Мне снова пришлось обогнуть холм, чтобы Моллел не смог меня заметить. Путь до его стоянки занял у меня примерно полчаса. Сначала я решил осмотреть машину. Ключ зажигания был на месте. Я взял его в руки и согнул о камень, получилось так, как я и предполагал: ключ надломился, достаточно было одного движения, чтобы он сломался окончательно. Теперь оставалось только вернуть его на место. Невольно улыбнувшись, я представил себе, как Моллел будет заводить мотор. Открыв капот и отсоединив провода, я вытащил одну из свечей зажигания и положил ее в карман, а затем осторожно, стараясь не стереть с мотора слишком много пыли, снова подключил провода. Мне повезло: в моторе недавно кто-то копался, и с тех пор он не успел сильно запылиться. В завершение я поменял местами четыре проводка, которые вели к стартеру. Этого было достаточно, но для верности я решил включить еще и обогреватель: так аккумулятор быстрее сядет. Теперь можно было приняться за вещи. Мне удалось найти только две коробки с патронами. В одной из них не хватало семи патронов — тех самых, что мы нашли, переделанных под калибр.470.
Патроны я тоже засунул в карман. Еще раз окинув взглядом салон «Лендровера», я обнаружил жестяную банку, завернутую в полиэтиленовый пакет. Кроме кучи денег — шиллингов, долларов, южноафриканских рэндов, — в ней оказалась еще одна коробка, маленькая, пластиковая, в которой я нашел подписанные дорожные чеки. Подпись я не смог разобрать, она была слишком сложная, с большим количеством ненужных завитушек и черточек. Под пластиковой коробочкой лежали старые смятые газеты. А под ними… Вот он! Южноафриканский загранпаспорт… И тут раздался невыносимо протяжный вой гиены. Затем еще один, и еще. Нужно срочно смываться. Затолкнув все свои находки назад в машину, я поспешно открыл паспорт. Все правильно: он принадлежал круглолицему лысому человеку с мудреной подписью! Положив паспорт на место и схватив свою винтовку, я рванул к пересохшей речке, а оттуда — на холм. Проклятье, думал я на бегу, возле машины остались мои следы! Впрочем, я тут же успокоил себя: Моллел не из тех, кто способен ориентироваться по следам. Похоже, он не разбирается в буше.
— Что происходит? — едва отдышавшись, спросил я у Джумы, который безотрывно следил за браконьером.
— Бвана, тебе повезло! Еще несколько минут, и он бы тебя увидел, — взволнованно ответил мой помощник, — У него там какая-то яма. Он положил туда свой мешок, камни и что-то еще. Потом опять собирал камни. Он разведывает местность, бвана. Собирает образцы, чтобы потом в Аруше показать геологам. Так и мы делали, помнишь?
— Помню. Ты видишь место, где он собирает образцы? Видимо мы его не заметили, когда осматривали участок. А Моллел нашел. Давай понаблюдаем.
— Смотри, бвана, он выложил образцы на мешок и разглядывает их на солнце. Видишь? — Мули почему-то начал злиться.
Я посмотрел в бинокль: действительно, Моллел держал в руке искрящиеся и переливающиеся на солнце камешки. В буше, где нет никаких инструментов, это единственный способ определить качество драгоценных камней, определить их окраску, обнаружить трещины или дефекты.
Некоторые чернокожие африканцы, собирающие камни, без всякого прибора могут определить качество и при этом почти никогда не ошибаются. Но в тот момент меня беспокоили не камни, и я решил поделиться своими опасениями с верным Джумой.
— Этот парень не слепой. Он вот-вот обнаружит мои следы. Несмотря на то, что его патроны лежат у меня в кармане, в его винтовке осталось еще несколько штук. Скорей бы стемнело.
— Бвана, не стоит волноваться, — принялся успокаивать меня помощник, — Он остолоп, городской дурень. Сразу видно, что он не знает буша. И ружье отложил в сторону! Совсем сошел с ума из-за этих камней. Если бы я был на его месте, сразу увидел бы чужие следы. У него глаза только для мадини. Возможно, он опасен и кого-то убил, но в буше он не разбирается. Я думаю, это он стрелял в чуи у дерева, бвана. Кто же еще?
— А мне кажется, это был маленький лысый музунгу, которого убил Моллел. Ружье принадлежало убитому, еще я нашел деньги, чеки и паспорт, которые тоже принадлежали ему. В паспорте фотография лысого мужчины, его имя Кевин де Йорг. Он-то знал, как вести себя в буше, на леопарда он охотился как профессионал. Не могу понять, почему Моллел его убил.
— Бвана, — прошептал Мули, который безотрывно следил за браконьером, пока мы с Джумой разговаривали, — Смотрите, он опять идет на холм. Взял с собой бундуки[18] и мешок.
Чудесная новость! Уже смеркалось, а Моллел, судя по всему, решил собирать образцы до темноты. Если бы он захотел уехать, у него ничего не получилось бы — автомобиль теперь не двинется с места! Моллелу придется ждать рассвета, чтобы понять, в чем дело, поэтому для разработки плана у нас есть целая ночь.
— Идемте, теперь опасаться нечего, — сказал я своим помощникам.
— Нет, бвана, давай подождем темноты. Сам говоришь, что некуда спешить! Надо посмотреть, куца он пойдет и что будет делать, — возразил юный Мули.
Эти слова заставили меня задуматься. Поразмышляв с минуту, я принял решение.
— Джума, возьми дробовик и подожди здесь, пока стемнеет, — распорядился я, — Потом возвращайся в лагерь. Будь осторожен, не забудь, что где-то здесь бродит леопард. А я поеду в Комоло к Луке. Панго знает, где он живет. Мы обязательно должны его найти. Эти двое все знают друг про друга. Я привезу Луку сюда, а Мули присмотрит за лагерем.
— Отлично, бвана! — восхитился Джума, — Это мне нравится! Мы устроим им очную ставку, мало не покажется! Надеюсь, ты мне позволишь это увидеть? Я возьму отличные прутья! Эти двое запоют, как цикады, я тебе отвечаю. Передайте привет ньятуру Панго!
Добравшись до лагеря, мы наскоро поужинали только что приготовленными фасолью и кукурузной кашей.
— Это здорово, бвана! — воскликнул Панго, когда я изложил ему свой план, — Я только опасаюсь за нашего Джуму. Ведь он остался один на один с головорезом. Он все-таки дитя рынка, и сил у него как у курицы.
— А вдруг он тоже из племени ньятуру? — съязвил я.
— Я бы очень удивился, если бы это оказалось правдой.
В нашем племени не принято бросать своих детей. Этот пожиратель ботвы скорее всего сукума или тутси.[19]
В Комоло мы въехали около десяти вечера. Уже стемнело, кое-где светились керосиновые лампы. Наверно, в этих домах еще допивали помбе.[20]
Панго показал пальцем на домик, спрятавшийся за ржавым корпусом автобуса, забытым здесь еще в колониальные времена. Мы специально не остановились у хижины, а проехали немного дальше. Выбравшись из машины, мы пешком вернулись к дому и постучали. Дверь открыл сам Лука. Его лицо вытянулось, но захлопнуть дверь он не успел. Одним движением я схватил его за шею и вытащил на улицу.
— Что, Лука, не ждал? — грозно прошипел я, волоча свое бывшее доверенное лицо к машине. Лука от изумления даже не пробовал сопротивляться.
— Извини, что побеспокоил, — продолжил я зловеще, — но на моем участке тебя ждет некий Моллел, который утверждает, что это ты сжег мой дом и только ты можешь объяснить, почему.
— Я, я… я ничего не сжигал, — дрожа и заикаясь, ответила жертва, — Это он. Это сделал Моллел, честное слово. Куда вы меня ведете? Я никуда не пойду!
Как и следовало ожидать, это была лишь уловка. Усыпив мою бдительность, Лука умудрился вывернуться и ударить меня по спине. Второй удар он собирался нанести по голове, но я успел отклониться. Панго среагировал мгновенно: повалив противника на землю, он быстро связал его.
— Бвана, помоги мне закинуть его в машину! — закричал он, держа Луку за подмышки.
Захлопнув дверцы своей «Тойоты», мы поспешно выехали из Комоло.
Как и следовало ожидать, по пути Лука умолял отпустить его и клялся, что он ни в чем не виноват. Тогда я решил перехитрить его.
— Послушай, Лука! — начал я небрежно, — Моллел говорил, что ты убил какого-то южноафриканца и забрал все его деньги. Мне придется сдать тебя полиции.
— Ты в это веришь, бвана?
— Я верю Моллелу, он отличный парень! — ответил я с улыбкой.
— Бвана, пожалуйста, поверь мне! Ты же меня знаешь. Неужели ты думаешь, что я способен убить? Я же столько работал на тебя, — вдруг заныл Лука.
— Тогда почему же ты смылся? Почему не пришел ко мне? Ведь ты же испугался, вот я и поверил, что все это твоих рук дело.
Лука на минуту задумался.
— Знаешь, бвана, — сказал он после паузы, — отец Моллела — мганга, — Лука еще немного помолчал и продолжил: — Много лет назад мы с Моллелом добывали красные гранаты в Голубых горах, недалеко от Комоло. Однажды мы нашли отличную россыпь камней, а поскольку отец Моллела жил в порту Танга, всю нашу добычу мы отвезли к нему. Он должен был продать камни арабам. Что тут рассказывать, бвана? Я был счастлив, что мне удалось вернуться оттуда. Этот мганга испытывал на мне вуду и чуть не замучил меня до смерти. Если бы я задержался там хотя бы на один день, я точно умер бы. Это было пять лет назад. Тогда у меня родился сын, которого я назвал Лаан. Бвана, этот колдун хотел убить меня даже на расстоянии. Он приходил ко мне во сне. Последний раз он пытался убить меня год назад. Ни с того ни с сего огромный камень оторвался от скалы и придавил меня, Говорю тебе, я почти умер. Мне чудом удалось спастись. А ночью мне снова приснился этот мганга. Он сказал: «Раз я не могу убить тебя, то убью твоего сына», И расхохотался. Наутро я проснулся весь в поту больной и измученный. В то время я вербовал для работы на твоем участке, иначе я сразу пришел бы и все рассказал бы. Потом я переехал с семьей в Хейти и старался работать изо всех сил. Потом добыча прекратилась. Я попросил, чтобы ты оставил меня охранять участок и имущество. Бвана, клянусь тебе, я не знаю, откуда Моллел узнал, что я там живу. Однажды он пришел и дал мне денег. Сказал, что это моя часть тех денег, что его отец получил за наши камни. Тогда он пришел пешком, у него были только палка и мешок за плечами. Он дал мне совсем немного денег, но я все равно решил, что моим мучениям и кошмарам наступил конец, что мганга оставит меня в покое, раз его сын пришел ко мне с миром. Я боялся что-нибудь испортить, поэтому не стал его расспрашивать, зачем он пришел и как сумел меня найти. Моллел с утра до вечера бродил по окрестностям, говорил, что немного отдохнет и пойдет дальше. И ушел. Бвана, с тех пор я спал спокойно, как малый ребенок. Мганга не беспокоил меня.
— Ты же знал, что я запретил тебе пускать на участок кого бы то ни было, кроме масаев проповедника. Почему ты разрешил Моллелу остаться? — спросил я, когда Лука замолчал.
— Бвана, ты же сам сказал, что он хороший человек. Я тоже ему поверил! — с горечью ответил Лука и жалобно попросил: — Бвана, прошу тебя, развяжи мне руки, а то я не могу сидеть!
Мы ослабили веревки, но развязывать не стали.
— Что же произошло, когда Моллел ушел? — снова спросил я.
— Ничего, бвана, — немного подумав, ответил наш пленник, — Все было спокойно, пока Моллел не появился вновь. Он приехал на машине вместе с музунгу. Белый был маленького роста, плешивый и говорил как кабуру.[21] Моллел показал ему твой участок и объяснил, что это и есть то самое место, которое он ему обещал. Моллел спросил меня в присутствии этого кабуру, что здесь добывается, и я ответил, что зеленые мадини. Моллел утверждал, будто привез этого музунгу по твоему приказу, поскольку ты больше не заинтересован в добыче камней и решил продать свой участок, а я останусь здесь старшим. Потом Моллел попросил, чтобы я показал этому музунгу весь участок и шахту. Бвана, я не знал, что мне делать, и, когда они уехали, решил пойти к проповеднику, чтобы посоветоваться. Когда я вернулся, в доме были Моллел и белый. Они пили биа[22] и мне тоже предложили. Еще сказали, что музунгу нашел на дереве свежие следы чуи и хочет завтра его убить, потому что не потерпит на своем участке присутствия леопарда, Я им ответил, что здесь много чуи, а кабуру сказал, что перестреляет всех. Рано утром они поехали на территорию масаев, туда, где много газелей и конгони. А когда вернулись, дали моей жене кусок мяса, чтобы она приготовила им обед. Я попытался объяснить, что здесь нельзя стрелять, но они только смеялись и говорили, что у них есть разрешение. Тут я прервал Луку. Мне было интересно другое.
— Ты виделся с проповедником? Что он тебе посоветовал?
— Да, бвана, я забыл тебе сказать, что проповедника не было дома, а я не мог ждать, мне нужно было вернуться до темноты, и поэтому я попросил его жен передать, что приду в другой раз. А потом у меня просто не было времени: эти двое с утра до вечера бродили по участку. На следующий день белый стрелял в чуи, но убить не смог. Леопард убежал. Кабуру был одержим леопардами. Наутро меня разбудил выстрел из ружья. Кабуру стрелял возле самого дома, а когда я выскочил, увидел рядом с ним Моллела. Они стояли прямо у входа в шахту. В этот день кабуру стрелял еще два раза и рассказывал вечером, что охотился на того самого чуи, которого ранил до этого. Потом мы оставили в буше мясо антилопы в качестве приманки. После этого Моллел поехал с коротышкой в Комоло, той же дорогой, которой мы едем сейчас. Он вернулся после полудня с ружьем белого, ничего не говорил, был какой-то нервный. Я спросил, почему кабуру уехал, а Моллел ответил, что коротышка поехал к тебе в Арушу оформлять бумаги и что когда он вернется, привезет рабочих, еду и все остальное.
— И ты ему поверил? — удивился я.
— А что я мог сделать, бвана? Пришлось поверить. Ведь это был музунгу Я не мог уйти и оставить Моллела одного. Со мной были жена и дети. На следующий день проповедник прислал к нам своих воинов. Они заявили, что Моллел должен немедленно уйти. А тот в ответ направил на них ружье.
Меня они тоже разозлили, и я объяснил им, что этот участок принадлежит белому и что Моллел сюда послал хозяин, поэтому пусть убираются и не суют нос в чужие дела.
— А этот южноафриканец больше не появлялся? — спросил я, заранее зная ответ.
— Нет. Белый не появлялся до тех пор, пока я не ушел с участка. Но это было потом. Слушай дальше. Моллел положил глаз на мою жену и начал к ней приставать. Он угрожал мне ружьем и своим отцом-колдуном. А ночью я снова оказался во власти вуду и видел во сне мгангу. Той же ночью Моллел изнасиловал мою жену. Я лежал рядом и дети тоже. Они, слава Богу, спали, а я был во власти колдуна. Этот мерзавец пригрозил жене, что убьет ее, если она кому-нибудь расскажет. На следующий день я почувствовал себя больным, и жена отправила за куни нашего малыша. Это был его последний день, бвана. Мальчик долго не возвращался, и поэтому, когда я немного пришел в себя, я отправился его искать. Меня тошнило, мотало из стороны в сторону, но я шел. Чем дальше я уходил, тем хуже мне было, я не смог найти ребенка и чудом вернулся домой. Моллела не было, а моя жена бегала вокруг дома и звала малыша. На границе участка она встретила масаев проповедника, которые, как обычно, пасли коров. Они решили помочь ей найти Лаана, потому что пожалели ее. Масаи очень быстро нашли место, где леопард задрал Лаана. Они шли по следу до того дерева, на котором зверь спрятал моего сынишку… Масаи не испугались и прогнали чуи. А я чуть с ума не сошел, бвана. Когда они принесли останки моего сына, я был так слаб, что не соображал, что вокруг меня происходит. Тогда Моллела еще не было. Потом мне стало еще хуже, и я потерял сознание. Очнулся я ранним утром, был еще очень слаб, но колдовство меня отпустило. Жена тоже проснулась, если она вообще спала, и рыдала, глядя на тряпичный сверток. Моллела все еще не было. Тут я начал понимать, что произошло. Развернул тряпку и застыл. Долго смотрел на то, что осталось от Лаана, а потом меня охватило такое бешенство, что я выгнал детей и жену, полил все бензином и поджег дом вместе с останками нашего малыша. Бвана, прошу тебя, прости меня. Я отработаю.