- В «Шримад-Бхагаватам», - сказал Гурудева, - когда кто-то из героев опечален чьей-либо смертью, великие мудрецы, такие как Нарада, приходят на помощь и дают важные советы. В подобные минуты мы должны прибегать к этим советам. Э т о не просто теория. Нимай, та личность, которую ты л ю б и л, п о л у ч и л а полное б л а г о от того, что ты рассказывал ей о Кришне, и теперь она продолжила свой путь. К о т здесь ни при чем. Все случилось по высшей воле провидения и согласно закону кармы. «М у д р ы е не скорбят ни о живых, ни о мертвых».
- Поэтому, Нимай, не веди себя, как глупая корова, - Гурудева постарался развеселить своего ученика, - которая льет слезы и никуда не хочет уходить от мертвого тела своего теленка.
О н и оба посмотрели на тело м ы ш и, чей рот б ы л приоткрыт, частично обнажая ее острые зубки. В это время одна из ее лап шевельнулась, и она еле слышно вздохнула.
- Чхота! Гурудева, вы с л ы ш а л и? Он т о л ь к о что сказал «Р а м а». Он жив!
Гурудева не слышал «Р а м а», но мышь действительно ожила. Нимай осторожно взял ее в руки и стал ощупывать.
- Похоже, кот сломал ему пару лап, и все тело помято, - сказал Нимай. - Но он приходит в себя. До этого он просто б ы л без сознания, - Н и м а й радостно у л ы б н у л с я.
- Положи его на место и дай ему отдохнуть, - сказал Гурудева.
- У г у. Гурудева, это милость Кришны!
Во время этого разговора вошел слуга Гурудевы и спросил, будет ли он обедать. Гурудева ответил, что б у -дет, и велел принести тарелку также и для Нимая. Гуру и ученик вместе почтили прасад, говоря о милости Кришны и о необычных поворотах судьбы. Чхота дас потихоньку дышал, хотя и не мог двигаться. Гурудева положил немного с а б д ж и себе на палец и поднес ко рту м ы ш и. Чхота с благодарностью принял прасад.
Увидев это, Нимай преисполнился блаженством. Гуру-дева, самая важная личность в его духовной жизни, был рядом с ним и кормил Чхоту даса, который также играл в его жизни важную роль.
Гурудева проникся тем бхакти, которое Нимай испытывал к Чхоте. Он сказал, что им не стоит возвращать Чхоту в храм, где он опять может стать легкой добычей для кота. Гурудева предложил оставить мышь у него, пока она не поправится. Через пару дней Гурудева собирался отправиться в трехмесячное турне, а Нимай мог бы приходить в его домик и приглядывать за мышью, но это должно делаться строго конфиденциально. Они скажут, что Нимай присматривает за домом. Нимаю будет поручено перекрасить дом, и это будет предлогом для того, чтобы он в дневное время оставался там.
Гурудева всегда добросовестно следовал своему распорядку дня. Его тронули чувства Нимая и вся эта история с мышью, однако он должен был приступить к выполнению своих обязанностей. Поэтому он велел Нимаю отнести Чхоту даса в соседнюю комнату и подыскать там ему место. После этого Гурудева снова сел за стол и продолжил чтение «Шримад-Бхагаватам». Он прочитал стих и стал делать записи в блокноте. Но заставить себя отвлечься от того, что произошло, было невозможно.
Глава 4
Первые несколько дней после нападения кота положение Чхоты даса было критическим. Нимай сам протирал его влажной губкой, кормил прасадом из ложки и всячески ободрял. Мышь терпела все. Шли дни, и ей захотелось ходить. Нимай смастерил два маленьких костыля для ее перебитых лапок. Дрожащими шажками Чхота шел примерно полметра, а потом падал от боли и истощения.
- Попробуй еще, - подбадривал его Нимай. Но иногда он заставлял мышь отдыхать.
Под предлогом покраски дома Гурудевы Нимай проводил по нескольку часов в день рядом с Чхотой и следил за его выздоровлением.
Нимай прикидывал, когда мышь поправится настолько, что сможет вернуться в свой дом в храме. Но мышь ответила: «Если это возможно, я бы не стал туда возвращаться». И Чхота рассказал Нимаю о своем семейном положении. Он сказал, что в мышином обществе нет секретов, и как только у него состоялась беседа с Нимаем, об этом узнали остальные мыши. Родители Чхоты были очень обеспокоены, когда он рассказал им, что говорил с человеком. Первым делом они наотрез отказались поверить в то, что человек может разговаривать с мышью. Сама мысль о том, что их сын может находиться в дружеских отношениях с человеком, казалась им безумной. Люди - враги мышей. Они расставляют стальные мышеловки и получают удовольствие от того, что отравляют целые мышиные сообщества. Они держат котов. Так как же можно доверять человеку? Когда Чхота объяснил, что это не обычный человек, а преданный Кришны, родители Чхоты посмеялись над жалкой наивностью своего сына. Они также не могли понять, что он там говорит о «преданном». Чхота объяснил Нимаю, что его семейство исповедует примитивную религию; слава, облик и деяния Господа Кришны им неизвестны. Своими попытками удрать из дома на встречи с Нимаем Чхота лишь усиливал их негодование. Чхота сказал, что его родители отвергли бы его, если бы не были так сильно к нему привязаны. «Ты все равно что мертвец», - сказал ему отец.
- Но моему младшему брату нравится Кришна, - добавил Чхота. Его маленькие глазки засверкали. - А также моему младшему кузену.
Нимая очень заинтересовали подробности жизни мышиного общества, хотя он и был обеспокоен услышанным. Перед ним открылась миниатюрная версия человеческого общества со всеми его предрассудками. Нимай подумал, что знает, как решить эту проблему, но не хотел навязывать Чхоте свои идеи.
- А ты что думаешь? - спросил он у мыши.
- Я хочу спасти моего брата и кузена и привести их с ю д а, - сказал Чхота.
Нимай был поражен храбростью своего друга. Он собирался спросить, не будут ли такие действия незаконными, и являются ли эти мыши совершеннолетними, но потом подумал: «Чего ради я должен подчиняться мышиным законам?» У Нимая не было никаких сомнений в правильности того, что они намеревались сделать, но он не хотел вынуждать своего маленького друга преступать через его принципы. Однако в данном случае заводилой был именно Чхота. Он хотел как можно скорее вернуться и сообщить своим друзьям, что у них появилось новое место, где они могут свободно жить и практиковать сознание Кришны без каких-либо ограничений со стороны родителей.
- Нимай Прабху, ты можешь всех нас перенести в дом Гурудевы.
Они стали обдумывать подробности своего плана, дожидаясь, пока Чхота поправится, чтобы сыграть в этом плане ведущую роль. Чхота рассказал Нимаю, что однажды, когда родители ругали его, они пригрозили, что позовут больших крыс, и те ночью нападут на Нимая. Однако и Нимай, и Чхота сомневались, что мыши могут как-то повлиять на крыс.
- В любом случае, - сказал Нимай, - какой бы силой они ни обладали, мы просто будем действовать под покровительством Кришны. Кришна говорит: «Мой преданный никогда не погибнет».
Прошел всего месяц после нападения кота, и хотя Чхота дас еще не до конца поправился, он настоял на том, что им уже пора отправляться спасать его друзей. Они выбрали дневные часы, когда мыши более скованы в своем передвижении по храму. Нимай выпустил Чхо-ту на чердаке, и через несколько минут, сбегав в свою родную нору, он вернулся с двумя «мальчиками». Глаза у них сверкали, и они пищали, переполняемые юношеским идеализмом. Нимай был тронут, видя как сознание Кришны передалось от него самого к Чхоте, а от Чхоты к ним. Полностью доверившись Нимаю, они позволили ему собрать их и посадить в коробку. Нимай вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в дом Гуру-девы, где они устроили то, что Нимай назвал «ашрам брахмачари».
Теперь дела пошли веселей. Пользуясь идеальными условиями и тем, что мышей стало больше, Нимай ввел
для них упорядоченную садхану. Он установил стандартную программу, которая включала в себя ранний подъем и выполнение духовных обязанностей; также им предписывалось избегать неприглядного поведения, например, привычки испражняться повсюду.
Разумеется, Нимай устроил ашрам, не спросив позволения Гурудевы. В этом была срочная необходимость, а Гурудева был в отъезде. Но он, несомненно, известит обо всем Гурудеву. Если же им придется съехать, то об этом все равно еще рано волноваться. Однако Нимай надеялся, что Гурудева разрешит им остаться. На самом деле, после той знаменательной встречи, когда Гурудева утешил Нимая и накормил мышь, у Нимая появилась надежда, что со временем мыши действительно заговорят с Гурудевой, и тот одобрит его проповедь и даст все свои благословения. Это было заветной мечтой Нимая. Сейчас, когда проповедь стала давать результаты, у Нимая появились большие надежды относительно распространения сознания Кришны в царстве животных. Он поделился своими идеями с Чхотой дасом и новыми ‹бхактами›; и процитировал стих: «По милости духовного учителя слепой может увидеть звезды в небе, хромой - перейти горы, немой - заговорить».
- И, - добавил он, - мыши могут стать преданными.
- Харибол\ - закричали все радостно.
Для Нимая и его последователей это были счастливые дни. Он тщательно скрывал свои занятия и продолжал выполнять свои обязанности, стараясь вызывать как можно меньше неудовольствия у старших.
Но у Нимая были сомнения. Он беспокоился, не тратит ли он свое время на что-то малозначительное. Мир, занимавший его внимание, был действительно миниатюрным. Мыши сами по себе были маленькими (около двенадцати сантиметров в длину вместе с хвостом и весили не больше тридцати граммов), их служение также не казалось значительным. В основном Нимай учил их убирать за собой, повторять совсем небольшое количество кругов ежедневно, и также он давал им основы философии. Что касается новых мышей, то хотя они были искренними и были счастливы жить как брахмачари, с Чхотой они все же не могли сравниться. Они были довольно легкомысленны. В чем же заключалась ценность такой проповеди?
В храме в это время была другая атмосфера: преданные готовились к аскезе рождественского марафона. Некоторые из них на два месяца отправятся путешествовать на машинах и будут распространять книги в разных городах. Некоторые семейные преданные собирались продавать картины, чтобы заработать денег для своих семей и для покрытия годовых расходов храма. Вибху Прабху попросил Нимая поехать с группой распространителей, но Нимай отказался. За всю свою карьеру преданного он еще не совершал такой аскезы и не думал, что пришло время это сделать. Тогда Вибху попросил Нимая присоединиться к группе семейных преданных, чтобы помочь им продавать картины, для чего тоже пришлось бы путешествовать пару месяцев. Нимай снова сказал, что не сможет этого сделать. Однако он согласился взять на себя дополнительные обязанности в храме на то время, когда большинство преданных будут путешествовать. Нимай восхищался преданными, которые выходили проповедовать, и чувствовал разочарование, оттого что сам был неспособен предаться. Нимай думал: «Получается, если я сам не желаю предаться, именно этому я учу Чхоту и других мышей?» Незначительность и обособленность мышиного ашрама беспокоили Нимая, но он не знал, как ему рассказать об этом Чхоте. Он не хотел, чтобы у того развился комплекс неполноценности. Нимай знал, как угнетающе это может подействовать.
Чхота чувствовал перемены, происходящие с Нимаем. Понимая, что его учителя что-то беспокоит, он спросил его об этом. И тогда Нимай признался:
- Иногда я чувствую, что не обладаю качествами, необходимыми для того, чтобы вести вас. Я не проповедник. Кроме того, о чем я вам рассказываю, существует целый мир сознания Кришны, имя которому - бесстрашный дух проповеди. В этом смысл учения Господа Чайтаньи и Его последователей. И в наши дни преданные чувствуют себя обязанными участвовать в проповеди, если они хотят доставить радость своим духовным учителям. Но так как я сам не могу взять на себя это бремя, я боюсь возложить его на вас. В результате я не чувствую вдохновения, когда думаю о том, что никто из нас не выполняет важного служения. Вы понимаете?
- Мы, мыши, - очень маленькие преданные, - сказал Чхота. - Ты возишься с нами исключительно по своей доброте. Мы действительно не можем сделать многого. Но на это можно смотреть и по-другому.
И Чхота стал рассказывать Нимаю о внутренней стороне жизни мышей. Он сказал, что жизнь мышей полна страхов и опасностей. Они всегда опасаются нападения хищников. Домашние мыши, живущие по соседству с людьми, могут выходить из нор только ночью, и даже тогда им приходится рисковать жизнью, чтобы раздобыть самую необходимую пишу. Они никогда не знают, раздерет ли их на части кот, или они попадут в мышеловку, которая свернет им шею. А самая приятная пища - овес или арахисовое масло - может оказаться перемешанной со смертельным ядом. Даже если им удается избежать всего этого, все равно они живут совсем недолго.
- Даже сейчас, - говорил Чхота, - когда я узнал, что жизнь предназначена, не просто для того, чтобы есть, спать, размножаться и обороняться, какое служение я могу выполнять в этом ни на что не годном теле? Но но твоей милости мы постигли науку преданного служения Верховной Личности Бога, Господу Кришне. К счастью, -если я правильно понял то, чему ты нас учил, - Кришну интересуют не размеры служения, а та преданность, с которой оно выполняется.
Обычно Чхота говорил более кратко, стоя на коленях, так же как и Нимай, но сейчас Нимай сел прямо, как на классе «Бхагаватам», и внимательно слушал.
- Помимо этого, - продолжал Чхота, - твои слова вселили в нас дух проповеди. Я просто повторял твои слова, и двое моих приятелей присоединились к нам, а другие мыши в храме также теперь воспевают и говорят о Кришне. Возможно, ты думаешь, что трое - это слишком мало. Но если ты хочешь, то можно ввести более широкую программу проповеди и у нас. Мыши есть везде! - пищал Чхота. - В каждом доме, ресторане, на каждом заводе, в каждом складе и амбаре, а также в полях и песчаных дюнах - везде можно обнаружить мышей. По крайней мере, их не меньше, чем людей. Сознание Кришны можно распространить повсюду, не так ли?
- Я не уверен, - сказал Нимай. - То есть, да, мы можем расширить нашу программу. То, что ты говорил о духе преданности и о сложностях преданного служения в мышином теле, - я об этом даже не догадывался. Я оскорбил вас, сказав, что вы «незначительные». Пожалуйста, примите мои поклоны.
Нимай распростерся на полу, и мыши ответили ему тем же.
- Это мы должны кланяться тебе, - сказал Чхота.
- Да, ты спас нас, - подтвердил брат Чхоты. - Мы все жили в темной норе.
- Мы были, как три слепые мыши, - добавил двоюродный брат Чхоты.
- Мы перед тобой в неоплатном долгу, - сказал Чхо-та. - По крайней мере, уж мы-то не считаем, что твоя возня с нами - что-то «незначительное».
- Конечно, нет, - сказал Нимай. - Это была просто моя глупость. Кришна видит и ценит служение, которое мы выполняем здесь, в ашраме. В этом нет сомнения! И в то же время мы можем расширить наше служение.
Этот разговор сильно повлиял на Нимая. С этого дня он стад больше ценить суровую аскезу, совершаемую мышами просто для того, чтобы поддерживать свою сад-хану. Думая о своих подопечных, Нимай сравнивал их с преданными в России, которые рискуют своими жизнями ради того, чтобы просто собираться вместе, воспевать и распространять книги Прабхупады. Разумеется, мыши были не так велики, как люди-преданные, но, по-своему, подобно тому пауку, который трудился для Господа Рамы, они могли доставить удовольствие Господу. Нимай предвидел безграничные возможности и безграничное благо как для мышей, так и для себя. Он решил отбросить свои невротические сомнения и поддержать их в меру своих возможностей. Их мужество поможет ему самому предаться больше.
Нимай стал по-другому общаться не только с мышами, но и с преданными. Он прилагал все больше усилий, чтобы предаться, по крайней мере, в рамках своих возможностей. Когда подростки начинали дразнить и обзывать его, он вспоминал о храбрости своих мышей, и это помогало ему воспринять подобные насмешки как нечто приятное. Не обижаясь на оскорбления, Нимай был способен предлагать эту аскезу Господу Кришне.