Страйкер посмотрел на Форрестера, передав тому мушкет.
- Мне надо услышать, о чем они там болтают. Подержи-ка это, Форри.
За мушкетом последовала его берендейка, осторожно стянутая через плечо, а за ней с перевязи сползли и ножны. Это был медлительный и неприятный процесс, но вынужденная мера.
Он пригнулся, стараясь держаться ниже уровня окна, и прокрался в конец комнаты, а затем спустился вниз по ступеням, скрип которых его обострившимся чувствам показался неестественно громким.
Быстрыми шагами он пересек небольшую прихожую скромного дома Арчера и притаился за низкой дверью, из которой вышел староста. Дверь была слегка приоткрыта, и в комнату врывался холод. Страйкeру удалось заглянуть в щель между дверью и косяком. Его единственный глаз перебегал слева направо, на площадь, солдат, их лошадей и Арчера.
- Верный последователь Бога и парламента. Как и вы, - нервно проговорил староста, кивая в сторону оранжевой перевязи, охватывающей торс капитана. В этой войне перевязь была единственным знаком принадлежности солдата к какой-либо воюющей стороне, чем и руководствовались простолюдины. Кавалерия роялистов чаще всего предпочитала кроваво-красную.
- Бога, парламента и короля Карла, - поправил его капитан. - Мы сражаемся, чтобы освободить нашего господина от влияния, затуманивающего его взор, - он сделал паузу. - Разве не так?
- Да... так и есть, - ответил селянин.
Офицер, которого, похоже, удовлетворила выказанная Арчером преданность, передал свой шлем одному из двух сопровождающих отряд трубачей. Перекинув через седло высокие кожаные ботфорты, капитан спрыгнул в вязкую грязь.
- Капитан Роджер Тайнтон, к вашим услугам, - сказал он, протянув затянутую в перчатку руку. Угодливый селянин с жаром пожал ее, у него отлегло от сердца. Бряцавших оружием всадников следовало бояться, какой бы стороне они ни принадлежали.
- Весьма рады вам, капитан, - искренне ответил староста, - но боюсь, что для ваших лошадей в деревне не хватит корма. Возле церкви находятся конюшни,- он указал на восток, на окруженное зарослями дрока поле, на окраине которого стояла небольшая церковь с примыкавшими к ней полуразрушенными строениями. - Возможно, вам будет угодно расположиться там, пока я позабочусь о вашей провизии?
Прекрасно, подумал Страйкер. Арчер в точности следовал его инструкциям, отводя силы круглоголовых, чтобы роялисты могли ускользнуть.
- Благодарю, - сухо ответил Тaйнтон. - Но мы остановимся на отдых здесь.
Роджер Тайнтон был благородных кровей.
- Мой отец даже был советником короля, - сказал он, - прежде чем началась... эта кутерьма, - он махнул рукой, пытаясь объяснить, как именно бушует война. - Теперь он возглавляет наши войска в чине полковника.
Они устроились в скромном доме Томаса Арчера. Тайнтона усадили в лучшее кресло, а староста и его жена устроились на скамье напротив. Между ними стоял крепкий, грубо сколоченный стол, не отличающийся ровной поверхностью. Кушанья подали в деревянных мисках, которые угрожающе накренились.
Основная часть отряда направилась в сторону церкви и прилегающим к ней конюшням, но Тайнтон, к вящей досаде Страйкера, передав командование отрядом лейтенанту, предпочел незамедлительно приступить к трапезе. Пара солдат разместилась возле дома, охраняя своего командира, а остальные удалились. Таким образом, Страйкера и его друзья остались дома в ловушке.
Страйкер теперь переместился в узкое прохладное помещение, служившее супружеской чете кладовкой. Она примыкала к кухне и оказалась идеальным местом для подслушивания.
Супруги, казалось, пристально внимали словам Тайнтона, но Страйкер полагал, что вели себя они так скорее из страха, нежели от восхищения. С набитым мясом и хлебом ртом, гость развлекал их рассказами о том, как мятежники обрушат месть на своих врагов, папистов.
- В это дело я внесу свою небольшую лепту.
- Памфлеты? - спросил Арчер, вспомнив, как люди Тайнтона прибивали листовки к стенам деревенских домов.
Тайнтон кивнул.
- Мы не должны позволить врагу овладеть сердцами и умами народа. Мы еще не полностью завладели этим регионом. В этих краях король обладает той же поддержкой, что и наша армия. Поэтому в деревни и города были отряжены определенные подразделения, чтобы утвердить волю парламента. В особенности в вашу деревню, поскольку она находится на перепутье любого направления удара короля. Если он выступит из Оксфорда, то пройдет через это местечко на пути к Лондону. Мне было поручено удостовериться, что все как один восстанут против его тирании.
- Аминь, - стоически ответил Арчер. - Могу заверить вас, капитан, что наша деревня - верный сторонник мистера Пима [11] и парламента. Можете быть в этом уверены.
- Это хорошо, сэр. В конце концов, я уверен, для вас нежелательно, чтобы я силой принудил вас оказать нам содействие.
- Силой, сэр?
- Да, - глухо ответил Тайнтон, прищурившись. - Если вы за врага, друг мой, то не можете здесь оставаться. Меня уполномочили ускорить процесс вашего... переселения, - сказал он, придав последним словам зловещий оттенок.
Страйкер знал значение этих слов, хотя и едва мог себе представить, что подобная угроза будет приведена в действие в Англии. Он видел руины городов и деревень в Нижних Землях и Германии. Он слышал крики и чувствовал запах обугленной плоти. Мучительные вопли вдов, лишившихся своих мужей, эхом отдавались у него в ушах и скручивали желудок. Они видел, как дергалась в петле вся семья, повешенная на скрипучей ветке дерева. Он вспомнил, как самый младший дергал ногами, на землю с его башмаков стекала моча, и в памяти всплыл виденный в Банбери мальчик.
Тайнтон внезапно смягчился.
- Но, конечно же, у меня есть и другие обязанности. Я должен привлечь в наши ряды новых людей. Силы наши должны быть несокрушимы при следующем сражении.
- Нам предстоят очередные сражения?
- Так точно, сэр, я в этом уверен. В битве при Кинтоне ни одна из сторон не получила большого преимущества, так что мы должны перетряхнуть нашу армию, укрепить веру и уповать на одно решающее столкновение. Поговаривают, что паписты, как и мы, тоже собирают войско.
Закинув в рот последний кусок хлеба, Тайнтон удовлетворенно крякнул и отодвинул в сторону тарелку. Когда с хлебом было покончено, рот капитана уже было раскрылся, но его прервал яростный стук в дверь.
- Мои люди, - произнес кавалерийский офицер. Порывшись в кармане, он извлек аккуратно сложенный квадратик ткани. Бережно коснувшись им уголков рта, он поднялся и, коротко кивнув хозяевам, вышел из комнаты.
Из своего убежища Страйкер не мог слышать разговора, но слова караульного звучали взволнованно. Страйкер интуитивно догадался о причине, вызвавшей оживление солдат, и сердце у него упало.
Тайнтон вернулся на кухню.
- Мистер Арчер, в пристройке к вашему дому стоят лошади.
- Это мои лошади, капитан.
- Вы владеете лошадьми? - недоверчиво усмехнулся Тайнтон. - И четырьмя комплектами сбруи?
Арчер сделал шаг назад. Жена приникла к его руке.
- Да ... владею, сэр.
Страйкер извлек из дублета дирк. Арчеры приютили их. Накормили и предоставили кров. Он чувствовал себя обязанным защитить их, даже в ущерб своей миссии.
- И вы держите лошадей в небольшом закутке, когда, по вашим словам, у церкви просторные конюшни?
Арчер не ответил.
Тайнтон шагнул к нему.
- Я уверен, вы лжете мне, мистер Арчер.
- Нет, сэр. Пожалуйста! - Арчер и его жена отступили еще дальше, спасаясь от вскипающего гнева капитана, словно он выдыхал пламя. - Мы используем их, чтобы возить на рынок телеги.
Тайнтон хищно ухмыльнулся.
- Рынок? Они не похожи на загнанных кляч. Солдат сообщил мне, что это прекрасные животные. Боевые кони.
Страйкер крепко сжал рукоять клинка и двинулся вперёд.
- Сэр? Сэр! - в комнату ворвался часовой, разрушив напряженную атмосферу.
Тайнтон обернулся.
- Ну что там опять?
- Враг, сэр. Кавалерия. На холмах.
- Сколько? - рявкнул Тайнтон.
- Не могу точно сказать, сэр, но немало. Может, человек шестьдесят.
У Тайнтона задрожал подбородок.
- Движутся в этом направлении?
Вестник кивнул, и Тайнтон, выругавшись, перевел взгляд на Арчера. Ему определенно хотелось задержаться, чтобы продолжить допрос о загадочных лошадях, но нельзя было терять времени.
- Беги к конюшням, Чалонер. Найди людей и прикажи им седлать лошадей.
Войска сторонников парламента выехали из южного прохода деревни. Хоть их и превосходили числом, вооружены они были лучше, и, гордо выпрямившись, с высоко поднятой головой, они собрались в тесное построение. Им не хватило времени, чтобы оседлать лошадей и натянуть снятые до этого тяжелые доспехи, но угроза надвигающегося врага, явно превосходившего их в численности и силе, сотворила чудеса, подстегнув солдат и вселив энергию в усталые ноги. Не теряя времени, кавалеристы круглоголовых построились в два ряда, возглавил их великолепный капитан Тайнтон вместе с корнетом.
- За мной, ребята! - прокричал Тайнтон, не оборачиваясь и пришпоривая разгоряченную лошадь. - За мной!
Небольшой отряд Страйкерa вышел из дома Арчера, как только из деревни выехали последние ряды колонны Тайнтона. Командир круглоголовых, видно, был храбрецом, подумалось Страйкеру, или просто безумцем. По направлению к деревне скакал отряд кавалерии, шестьдесят человек с шестьюдесятью клинками, а он мчался прямо в лобовое столкновение. Страйкер и сам зачастую дрался в ужасных сражениях с неравными силами лишь потому, что сам этого желал. А теперь он наблюдал, как его юный двойник во главе двадцати закованных в железо всадников послал жеребца в галоп, и прекрасно понимал чувства этого человека.
- А если наши ребята попадут в беду, сэр? - спросил прапорщик Эндрю Бёртон, пока они бежали к своим лошадям.
- Значит, так тому и быть, - ответил Страйкер. - Наша миссия слишком важна, чтобы рисковать в случайной схватке.
- Кроме того, - сказал Скеллен, - их там чертовски много. Если пара десятков круглоголовых поджарит задницы наших ребят, я сожру свои сапоги.
Форрестер первым добрался до навеса и распахнул скрипучую дверь, вглядываясь в темноту. Когда он повернулся к Страйкеру, на нём не было лица.
- Полцарства за коня.
- Ублюдки, - проворчал Скеллен, когда они присели на краю деревни, у изгороди из дрока. - Чёртовы ублюдки. Старушка Бесс мне начинала нравиться.
Бесс, коричневая кобыла сержанта, шла в задней части колонны Тайнтона. Очевидно, её конфисковали вместе с другими лошадьми. Тайнтон явно не поверил заверениям Арчера, что лошади принадлежат ему.
- Мы их вернём, - заявил Страйкер. - Подождём, пока начнётся сражение, и заберём.
В ожидании подходящего случая четвёрка расположилась среди зарослей дрока, в которых лежали мушкеты и заряженные карабины.
- Сэр, - резко прошептал Бёртон. - Что они делают? Кажется, они поворачивают назад.
Солдаты проследили за его взглядом. Кавалеристы Тайнтона построились на открытой местности между зарослями дрока и лесом. Страйкер ожидал, что они пройдут галопом поляну, затем лес и, промчавшись по дороге, врежутся в голову колонны врага. Он ошибался - круглоголовые возвращались назад. Тайнтон привел своих людей к вспаханному полю, но вместо того, чтобы повести их вверх по дороге, привстал в стременах, подзывая к себе всадников по очереди. Каждый, получив приказ, отделялся от главных сил с небольшой группой, рассеиваясь в разных направлениях.
- Они хотят устроить засаду, - сказал Форрестер. - Подлый мерзавец.
- Хитрый мерзавец, - заметил Страйкер. - Он расставит часть людей посреди деревьев в том месте, где дорога выходит на поляну. Часть останется на открытой местности, чтобы заманить врага. А остальные, - зловеще проговорил он, - сделав круг, вернутся.
И словно в подтверждение его слов, три кавалериста круглоголовых направили своих скакунов к окружавшим деревню зарослям дрока. Они пока не замечали людей Страйкера, поскольку ветви изгороди были густыми и плотными, но приближались к проходу в густом кустарнике и могли обнаружить четверку, как только пробьются сквозь заросли к окраине деревни.
Пригнувшись как можно ниже, отряд Страйкера отполз к деревне, нырнув за первое же попавшееся строение. Спустя миг три всадника миновали изгородь. К счастью, они не собирались углубляться в деревню. Как и предвидел Страйкер, они спрятались в этой части зарослей, чтобы застать врасплох наступающих роялистов.
- И что теперь? - пробурчал Скеллен.
- Мы будем ждать, - сказал Страйкер, когда первые из роялистов возбужденно заревели, заметив бесцельно вертевшихся на поляне круглоголовых, наживку Тайнтона. - И наблюдать.
Отряд роялистов был внушительным, но крайне дезорганизованным. В основном он состоял из новобранцев, скакавших на свежих лошадях в сверкающих доспехах, купленных их гордыми родителями. Несмотря на то, что в любом отряде находились люди вроде Страйкера, привносившие в войну завидный опыт и профессионализм, большинство солдат было неоперившимися юнцами. Сражения всадников зачастую превращались в свалку, где стороны с большим жаром, но безо всякого умения схлестывались в фехтовании.
Внезапно налетевший порыв октябрьского снега припорошил затвердевшую землю, и колонна пылких юнцов вырвалась со старинной дороги на открытую местность. Как и их противники, круглоголовые, это была легкая кавалерия – аркебузиры. Они носили кожаные защитные камзолы и доспехи – шлем, кирасу и железную рукавицу на руке, в которой держали поводья. По обеим сторонам, с ремней, крест-накрест опоясывающих грудь, свисали карабин и палаш. Поверх всей этой экипировки красовалась кроваво-красная перевязь приверженцев роялистов. Они определенно намеревались омыть себя кровью кучки невезучих сторонников парламента, чьи кони нервно заплясали, завидев выплеснувшуюся волну вражеских войск. Капитан роялистов, наверное, отчаянно мечтал о первом сражении. Доблесть. Отвага. Рискнуть всем за короля и страну.
Юноша был не первым и отнюдь не последним командиром, кого на поле битвы провел враг. Но эта печальная истина вряд ли принесла бы ему сегодня утешение. Когда первые из людей юного капитана полетели на землю с кусками свинца в плоти, Страйкер мог лишь ему посочувствовать.
Мгновением спустя раздался сухой треск пистолетов, и свинцовый шарик, пролетев по поляне, пробил шлем капитана, а вместе с ним и его череп, мозги выплеснулись наружу. Предводитель роялистов соскользнул с седла. Дюжина горячих пуль из карабинов просвистела над поляной, как разъяренные осы, выбив из седел находящихся на флангах кавалеристов. Тайнтон идеально спланировал засаду. Он знал, что лобовая атака не увенчается успехом, и сделал ставку на импульсивность и неопытность командира вражеского отряда. Но чтобы авантюра удалась, ему было необходимо внести смятение в ряды роялистов. Эту работу он предоставил карабинному залпу. Обычные мушкеты были слишком длинны и громоздки для всадников, поэтому кавалеристы предпочитали короткие карабины со стволом не длиннее двух с половиной футов. Карабинные выстрелы, произведенные со всех сторон, несмотря на то, что славились неточностью и обычно были не столь эффективны против доспехов, всё равно проделают прекрасную работу, посеяв панику в рядах врагов.
План сработал, и первый же залп повалил наземь командира роялистов. Теперь настал черед ударить молотом.
- В атаку! - прокричал Тайнтон, и его лошадь, встав над дыбы, с храпом вырвалась из глубины леса. Для потрясенных и лишившихся командира роялистов картина, должно быть, выглядела ужасно, и они бросились врассыпную от ревущего человека в черном. За ним появились круглоголовые, принявшись рубить их с неуемной жаждой крови. В царившем беспорядке роялисты не слушали приказов оставшихся в живых офицеров и пытались сбежать с поля битвы, по мере того, как всё больше врагов налетало на них ураганом из звона копыт, воплей и лязга металла.