Он написал для Apple II версию паскаля, высококачественного языка программирования, однако это не то, что нужно было Джобсу, он был уверен, что его творению ничего не нужно, кроме бейсика, но все же дал Биллу шесть дней переубедить его. Аткинсон справился.
«Apple III был похож на ребенка, зачатого во время группового секса: как и следовало ожидать, получился ублюдок, а когда начались проблемы, все заявили, что они тут ни при чем».
Таким образом образовалось три проекта, которые могли стать приемниками Apple II – это Apple III, Lisa, в замысле которого Джобс все больше и больше разочаровывался, и третий – Annie. Бывший преподаватель Аткинсона, Джеф Раскин занимался последним проектом, он хотел создать компьютер «доступный массовому потребителю», в который бы входил весь набор: плата, монитор, клавиатура и все необходимые программы, а также графический интерфейс. Именно Раскин свел коллег из Apple с научно-исследовательским центром Xerox, где инженеры Xerox PARC начали разрабатывать графику, которая была бы понятна даже домохозяйке, никогда до этого не нажимавшей кнопку включения на компьютере.
Инженерам Xerox PARC весь мир обязан рабочим столом с папками, в которые можно зайти, кликнув на них мышью, вместо командных строк.
Джобс заключил с Xerox PARC сделку, в обмен на 100 тысяч акций (стоимостью 10 долларов) руководители согласятся показать все, над чем сейчас работает компания. И не смотря на приобретенные акции, компания долго сопротивлялась, не желая выдавать все тайны, однако ей во главе с Адель Голберт пришлось уступить под натиском Джобса и программистов, которых он взял с собой. Его сопровождали на встречи Билл Аткинсон и Джеф Раскин.
Когда Джобс наконец увидел творение Xerox, он не мог устоять на месте, до того был взволновал. Он никак не мог понять, почему компания не запустила еще серийного производства.
«Не стоит расстраиваться и покидать жизнь. А вот если жизнь покинула тебя, стоит расстроиться».
Именно этого он и хотел:
– Сколько времени уйдет на проект? – спросил он у Аткинсона, пока ехал на огромной скорости по дороге в офис.
– Не знаю, возможно полгода, – ответил Билл.
«Создание копировальной машины – их потолок. Они понятия не имели, на что способен компьютер. Победа была у них в руках, но они сами все испортили. А ведь Xerox сейчас могла бы владеть всей компьютерной отраслью».
Идеальное ограбление
Можно назвать это и грабежом, и воровством, однако все идеи, подсмотренные у Xerox были выполнены на куда более высоко уровне. У мышки, что разработала компания Xerox, было три кнопки, и она не могла плавно перемещаться. Дин Хови по заказу Джобса создал простую мышь, способную скользить даже по джинсам. При помощи мыши Xerox окна перетаскивать по экрану было невозможно. Инженеры совместно с дизайнерами Apple придумали открывать файлы и папки при помощи двух щелчков мыши.
Также они создали экран со светлым фоном, который стал революционным для графического интерфейса. А Билл Аткинсон создал возможность открывать одни окна поверх других.
Стив требовал, чтобы при переносе файлов они не скакали со строки на строку, а плавно перетекали по экрану, плюс мышка должна была двигаться в любом направлении, а не только вверх, вниз, налево и направо.
Сейчас это все, возможно, кажется совершенно обыденным и логичным, но тогда это стало настоящей сенсацией!
Xerox все же успел выпустить свой компьютер до того, как была представлена модель Lisa, однако махина оказалась невероятно тяжеловесной и медлительной, что Джобс выдохнул с облегчением – ничто не угрожало его надвигающемуся триумфу!
«Стив и верность – понятия несовместимые. Он воплощение неверности. Он бросает всех, кто когда-то был ему близок».
Джобс снова пытался контролировать весь процесс в своей не самой миловидной манере, что по настоящему напрягало и злило инженеров, работавших над проектом Lisa.
В конце концов Скотт и Марккула решили поставить Джона Коуча главой отдела по работе над проектом Lisa, его решения теперь не могли оспариваться – это выводило Джобса из себя. Проект, который был назвал именем его дочери больше ему не принадлежал.
В это же время его сместили с поста вице-президента компании Apple, таким образом получалось, что он оставался официальным лицом – как талисман, но не имел никакого влияния и власти внутри компании.
«Если ты сам рубишь дрова, то согреваешься ими дважды».
Молодой миллионер
12 декабря 1980 года компания Apple превратилась в открытое акционерное общество, а Стив Джобс в 25-летнего миллионера. Его состояние было примерно 256 миллионов долларов.
В октябре 1981 года первыми его фото на обложку поместил журнал Inc. С заголовком «Он навсегда изменил бизнес». В статье было написано: «Когда Стив Джобс говорит, он искрится энтузиазмом – как человек, который видит будущее и сделает все, чтобы претворить его в жизнь», – и это было правдой. Он действительно был таким. Он был очень разным каждую минуту, что проводил с друзьями. Он то закрывался от них, то лез с откровенными разговорами. И все же он всегда был немного закрыт, всегда чего-то не договаривал, даже когда открывал душу.
А уже в 1982 году на февральской обложке журнала Time был нарисован Джобс с пронзительным взглядом как у гипнотезера. Была выпущена серия статей о молодых бизнесменах, в одной из них писалось следующее: «В 26 лет Джобс возглавляет компанию, которая всего шесть лет назад располагалась в спальне и гараже дома его родителей, а в этом году объем продаж, по прогнозам, должен составить 600 миллионов долларов… Иногда Джобс как руководитель бывает резок и груб с подчиненными. Он этого не отрицает: „Мне надо научиться владеть собой“».
«Я не знал, что задача не имеет решения, и поэтому справился с ней».
И это тоже было правдой.
«Я никогда не думал о деньгах. Я вырос в семье среднего достатка и знал, что голодать точно не буду. В Atari я понял, что могу быть неплохим инженером и всегда заработаю на кусок хлеба. В университете и во время путешествия в Индию я сознательно выбирал бедность; я жил очень просто, даже когда уже начал работать. Я был беден, и это было замечательно, потому что мне не приходилось думать о деньгах, а потом невероятно разбогател и тоже не думал о деньгах».
Новое увлечение
Когда Джобс был удален от разработок компьютера Lisa, он был невероятно зол, ему необходимо было переключиться, и он обратил внимание на третий проект Apple – Macintosh, над которым трудился Раскин. Изначально Раскин планировал назвать свое творение Annie, но он решил, что это может оскорбить женщин, поэтому решил назвать портативный компьютер в честь своего любимого сорта яблок.
Раскин планировал создать дешевый ПК, стоимость которого не превышала бы тысячи долларов, однако удешевить компьютер он планировал за счет дешевого процессора старой модели, при этом используя понятный графический интерфейс и простой дизайн. Последние две идеи привлекли внимание Джобса. Однако, как и в случае с Lisa, два руководителя у одного проекта остаться не могло, постоянно разгорались конфликты из-за несогласия по основным пунктам работы: Джобс наставал на том, что нужно использовать совершенно другой процессор, так как этот не сможет поддерживать тот графический дизайн, к которому они стремились, а Раскину не нравилась идея открытия окон и перетаскивания файлов, ему больше импонировала старая строка задач. По сути, они стремились к одному – создать портативный компьютер для массового потребителя, но заходили с диаметрально противоположных сторон. Их примирение было невозможно, поэтому Скотти снова пришлось выбирать между Джобсом и инженером проекта, однако на этот раз он все же предпочел Стива, возможно, надеясь таким образом на какое-то время отделаться от него, так как знал, что тот окунется с головой в новый проект и забудет о Lisa, а значит не будет мешаться в главном офисе, где и происходила его разработка, в то время как над Macintosh ли в старом офисе через дорогу. Раскин вынужден был взять отпуск, после которого написал заявление по собственному желанию.
Раскин был уверен в своей правоте, и, поступив на работу в компанию Canon, выпустил именно тот компьютер, который он хотел видеть на рынке – назывался он Canon Cat. Как Джобс и предрекал – это стало провалом.
Еще до этого инцидента Джобс в тайне от Раскина попросил Баррелла Смита сделать процессор более мощным. По складу характера он был похож на Возняка и потому трудился днями и ночами над поставленной задачей, которую умудрился решить через три недели.
Новый процессор Motorola 68000, как и использование новейшей графики и мыши делало производство дороже. И цена поднималась все выше и выше за отметку в тысячу долларов. Цена, в отличие от Джефа раскина, который видел свое творение не дороже тысячи долларов, Стива не волновала. В его голове родилась идея – сделать новый компьютер, такой же современный и высокотехнологичный как Lisa, но только лучше. Он даже зашел в офис к команде разработчиков своего предыдущего проекта, чтобы поспорить с Джоном Коучем, который заменил его в управлении проектом, что они выпустят Macintosh первыми – он будет дешевле и лучше, чем Lisa. Предложил ставку в пять тысяч долларов.
«Я могу уволить человека, а потом позвонить ему, чтобы обсудить какой-то проект или снова нанять его. Прошлое меня не волнует, важно только настоящее».
Желая сделать проект только своим, он решил его переименовать, дав ему название Bicycle («Велосипед»), так как Джобс часто называл компьютеры «велосипедами для мозга», но никто из команды его не поддержал и через пару недель об этой идее благополучно забыли.
«Работать под руководством Стива было трудно, потому что он всех делил на асов и кретинов, и между этими двумя категориями лежала пропасть. Если ты ас, тебя возносят на пьедестал, и ты по определению не можешь ошибаться. Те из нас, кого Джобс считал асами, и я в том числе, знали, что на самом деле мы, как простые смертные, можем ошибиться, облажаться, и жили в постоянном страхе, что нас свергнут с пьедестала. Кретины же (на самом деле – отличные инженеры, трудяги) чувствовали: что бы они ни сделали, все равно Стив не изменит мнения о них».
Любовь к работе обязательна
Джобс как никто другой с особым трепетом подходил к подбору команды. Свою команду Mac он называл пиратами. Он переманивал их с других проектов Apple и даже из компании Xerox. Он даже устраивал для них целые представления, чтобы понять, насколько человек заинтересован в проекте. Он не брал никого, кто бы не испытывал восторга и трепета перед Macintosh.
Инженеры и программисты, работавшие над проектом, любили вспоминать потом, как на собеседовании он подводил их к столу, где под белой простыней скрывалось «нечто». Он выжидал, долго нагнетал обстановку, а потом срывал простыню, под которой находился Macintosh, и он не соглашался на меньше, чем рукоплескания и фанфары.
Если человек проявлял живой интерес и сразу начинал осматривать компьютер, то с уверенностью можно было сказать, что он был принят в команду. И многие мечтали стать ее частью, хоть и знали, что ужиться в одном офисе с гениальным предпринимателем было невероятно сложно. Он был тираничен, любил командовать, не слушать, когда ему пытались объяснить что-то программисты, и даже если не разбирался в вопросе, мог сказать, что все это «полная чушь». На этом разговор всегда заканчивался и спорить дальше было совершенно бесполезно. Он мог только закатить истерику. Так как Джобс был невероятно чувствительным человеком, то мог и расплакаться в середине спора, что приводило противника в замешательство. Хотя подобное срабатывало только с теми, кто не привык к общению с Джобсом.
«Хорошие художники создают, великие художники крадут, а настоящие художники – выполняют заказ вовремя».
Однако те, кто долгие годы бок о бок работали с Джобсом привыкли к его вспышкам раздражительности и ценили его за то, что он всегда говорил, что думает. Правда, это относилось исключительно к конечному продукту, но никогда не касалось сроков.
Джобс был известен тем, что ставил – мягко говоря – невыполнимые сроки, которые почти всегда чудесным образом выполнялись. Это был его один из главных талантов как лидера, он был легко внушаем, когда врал сам себе. Он верил, что сроки в четыре дня или две недели реальны, и даже умудрялся передать эту уверенность другим людям. Он был настолько полон энергии и энтузиазма, что это передавалось и всем остальным членам коллектива. Бад Триббл, один из программистов Macintosh, называл Стива «изменяющим реальность», взяв термин из одиннадцатого эпизода первого сезона «Звездного пути», где инопланетяне при помощи мысли меняли реальность. Так и Джобс менял реальность – будто гипнотизировал всех вокруг, и только по прошествии какого-то времени они начинали возвращаться к реальности.
Со временем команда перестала обижаться на его резкие выпады, так как понимала, что это минутный порыв, и завтра он уже может думать по-другому или вообще примет их же точку зрения.
«Я наблюдал за коллегами из Apple, которые, разбогатев, решали, что нужно изменить образ жизни. Кто-то покупал «роллс-ройсы» и особняки, нанимал прислугу, а потом тех, кто руководит прислугой. Их жены делали себе пластические операции и превращались в каких-то кукол. Так жить я точно не хотел. Это же безумие. И я дал себе слово, что не допущу, чтобы деньги меня испортили».
Но не стоит думать, что Джобсу нельзя было перечить. Наоборот, часто он уважал это в людях, как когда-то Нолан из Atari полюбил его за дерзость. Умение выстоять перед Джобсом уважали не только коллеги, которые в тайне, а иногда и открыто, все же завидовали силе духа того, кто посмел выступить против Стива, но и компания придерживалась подобной политики. Те, кто выстоял под натиском Джобса часто получал повышение, а также шуточную награду за смелость, которая присуждалась начиная с 1891 года. Кстати, первой ее получила Джоанна Хоффман, которая разрабатывала маркетинговую стратегию для Mac.
«Есть только один способ проделать большую работу – полюбить ее. Если вы к этому не пришли, подождите. Не беритесь за дело. Пусть сначала сердце подскажет его вам».
Черное и белое
Джобс всегда был человеком крайностей, у него не было золотой середины. Было либо очень плохо, либо очень хорошо. Любой продукт был либо «полный отстой», либо «шедевр», он никогда не шел на компромисс с собой и уж тем более с кем-то еще.
Все, что его не устраивало, он разносил в пух и прах, если что-то было ему безразлично, он просто это игнорировал, и ничто не могло его заставить обратить внимание. Большинство сотрудников жаловалось на то, как сложно с ним работать, многие поначалу обижались, когда он оскорблял их выстраданный проект, но уже на следующий день он мог поменять свое мнение и решить, что это «гениально».
Многие вспоминают, как он выбирал один из двух смузи. Он опускал кончик трубочки и пробовал, одна всегда было ужасно, а второе очень хорошим. Однако если оба его не устраивали, секретарю нужно было нестись за другими.
«Мы заканчивали друг за другом предложения, потому что были на одной волне. Стив мог позвонить мне в два часа ночи, чтобы поделиться осенившей его идеей. «Привет, это я», – как ни в чем не бывало говорил он собеседнику, не соображавшему спросонья, который час. Любопытно, что в начале работы в Pepsi я вел себя так же. Стив был способен порвать на клочки распечатку презентации, которую ему предстояло проводить наутро, и выкинуть слайды и текст. На заре карьеры в Pepsi я тоже старался превратить публичные выступления в важное средство управления. Когда стал начальником, постоянно поторапливал подчиненных и верил, что сам бы справился с работой гораздо лучше. Стив такой же. Иногда мне кажется, будто он играет меня самого в каком-то кино. Мы невероятно похожи – наверно, поэтому так и совпали».