— Ты, кажется, прав. Вероятно, я слишком плотно пообедал.
Друзья отправились к парикмахеру Джо. По дороге Ломтик сказал:
— Знаешь, а ведь он не пойдёт! Не пойдёт он брить машинку!
— А вот пойдёт! —отозвался Майк. — И ещё как обрадуется. Небось не часто приходится брить машинки. Очень обрадуется, я уверен.
— Спорим на два пенса? — предложил Ломтик.
— Спорим,— ответил Майк.
Мальчики подошли к парикмахерской. Майк прислонился к двери и закричал во весь голос:
— Джо-о-о! Джо-о-о!
Дверь тотчас же распахнулась, и Майк повалился прямо на выбежавшего Джо. Мальчик совершенно забыл, что дверь открывалась внутрь, да и вообще не ожидал, что она так быстро откроется.
— Ничего! — вскричал парикмахер Джо. — Не беспокойтесь! Чем могу служить? Чем могу помочь? Как поживаете? Который час?
Всё это Джо выпалил одним духом и под конец совсем захлебнулся. Обняв мальчиков за плечи, он повернул с ними за угол дома. При этом Джо шёл на цыпочках, не сгибая ног, как клоун на ходулях.
— Ш-ш-ш! — прошипел он. — Я занят!
— Ах, как жаль! — воскликнул Ломтик. — Раз так, не будем вас беспокоить.
— Нет! Что вы! — закричал парикмахер Джо. — Я занят! Неужели не понимаете? Меня надо беспокоить!!
— Раз вы заняты, мы, конечно, не станем вас беспокоить,— возразил Ломтик, повернувшись, чтобы уйти.
— Куда же ты? Погоди! — закричал Джо. — Не оставляй меня без дела. Я занят, неужели не понимаешь? Я занят!
Мальчики переглянулись. Потом Ломтик сказал:
— Простите, мистер парикмахер Джо, но вы невесть что несёте. Здоровы ли вы? Может быть, вам лучше сесть на край тротуара и посидеть немножко? Впечатление такое, будто вам сейчас станет очень плохо.
— Всё не то говоришь! — вскричал Джо. — Просто ничего не понимаешь! Я, парикмахер Джо, сейчас всё объясню.
Поманив мальчиков к себе поближе, Джо присел на корточки, жестами приглашая детей сделать тоже самое, как будто все трое собирались играть в «шарики»[11].
— Там фермер Робинсон, — многозначительно прошептал Джо.
Он плотно сжал губы, выкатил глаза и бросил на мальчиков такой взгляд, словно этими тремя словами всё было сказано.
— И всё-таки мы ничего не понимаем, — мрачно произнёс Ломтик.
Парикмахер Джо поманил мальчиков ещё ближе и зашептал:
— Он бесповоротно решил, что фермерам не годится носить бороду. — Джо опять плотно сжал губы и ещё более многозначительно уставился на мальчиков.
— Ах, Джо, — сердито сказал Ломтик, — так мы до вечера ничего не поймём! У меня уже ноги затекли. Прошу вас, объясните всё по порядку, толком, без остановок.
— Ладно,—сказал Джо, презрительно пожав плечами.
Весь вид его ясно говорил: нормальным людям и так всё понятно, но, если Ломтику нужны объяснения, что ж, пожалуйста! Джо глубоко вздохнул и быстро-быстро заговорил, так быстро, что речь его превратилась в одно огромное слово, которого не найти ни в каком словаре:
— Фермер Робинсон решил что фермеры не должны носить бороды а его борода растёт очень быстро и он должен бриться ежедневно от этого болит кожа он приходит к нам чтобы его брили потому что глупо ведь самому делать себе больно пусть лучше это делают другие но он так привык бриться сам совершенно бесплатно что и нам ничего не платит то есть я хочу сказать платит ровно столько сколько мы должны отдавать хозяину так что нам самим ничего не остаётся поэтому никто не хочет его брить все притворяются будто страшно заняты.
Тут Джо наконец перевёл дыхание и неожиданно запел:
О-о-о!
Мы бреем усы,
Подстригаем чуб,
Мы клиентам
Рады любым.
Но бывает, что входит,
Резок и груб,
Клиент, который
Совсем нелюб —
И вам он нелюб,
И нам он нелюб,
И очень он нелюбим.
Тогда мы делаем вид,
Что у нас
Минутки свободной нет, -
Мы бреем быстрее
В тысячу раз,
Мы так стрижём,
Что искры из глаз
Сыплются на паркет.
Сюда клок волос!
Туда клок волос!
И думаешь ты:
А если
Мне по ошибке
Отхватят нос,
Мой чудный нос,
Мой отличный нос,
Ну как тут не ёрзать
В кресле!
Лязгают ножницы:
Чик-чик-чик!
Но вот наступает
Желанный миг,
И отвратительный человек,
Который так нелюбим,
Вдруг понимает,
Что здесь никто
Не будет нянчиться с ним.
Только выходит он
За порог,
Все мы кричим: «Ура!»
Он задержать нас
Надолго мог.
Чисть помазок,
Прячь оселок —
Нам отдыхать пора.
Все мы снимаем
Туфли.
И вот
Сладко зеваем,
Разинув рот.
Длинные тени
Ложатся в углы.
Мы запираем столы,
Гасим свет.
Всё тихо вокруг...
И мы вспоминаем вдруг,
Как странно вели себя
В тот момент,
Когда к нам пришёл
Неприятный клиент.
Мы долго смеёмся
И говорим:
«А всё потому,
Что он нелюбим».
— Ах, как здорово! — вскричали Ломтик и Майк.
— Не правда ли? — скромно отозвался парикмахер Джо. — Я вдруг почувствовал, как что-то рвётся у меня из горла. Я открыл рот пошире — оно и вы летело! Никогда со мной такого не бывало! Даже не знаю, как это назвать.
— Как ни называй — очень здорово!—сказал Майк. — Я не подозревал, что вы умеете петь!
— Вы действительно не хотите брить фермера Робинсона? — спросил Ломтик.
—- Ни под каким видом! — ответил парикмахер Джо. — Знаете, в парикмахерской шесть мастеров обслуживают шестерых клиентов, сидящих в шести креслах. Все клиенты давно пострижены и побриты, но парикмахеры делают вид, будто всё ещё заняты. Иначе им пришлось бы брить фермера Робинсона. Вот что там творится. — И Джо начал считать по пальцам: — Старый мистер Прендергаст через пять минут совсем облысеет; старый мистер Крукшенк намылен с ног до головы; Генри Робертсу сделали уже сто два горячих компресса; парикмахер Джон стрижёт китель полковника Робертса, потому что сам полковник пострижен уже десять минут назад; а волосы мистера Пентекоста скоро станут ярко-красными: парикмахер Джек всё красит и красит их — больше ему делать нечего.
— И клиенты всё терпят? — в ужасе спросил Ломтик.
— Нет, конечно! — ответил парикмахер Джо.— Только они ничего не могут сделать. Даже встать с кресла не могут! Стоит кому-нибудь пошевелиться— мастер сразу суёт ему в рот намыленный помазок, колет нос ножницами или набрасывает на голову горячее полотенце. — Джо пожал плечами, как бы желая прибавить: «Мало ли чем парикмахер может удержать клиента в кресле! Не так уж это трудно!»
— А что фермер Робинсон?
— Ах, фермер Робинсон! Негодный старый скупердяй! Сидит себе на стуле, читает газету и в ус не дует. А парикмахеры по его милости должны издеваться над шестью славными джентльменами! Так ведь и просидит до самого закрытия, пока не выставим!
— И никто его не побреет?—спросил Майк.—-Так-таки никто?
— Побреет юный Джек, подмастерье. Так ему и надо, этому фермеру Робинсону! — громко расхохотался Джо.
— А чем это плохо? —спросил Майк.
— Это хорошо! Юный Джек, подмастерье, не сумеет его побрить! — заворковал от восторга парикмахер Джо. — Хорош будет фермер Робинсон, когда юный Джек поработает над ним! —И Джо принялся так хохотать, что по его щекам потекли слёзы, а глаза совсем покраснели.
— Всё равно не понимаю, — допытывался Ломтик: — раз юный Джек, подмастерье, побреет фермера Робинсона, зачем же парикмахеры всё-таки притворяются, будто заняты, и мучают несчастных клиентов?
- Видишь ли, — снова зашептал парикмахер Джо, — сегодня юный Джек выходной. Вот мы и прикидываемся занятыми до самого закрытия. Зато завтра, — Джо скривил рот и многозначительно закивал, — завтра дело другое.
Ломтику и Майку очень захотелось заглянуть в окошко и посмотреть, что творится в парикмахерской. Но тут они вдруг вспомнили, зачем пришли.
— Мы к вам с просьбой, Джо: надо побрить пишущую машинку, — сказал Ломтик самым обычным тоном.
— Побрить машинку?
Джо словно обмяк и повалился на тротуар. Глядя в небо, он хрипло бормотал:
— Побрить машинку! Побрить машинку! Побрить машинку!..
Прошло несколько минут. Ломтик и Майк решили, что Джо уже належался, и спросили:
— Ну как, Джо, согласны?
Джо сразу сел:
— Да! Я согласен! Я побрею пишущую машинку! Отцу моему однажды пришлось брить кокосовый орех. Деду — огромную ягоду крыжовника. Теперь я, парикмахер Джо, побрею пишущую машинку.
Произнеся это, Джо вдруг снова зашептал:
— Подождите, мальчики! Только вызволю оттуда инструменты.
Джо встал, внимательно осмотрелся и на цыпочках пошёл к парикмахерской. Он так усердно вытягивал носки, что несколько раз чуть не свалился. Добравшись до двери, Джо опустился на четвереньки и ползком пробрался в парикмахерскую.
Вскоре он снова появился, держа в зубах сумку. Сперва Майк не узнал его и воскликнул:
— Какая умная собака!
Тут Джо попытался зашикать на мальчика, не выпуская сумки изо рта, но чуть было не задохнулся.
Отдышавшись немного, он выпустил изо рта сумку и заговорил:
— Старый мистер Прендергаст стал похож на бильярдный шар. Старому мистеру Крукшенку побрили даже шерстяной ворсистый пиджак, а заодно и носки с начёсом. Генри Робертсу наложили сто двенадцать горячих компрессов и теперь накладывают сто тринадцатый холодный. Китель полковника Робертса очень славненько подстрижен — весь, кроме рукавов. Парикмахер Джон завивает их щипцами. А волосы мистера Пентекоста уже выкрашены в красный цвет, и парикмахер Джек укладывает их толстыми локонами, вроде сарделек.
Сообщив всё это, Джо опять ухватил зубами сумку с инструментами и пополз по улице. Но тут Майк не выдержал. Он объявил, что не желает идти рядом с Джо — пусть сначала перестанет валять дурака и ведёт себя как следует. Джо встал и очень грустно посмотрел на Майка.
— Эх! Не знаешь ты, как это невесело быть парикмахером! — сказал он.
Все трое двинулись дальше в полном молчании.
Придя в дом Майка, парикмахер Джо опять засуетился. Вынув из сумки белое полотенце, он набросил его на машинку:
— Гоп! — воскликнул Джо и в восхищении отступил, чтобы мальчики тоже полюбовались его ловкостью.
— Можно и мне попробовать? — очень вежливо попросил Ломтик.
Он заметил, что парикмахер Джо страшно гордится своим искусством и вовсе не хочет, чтобы Ломтик с ним соперничал.
— Что ж, попробуй! — небрежно бросил парикмахер Джо, смотря в потолок и не удостаивая Ломтика взглядом — до того он возгордился.
Ломтик взял полотенце, сказал: «Гоп!»—и постарался набросить его на волосатую машинку. Но полотенце запуталось в волосах и свалилось на стол.
— Растяпа! —крикнул Джо.—У тебя получилось не «гоп», а «хлоп»!
— И я хочу попробовать, — взволнованно сказал Майк.
Но у него совсем ничего не вышло: только смахнул полотенцем со стола бутылку чернил прямо на брюки Джо.
— Болван! — завопил Джо, даже не взглянув на испачканные брюки. — Оба хороши! Сначала у одного получается «хлоп», потом у другого — «шлёп»! Юный Джек, подмастерье, у того просто каждый раз получается «бац»! Он годится только на то, чтобы брить фермера Робинсона. Правильно умею делать один я, парикмахер Джо! Гоп! — повторил он.— Гоп! Гоп!
Джо принялся ловко вертеть полотенце вокруг пишущей машинки. Можно было подумать, будто он фокусник и хочет превратить машинку в белого кролика.
Наконец Джо успокоился и склонился к машинке, собираясь приступить к работе.
— Разрешите! — сказал он.— Как изволите: коротко с боков и подлиннее сверху? Или подлиннее с боков и не очень длинно спереди? Или не очень длинно сзади и почти коротко на макушке?
Ломтик только глазами заморгал.
Но Майк, который чаще бывал в парикмахерской, сказал:
— Нет, Джо, её надо побрить, а не постричь.
— Побрить? — изумлённо повторил Джо. Он стал перед машинкой и уставился на неё. — Так, по-вашему, это борода? Ну что ж, вам, конечно, виднее, вы ближе знакомы. Я-то вижу её в первый раз. Как угодно, но моё мнение — учтите, мое личное мнение, — нужна стрижка.
Тут Джо вынул инструменты и начал намыливать машинку, напевая вполголоса и приговаривая.
— Чудесная борода, сэр! — обратился он к машинке. — Шаль снимать. Может быть, разрешите только подстричь и немного изменить форму? Знаете, небольшие бородки клинышком теперь очень в моде. А иногда джентльмены предпочитают разделить бороду посередине. Сделать из неё, так сказать, две.
— Это вовсе не джентльмен! — заорал Майк и топнул ногой. Ему не терпелось поскорее напечатать письмо дяде. — Это пишущая машинка!
Но парикмахер Джо и внимания не обратил. Он продолжал болтать с машинкой: то предлагал завить бороду, то смазать душистым бриллиантином, то смочить жидкостью, чтобы она быстрее росла, то натереть особым кремом, чтобы она перестала расти вовсе; Джо даже просил у машинки разрешения выкрасить бороду в светло-каштановый цвет: «Такому молодому джентльмену светлая борода гораздо больше к лицу, чем седая». Но тут вдруг в кухню вошла миссис Спригз и уставилась на машинку.
— Ах! — произнесла она и, не прибавив ни слова, опустилась на стул и закрыла глаза,
— Продолжайте, миссис Спригз, — ободряюще крикнул Майк. — Скажите: «Загоните меня на чердак и уберите лестницу».
Миссис Спригз снова открыла глаза:
— Вовсе я не это хотела сказать, Я хотела сказать: «Окуните меня в мыльную воду и дразните Пеннорождённой». Что вы делаете с этой несчастной машинкой, Джо? Я чуть было не приняла её за капитана Спригза. У него были совершенно такие же волосы.
Услышав это, Джо уронил голову на машинку и залился слезами.
— Сначала они спрашивают, что я делаю с несчастными клиентами, теперь вы спрашиваете, что я делаю с несчастной машинкой! Эх! Не знаете вы, ка-ново быть парикмахером! Никто не любит парикмахеров! Бу-у-у-у! Гу-у-у-у-у! У-у-у!
Мпссис Спригз страшно огорчилась.
— Извините, Джо, я вовсе не хотела обидеть вас, — сказала она. — Ну, ну, не надо!
Она похлопала Джо по голове, отчего лицо его ещё ниже опустилось в мыльную пену. Но миссис Спригз похлопывала так ласково, что Джо повеселел.
— Прошу прощения, — сказал он. — Это нервы. Не привык брить пишущие машинки.
— Ну конечно, ещё бы!—утешала миссис Спригз. — Кто из нас привык?