— Может все таки мы выбьем кирпичи?
— Давай попробуем. Правда здесь так неудобно.
Достаю зубило и молоток. Начинаю расшатывать ближайшие к дырке кирпичи. Через два часа, с перерывами, сумели пробить отверстие и я первый вполз в провал. Это действительно полу засыпанная лестница, входа совсем нет, просто все заткнуто горой строительного мусора и земли. Помогаю Вале пролезть ко мне. Свет фонариков высвечивает внизу помещение с арчатыми сводами.
— Коля, ты заметил, это ниже уровня котлована, как бы постройка потом не рухнула…, - обращается ко мне Валя.
— Изыскатели просто не знали про этот подвал. Пошли от правой стены…
Лучи света вырывают поломанные и разбросанные по полу грубые столы и скамейки. Вдруг в стене появилась повисшая, перекошенная дверь, я ее дернул и вовремя отскочил, она рухнула к моим ногам, подняв гору пыли.
— Осторожней, — ворчит Валя.
За дверью небольшое помещение с перекошенными стеллажами, сколоченными из толстых досок. На некоторых горы глиняных мисок, горшков и кружек, на других медные котлы разных размеров.
— Похоже это кладовая.
Медленно, стараясь не задеть стеллажи, обхожу помещение.
— Может сюда пригласить геологов? — спрашивает сзади меня Валя.
— Не знаю, но по моему, здесь ничего такого уникального нет.
Но тут мой взгляд уперся в высвеченный фонариком закопченный котел. Даже не сам котел, а узенькую полоску темноты в стене за ним.
— Валя, посвети сюда.
Старые стеллажи затрещали, когда отодвигал котел. В стене ниша, в ней несколько скрученных рулонов бумаги.
— Ух ты! Как ты только заметил? — восклицает Валя.
— Как бы эти рулоны вытащить и не свалить деревянные постройки.
— А ты попробуй вот этим.
Валя осторожно выдергивает с соседнего стеллажа половник с длинной металлической ручкой. Я качаю головой.
— Нет. Вдруг бумага хрупкая, все испорчу. Там у входа, стоит колода. Я лучше подтащу ее сюда.
Колода совсем легкая, я подкатываю ее к стеллажам и пробую прочность ногами. Вроде ничего. Забираюсь на колоду, опираюсь на стенку и осторожно выдергиваю рулончики их ниши. Бумага жестковата и слава богу, не рассыпалась в руках, но зато, каждый рулончик завязан не сгнившим витиеватым шелковым шнурком, на конце которого толи сургучная, толи восковая печать. Запихиваю добычу в полиэтиленовую сумку, там на свободе посмотрим в чем дело, ценные вещи или нет, стоят реставрации или не стоят. Выходим из кладовой и опять двигаемся вдоль стены подвала и вскоре возвращаемся к полу засыпанной лестнице, с которой залезли сюда.
Было поздно, в котловане ни рабочих, ни инженеров. В диспетчерской будке на четырех колесах, у самых ворот загороженного участка, сонный дежурный предоставил нам телефон, с которого мы сначала позвонили Рою, потом передали телефонограмму с строительное управление о задержании работ. Мы выходим с Валей на улицу.
— Поехали ко мне, — предлагает она. — Я тебя покормлю, у меня пельмени… блеск.
— Рой узнает, мне башку потом снимет.
— Причем здесь Рой, мы с ним друзья еще с институтской поры. Познакомились в Саблинских пещерах под Ленинградом и с тех пор на все крупные проекты он приглашает меня. У Роя своя семья, дети, он настолько правильный, что даже любовницы нет.
— Ты об этом сожалеешь?
— Дурак. Вы мужики видите все наизнанку.
— Не обижайся. Я вижу, ты все с Роем, да с Роем, ну и подумал.
— Говорю еще раз, дурак…
Она расстроена и мне хочется как то загладить этот инцидент.
— Так говоришь пельмени у тебя блеск?
— Блеск, — оживает она, — поехали не пожалеешь. Тем более, завтра суббота, выходной, на работу не надо…
— Ладно, покатили.
Валя живет не одна, у нее очень энергичная бабушка. За столом мне вывалили в тарелку огромную гору вкусных пельменей и мы дружно принялись поедать это истинно русское блюдо. Валя осторожно спросила меня.
— Что ты будешь делать со свитками?
— Придется отдать реставраторам. Мы их просто не можем развернуть.
— Жаль. А так бы мы сами узнали, что внутри. Вдруг там описание каких нибудь кладов.
— Похоже, это царские указы. Странно только, почему они оказались в монастыре у какого то ключника.
— Может не отдавать их реставраторам, у меня есть знакомые ребята, они попытаются их прочесть.
— Нет, Валечка, лучше профессионалам, рисковать нечего.
— Хорошо, отдадим профессионалам, — вздохнув соглашается она. — А как ты передашь им?
— А мы сейчас позвоним одному из них.
— Уже поздно, может завтра.
— Ничего, эти товарищи, любят свое дело. Где у тебя телефон?
Бабушка тут же услужливо предложила.
— Пойдемте я вам покажу.
Она ведет меня на кухню, где на стенке висит аппарат.
— Это по моей просьбе поставили телефон сюда, — объясняет бабушка.
— Спасибо.
Я роюсь в карманах и нахожу записную книжку. Набираю номер и через некоторое время слышу усталый голос.
— Але.
— Елена Павловна…
— Да, я.
— Помните Николая, с которым вы ползали по подземельям и нашли склад пороха.
— А…, Коля, здравствуй. Ты меня разбудил, только заснула и вот…
— Елена Ивановна, извините, но понимаете, сегодня мы ползали по подвалам монастыря и нашли свитки, шесть штук, они со шнурками и печатями на конце.
— С печатями? Очень любопытно. В каком месте нашли? — ожил голос моей собеседницы.
— В районе бывшего монастыря в Хамовниках.
— В Хамовниках…, не слышала. Но ладно. Коля, я завтра поеду на работу, привози свитки ко мне, только не пытайся их развернуть сам. Я сейчас позвоню своим химикам, пусть завтра тоже явятся ко мне. Ты мой адрес знаешь?
— Да. мы вас много раз заказывали.
— Вот и чудненько. К девяти я тебя жду.
— Но завтра же выходной?
— Ну и что? Может то, что вы нашли перевернет мир. Ничего, мои ребята, даже ночью будут работать…, а вы говорите выходной.
Возвращаемся с бабушкой в гостиную, Вали там нет.
— Вы наверно спать хотите? — догадалась бабушка. — Я сейчас уберу здесь посуду, расстелю на диване.
— А где Валя?
— Спать наверно пошла в свою комнату.
Бабушка быстренько убирает все со стола в кухню и расстилает мне постель.
— Вот здесь и ложитесь.
Ночью меня трясет крепкая рука и зажимает пальцем рот.
— Тише. Вставай, пошли в мою комнату.
Это Валя в длинной ночной рубашке. Я послушно поднимаюсь с дивана и иду за ней. В маленькой комнатке, она заталкивает меня на теплую кровать и, немного повозившись, осторожно ложится на меня. Ее мягкие губы прикасаются к моим…
Валя согласилась меня сопровождать к Елене Павловне. Мы немного запоздали в ее институт, но нас терпеливо ждали несколько человек в кабинете и когда свитки оказались на столе, все о нас забыли.
— Это личные царские печати, — сразу сказал молодой парень.
— Да, похоже, — сказала Елена Павловна. — Ну-ка, ребята, марш в лабораторию. Надо оживить эти свитки и прочесть текст.
Все ушли и Елена Павловна, порывшись в шкафу, достала рулон с картой Москвы.
— Покажите мне, Николай, где вы нашли свитки и расскажите что вы видели.
Мы с Валей наперебой начали рассказывать.
Когда вышли из института на улицу, Валя меня спросила.
— Ты давно не был у Ольги?
— Давно.
— Давай зайдем. Ей одной скучно наверно в больнице.
— Давай.
Едем на метро в другую сторону Москвы и неудачно. Оказывается Ольге сделали вчера повторную операцию на лице и теперь никого не пускают в реанимационное отделение. Зато я напоролся на Ирину Владимировну.
— Николай, здравствуй.
Она вопросительно смотрит то на меня, то на Валю.
— Это Валя, подруга Ольги.
— Здравствуйте, Валя. Не вовремя вы пришли, я только вчера ей сделала первую операцию. Пока все идет хорошо.
— А что, разве та, которую сделали после ранения была неудачной? удивляется Валя.
— Да нет…, - тянет Ирина Владимировна, глядя на меня.
— Валечка, там требуется несколько операций, — объясняю ей. — Ведь так, Ирина Владимировна?
— Ты правильно объяснил, Николай.
— Бедная, девочка, — сочувствует Валя.
— Вы к ней приходите после завтра. Я ее переведу в общую палату.
— Хорошо.
Мы прощаемся с доктором и выходим на улицу.
— Мне надо с бабушкой съездить на дачу, — сообщает Валя. — Поехали с нами.
— Нет. У меня сегодня много дел.
Я проводил девушку до дома, а сам позвонил Рою.
Он встретил меня в кафе на улице "5 Января".
— Пива хочешь? — сразу спросил Рой
— Давай.
Рой оторвался от стола и пошел к стойке, через пару минут принес две кружки пенистого пива.
— На. Я ведь дома о делах побаиваюсь говорить. Мне кажется Мухин меня обложил основательно…
Мы делаем по глотку пива.
— Он тебя прослушивает?
— Похоже. Но не только прослушивает, еще и подглядывает. Помнишь, я сделал карту всего подземного мира города, туннели, шахты, лазы, трубы…
— А эту…, ты нам ее показывал, когда по просьбе Мухина ходили искать преступника.
— Вот, вот, ее голубушку. Так спер он ее у меня. Пришел домой, а карты нет.
— Может не он?
— Он, кто же еще, деньги и другие вещи не украли, а это взяли. Мухин знал о ее существовании давно и требовал, чтобы я отдал ему немедленно, даже стращал, что за раскрытие секретных данных меня загонит в тюрьму. Карта ему во как нужна, по его понятию, то что находится под Москвой должно быть совершенно секретным… На мое счастье, на работе у меня есть копия.
— Если этот мент узнает об этом, он и ее утащит.
— Конечно, если узнает.
Мы потягиваем пиво и наконец я решился спросить.
— Я понял, что ты меня пригласил сюда поговорить не насчет карты, а по другому… деликатному вопросу.
— Это так, старик. Я хочу поговорить с тобой о Васе Голубеве.
— Хорошо, давай поговорим о нем. Так что же все таки произошло с Васей? Ты сказал в тот раз, что он погиб.
— Темная история. Перед тем как исчезнуть, мы говорили с ним. Похоже Вася нарвался на секретные галереи и при повторном исследовании его там толи прихватили, толи он сам попал в беду.
— Так ты хочешь, чтобы я отыскал его следы?
— Хочу. Видишь ли какая дурацкая вещь. По нашему идиотскому законодательству, пенсию его жене и детям могут начислить только при наличии трупа или акта о смерти. Три дня назад ко мне приходила жена Васи, плакала, что попала в ужасное положение, ни одно государственное учреждение не хочет помочь ей начислить пенсию, требуют, чтобы представила документы о его смерти. У Васьки двое детей и еще очень маленьких, тяжело ей растить ребят без кормильца, тем более помощи получить не откуда, ни бабки, ни дедки нет.
— А к Мухину ты обращался?
— Говорил. Майор слушать не хочет о таких делах. Говорит, правильно делают, что не дают пенсию, а вдруг Голубев в бегах, убежал от нее, теперь она государство обмануть хочет.
— Вот, сволочь. Значит надо искать Васю.
— Надо.
— Дай мне хоть наметки какие-нибудь, как найти эту странную галерею.
— При последней встрече, Вася мне даже рисовал схему, он нашел галерею в районе Автозаводской. Там тогда ломали два старых строения. Похоже он от туда и пошел под землю. Если помнишь, в моей карте, эта галерея, со слов самого Голубева, начинается именно от туда.
Рой вытаскивает клочок кальки, на которую шариковой ручкой перенесена трасса подземной галереи и передает мне.
— Ты мне говорил, что наши уже искали туда лаз…
— Да, такие попытки были. Гоша Карев и Мишка Левин год назад обшарили этот район, но так ничего не нашли.
— Думаешь мне повезет?
— Это надо сделать, Коля. Ради детей Васи.
— Ладно, поищу коллектор.
— Поговори еще с Мишей и Гошей, может от них чего зацепишь…
— Поговорю.
— Коля, еще одна просьба, Валю с собой не бери.
— Почему?
— Если там под землей что то есть… мне не нужны… еще трупы.
Во дает, значит я могу сдохнуть, а Валя нет. Темнит чего то Рой.
— Ты ее любишь?
Рой допивает пиво и мучительно мнется…
— Она мне нравиться, старик. Хорошая девушка.
Эта хорошая девушка уже затащила меня в постель.
— Уговорил, не буду брать.
— Вот и хорошо. Тогда удачи тебе…
С Мишкой связаться не удалось, он укатил на дачу. Зато Гошу успел перехватить по телефону и он сообщил мне безрадостную весть. Те два дома, на Автозаводской, давно снесли и на их месте построили дорогу, вернее расширили ее за счет снесенных построек. Георгий ползал по подвалам соседних домов, но ничего такого найти не мог. Так и бросил поиски.
— Мне, кажется, вход замурован под дорогой, — говорил он мне.
— А как по поводу канализации, ты все проверил люки?
— Все, кроме тех, что за каменным забором.
— А это что такое?
— Это же завод, на него еще попасть надо.
— Завод то далеко от снесенных домов?
— Почти квартал.
Я задумался. Вася, по моим данным, на завод не пробирался.
Елена Павловна позвонила мне поздно вечером в воскресение.
— Коля, хочешь узнать, что ты нам принес?
— Конечно.
— Это действительно царские указы. Пять документов весьма интересны по истории уклада того времени, это такому то холопу или такому то боярину выделить в собственность деревеньки и земли, за верную службу…
— Простите, Елена Павловна, а какой царь, Иван Грозный?
— Разве я не сказала, да, Иван Четвертый. А вот шестой указ весьма замечательный. Послушай, я упускаю начало, где мы такой-то царь, сразу же примерно даю текст. А моим преданным слугам Малюте Скуратову и Ивашке Темному схоронить книги из моих палат в Пушкарском приказе, дабы греховные мысли не распространять. Понял что-нибудь?
— Ничего. Какие книги, почему это грамотному царю нужно было прятать где то книги?
— Коля, ну и темнота же ты. Ты когда-нибудь слышал о библиотеке Ивана Грозного?
— Нет.
— Эх, ты… У самого грамотного царя того времени была самая лучшая библиотека в России, да что там в России, пожалуй всей восточной Европы и Азии. В последние дни жизни Грозный решил спасти библиотеку от серой боярской среды и своих опричников, знал, что после его смерти, они сожгут и уничтожат книги, поэтому и приказал библиотеку спрятать. Вот уже два столетия археологи и любители ищут эту библиотеку и представь, мы похоже напали на ее следы.
— Это хорошо, конечно, но где же все таки Ивашка Темный в пушкарском приказе спрятал эти книги? И почему нужно было прятать через пушкарский приказ?
— Я думаю потому, что самые преданные царю слуги работали именно там, а потом казначейство отпускала большие деньги на каменное строительство и развитие этого приказа и, конечно, сделать в кладках новых построек тайник было проще простого. Естественно, лучшего места схоронить библиотеку найти было невозможно.
— Так где же все таки пушкарский приказ?
— Конкретно, этого я тебе сказать не могу. Знаю, что бояре и приказные подьячие сидели за теперешним ГУМом, потом эту контору снесли, а вот пушечный и мушкетный, отливкой и сверлением стволов занимались в двух местах, на подворье какого то монастыря…
— Не нашего, где я свитки нашел? — прервал я ее.
— Нет. Твоего монастыря тогда даже в Пименовском перечне того времени нет. Еще отливали пушки на месте теперешнего завода «Вымпел», но это место давно так застроено современными зданиями, что там кирпичика старого не найдешь.
— Прощай библиотека, теперь ее точно не найдешь.
— Но указ, который ты нашел, подтверждает что у царя была библиотека и он ее спрятал. Это надежда для всех поколений, что библиотека может существовать.
— Неужели были такие ценные книги?
— Вот именно, самые ценнейшие в то время. Подданные царя и послы знали как сдобрить гнев государя и доставали ему со всего мира такие книги. Приходи когда-нибудь ко мне, я тебе покажу перечень, что хранил царь и расскажу в чем их ценность.
— Обязательно приду.
— Тогда, пока.
— До свидания, Елена Павловна.
Антонина Петровна приняла меня в конце дня. Она устало жевала дольку апельсина и грустно смотрела на меня.