Еще одна вещь беспокоит меня до сих пор, и я не могу не упомянуть о ней: цена! Ведь этот подарок, должно быть, стоил вам немалых денег. Леголас, я очень и очень польщена вашей щедростью, но право… мне ужасно неловко! Поэтому отправляю вам ответный презент. Он, конечно, не такой дорогой, как ваш, но от всей души надеюсь, что сможет порадовать вас.
С любовью, Афина.
«Что?! Вот же идиотка! Неужели я и вправду подписалась так?»
К сожалению, эта (безусловно, умная) мысль пришла ей в голову уже после того, как сова, уносящая письмо Леголасу, стала маленькой, почти неразличимой точкой в голубом безоблачном небе.
«С любовью?.. Сладчайшая Цирцея, я, что… окончательно сбрендила, да? Как я могла не заметить такую… описку? О чем только думала, когда царапала эту строчку? И что теперь? Заметит ли он ее? И, если заметит, придаст ли значение?»
По телу вдруг пробежала дрожь — это ей стало понятно, что очень хочется, чтобы Леголас заметил такое окончание письма. И даже… как-то отреагировал. Но как? Ведь говорить о любви между ними просто нелепо. Будучи на редкость здравомыслящей особой, Гермиона отлично понимала, что влюбиться, оставаясь знакомыми с человеком только лишь по письмам — смешно и глупо!
«Да… Но почему тогда я постоянно думаю о нем? Почему мне кажется, что за эти три месяца переписки я узнала его так, как многих из своих знакомых не узнала и за много лет? И Леголас кажется мне… прекрасным…»
Она не могла не признать, что мужчина, скрывающийся под этим прозвищем, по-настоящему влечет ее к себе. Он обаятелен, умен, бесконечно вежлив и корректен, щедр и обладает невероятным чувством юмора.
«Просто не мужчина, а живое воплощение женских грез!» — она не удержалась и негромко рассмеялась, вспомнив еще и о том, что всякий раз, получая от Леголаса письмо, чувствует, как внутри возникает какое-то теплое, будоражащее ощущение, а сердце начинает биться намного быстрее.
Леголас. Каков он на самом деле, в реальной жизни? Ответ на этот вопрос волновал ее в последнее время все сильнее и сильнее. Иногда Гермионе начинало казаться, что образ, сложившийся у нее благодаря переписке, слишком хорош, чтобы быть правдивым.
«Конечно, у него наверняка есть какие-то недостатки, и это абсолютно нормально! Я… я не идеализирую Леголаса, точней пытаюсь не идеализировать. Но черт возьми… это трудно… Потому что никогда еще не встречала мужчину, который заставил бы меня чувствовать то, что заставил он. Даже ни разу не увидавшись воочию…»
Осознавая, что серьезно увлеклась практически незнакомцем, Гермиона нахмурилась, но тут же обрадовано подумала, что это далеко не так. Теперь она много знала о Леголасе! Очень много. Ведь за эти три месяца она узнала о нем больше, чем о тех, кого знала вот уже много лет. Да и поделилась большим, чем с самыми близкими друзьями. Она знала о его симпатиях и антипатиях, о его привязанностях, о хобби, о его страхах и надеждах. Узнала какие-то подробности из его детства, да и взрослой жизни. Даже узнала, что он был женат.
И чем больше Гермиона размышляла обо всем этом, тем меньше чувствовала смущение относительно своего последнего прощания в письме.
«Может, и хорошо! Пусть он прочитает, пусть. Потому что… потому что, если я нравлюсь ему, если он тоже испытывает похожее влечение, то сможет смело дать мне понять это. А я так надеюсь, что и впрямь нравлюсь ему…»
От животрепещущих мыслей отвлек раздавшийся перезвон «Музыки ветра». Гермиона подняла голову, увидела, как к прилавку приближается Драко Малфой и сразу же вспомнила свою последнюю встречу с его отцом, случившуюся три дня назад, а еще тот инцидент в ресторане. Все ее существо окатила волна унижения от мысли, что Люциус Малфой мог рассказать своему сыну о неуклюжести мисс Грейнджер. Или даже похвастать перед ним тем, что именно в его присутствии она всякий раз превращается в неловкую смущенную дурочку.
«Мерлин… Что, если они оба смеются, хлопая себя по коленкам, когда обсуждают, как спотыкается и падает грязнокровка, едва завидев чистокровного красавца Малфоя? Боже, какой ужас! Как же мне стыдно…»
— Привет, Грейнджер, — спокойно поприветствовал Драко, внимательно наблюдая за ней.
И от этого Гермиона смутилась еще больше, хотя и смогла спокойно ответить:
— Привет, Малфой, как дела?
— У меня в порядке, — кивнул Драко. — А ты как?
— Тоже все хорошо.
— Вот и славно.
— Да не говори.
Оба неловко замолчали. О чем беседовать дальше, понятия не имели ни тот, ни другая.
— Малфой, я могу… — наконец начала Гермиона.
— Грейнджер, ты не може… — одновременно раздался голос Драко.
И оба запнулись от неожиданности.
— Так что ты хотел?
— Подождет. Ты что-то собиралась сказать?
— Да просто спросить хотела, не могу ли помочь найти книгу, за которой ты явился сюда. А ты?
— А я просто хотел спросить, не можешь ли ты помочь мне найти книгу. За которой я сюда явился.
И оба с облегчением рассмеялись, хотя их смех и казался чуточку нервным.
— Знаешь, Малфой, по-видимому, общаться как нормальные люди для нас все еще немного странно, — прокомментировала Гермиона.
— Похоже на то, — Драко согласно кивнул.
— Как думаешь, это когда-нибудь пройдет? И что нам делать с обоюдной неловкостью?
— Понятия не имею… — он пожал плечами. — Но одна мысль есть. Может быть, пообедаем вместе? Как знать, может, креветки с белым вином помогут нам чуть-чуть расслабиться и преодолеть этот дурацкий дискомфорт?
«Что-о-о?… Еще один Малфой приглашает меня на обед? Они что, оба рухнули откуда-то или обоим по булыжнику свалилось на головы? Или… может, их обоих шибануло Конфундусом? Иначе чем еще можно объяснить, что и отец и сын каким-то невероятным образом вдруг забыли о моем происхождении, о крови, что течет в моих жилах. О том, что я ошибка природы, недостойная дышать с ними воздухом, а не то, чтоб сидеть за одним столом. Или… или, может быть, это я веду себя как обиженный ребенок и продолжаю оскорбляться, зацикливаясь на прошлом?»
С языка уже чуть было не сорвалось «Нет, конечно же, нет», которое так же сильно хотелось сказать Драко, как и три дня назад сказала его отцу, но последняя мысль остановила ее. А что, если она и вправду вела себя словно инфантильная барышня?
«Ну да! Очень похоже на то. Тебе, понимаешь ли, протягивают оливковые ветви примирения, а ты, образно говоря, в ответ используешь бензопилу, дабы отклонить неугодное предложение. И это ты убеждала всех своих друзей, что странички прошлого должны быть перевернуты? Так почему же сама не можешь взять и забыть прошлые обиды?»
Гермиона внимательно взглянула на Драко. Несмотря на нарочито шутливый тон, в его глазах легко читалась надежда, а еще… страх отказа. Он боялся быть отвергнутым!
«Просто… Драко не настолько хороший актер, как его отец, — непонятно почему вдруг мелькнуло у нее в голове. — И сейчас я легко могла бы сказать ему «нет». Чтобы он почувствовал хоть капельку той боли, которую когда-то испытала сама благодаря его мерзкому языку. Могла бы… но не скажу».
— Знаешь, а ведь звучит здорово. Отличная идея! — она наконец сумела улыбнуться. — Одна беда — я не могу отлучиться из магазина, ведь помощника до сих пор нет. Было бы отлично, если б ты притащил это все прямо сюда…
И тут же во второй раз в жизни увидела, как на лице Драко Малфоя расцветает абсолютно искренняя улыбка.
— Да нет проблем, сейчас схожу.
И он действительно вернулся очень скоро. Ну а поскольку Гермионе казалось неудобным устраивать обед прямо на глазах у клиентов, то съесть все те «примиряющие вкусности», что купил и принес Драко, они решили в крошечной подсобке, где хранился еще не распакованный товар. Там, усевшись прямо на коробки с книгами, они и провели около двух часов, беззаботно разговаривая о всяких пустяках и сознательно избегая неприятных для обоих (таких как Хогвартс и война) тем.
Как ни странно, но Гермиона оказалась искренне удивлена — компания Драко Малфоя не вызывала у нее никакого отвращения.
«Вот это да… Неужели мне действительно нравится общаться с этим… заклятым недругом? — несколько раз думала она, смеясь над острыми и оригинальными шутками Драко, потому что поначалу все происходящее казалось абсолютно нереальным. И как же изумилась, когда вдруг поняла, что ощущает неясное раздражение в адрес тех редких покупателей, что заходили во время обеда в магазинчик и отрывали ее от такого приятного и веселого времяпровождения. — Да что ж это такое? С ума сойти! Мне интересней болтать с Малфоем, чем обслуживать долгожданных клиентов…»
Они бы проговорили и еще, но Драко вспомнил, что у него назначено дополнительное занятие с группой шестикурсников, и поэтому засобирался уходить.
— Знаешь, это было неожиданно и довольно весело, — произнес он, выходя вместе с Гермионой из подсобки.
Та улыбнулась и уже хотела согласиться, когда в их беседу вмешался голос:
— Несомненно, Драко. Поскольку я еще никогда не видел тебя настолько довольным.
Сразу же поняв, кто произнес эту фразу, оба застыли, словно каменные, а наконец обернувшись, увидели пристально наблюдающего за ними Люциуса Малфоя.
— Добрый день, отец, — сухо поприветствовал его Драко. — Надо же, какой сюрприз — увидеть тебя здесь сегодня.
— Пожалуй, могу сказать то же самое и о тебе, сын, — отозвался Люциус, а потом взглянул на Гермиону: — Хотя… возможно, и не такой уж сюрприз.
Если бы Гермиона наблюдала в этот момент за Драко, то увидела бы, как внезапно покраснело его лицо, но нет… Ощутив, как внутри что-то странно перевернулось, она почему-то не могла отвести взгляда от его отца. Непонятно почему, но ей стало ужасно неловко или даже… стыдно от того, что Люциус увидел, как она выходит из подсобки вместе с Драко.
«А вдруг он подумал, что мы… оказались там не просто так? Какой кошмар… Но… черт побери! Да какая мне разница, что там надумал себе этот чистокровный сноб?! Надо же… бедняжка, наверное, чуть с ума не сошел, увидев, как драгоценный сынок улыбается грязнокровке?»
Однако лицо Люциуса Малфоя казалось бесстрастным, как никогда. Нечитаемым. Разъяренной столь упорной невозмутимостью Гермионе даже захотелось приблизиться к Драко и… да ну хотя бы положить руку ему на локоть в качестве прощального жеста. Но как только она и в самом деле собралась это сделать, Драко отошел от нее и направился в сторону отца.
— Я… Мне пора идти, — напряженно начал он и быстро обернулся, чтобы глянуть на Гермиону. — Спасибо, что… пообедала со мной, Грейнджер. Отец… до встречи вечером.
Потом обогнул ближайший книжный стеллаж и скрылся из глаз. Несколько секунд спустя перезвон «Музыки ветра» сообщил им, что Драко Малфой поспешно удалился прочь.
Теперь, оставшись в безлюдной, даже чуть изолированной части своего магазинчика наедине с Люциусом Малфоем, она почувствовала, как волнение еще больше усиливается, дополняясь к тому же и толикой необъяснимого страха. Ведь как бы ни старался этот волшебник казаться спокойным и невозмутимым, выражение его потемневших глаз явно наводило на мысль, что он… разозлен. Пожалуй, даже… сильно разозлен. Здравый смысл настойчиво советовал вести себя крайне осторожно, потому как Люциус Малфой когда-то был очень опасным человеком, а такие люди (опять же по утверждению здравого смысла) никогда не менялись целиком и полностью, даже если во всеуслышание и декларировали смену убеждений на радость легковерным добрякам.
«Нет… Он не причинит мне никакого вреда», — словно мантру, про себя твердила Гермиона, повторяя фразу снова и снова.
«Ну-ну, дорогая, на твоем месте я бы не был так уверен в этом. От Люциуса Малфоя можно ожидать всего, что угодно…» — в ответ издевательски посмеивался над ней (тот самый) здравый смысл.
— Я м-могу вам чем-нибудь помочь, мистер Малфой? — наконец выдавила из себя она, изо всех сил борясь с постыдной слабостью.
— Можете, мисс Грейнджер, — протянул Люциус, медленно приближаясь к ней. — Мне просто необходима ваша помощь в одном очень важном вопросе.
— В к-каком еще вопросе?
Люциус приблизился еще больше.
— Ну как же? Мне хотелось бы знать, почему вы молниеносно и категорично отклонили мое приглашение на ланч, но зато, как я вижу, с готовностью приняли аналогичное от моего сына?
— А о-отку… да вы знаете, что это он пригласил меня? Может быть, я сама его пригласила? — бросила Гермиона, отступая назад.
— Нет. Уверен, вы его не приглашали, — сделав еще один шаг, Люциус уже оказался в ее личном пространстве, но, казалось, останавливаться так и не собирался. — Я повторяю свой вопрос: почему?
Он опять шагнул еще ближе, и в попытке избегнуть столкновения Гермиона уткнулась спиной в стенку. Разозленная, она упрямо поджала губы.
— А почему бы, собственно, и нет? — и, поддавшись желанию спровоцировать его, добавила: — Что, нельзя? Потому что я такая, какая есть?
Малфой стоял сейчас так близко, что Гермиона ощущала на своем лице его дыхание, а тонкие светлые волоски, слегка выбивающиеся из аккуратных прядей, едва заметно касались ее щеки. Он находился неприлично близко и малейшее движение любого из них означало бы… Означало бы, что тела их вот-вот соприкоснуться!
Страх, замешанный на непонятном волнении, и запах лимона с розмарином, словно окутывающий ее, привели Гермиону в какое-то странное состояние. Она чувствовала себя… словно одурманенной. На долю секунды даже показалось, что еще чуть-чуть и свалится в самый настоящий обморок, подобно кисейной барышне из позапрошлого века. Глубоко вздохнув, она попыталась унять бешено колотящееся сердце.
Но Люциус наклонился еще ниже, и униматься сердце упрямо отказалось. Гермиона слегка отодвинула голову от его лица и услышала, как он задает вопрос. Мягко. Почти с нежностью.
— А какая вы есть?
Голос здравого смысла уже просто вопил, чтобы она любезно велела мистеру Малфою убраться из книжного магазина к чертовой матери, но Гермиону неожиданно обуяла решимость сказать ему то, что очень хотелось сказать уже давно. Сжав челюсти, она смело посмотрела Люциусу прямо в глаза.
— Я — маглорожде… Нет, я — грязнокровка! Слышите? А вам всегда были омерзительны грязнокровки, и я тоже всегда была вам омерзительна.
На губах Люциуса Малфоя появилась невероятно загадочная улыбка, которая выглядела к тому же и настолько сексуальной, что Гермиона не удержалась, в изумлении приоткрыв рот.
Очень тихо и очень медленно (так, что каждое его слово словно отпечатывалось в сознании) Люциус начал говорить:
— Но… если все, сказанное вами, правда, мисс Грейнджер, то… почему тогда я… собираюсь сделать то, что… собираюсь?
Он наклонялся к лицу Гермионы ближе и ближе, уже не скрывая своих намерений.
«О, Мерлин… Он же… Он же собирается поцеловать меня!»
Она отлично понимала, что Малфоя нужно срочно оттолкнуть, нужно даже прокричать что-то грубое и отвратительное, чтобы он понял, насколько ей противна одна лишь мысль о поцелуях с ним. Но почему-то, подобно кролику, завороженному удавом, могла лишь стоять, уставившись на его губы и покорно ждать момента, когда они… когда он…
— Гермиона, где ты, черт возьми? Ждала-ждала этого момента целую вечность, хотела тебе сюрприз сделать, а ты… ну все ж испортила!
«Ой, божечки, какое счастье! Это же Джинни!»
Голос подруги тотчас привел ее в себя, и Гермиона ловко скользнула мимо Люциуса Малфоя, оказываясь вне его досягаемости, и почти бегом направилась к двери.
— Джинни, я здесь, дорогая! Я уже иду!
========== Глава 6 ==========
Моя прекрасная Афина,
Если когда-либо я и получал подарок, тронувший меня по-настоящему, так это тот, который недавно прислали мне вы. Это полученный мною великолепнейший набор для зельеварения от Фиделуса Мэлкина… Ах, как же вы меня балуете! Сказать по правде, когда развернул пакет, то почувствовал себя словно маленький мальчик, получивший на Рождество именно то, о чем боялся даже мечтать. Признаюсь, милая Афина, я уже совсем недалек от того, чтобы влюбиться в вас.