От археологов нам прислали немолодую женщину, она долго ахала, что ее так срочно послали и она не смогла переодеться и теперь вынуждена в юбке лезть в эту узкую дыру. Я сравнил ее бедра с отверстием и посочувствовал ей.
— Вам придется трудновато, поэтому пожалуйста, ни на миллиметр от меня не отрывайтесь и чтобы ни звука.
— Неужели так опасно?
— Там свод плохой, попой заденете и все… может засыпать.
— Я поняла, — испугано говорит она.
— На всякий случай, я вас привяжу веревкой.
Мы с ней ползем в тоннеле, вот он опасный участок. Я уже прошел треснувший свод и тут услышал сзади характерный шорох, осыпающейся земли.
— Вы как там? — шепотом спрашиваю я.
— Меня… чуть… присыпало…
— Не шевелитесь. Дышать можете?
— Могу.
— Я доползу до конца тоннеля и буду тащить вас на веревке, так что потерпите немножко
Веревку, которая привязана к ее поясу, начинаю понемножку ослаблять и двигаться вперед. Вот и выход в подвал.
— Я тяну вас… Если не сдвинетесь, дерните веревку…, - говорю в дыру лаза, — только не кричите.
Начал потихонечку натягивать веревку, вроде пошла, значит высыпалась только земля, свод не сел… Ей повезло. Она вывались в помещение, как рыба с посиневшим лицом и открытым ртом, на спине остатки земли.
— Вы чего, вам не плохо?
— У меня… живот…
И тут я догадался, что веревкой при натяжении, как удавкой передавило ее уже не тонкую талию. Спешно ослабил затяжку и помог ей подняться.
— Уф, — отдышалась женщина, — страшно то как было.
Она начинает крутить фонарем во все стороны.
— Господи, я еще такого не видала.
В туннеле вспыхнул свет и вскоре в хранилище вполз военный с ломом и кувалдой.
— Черт, — ругается он, — там в одном месте свод совсем опустился. Это вы нашли склад с боеприпасами? — свет фонаря ослепил мое лицо.
— Я.
— Помогите мне пробить стену.
— Постойте, постойте, — заволновалась женщина. — Какую стену?
— Да вот, парень, говорит нашел дверь, а за ней кирпичная стена.
— Покажите мне.
Подводим ее к двери и открывает. Женщина освещает кирпичи, проводит по ним рукой.
— Тяжело вам придется, кладка старая времен толи Ивана Грозного, толи Годунова. Хорошо замурована, я вам не завидую. Попытайтесь… как никак все таки один ряд.
Нам повезло, первый кирпич, мы выбили через час, он провалился куда-то туда в пустоту. Остальные пошли легче и вскоре через дырку мы могли осветить широкий коридор, где свод и стены, заделаны из такого же старого кирпича, зато пол уложен бетонной плиткой, по стенам проложены провода и через равномерные расстояния на стенах торчат плафоны.
— Да здесь, уже наши современники постарались, — комментирует разочарованная женщина.
Она потеряла интерес к коридору и пошла опять продолжать обследовать и описывать склад. Мы с военным пробили лаз побольше и забрались в коридор.
— Куда идем? — сразу спросил он меня.
— На право.
— Почему именно туда?
— Пол идет с наклоном вверх туда, значит там выход.
— Пошли.
Коридор изогнулся и уперся в ворота. На стене я увидел кнопки электрических автоматов и нажал их. Вспыхнул свет по всему коридору.
— Ну вот, сейчас мы увидим куда вышли, — сказал военный и стал раскачивать створки ворот.
Как он умудрился сломать замок, я не знаю, но свет с улицы ворвался в коридор. Мы очутились во дворе пустынного завода, от проходной к нам бежал старичок охранник, нелепо размахивая пистолетом.
Женщина — археолог, после обследования склада, пожелала осмотреть коридор. Мы с ней двинулись в глубину, противоположную сторону от ворот. Через метров двадцать мы опять попали в огромный подвал. Здесь хранилище вин. На стеллажах тысячи, уложенных на бок, бутылок. Женщину вина не интересуют, она обследует кладку. Света электрических лампочек не хватает и она фонарем медленно проводит по стене.
— Посмотрите, как вас…
— Николай.
— А меня Елена Павловна. Посмотрите, Николай, на эту стену.
Я смотрю и ничего такого не вижу.
— Что здесь?
— За этой стеной наверно тоже что то есть. Видите кладка… изменен рисунок… Замурован тоже какой то вход.
Теперь и я различил ровную линию, пересекающую шахматный рисунок кирпича. Под эти местом небольшой стеллаж с горой бутылок.
— Будете ломать? — спрашиваю ее.
— Нет, зачем. По логике, такие помещения не дают археологам каких нибудь значительных находок. Эти подвалы были раньше чисто государственного значения.
— Разве эти ядра и порох, ничего вам не дадут…?
— Дадут, конечно. По ним мы определимся с литейным и пороховым делом на Руси, но увы… это нам давно уже известно.
Елена Павловна еще долго изучала стены, наконец мы вернулись и вышли во двор. Уже стемнело. Она покачала головой.
— Ох и попадет мне сегодня.
— За что?
— Дома то… я никого не предупредила, что отправлюсь сюда.
В ворота въезжает колонна машин и первая около нас останавливается. Несколько военных вылезают из нее и подходят к нам.
— Где здесь, склад с порохом?
Следующий день четверг, после работы, я поехал в больницу к Ирине Владимировне, весьма молодой и привлекательной женщине, способной изменить красоту любого человека. После знакомства, она насмешливо глядела на меня.
— Так что вы от меня хотите? — спросила она.
— Чтобы вы изменили внешность Ольги.
— Это как? Сделать ее с горбатым носом или с прямым, с длинным ртом или коротким, с упрятанной челюстью или наружной.
— Нужно, прежде всего сделать, ее красивой.
— Это понятие растяжимое, каждому мужчине нужна своя женщина.
— Вот вы и сделаете мне ее нужной.
— Хорошо. Давайте расставим все точки над «и». Я вам буду показывать плакаты, а вы мне укажете, что бы вы желали увидеть. Начнем с носа.
Она выдернула из пачки журналов на столе один большой и раскрыла первую страницу. Передо мной появились рисунки разнообразных носов.
Только через час я освободился, выбрав для Ольги, челюсть, рот, нос и овал лица. Полностью расплатился с Ириной Владимировной и она пообещала, что через три операции все сделает, но по времени, это будет два месяца.
— Скажите, молодой человек, — спросила она меня на последок, — а Оля то будет довольна вашим выбором, как вы думаете?
— Не знаю. Но раз она согласна на все, то думаю, будет довольна.
— Это слишком грубая политика. Вы, потому что платите, заказываете музыку, но сколько при этом мук приносите музыканту…
— Рано говорить о музыканте, может и ему понравиться эта музыка.
— Ну-ну. Самое страшное, не принесло бы это ей страдание.
— Красота всегда приносит страдание другим, сделайте так, чтобы страдал от нее больше я и другие.
— Не будем больше вдаваться в полемику, Николай. Одно лишь скажу, удивительный вы человек.
Долго дома вертел пустой бумажник, найденный в коллекторе. Деньги из него уплыли Ирине Владимировне, остался только ключ. Покрутил его на пальце, а потом решил, брошу-ка я ключ в ящик с инструментами, там у меня много всякого барахла, а бумажник… пожалуй спущу в мусоропровод, зачем бандитские кошельки оставлять себе.
Тружусь над кульманом, стараясь спроектировать фундамент здания и тут на пол пути к решению, появилась миловидная Ксюша, секретарша Антонины Петровны.
— Коля, тебя начальница хочет видеть.
— А зачем?
— Не знаю.
— Вот, черт.
— Антонина, по моему, в плохом настроении.
— Ну, пошли.
Начальница, как всегда, усадила в кресло и пристально глядя в лицо спросила.
— Ты у Ольги в больнице давно был?
— Только раз, после реанимации.
— А почему не ходишь?
— Все некогда, да и зачем.
Она покачала головой.
— Странный ты человек, Николай. Ты знаешь о том, что Ольга подала заявление об уходе?
Я даже подпрыгнул от такого сообщения.
— Как это, она же в больнице.
— Сегодня утром пришла ее мама и принесла заявление об увольнении…
— Ну что же, написала, значит так и надо.
— И тебе не жалко своих денег, которые ты с трудом наскреб, чтобы отдать ей на лечение.
— Не жалко. Антонина Петровна, она мне жизнь спасла, зачем жалеть эти бумажки, если осталось самое дорогое…
— Так ты ее любишь или нет?
— Не знаю. Очень душевная девочка, нравится, конечно.
— Черт вас поймешь, мужиков, продать машину, заложиться перед друзьями и сказать, что не знаю почему это сделал.
— Я же сказал, она жизнь спасла.
— Мне кажется она тебе натянула нос. Ладно, иди. Я подпишу ей заявление.
Это был самый дурной вечер. Ко мне в квартиру постучались.
— Кто там? — спросил я.
— Откройте, мы хотим с вами поговорить.
— Да кто же это?
— Слушай, парень, открывай по хорошему, иначе мы расстреляем замок и отдубасим тебя от всей души.
— Я милицию позову…
Раздается страшный грохот, дверь падает внутрь квартиры. На пороге три здоровых парня, у одного пистолет в руке.
— Говорили же тебе, открой дверь по хорошему, — говорит мне, вперед вышедший совершенно бритый, бандит с оружием. — Хрюня, поставь дверь на место, — просит он, стоящего сзади стриженного приятеля, — нам не надо любопытных с лестницы.
Хрюня поднимает дверь и прикладывает ее к косяку.
— Чего вам надо?
— Я же сказал, поговорить пришли, — за всех отвечает старший.
Хрюня по хозяйски подошел к окну и, заглянув на улицу, оперся о подоконник, другой тип остался стоять у двери, только главный, небрежно поддев ногой стул, садится на него и разглядывает меня в упор.
— Долго мы тебя искали, парень.
— Чего меня искать то, я прописан здесь.
— Это мы выяснили позже… Так это ты искал под землей нашего корюша?
— Вы про что?
— Про тот случай, когда ты мельтонов навел на нашего приятеля и его там под землей шлепнули.
— А этот то, да. Меня попросили из МВД обследовать коллектор. Дали сопровождающего, милиционера. Там в тоннеле произошла перестрелка, милиционер и как его, ваш корешь, были убиты, девушку, что нас сопровождала, ранили…
— Это я знаю. Меня интересует другое. При тебе обыскивали нашего приятеля?
— Нет. Спецназовцы сразу же выволокли его наружу, через ближайший люк, а там дальше, я не знаю…
— Ну что ж. Придется тебе парень еще раз спустится вниз в этот… коллектор и поискать одну вещичку.
— Да вы что, ребята?
— Ничего. Вот Хрюня тебя теперь там будет сопровождать. И не вздумай отказываться или сообщать кому-либо о том, что будешь бродить под землей…
— Сколько мне заплатите за это?
Он с усмешкой посмотрел на меня.
— А ты не глупый парень. Сто долларов за день.
— Что за вещичку вы ищете?
— Сами не знаем, может кошелек, может клочок бумажки, может чемодан… Если найдешь, получишь тысячу долларов.
Кошелек? Может сказать? Впрочем, не надо. Деньги то, из этого кошелька, я на Ольгу потратил…
— Я днем не могу идти в коллектор, работаю. Могу только вечером.
— Мы тоже по утрам работает, так что встречайтесь с Хрюней вечером. Ты понял, Хрюня?
— Понял.
— Вот видишь, мы смогли договориться, а ты дверь не хотел открывать. Пошли от сюда.
Стоящий у входа парень, отодвинул дверь в сторону и вся эта шайка убралась вон из квартиры.
Хрюню, по нормальному звать Виктор. Третий день мы с ним бродим по туннелям, коллекторам, отводам Юго-западного района. Я чувствую, как осточертело ему таскаться под землей и он начал пробалтываться зачем его послали со мной. Мы почти на корточках ползем в бетонной трубе и тут Виктор взрывается.
— Черт бы побрал, этого мудака…
— Ты про кого?
— Да этого, психа, в уголовке его кличка Горилла. Ума ни хрена нет. Идет всегда напролом. И в тот раз, было все спокойно. Так возьми себе, эта скотина, зачем то пальнул в мельтона, когда можно было спокойно остановиться и поговорить с ним, а он устроил в городе гонки… Фараоны остервенели и пришлось этому идиоту лесть под землю…
— Горилла, что то важное унес с собой под землю?
— Унес. Больше миллиона долларов. Это расчет за товар с хохлами. Где здесь найдешь чемоданчик или что то другое? Этот, говнюк, болтался в темноте по переходам и понятия не имел, где находится.
— Но если он не имел представления где находится, то чемоданчик бы наверняка не бросил…
— Конечно не должен. И босс так говорит, мельтоны при погоне вроде не видели у него чемодан, но вот записку или что то другое можно было потерять на месте трагедии или оставить.
— Так зачем же мы тогда ползаем по всей округе?
— Для успокоения, что все таки проползали везде и ничего не нашли.
— А чемоданчик?
— Чего чемоданчик?
— Доллары то все равно найти надо.
— Если он на верху, найдут наверняка.
Труба кончилась и мы с облегчением распрямляемся в узком коридоре, с развешанными вдоль стен кабелями.
— А это куда мы вышли? — спрашивает Виктор.
— К метро…
— А там… не опасно…
— Нет. Сейчас выйдем на рельсы и за полторы минуты должны добежать по ним до лестницы… Бежать надо по центру, между рельсов.
Витя притих. Где то в конце коридора послышался шум проезжающего поезда. Мы направились туда и вскоре добрались жо решетки, за которой видны рельсы. На решетке с той стороны замок. Поддеваю его фомкой, кручу и петля отрывается от сварки. Мимо нас с грохотом пронеслась электричка и тогда я крикнул.
— Бежим.
Несусь по шпалам и мысленно считаю сколько времени нам дано добежать до бетонной лестницы на платформу. Не дай бог, если расписание изменено и поезд поедет через 30–40 секунд. Вот и лестница справа, заскакиваю на нее и сзади получаю удар от спешившего сзади Хрюни.
— Неужто добрались.
— Погоди, еще надо раздеться, не пойдешь же ты в этой грязи по метро.
Здесь же на выступе переодеваемся. Мимо проскальзывает еще одна электричка.
— Витя, давай быстрей, вдруг машинист по связи сообщит, про двух подозрительных на площадке.
Всю грязную одежду запихиваем в мешки.
— Пошли.
Уже на улице Хрюня мне сказал.
— Я доложу боссу, что все безрезультатно. Наверно больше обследовать внизу не будем.
— Как мне вас найти, если вдруг что-нибудь промелькнет…?
— Я тебе сейчас на бумажке напишу.
Хрюня достает из кармана записную книжку вырывает лист и пишет мне номер телефона и имя, отчество адресата.
— На, возьми, это телефон босса. Выучи его на всякий случай, а бумажку потом сожги. Деньги тоже прибери, он просил передать…
Хрюня вытаскивает из внутреннего кармана три бумажки по сто долларов и протягивает мне. Ну вот, с долгами я уже могу рассчитаться.
Рой позвонил мне домой.
— Коля, привет.
— Привет, Рой.
— Ты не закис еще?
— Нет, а что?
— Да тут работенка появилась…
— Не тяни…
— Ладно. В Хамовниках роют котлован под фундамент, они наткнулись на остатки кирпичного строения. Проектанты не темнят, сразу объясняют, что здесь был когда то монастырь.
— Ты предлагаешь мне обследовать это место?
— Нет. Дело другое. Там обнаружили в одном монастырском подвале полу засыпанный лаз.
— Ты сам видел или кто то тебе передал?
— Там Валя была, а потом мне из управления звонили.
— Понятно.
— Строительная фирма попросила нас обследовать эту дыру.
— Может нужно позвать археологов?
— Коля, мы их зовем, когда что-нибудь найдем, а так то чего зря тревожить. Не смог бы ты осмотреть все это место?
— Вальку в помощь дашь?
— Дам.
— Тогда, завтра вечером.
— Хорошо, только не тяни, а то строители стоят на ушах.
В котловане одна треть земли не вытащена из-за кирпичных строений, выглядывающих из земли. Валька меня сразу же ведет вдоль стены под козырек из кирпича.
— Вот, смотри.
Это не дыра, как объяснял мне Рой, это выбитый кирпич, за которым темнота провала. Я направляю луч фонарика в отверстие и замечаю только косой свод.
— Валя, это лестница, а вход в нее, вот здесь, — я показываю на двух метровую стенку из земли.