Она смущенно замолчала.
Раф открыл рот, чтобы ответить, но ему помешало ожившее в этот момент высокочастотное радио.
— «Мэри-Лу, Мэри-Лу — Лотос, шесть семь», — произнес низкий бестелесный голос.
Раф встал, чтобы ответить.
— «Лотос — Мэри-Лу, шесть девять».
И Раф переключил каналы.
— Раф, это Дан. Мы будем минут через двадцать. Мелисса интересуется, не надо ли тебе чего-нибудь… И мы захватим по пути Эдди и Марту.
Раф мрачно взглянул на Мейзи. Потом произнес в микрофон.
— Ничего не нужно, спасибо, дружище. До скорой встречи.
Он повесил микрофон и вернулся к столу. Мейзи проглотила комок в горле. Она казалась сейчас усталой и измученной.
— Как вы собираетесь объяснить мое присутствие своим друзьям?
Он заметил ее болезненную бледность.
— Никак не собираюсь. А вы уверены, что чувствуете себя нормально?
— Все в порядке, я просто устала. Вот и все. Я… не спала прошлой ночью и уснула здесь до вашего появления на борту. Мне просто нужно немного отдохнуть. Знаете, как котенок — свернется клубочком и спит.
— Тогда идите спать, малышка, — сказал он приветливо. — Ложитесь в постель в каюте на корме. Если повезет, никто даже не узнает, что вы здесь. Мы сможем снова вернуться к сути дела позже.
— О, спасибо, — искренне поблагодарила его Мейзи.
— Только вот что…
Она вопросительно взглянула на него.
— Пообещайте не пытаться утопить себя, не пытаться утопить меня или сделать что-то столь же вопиющее.
Мейзи засмеялась.
— Обещаю, — сказала она, — если только ваше поведение не будет вопиющим, мистер Сандерсон.
Он посмотрел на нее, слегка нахмурившись и словно не решив еще, что с ней делать. Потом пожал плечами и встал.
* * *
Мейзи уснула сразу же.
Она пыталась не спать. Говорила себе, что надо было многое обдумать, многое попытаться понять, но усталость сломила ее. Она не слышала, как на яхте собрались гости, как прошел обед. Мейзи проспала несколько часов.
А когда проснулась, то зевнула и осмотрелась, в первую секунду не понимая, где находится, пока не узнала изысканный интерьер каюты.
Она резко села, и тут с верхней палубы до нее донесся женский голос:
— Раф, так у тебя женщина в каюте!
Мейзи застыла, сообразив, что, видимо, открывшаяся или, скорее, закрывшаяся дверь каюты и разбудила ее.
— Мелисса, — раздраженно прозвучал голос Рафа, — разве тебе не говорили, что нельзя никуда совать свой нос без разрешения?
Раздался смешок, потом Мейзи услышала:
— Дорогой, жизнь слишком коротка, чтобы ждать приглашения. И если я не ошибаюсь, она рыжая.
Мейзи затаила дыхание.
— К тому же еще и безбилетный пассажир. Я и понятия о ней не имел, пока она не заявила о себе и чуть меня не утопила, — спокойно ответил Раф. — Больше того, она появилась так внезапно, что я еще ничего не успел о ней узнать и только собираюсь это сделать. А потом, скорее всего, выброшу ее за борт.
— Что ж, дорогой, что бы ты ни сказал, нас это устроит. И спасибо за прекрасный обед. Мы должны покинуть тебя и провести ночь на якорной стоянке в Блексли. Да, а мы увидимся на вечеринке у Триши в среду?
Раф Сандерсон ответил отрицательно.
Мейзи подождала, пока не стихнет шум мотора за бортом, затем встала и направилась в главный салон.
Спускаясь в этот самый момент вниз, Раф увидел ее и спросил, не голодна ли она.
— Я… умираю от голода! Не завтракала, не обедала, — призналась Мейзи.
— Я так и подумал, поэтому оставил вам кое-что из еды.
Он достал из холодильника завернутые в фольгу тарелки и поставил на стол.
— Огромное спасибо, — пробормотала Мейзи, жадно глядя на яства. — А я думала, что вы собираетесь выбросить меня за борт.
— Вы все слышали?
— Слышала. Видимо, ваша знакомая разбудила меня, когда закрывала дверь каюты.
— Временами Мелисса бывает невыносимой, но Дан — прекрасный друг, — сказал Раф. — Я передумал. Я не буду выбрасывать вас за борт, а накормлю и даже приготовлю чашку чая, поскольку бессердечное обращение с беременными женщинами не относится к числу моих пороков. Тем не менее, — сказал он, наливая воду в чайник, — как только вы перекусите, мы сразу отправимся назад, в Мэнли.
Мэйси с аппетитом уплетала лососину с дыней.
— Где вы собираетесь отделаться от меня?
Раф спокойно взглянул на нее через плечо, зажег газ и поставил чайник на конфорку.
— Представьте себе, я ни перед чем не остановлюсь, пока не докопаюсь до сути этого дела.
Мейзи уже расправилась с омаром, потом схватила куриную ножку и вонзила в нее зубы. Справившись и с ней, она вытерла руки бумажной салфеткой.
— А вы изрядно проголодались, — заметил Раф.
Она грустно улыбнулась.
— Меня так долго мучила тошнота, что я и смотреть не могла на еду. А теперь почти все время голодна, как волк. Значит, вы уже верите мне?
Раф налил две чашки чая и сел.
— Нет. Пока воздерживаюсь. Но если какой-то мерзавец ходит вокруг, выдавая себя за меня, я собираюсь разоблачить его.
Мейзи невольно вздрогнула, и он заметил ее реакцию.
— Однако если это не так, то пора все выложить начистоту, Мейзи Уоллис, иначе у вас будут неприятности, — спокойно добавил он, не оставив сомнений в том, что не шутит.
— Именно так все и было. — Она пожала плечами. — Для чего бы я стала придумывать такую историю?
— Объясню. Женщины давно бросаются к моим ногам, — сказал он. — Не думайте, что мне это нравится или что я льщу себе тем, что мои деньги тут ни при чем. Они как раз и могли стать истинной причиной. Нет, — остановил он ее, — сейчас не время для гневных отповедей, разговор начистоту — вот, что нам теперь нужно, Мейзи. Например, вы заявили, что единственным Рафаэлем Сандерсоном, которого вы могли разыскать, был я. Не означает ли это, что имя Сандерсон ни о чем вам не говорило, когда тот мужчина так представился?
Глаза Мейзи округлились.
— Совершенно ни о чем, — прошептала она.
— Но вы, тем не менее, утверждаете, что он производил впечатление состоятельного человека?
— Честно говоря, я не особенно задумывалась над этим, но думаю, что так. У него была прекрасная речь, он путешествовал больше, чем кто-либо из моих знакомых.
Раф ухмыльнулся.
— Вот до этого я и постараюсь докопаться, а заодно выясню, кто вы и откуда.
Она говорила правду, напомнила себе Мейзи. И разве ей есть что терять?
— Можете наводить справки, мистер Сандерсон, — спокойно сказала она. — Мне нечего скрывать.
— Я вижу. — Он произнес это достаточно спокойно, но его взгляд словно полоснул ее ножом. — Вопрос исчерпан, пойдемте.
Он встал и взял ее тарелку.
— Хотите, чтобы я помогла вам наверху?
— Спасибо, как-нибудь сам справлюсь.
Раф повернулся и, перешагивая через две ступеньки, поднялся на палубу.
Мейзи посмотрела ему вслед и неожиданно испуганно вздохнула, осознав, что лично для нее вопрос далеко не исчерпан. Она представила его без свитера и джинсов — и дала волю фантазии, вообразив себя в верхней каюте с ним, смеющимся над какой-то интимной шуткой, понятной только им двоим…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Они не отплыли в Мэнли, так как не смогли покинуть Хорсшу-Бей.
Мейзи, убиравшая посуду после своего позднего завтрака, услышала шум запущенного двигателя, но через несколько минут мотор заглох, и яхта не сдвинулась с места.
Она, вопросительно, взглянула на Рафа, спустившегося вниз, и увидела, что он раздражен.
— Проблемы? — отважилась она спросить.
— Да, мотор перегрелся. — Раф начал скатывать ковер в салоне, и она поняла, что он собирается спуститься в машинное отделение через люк в полу. — Я очень давно не выходил на яхте, а это всегда чревато последствиями.
— Я знаю. Неполадки в системе охлаждения? — снова отважилась она на вопрос.
— Скорее всего. Вы — кладезь неожиданной информации, Мейзи. Откуда вы знаете о судах?
Она сказала ему.
— Так вот почему вы оказались на причале! — Раф поднял крышку люка. — Не могли бы вы включить свет в машинном отделении? Вон там, — он показал на распределительный щит. — И не принесете ли мне фонарик? Он в шкафчике под лестницей.
— Есть, капитан!
Она выполнила его просьбу и села на ковер, наблюдая за его работой.
Услышав через какое-то время приглушенное восклицание, спросила:
— Нашли причину?
— Да. Порвалась лента вентилятора. Послушайте, Мейзи, ремонт займет некоторое время, но у меня оно пока есть. А ленту надо обязательно починить, потому что и без того легкий ветерок окончательно стих и у нас нет никакого шанса воспользоваться парусом.
— Эти ленты ужасно трудно чинить, — сказала она грустно. — Даже добраться до них в таком тесном пространстве — кошмарно тяжело.
— Вы не ошиблись. Так что мы или потратим много времени, или вообще не сможем починить сами.
— О!..
Он бросил на нее взгляд.
— С другой стороны, со мной вы будете в безопасности. В случае, если мне не удастся самому устранить повреждение, я смогу вызвать помощь из Мэнли завтра утром. — Он взглянул на часы. — Наверное, поздновато вызывать кого-то сейчас.
Мейзи посмотрела на собственные часы. Было около пяти часов.
— Наверное, — сказала она осторожно, подумав при этом, что ни один здравомыслящий человек, мало-мальски знакомый с яхтами, не станет специально создавать ситуацию с разорванной лентой вентилятора по каким-то тайным причинам.
— Хорошо, — Раф вылез из машинного отделения. — Мне нужны инструменты, и надо переодеться во что-то старое.
— Может, я смогу помочь? Я часто помогала своему отцу — подавала ему инструменты, а иногда мне удавалось добираться до таких мест, куда он не мог попасть.
— Отлично, мисс Уоллис, — пробормотал Раф и пошел в носовую каюту. Вскоре он вернулся, одетый в защитного цвета рубашку и чистые, но со следами так и не отстиранных до конца пятен джинсы. В руках — сумка с инструментами.
Ремонт занял у них несколько часов.
Мейзи подавала инструменты, светила фонариком, а один раз ей даже удалось повернуть гаечный ключ там, куда Раф так и не смог дотянуться. Наконец, он попросил ее запустить двигатель и зорко следить за температурной шкалой.
— Температура нормальная, — крикнула она вниз после того, как двигатель проработал около десяти минут.
— Отлично. Выключайте, — крикнул Раф ей в ответ и выбрался наружу. Он устало потянулся. — Что мне нужно теперь, так это что-нибудь выпить. Спасибо, Мейзи, — добавил он. — Из вас получился прекрасный помощник механика.
— А я бы сказала, что вы оказались прекрасным механиком, — ответила она. — А вы случайно не механик?
— Нет, во всяком случае, не профессиональный, но мне всегда нравилось возиться с двигателями. Послушайте, не знаю, как вы, а я бы принял душ, выпил пива, что-нибудь съел, а потом хорошенько выспался. — Он взглянул на нее. — А вы можете запереться в каюте на корме, если хотите. Я мог бы предложить вам каюту на носу, но она не запирается.
Мейзи подумала, что за последние сутки спала всего часа три. Она подавила зевок.
— Хорошо, — согласилась девушка. — Идите и примите душ… а я пока приготовлю что-нибудь перекусить.
Его губы дрогнули.
— Есть, мэм.
Они дружно перекусывали в салоне. Волны мирно бились о корпус яхты, горела лампа. Улучив подходящий момент, Мейзи поинтересовалась, чем он занимается.
— По профессии я геолог и горный инженер и немного разбираюсь в овцеводстве.
Она задумчиво взглянула на него. Он снова переоделся в джинсы и теплую клетчатую рубашку. После душа его волосы все еще были влажными.
— Не думаю, чтобы вы много занимались и тем и другим в последнее время.
Он потер подбородок.
— Вы правы. С тех пор как умер мой отец, я провожу большую часть времени в путешествиях.
— Вы это так любите?
Он пожал плечами.
— Так сложились обстоятельства. Этого бы не было, — он помолчал, — если бы у меня была своя семья.
— А почему так получилось? Я хочу сказать, вы же не молодеете… — Мейзи резко замолчала и закусила губу.
Он рассмеялся.
— Возможно, я и кажусь вам очень древним, Мейзи, но мне только тридцать четыре.
— Я не это хотела сказать, — успокоила она его, но с иронией подумала, что он совсем не древний, а достаточно привлекательный… — Я… — у нее неожиданно сел голос, — имела в виду, что было бы неплохо уже остепениться, правда? И возможно, вам нужно…
Он насмешливо взглянул на нее своими серыми глазами.
— Дело в том, что мой отец начал серьезную программу развития корпорации «Сандерсон минерале» за несколько месяцев до своей смерти, и мне придется потратить, по меньшей мере, пару лет, чтобы осуществить ее. А как насчет вас? Какие планы были у вас перед крутым поворотом судьбы?
Она пожала плечами.
— Обычные, мне кажется. Мне нравилась моя работа. — Она вздохнула. — Все было хорошо. Я люблю путешествовать, в прошлом году посетила Мехико и…
Она махнула рукой.
— Расскажите.
— Я начала откладывать деньги, чтобы поехать в путешествие в этом году, но пришлось передумать.
— А по жизни — никакого грандиозного замысла?
— Есть один. Я бы хотела получить степень магистра музыки. Возрастного ограничения нет, к счастью, так что я, возможно, еще смогу сделать это.
— Вы собираетесь жить на пособие матери-одиночки? — не без ехидства поинтересовался он.
Мейзи состроила гримасу.
— У меня есть некоторые средства. Я унаследовала дом моих родителей и яхту, но их родовое гнездо и сбережения моего отца уйдут на выплату ипотечного кредита, который они взяли, чтобы реконструировать этот дом. — Помолчав, Мейзи с усилием добавила: — У меня кое-что останется после продажи обоих домов.
— Скажите мне вот еще что… Вы считали, что влюблены в того парня?
Мейзи сложила салфетку, потом расправила ее и, наконец, кивнула.
— Я то опускалась на землю, то взлетала. Это было так удивительно…
— А как вы относитесь к нему сейчас? Очевидно, теперь вы должны бы злиться и чувствовать себя преданной. А что, если я, скажем, вернул бы его вам?
Мейзи затаила дыхание.
— Я-я не знаю. Теперь это немного напоминает сон, и трудно отделаться от мысли о том… какой легковерной я была. Но думаю, что уже слишком поздно, чтобы возродить… волшебство. И потом… Его можно было бы вернуть только насильно.
— А может быть, и нет. — Раф помолчал. — Что, если он, скажем, вернется по собственной воле, поняв, что не может вас забыть и жить без вас?
— Сейчас я не поверила бы ни единому его слову, — сказала Мейзи, едва слышно.
— Значит, даже ради ребенка вы не приняли бы его обратно?
Она заколебалась.
— Это не привело бы ни к чему хорошему, так ведь? — Мейзи подперла подбородок кулаками. — Если и есть что-то положительное в суровой школе жизни, так это то, что быстро взрослеешь.
Его серые глаза надолго, задумчиво, остановились на ней.
Совершенно естественная, без косметики, с облаком рыжих кудрей, она была, невероятно, привлекательной. Ее кожа была бело-розовой и безупречной, розовые губы — нежными, зеленые глаза — потрясающими.
К тому же, как он теперь знал, под несколько великоватой для нее одеждой скрывалась точеная фигурка с высокой грудью, тонкой талией и прекрасными бедрами…
Раф нахмурился. Почему ему так хотелось поцеловать ее, оставалось для него загадкой. Он относил это на счет акта безумной храбрости Мейзи. Не случайно он почувствовал восхищение, когда, едва не утонув, она еще нашла силы накричать на него. Раф даже пожалел, что оскорбил ее, но…
Не было ли это проявлением защитного инстинкта? А если это так, не попадет ли он в, расставленную Мейзи вокруг него, ловушку?
Пожалуй, решил он, сделав последний глоток пива, не стоит забывать об этом. Он все еще не был уверен в том, что перед ним не талантливая маленькая актриса.