— Почему же? Я знаю одного парня в Греции, — сказал Мерфи, — который мечтает приобрести «Мону Лизу».
Кабрильо замахал руками.
— Достаточно. Вернемся к делу.
На главном мониторе появилась огромная, во весь экран, карта мира, и Халперт указал на их местоположение.
— По воздуху отсюда да Пуэрто-Рико около десяти тысяч миль, — заметил он. — Но по морю значительно больше.
— Мы собираемся высадиться на берег, как только доберемся туда, — сказал Кабрильо. — У нас есть еще какие-нибудь заказы в той части света после того, как мы разделаемся с этим?
— Пока ничего, — доложил Халперт, — но я над этим работаю. Кроме того, я осмелился предложить адвокату сделать нам бонус, если мы доставим объект к условленному времени.
— Сколько и когда? — спросил Кабрильо.
— Еще один миллион, думаю, будет не лишним, — сказал Халперт. — Мы должны уложиться к тридцать первому мая.
— Почему именно к тридцать первому мая? — удивился Кабрильо.
— Потому что именно в этот день они планируют вернуть народу его лидера.
— А, понятно. Что ж, у нас в запасе семь дней, три из которых мы проведем в пути. Значит, мы имеем четыре дня, чтобы проникнуть в засекреченное здание, выкрасть золотой артефакт и перевезти его на расстояние примерно в двадцать пять сотен миль в страну, о которой большинство из нас слышало разве что в школе.
Халперт кивнул.
— Звучит как нечего делать, — сказал Кабрильо.
Глава 4
Чак Малыш Хендерсон обедал сосисками с сыром чеддер, управляя «ситасьоном-Х» и наблюдая за горами, лежащими перед ним. При росте в шесть футов четыре дюйма, Чак весил примерно 280 фунтов. Он закончил университет в штате Висконсин, а затем был завербован секретными службами. Эта работа привила ему любовь к полетам, которая в дальнейшем определила направленность его занятий в частном секторе. Сейчас Хендерсон жалел, что не может закончить свой ланч холодной бутылочкой пива. Вместо этого ему досталась теплая бутылка бленхаймского эля, которую он с отвращением выпил. Проверяя приборы каждые несколько минут, он обнаружил, что они все светятся зеленым светом.
— Мистер «ситасьон» доволен, — сказал он, нажимая на автоматический выключатель, и проверил курс. Спенсер подошел к дверям кабины, постучался и открыл ее.
— Ваша компания договорилась, чтобы бронированая машина встретила нас в аэропорту Макао?
— Не беспокойтесь, — ответил Чак. — Они обо всем позаботились.
Порт в Макао был переполнен. Китайские лодки и торговые баржи соседствовали с океанскими лайнерами и современными грузовыми судами. Ветер дул с суши в сторону моря, и запах костров для приготовления национальной китайской пищи смешивался с облаками специй, которые сгружались с кораблей. В двадцати милях в Южно-Китайском море, всего за несколько минут от приземления, Хендерсон получил последние инструкции.
Спенсер наблюдал за тем, как «Золотого Будду» переправляли на берег на ремнях.
В это же самое время за столом кают-компании Хуан Кабрильо с наслаждением потягивал традиционный послеобеденный эспрессо. Промокнув губы салфеткой, он обратился к сидящим за столом людям.
— Наш человек в Макао уладит все вопросы с доставкой, как только мы завладеем статуей.
— Какой у него план? — спросил Хэнли.
— Он пока не знает, — ответил Кабрильо, — но у него всегда есть что-нибудь необычное в запасе.
Следующим заговорил Сенг.
— Я восстановил подробные карты порта, прилегающих к нему улиц и города в полном объеме, — сказал он. — И порт, и аэропорт расположены меньше чем в миле от того места, куда, как мы рассчитываем, будет перевезен Золотой Будда.
— Очень удачный для нас поворот судьбы, — заметила Линда Росс.
— Площадь страны всего семь квадратных миль, — произнес Сенг.
— Мы планируем бросить якорь у берега? — спросил Марк Мерфи.
Кабрильо ограничился кивком вместо ответа.
Следующий час они провели, обсуждая детали предстоящей операции.
— Ом, — тихо сказал человек. — Ом.
Человек, который больше всех был заинтересован в возвращении «Золотого Будды», даже не подозревал, что оказался в самом центре готовящегося действа. Он медитировал в тихом каменном саду перед домом в Беверли-Хиллз в Калифорнии.
В 1959 году китайцы вынудили его покинуть родную страну и пересечь границу с Индией. Через тридцать лет он получил Нобелевскую премию Мира за свою не прекращавшуюся деятельность по освобождению своей родины. В мире, где столетнее здание считалось историей, верили, что этот человек был четырнадцатым по счету воплощением древнего духовного лидера.
В данный момент мысли далай-ламы были далеко в прошлом.
Уинстон Спенсер чувствовал себя усталым и раздраженным. Он не отдыхал с того момента, как покинул Лондон, и усталость от утомительного перелета вкупе с возрастом давали о себе знать. Наконец самолет докатился до дальнего края поля, он подождал, пока пилот подойдет к двери подставит лестницу. Затем он выбрался наружу. Бронированная машина стояла в каком-то футе от них, двери были распахнуты настежь. С каждой стороны стояло по вооруженному охраннику в черной униформе. Они выглядели не дружелюбнее шайки бродяг, собирающихся устроить самосуд. Один из них заговорил.
— Где объект? — прямо спросил он.
— Он упакован и находится в главном отсеке, — ответил Спенсер.
Охранник кивнул своему напарнику, и тот направился к самолету.
В это время из кабины по ступенькам вылез Хендерсон.
— Вы кто? — спросил один из охранников.
— Я-то? Я пилот.
— Возвращайтесь обратно в кабину и не высовывайтесь, пока мы не закончим.
— Эй, — успел проговорить Хендерсон, но более крупный охранник крепко взял его за руку, запихнул в кабину и закрыл за ним дверь. После этого двое мужчин спустили ящик по трапу на колесиках, и поставили его на землю. Двоим мужчинам было не под силу поднять ящик. Его вытягивал за веревку грузовик, пока он еще находился внутри. Один из охранников как раз запирал дверцы, когда снова появился Хендерсон.
— Уверяю вас, что о вашем поведении будет доложено куда следует, — обратился он к охраннику.
Но тот ограничился ухмылкой и поспешил занять место рядом с водителем.
— В храм А-Ма? — через стекло спросил Спенсера водитель.
— Да, — ответил тот.
Охранник показал на темно-зеленый лимузин, припаркованный неподалеку.
— Вы можете воспользоваться этим, чтобы следовать за нами.
Закрыв окно, водитель надавил на газ, и машина рванулась вперед.
Спенсер залез в лимузин и откинулся на спинку сиденья.
Бронированная машина и лимузин со Спенсером пересекли мост Макао-Таипа, миновали Отель «Лиссабон», выехали на улицу имени Принца Генриха и ехали по ней до тех пор, пока она не перешла в дорогу Сан Мо Ла, или Новую дорогу. На западной стороне острова они повернули на юг вдоль берега моря.
Побережье напоминало сцену из какого-нибудь приключенческого фильма. Джонки и китайские лодки бороздили воды залива. А прибрежная улица была заполнена магазинчиками и лавками, в которых можно было приобрести все, начиная с цыплят и заканчивая трубками для курения опиума. Туристы фотографировались, покупатели торговались, шум стоял невообразимый.
На развилке караван взял немного левее, проехал мимо автобусного парка и въехал на территорию храма А-Ма. Этот храм считался самым древним на территории Макао, он был возведен в четырнадцатом веке и располагался на холме, поросшем густым лесом, с которого открывался прекрасный вид на море. Весь комплекс состоял из пяти святынь, соединенных между собой петляющими тропинками, мощенными галькой. Спенсер почувствовал запах фимиама, как только выбрался из лимузина и направился к бронированной машине. В это время кто-то зажег скрученную в спираль палочку с благовониями, чтобы отогнать злых духов. Он инстинктивно пригнулся, глядя на водителя через открытое окно.
— С вами все в порядке, сэр? — спросил водитель.
— Да, — застенчиво пробормотал Спенсер, поднимаясь в полный рост. — Я должен ненадолго зайти внутрь. Ждите меня здесь.
Водитель кивнул в знак согласия, и Спенсер направился вверх по тропинке.
Зайдя во внутренние покои храма А-Ма, Спенсер направился в комнату, которую верховный монах, как было известно Спенсеру, использовал в качестве офиса. Дверь распахнулась, и на пороге, улыбаясь, появился наголо бритый человек, облаченный в желтый балахон.
— Мистер Спенсер, — сказал он, — с прибытием.
— Благодарю, — ответил Спенсер.
Монах позвонил в колокольчик, и из другой комнаты вышли еще два монаха.
— Мистер Спенсер привез груз, о котором я вам говорил, — сказал им старший монах. — Он объяснит, что нужно будет сделать.
Огромное пожертвование храму гарантировало ему, что приманка будет оставаться здесь столько времени, сколько потребуется. А к месту сказанная ложь доделает остальное.
— Я привез позолоченную статую Будды, которую я бы хотел оставить здесь на время, — сказал Спенсер, улыбаясь монаху. — У вас найдется место для него?
— Разумеется, — ответил монах. — Заносите его внутрь.
Через двадцать минут фальшивка заняла приготовленное место. Золотой Будда был надежно спрятан от посторонних глаз. Через полчаса, менее чем в миле отсюда, бронированая машина завершила свое путешествие. После того как охранники были отпущены, Спенсер стоял рядом с миллиардером из Макао и любовался на объект.
— Это даже больше, чем то, на что я рассчитывал, — сказал миллиардер.
«Но меньше, чем ты думаешь», — подумал Спенсер, а вслух произнес: — Рад, что вам понравилось.
— Нам есть, что отпраздновать сегодня, — улыбаясь, предложил миллиардер.
Серебряные блюда, наполненные деликатесами, выстроились вдоль длинного стола вишневого дерева в большой столовой на мужской половине дома. Спенсер не стал пробовать мясо обезьяны и морского угря, а сразу приступил к домашней птице под ореховым соусом. Но все равно специи раздражали его нежный желудок, к тому же ослабленный утомительным перелетом, и он не мог дождаться окончания праздника.
Он сидел в дальнем конце стола, прямо напротив хозяина. Кроме них за столом присутствовали еще шесть человек, по трое с каждой стороны стола ближе к центру. После десерта, на который подали мусс из дикой вишни, сигары и коньяк, хозяин поднялся со своего места.
— Уинстон, предлагаю пропустить по стаканчику, — сказал он, — и позволить дамам заняться своим делом.
Этот человек даже не представлял, что фальшивый Золотой Будда меньше чем через неделю будет принадлежать другому хозяину.
А Уинстон Спенсер не мог себе представить, что жить ему осталось всего две недели.
Глава 5
Лэнгстон Оверхольт четвертый сидел в своем офисе в Лэнгли, штат Виргиния. Он удобно устроился за столом, положив ноги на высокий мягкий стул, стоявший рядом. Лэнгстон держал в руке теннисную ракетку, рукоятка которой было обернута белой тканью. Медленно и методично он подбрасывал черный теннисный мячик на два фута вверх, снова и снова. Через каждые четыре удара он переворачивал ракетку другой стороной, и все повторялось опять. Такое однообразное повторяющееся действие помогало ему сосредоточиться и подумать.
У него было довольно худое телосложение, но его нельзя было назвать костлявым, скорее он производил впечатление человека жилистого и выносливого. При росте шесть футов и один дюйм он весил сто шестьдесят пять фунтов. Кожа плотно облегала его подтянутую фигуру с довольно хорошо развитой мускулатурой. Он был привлекательным мужчиной с резкими чертами породистого холеного лица. Волосы у него были светлые от природы и лишь слегка тронутые сединой на висках, каждые две недели он аккуратно посещал закрытую парикмахерскую, обслуживавшую только сотрудников ЦРУ.
Оверхольт был заядлым бегуном.
Он увлекся этим еще в школе, задолго до того, как в свет вышла наделавшая много шуму книга Джима Фикса «Все о беге». Лэнгстон продолжил тренировки и после окончания школы. Ни брак, ни работа в ЦРУ, ни развод и новый брак не смогли сломить его одержимость. Бег был почти единственной вещью, которая могла снять стресс от его работы.
Стресс был еще одной неизменной частью жизни Оверхольта.
Начав работать в ЦРУ в 1981 году, сразу после окончания университета, он успел послужить под началом шести разных директоров. И сейчас, впервые за эти десятилетия, Лэнгстон IV наконец получил возможность выполнить обещание, которое дал в свое время его отец далай-ламе, и одновременно отдать долг своему старинному другу Хуану Кабрильо. Не теряя зря времени, он принялся разрабатывать план операции. В этот момент зазвонил телефон.
Оверхольт снял трубку.
В Вашингтоне стояла настоящая техасская жара. В Белом Доме работали все кондиционеры, но даже их мощности не хватало на то, чтобы сбить температуру ниже семидесяти пяти градусов по Фаренгейту. Резиденция президента была старой, но, несмотря на то, что это было историческое здание, его постарались максимально осовременить хотя бы изнутри. Но этого было явно недостаточно для того, чтобы справиться с невыносимой жарой.
— Интересно, есть ли хотя бы одна официальная фотография президента, заседающего в Овальном кабинете в футболке? — пошутил президент.
— Я проверю, сэр, — сказал его помощник, только что впустивший в кабинет директора ЦРУ.
— Благодарю вас, Джон, — сказал президент, отпуская его.
Президент нагнулся через стол и пожал руку директора, как только помощник вышел из кабинета и закрыл за собой двери. Президент предложил директору присесть.
— Мои помощники расторопны и сообразительны, — заметил президент, вновь занимая свое место, — но им явно не хватает чувства юмора. Должно быть, сейчас парень изучает историю Белого Дома в поисках такого фото.
— Если оно действительно существует, — сказал директор с улыбкой. — Возможно, если хорошенько покопаться в архивах…
Когда тебе семнадцать и ты знаком с директором Центрального Разведывательного Управления, шпионские игры кажутся довольно привлекательными. А когда ты становишься президентом, у тебя появляется реальный шанс увидеть все своими глазами. Время не уменьшило его энтузиазма — президент и по сей день был совершенно очарован этими играми.
— Что у вас есть интересного для меня? — спросил президент.
— Тибет, — сразу перешел к главному директор.
Президент кивнул, включил вентилятор на своем столе таким образом, что свежий ветерок обдувал обоих мужчин, и произнес:
— Объясните.
Директор ЦРУ заглянул в свой портфель и вытащил оттуда какие-то документы.
После этого он изложил свой план.
В Пекине президент Ху Хинтао изучал документы, в которых было изложено подлинное состояние экономики Китая. Картина складывалась удручающая. Рост модернизации требовал новых и новых вложений ресурсов, а Китаю уже пришлось снизить разработку новых источников в пределах страны. Несколько лет тому назад ситуация еще не стояла настолько остро. Масло в огонь подливали японцы, которые вынуждали Китай соревноваться в ценах на нефть, а это соревнование Китаю вряд ли удастся выиграть.
Хинтао посмотрел в окно. Сегодня воздух был чище обычного — легкий ветерок развеял фабричный смог, но оказался не в состоянии сдуть пыль, которая покрывала подоконник. Хинтао наблюдал за тем, как на него села маленькая птичка. Ее крошечные ножки оставили цепочку следов в пыли подоконника. Пару секунд она смотрела по сторонам, затем замерла и уставилась прямо в глаза Хинтао.
— Как нам урезать цены? — обратился к птичке Хинтао. — И где нам раздобыть нефть?
Глава 6
Под покровом ночи «Орегон» проскользнул мимо Парасельских островов. Дождь лил как из ведра, и воздух от этого казался нереальным и сжиженным. Порывистый ветер дул без всякой системы и направления. Несколько минут он клонил мачты в середине «Орегона», затем заметался между кормой и бортом. Насквозь промокшие кормовые флаги вращались на флагштоках со скоростью, которой мог бы позавидовать сдающий экзамен бойскаут, пытающийся палочкой добыть огонь.