— Слушай, я же нечаянно, — прохрипел я.
— За нечаянно бьют отчаянно! — зашипел он, брызжа кровью мне в лицо.
Его руки сильнее сжали моё тело. Он поднял меня ещё выше и посмотрел на корзину. Неужели он собирается забросить меня туда, подумал я.
Да, так и есть. Он собирается зашвырнуть меня в корзину!
За своей спиной я услышал крики. Свисток тренера. Топот бегущих ног.
— Займёшься этим на площадке во дворе, Стретч! — раздался голос тренера Бендикса.
В каком смысле?
Стретч медленно опустил меня на пол. Колени мои начали подгибаться, но я всё же сумел устоять на ногах.
Стретч вытер ладонью своё вымазанный кровью нос, потом вытер её о мою майку спереди.
— Займёшься этим на площадке во дворе, — повторил тренер, вклиниваясь между нами. — Так, всем разбиться на пары, будем работать по двое. Стретч, ты с Люком.
— Ну уж нет, — пробурчал Стретч.
— Он твой дублёр, — сказал тренер, тыча в грудь Стретча своим свистком. — Ты должен его кое-чему научить. Я назначаю тебя ответственным за развитие мастерства Люка.
— Мастерства? — хмыкнул Стретч. — Какое у него может быть мастерство?
— Пойди в мой кабинет, возьми там бумажные салфетки и уйми кровь, — сказал тренер Стретчу. — После этого отведи Люка на тренировочный корт за игровой площадкой. Покажи ему несколько приёмов. Поучи чему-нибудь.
Стретч секунды две смотрел в пол, как бы обдумывал предложение. В конце концов у него хватило ума не спорить с тренером Бендиксом.
— Ну, чувак, пошли, — кивнул он мне.
Какой у меня оставался выбор? Прекрасно понимая, что он размажет меня по асфальту, я повернулся и пошёл за ним на улицу.
Приближался вечер, и было слишком холодно, чтобы тренироваться на улице в спортивных шортах и майке без рукавов. Шёл ноябрь, и большое красное солнце уже скрылось за домами на противоположной от игровой площадки стороне улицы.
Я поёжился.
Стретч не стал мне давать время на подготовку. Он с силой ударил мячом об асфальт площадки и ринулся на меня, как разъярённый бык.
Я попытался отклониться, но Стретч опустил плечо и двинул им с разгону мне в грудь.
— О-о–ох! — простонал я, падая на асфальт.
— Защита! — крикнул он. — Подними руки, чувак! Держись, я иду опять!
— Нет… подожди! — взмолился я.
Мяч громко ударил в землю перед ним, и он опять пошёл на меня. На этот раз он держал корпус прямо. От силы столкновения я вновь растянулся на асфальте.
— Защита! — крикнул он. — Покажи, что ты умеешь. Заблокируй меня. Или хоть заставь сбавить темп!
Со стоном я кое-как встал на ноги. Ощущение было такое, будто меня сбил грузовик.
С силой ударяя мячом об асфальт, Стретч бегал вокруг меня. Его злые глаза постоянно следили за мной. Кровь перестала капать у него из носа, но запёкшееся пятно по-прежнему темнело над губой.
Я потёр бок.
— Я, кажется… сломал ребро, — прошептал я.
С диким воплем он снова врезался в меня. На этот раз я отлетел назад и треснулся о деревянный столб, поддерживающий щит.
— Ты мне заплатишь за линзы, чувак, — прорычал мой «тренер», надвигаясь на меня, чтобы не дать подняться и ударяя мячом в дюйме от моих ног.
— Да я не против, — проговорил я, растирая грудь в надежде уменьшить боль. — Я же извинился, сказал, что сожалею.
— Сейчас ты будешь сожалеть ещё больше. — Он с силой ударил мячом по моей голой ноге. — Вставай!
Я не шевельнулся.
— Это произошло случайно, — убеждал его я. — Я не видел, что ты наклонился. Правда.
Он поковырял запёкшуюся кровь под носом.
— Вставай! Продолжим. Мне велено чему — нибудь тебя научить.
Он оглушительно захохотал. Не знаю почему. Потом провёл огромной ручищей по своим коротким, светлым волосам, дожидаясь, когда я встану. Чтобы он смог проучить меня ещё раз.
Я с трудом поднялся. Ноги дрожали, меня мутило. Мне пришлось ухватиться за деревянный столб. Болела голова. Болели рёбра.
— Может, поиграем… э-э… в другую игру? — слабым голосом произнёс я.
— Ага. Щас. А ну — не зевай!
Он стоял так близко от меня и швырнул мяч так сильно, что мне показалось, будто пушечное ядро ударило меня под дых.
Меня шатнуло назад. Я резко выдохнул.
И тут я понял, что сделать новый вдох уже не могу.
Я изо всех сил старался схватить ртом хоть немного воздуха. Нет… не могу… Мне не хватает… воздуха.
Я увидел ярко-жёлтые звёзды. Потом жёлтый свет сгустился до красного. Боль пронзила грудь. Она росла, становясь всё острее и острее.
Теперь я уже лежал на спине, глядя вверх — на небо и пляшущие в нём красные звёзды. Мне хотелось закричать. Но у меня не было воздуха.
Не могу дышать… Совсем не могу дышать…
Звёзды померкли. Небо из звёздного стало чёрным.
Всё стало чёрным. Одна сплошная чернота.
И, погружаясь в эту непроглядную тьму, я услышал голос.
Прекрасный, тихий голос, доносившийся откуда-то издалека. Он звал меня по имени.
Ангел, догадался я.
Да, сквозь тьму я услышал, как меня зовёт ангел.
И я понял, что умер.
Глава IV
Если хочешь быть счастливым — будь им!
— Люк! Люк!
Темнота расступилась. Я уставился в закатное небо. Голос стал ближе. И я узнал его.
— Люк!
Сделав глубокий вдох, я почувствовал боль.
Ха, когда же я опять начал дышать?
Приподняв голову, я увидел, что через баскетбольную площадку ко мне бежит Ханна. Голубая ветровка с расстёгнутой молнией хлопала за её плечами, как крылья. Её волосы пылали огненным ореолом в лучах заходящего солнца.
Это не ангел. Это просто Ханна.
Пробегая мимо Стретча, она сердито крикнула в его сторону:
— Что ты с ним сделал? Убил его?
— Возможно, — хохотнул Стретч.
Ханна опустилась возле меня на колени. Её ветровка упала мне на лицо. Она отодвинула её.
— Ты живой? Говорить можешь?
— Я в порядке, — пробормотал я.
Я чувствовал себя размазнёй. Беспомощная размазня, слабак.
Стретч подошёл и встал за спиной Ханны.
— Это ещё кто такая? — презрительно спросил он меня. — Твоя девчонка?
Ханна резко обернулась к нему.
— А я знаю, кто
Он промазал уже в следующий раз — при лёгком броске из-под корзины.
Теперь была очередь Ханны. Я скрестил пальцы наудачу и сосчитал три раза до семи.
— Давай, Ханна! — крикнул я, подбадривая её и поднимая вверх скрещенные пальцы.
Ханна положила мяч в корзину с линии штрафного броска. Потом подбежала под корзину и забила ещё мяч из-под неё.
У меня отвисла челюсть, когда она положила ещё восемь мячей, ни разу не промахнувшись.
— Молодец, Ханна! Давай дальше!
Стретч молча стоял и смотрел с тупым видом. Невозможно было сказать, о чём он думает. Лицо его ничего не выражало.
— Десять из десяти! — объявила Ханна. И отправила мяч Стретчу: — Теперь ты. Просто для разнообразия.
Ханна посмотрела на меня, улыбнулась и вскинула вверх руку с оттопыренным большим пальцем.
Стретч уже не улыбался. Его лицо перед броском выражало мрачную решимость. Он забросил четыре мяча подряд, после чего промазал при броске с места из-за штрафной линии.
Что-то пробурчал себе под нос, он послал мяч Ханне.
Ханна забросила ещё восемь мячей подряд. И повернулась к Стретчу.
— Восемнадцать из восемнадцати!
Но Стретч уже бежал трусцой в зал, мрачно сдвинув брови.
— Я ещё не закончила! — крикнула ему в след Ханна.
Стретч обернулся ко мне:
— Может, тебе, чувак, стоит брать уроки у своей подружки? Или нет, тебе лучше играть в её команде!
Тряхнув головой, он исчез в дверях школы.
Сильный ветер пронёсся по площадке. Было уже темно, как ночью. Я подобрал ветровку Ханны и протянул её ей. Но она решила сделать ещё один бросок.
— Девятнадцать!
И ещё один.
— Двадцать. Всё, я выиграла.
Я вытаращил на неё глаза.
— Ханна, как это у тебя получается — ты совсем не мажешь!
— Просто везёт, — пожала она плечами.
Я поёжился. И мы рысцой припустили к школе.
— А уж мне как везёт, — пробормотал я. — Сегодня я приобрёл нового врага. Да ещё какого!
Вдруг Ханна остановилась и схватила меня за руку.
— Слушай, я совсем забыла, зачем тебя искала. Я хотела сообщить тебе самую крутую новость!
Я придержал открытую школьную дверь.
— Да? Какую?
Зелёные глаза Ханны загорелись.
— Помнишь те фотографии моей собаки, которые я сделала? Я послала их в один журнал в Нью-Йорке. И, ты представляешь, они мне заплатили за них