничего зазорного…