— Бвана, я беру взрывпакеты и сигнальные ракеты, — хлопотал Панго, собирая рюкзак.
— Главное — не забудь билтонг и чай в термосе, — напомнил я, ощущая, что нам предстоит долгая ночь.
Пока мои помощники собирались в путь, я снова и снова думал об убитом на моем участке белом. Я никогда его не видел и не мог по останкам судить о его внешности. Интересно, что же он все-таки искал в этих краях? Зачем Моллел притащил его с собой и откуда он узнал, где живут Лука с семьей? Пусть даже они были знакомы раньше, но ведь Луке было строго-настрого приказано никуда не отлучаться с участка. Как он смог сообщить о себе Моллелу и зачем?
— Бвана, твое ружье, — сказал Джума, протягивая мне карабин.
Я автоматически открыл затвор и зарядил четыре патрона. Пятый загнал в ствол, закрыл затвор и поставил на предохранитель. Дробовик, как всегда, понесет Джума, который стреляет только в целях самообороны. К поясу я по привычке пристегнул патронташ с запасными патронами, на боку меня были еще и ножны с длинным охотничьим ножом.
Панго тоже был готов к походу: рюкзак собран и уже на плечах, за пояс заткнут огромный масайский нож, подаренный ему в знак благодарности за помощь в ликвидации льва-людоеда, в руке блестело острое, как бритва, мачете. Напоследок мы проверили свои фонарики и запасные батарейки.
Скалу, о которой говорила масайка, мы нашли довольно быстро. После краткого совещания мои помощники начал искать следы. Запах крови убитой здесь девушки мог привлечь гиен, соседство с которыми бывает опасным, поэтому решил с помощью фонаря осмотреть ближайшие окрестности. Но тут раздался осторожный свист, я увидел мигание фонаря и понял, что следы уже кто-то обнаружил.
На помятой траве была видна кровь. Чем выше мы взбирались на холм, тем отчетливей становились следы: на вершине холма травы всегда меньше. А вот и отчетливый след право передней лапы леопарда. Он небольшой, его в равной степени могли оставить и самец, и самка. Остальные следы был затоптаны воинами из деревни Торроко, которые, очевидно, тоже побывали здесь.
— Похоже, самка, бвана, — предположил Джума.
— Это можно утверждать только по следу задней лапы, возразил Панго, пытаясь найти еще один отчетливый след.
— Хорошо. Давайте договоримся так: Панго пойдет впереди, его главная задача — след! Я пойду за ним, буду смотреть вперед и по сторонам, а Джума обеспечивает тыл, — рассудил я, — Хищник не мог уйти далеко: он тащил добычу. Гораздо больше меня беспокоят спрятавшиеся где-то здесь воины. Пусть масаи хорошо видят в темноте, но леопард — еще лучше. У них нет фонарей. Если они нашли труп, то наверняка разбили лагерь и ждут, пока рассветет.
— Смотри, бвана! — взволнованно прошептал Панго, склонившись к земле и жестом подзывая меня и Джуму, — Здесь чуи положил девушку на землю, видны следы всех четырех лап.
Пока мои помощники рассматривали следы при свете двух фонарей, я оглядывался по сторонам: темнота и ослабленное внимание могут сработать в пользу хищника.
— Самка, большая старая самка, — подытожили мои чернокожие спутники, повернувшись наконец ко мне.
— Плохо, что где-то здесь масаи. Зверь может легко нас обмануть, — сказал я, не среагировав на их заключение. Больше всего меня беспокоила ситуация, в которой мы оказались.
Договорились, что дальше пойдем очень медленно и осторожно. Примерно через полчаса Панго, который по-прежнему шел впереди, остановился и поднял руку. На нашем языке жестов это означает «стоп!». Застыв на месте, мы начали внимательно прислушиваться и втягивать ноздрями ночной воздух. Поскольку слух и обоняние у меня не такие острые, как у местных жителей, я обычно участвовал в этой процедуре так: набирал горсть песка и высыпал ее из сжатого кулака, следя за движением ветра. На этот раз я поступил там же. Ветер дул справа, из-за холма. Уточнив направление ветра, мы снова принялись рассматривать следы. Судя по всему, масаи заночевали ниже, под холмом. Теперь мы сможем наконец выяснить, удалось им обнаружить что-нибудь или нет. Я посмотрел на часы: было уже почти десять.
По пути к холму я вдруг подумал: если даже я чувствую запах человека, что уж тут говорить про дикого зверя? Опасность могла настичь нас на каждом шагу.
— Бвана, — прошептал Джума, тронув меня за плечо, — до масаев осталось метров пятьдесят. Может, позвать их? Ведь они могут напасть на нас со своими копьями.
— Да, ты прав. И лучше на масайском.
Остановившись, Джума негромко прокричал в темноту непонятное мне слово. Тишина. Он попробовал еще раз. Сработало! Все пять воинов выбрались из-за колючих кустов, расположенных у подножья холма, где они, видимо, собирались провести ночь.
— Я белый с равнины, — заговорил я, с радостью обнаружив, что меня понимают, — Проповедник попросил меня о помощи. Мне очень жаль, что леопард задрал женщину из вашей деревни. Я хочу знать, нашли ли вы Крра?
— Нашли, в пятистах метрах отсюда. Леопард затащил ее на дерево и там… — говоривший замолчал, грустно поглядев на нас.
— Вы близко подошли к тому дереву? Леопард был там?
— Мы подошли к дереву и почувствовали леопарда. От нас до дерева было около восьмидесяти шагов. Обойдя дерево с подветренной стороны, мы увидели леопарда и Крра. Но было уже темно, и мы не стали рисковать. Мы решили переночевать поблизости, а утром убить хищника, если Бог даст, как говорит наш проповедник. Правда, мы больше надеемся на наши копья, чем на Бога.
Дослушав высокого воина, которого другие называли Лурро, я задумался. Идти к дереву прямо сейчас — опасно и глупо. Кошка, скорее всего, уже наелась, и если она еще там, то наверняка спит. Впрочем, это ничего не меняло: она все равно почуяла бы нас издалека. К тому же, не менее чем за сто метров до ее убежища пришлось бы выключить фонари, поэтому идти тихо мы уже не смогли бы. А может быть, она уже наелась и ушла. В любом случае, кошка должна вернуться к своей добыче. И это — наш шанс.
— Мы останемся с вами, — решил я и, обратившись к своим помощникам, скомандовал: — Ставьте палатку. Ветер сегодня хороший, до утра он не изменится. Встанем завтра в четыре, а в пять будем там, куда ходили воины. Я возьму с собой только Джуму и Лурро.
Палатку поставили быстро. Мое предположение, что билтонг и чай пригодятся, полностью оправдалось.
На следующее утро нам не удалось застать хищницу около дерева, на котором она оставила труп Крра. Похоже, кошка больше туда не возвращалась. Скорее всего, потому, что мы ее спугнули: она могла видеть масаев или свет наших фонарей. А может быть, просто обнаружила наш мини-лагерь, просчитала ситуацию и поняла, что здесь ей делать нечего.
После небольшого совещания мы решили, что снимем тело Крра и отнесем его в деревню, чтобы там его по всем правилам предали земле. Один лишь Панго был не согласен с шипим решением, считая, что мы совершаем ошибку и что чуи обязательно вернется поужинать.
— Да нет же, Панго, она не придет, — принялся я успокаивать своего помощника, хотя понимал, что он может оказаться прав.
— Ты знаешь этих животных лучше, чем я, но я бы остался и подождал, бвана, — настаивал Панго, зная, что ему все равно придется подчиниться большинству. Еще некоторое время он что-то возмущенно бормотал на родном языке.
Всегда тяжело видеть изуродованный труп, особенно если совсем недавно это бездыханное, израненное тело принадлежало юной девушке, прекрасной, как сама жизнь. Хищница, словно завистливая соперница, не пожалела ее красоты: прокусив шею и сорвав одежду; она начала трапезу с внутренностей и груди, а потом принялась за тазобедренную область. Судя по всему смерть наступила мгновенно.
После того как первый шок от созерцания трупа несчастной Крра прошел и рыдания женщин и детей утихли, я попросил проповедника и его людей, переночевавших в деревне Торроко. собраться у моей машины. Там я как можно доходчивей рассказал им об опасности, исходящей от хищницы-людоедки, и объяснил, каким образом мы планируем ее уничтожить. Мою речь продолжи проповедник. Он говорил на масайском, но я догадался, что он призывал своих прихожан к покаянию и молитве. Мне показалось, что, несмотря на все его старания, окружавшие нас люди думали скорее о мести, чем о любви к Богу. Несмотря на то, что их копья — слишком слабое оружие для борьбы со зверем, они были полны решимости убить ненавистную чуи.
Из деревни Торроко мы направились назад, в долину и еще издалека увидели Мули, который махал нам рукой. Он очень обрадовался, что мы живы и здоровы.
Мули приготовил нам сюрприз.
— Бвана, час назад пришли масаи. Они утверждают, что видели белый «Лендровер» того музунгу которого мы вчера нашли в яме, — с волнением в голосе сообщил парнишка.
Я поздоровался с гостями и по доброй традиции предложил им чаю: масаи очень любят этот напиток, особенно с сахаром.
— Бвана, — обратился ко мне один из них, прихлебывая из своей чашки, — утром до восхода солнца мы вышли из деревни вождя Лурроро. Она находится примерно в девяти километрах от города Тиррат. Чтобы сократить путь, мы пошли по дороге, ведущей из Тиррата в Комоло. Мы уже собирались свернуть в буш, чтобы идти по прямой, как услышали шум мотора. Автомобиль ехал из Комоло. В нем сидел тот самый мужчина, который навещал Луку, Моллел. Мы решили зайти к тебе, потому что Моллел мог приехать сюда. Но мы его не встретили. Мули сказал нам, что ты скоро придешь, и мы решили тебя подождать, поскольку понимаем, что для тебя это важно.
Я, в свою очередь, рассказал им о событиях в деревне Торроко и задумался. Если Моллел не свернул с дороги на Комоло, там должны были остаться следы колес. И вот еще что…
— А Моллел был один? — поинтересовался я.
— Да, бвана, — отозвался один из гостей, с удовольствием прихлебывая чай, — Больше никого в машине не было. Автомобиль у него без верха, открытый, поэтому все видно. Там было ружье, несколько лопат, жерди и другие инструменты, которые используют для добычи драгоценных камней.
— О'кей, — улыбнулся я, — Едем на дорогу, про которую вы сказали, и попробуем выяснить, куда направился этот мерзавец. А заодно и вас подбросим. Обязательно расскажите обо всем проповеднику и передайте, что я заеду к нему вечером.
Масаев не пришлось долго уговаривать. Они быстро забрались в машину. Садясь за руль, я заметил юного Мули, который жалобно глядел на меня своими еще детскими глазами.
— Бвана, — жалобно сказал он, отведя взгляд, — пожалуйста, возьми меня с собой. Я живу здесь уже неделю и ничего не делаю, а ведь я уже взрослый!
Мне стало жаль парнишку, и Панго тут же заступился за брата.
— Бвана, пусть Мули едет с тобой, — попросил он, — Пусть поучится, а я останусь здесь и приготовлю еду. Если сюда вдруг придет бандит Моллел, я с ним разберусь. Мули еще мал для этого.
Что же, возможно, мой помощник прав. Только вот нельзя допустить стычки с браконьером.
— Нет, Панго, — ответил я строго, — если появится Моллел, веди себя тихо. Спроси, что он здесь делает, — и пусть уходит. Мы найдем его, когда я вернусь. Приготовь еду и отдохни: возможно, ночью придется идти по следу.
Оказавшись на комольской дороге, мы обнаружили, что Моллел по ней не проезжал. Скорее всего, он свернул намного раньше. Высадив масаев, мы не спеша поехали по направлению к Тиррату. Но тут мне пришло в голову, что езда на машине — затея весьма неосторожная: Моллел может услышать нас, и тогда он догадается, что за ним погоня. Нельзя допустить, чтобы браконьер успел придумать отговорку, нужно застать его врасплох и посмотреть, что он скажет.
— Давайте спрячем машину, возьмем оружие и рюкзаки и пойдем пешком, — предложил я, затормозив, — Только тихо! Сейчас мы на границе нашего участка, и так нам будет безопасней искать следы «Лендровера». С Моллелом нужно держать ухо востро. Когда обнаружим следы, отправим вперед Джуму с дробовиком, он будет подавать нам сигналы. Я пойду за ним. Джума, — продолжил я, обратившись к своему вооруженному помощнику, — если наткнешься на Моллела, скажи ему, что идешь по следу чуи, который задрал женщину. А мы постараемся его обойти. Поэтому потяни время, чтобы мы точно успели. Ты, Мули, — обратился я к новичку, — пойдешь за мной. Если что-то увидишь или услышишь, толкни меня или тихонько свистни. Ясно? Оглядывайся по сторонам и смотри, что происходит у тебя за спиной. И главное — гляди под ноги. Нельзя наступать на ветви и сухие листья. Это может нас выдать. Просто шагай очень тихо. Понимаешь? — Парнишка важно кивнул, и я продолжил: — Помните, что Моллел уже убил человека. Вряд ли его теперь что-то остановит. Все внимание на следы! Вперед!
Следы «Лендровера» мы нашли удивительно скоро. Они вели к западной границе нашего участка. Послав Джуму вперед, мы немного подождали и медленно двинулись следом. Джума шел очень осторожно, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Время от времени я смотрел в бинокль на ближайшие холмы. Следы машины петляли между акаций, которые густо росли вдоль русла высохшей речки и по склонам холмов, на границе нашего участка.
Вдруг Джума поднял руку, на мгновение замер, а затем опустился на корточки. Повернувшись к нам, он показал пальцем на свой глаз. Этот жест означает, что он что-то увидел. Мы, следуя его примеру, тоже сели на корточки. Я достал бинокль, чтобы определить, куда обратил свой взгляд Джума, но мне были видны только верхушки акаций. Тем временем Джума лег на живот и, обернувшись, показал знаком, что мы должны подождать. Не отрывая глаз от бинокля, я старался проследить, куда пополз мой помощник, а заодно внимательно осмотрел склоны ближайших холмов. Ждать нам пришлось не долго, но это время показалось вечностью.
— Бвана, он там! — скороговоркой отрапортовал наш разведчик, по привычке вращая глазами, — Он один, а рядом стоит «Лендровер» коротышки. Он обустраивает себе лагерь, костер разводит. Представляешь, он всего в десяти метрах от границы нашего участка. Я ясно видел просеку, которую мы прорубили. Помнишь, как мы отмечали границы нашей территории? Там стоит додо[17] с запрещающей надписью. Что-то он замышляет!
— Отлично, Джума. Ты все сделал правильно. Скажи-ка мне лучше, с какого места удобнее всего наблюдать за ним? — спросил я, одобрительно похлопав парнишку по плечу.
— Нужно обойти тот холм и забраться на него с другой стороны. Моллел ждет нас со стороны участка и именно туда обращает все свое внимание.
— Срубите ветку и заметите наши следы, — приказал я своим спутникам, — Моллел не должен знать, что здесь кто-то был. Возможно, он решит проверить, нет ли за ним слежки. Он же видел на дороге масаев. Поэтому сперва мы заметем все следы, а уж потом начнем наблюдение.
Нам пришлось немного повозиться, но зато мы были уверены, что теперь нас никто не обнаружит.
С вершины холма стоянка Моллела была видна как на ладони. Буквально в нескольких метрах от нее тянулась просека, обозначающая границу нашего участка.
Около полудня Моллел с винтовкой и мешком отправился на холм, расположенный на нашем участке: видимо, он что-то искал. Джума оказался прав — Моллел был уверен в своей безопасности и не обращал внимания на то, что происходило у него за спиной.
— Бвана, он что-то ищет, — догадался Джума, — Я ни от кого не слышал, чтобы он бродил здесь в прошлый раз, когда гостил у Луки, Либо он что-то тут спрятал, либо нашел мадини.
— Нам придется ждать, — ответил я, не отрываясь от бинокля. И тут мне в голову пришла блестящая мысль, — Джума, следи за ним внимательно, а я пойду осмотрю стоянку. Может быть, мне удастся найти что-то из своих вещей. Нужно испортить ему машину. Без нее он никуда не денется, — закончил я с улыбкой.
— Нет, лучше пойду я, бвана, — попытался возразить Джума, — Он опасный бандит, а я всегда могу сказать, что просто шел мимо. Меня он не знает. Что он может мне сделать? Ничего. Если же он застанет тебя, то сразу догадается, кто ты.
— Нет, должен идти я, Джума, ты не разбираешься в машинах и не знаешь, что можно сделать. Я буду постоянно поглядывать на вас. Если появится опасность, ты подашь мне сигнал. Если же я тебя не увижу, три раза пронзительно завой гиеной. Моллел не поймет, что произошло, а я успею спрятаться. О'кей?
— Хорошо, бвана, но будь осторожен, — Видно было, что Джума разволновался, — Жаль, мы оставили радиостанцию дома. Сейчас она нам очень бы пригодилась.