Неожиданные гости
Стоянка была пуста. Костер догорал. Трава вокруг истоптана. Шалаш наполовину разрушен. Меха раскиданы, часть их унесена.
Все носило следы разбойничьего нападения и борьбы. Не было ни женщин, ни ребенка.
— Звери! — прошептал Уа.
— Люди! — ответил Ноздря.
— Не звери — крови нет!
— Следы, — сказал Улла и поднял с земли меховой колпак вроде мешка с вырезом для лица.
— Чужой!
Это был богатый колпак. По краям искусная рука нашила нарядную бахромку.
— Женщин нет! — сказал Уа.
Ао показал по течению реки. Он хотел что-то сказать, но в это время раздался сзади женский испуганный голос:
— Ао! Улла!
С берегового обрыва спускалась Балла. Она кинулась в шалаш и с плачем выбежала оттуда;
— Унесли!.. Нет Курру!..
Она выкрикивала бессвязные слова. Было трудно разобрать, что случилось.
А случилось вот что.
Канда и Цакку вернулись поздно. Балла жарила мясо.
Вдруг из кустов выскочил Куолу и с ним много людей. Схватили Канду. Она стала кричать. Балла бросилась бежать. За ней погнался мужчина. Она убежала в лес. Долго бежала, быстро… Все-таки ее догнали; схватили за руки. Тут она узнала Калли!
Калли приказал ей спрятаться и обещал обмануть Куолу. Он скажет колдуну, что не мог ее догнать.
Мужчины поняли: напали Черно-бурые и с ними Куолу. Как он узнал? Хочет мстить? Сколько с ним Черно-бурых?
Балла показала пять пальцев на одной руке, на другой три. Потом затрясла головой:
— Нет. Было темно… Испугалась… Нет! Балла не знает!
Она заплакала. Ао дрожал: мысль, что Канда в руках колдуна, приводила его в ярость.
— Арру! — крикнул он боевой клич Красных и Черно-бурых Лисиц.
В этом кличе был и вызов на бой, и зов, обращенный к товарищам, и возглас мужества, и вера в близость победы. Уа и Ноздря также рвались на поиски похищенных женщин. Один Улла остался стоять с опущенными руками. Он втянул голову в плечи, как будто над его головой уже занесена палица врага. Ао с удивлением посмотрел на товарища.
— Черно-бурых много, — медленно проговорил Улла. — Пять! — Он поднял руку, растопырил пальцы. — Три! — поднял вторую. — Красных мало!
Балла гневно взглянула на мужа и подняла пять пальцев кверху:
— Балла тоже возьмет копье! Будет пять! Калли не будет драться!
Глаза ее сверкали, как у дикой кошки.
— С ними Куолу… Он все может… Он… — шептал Улла.
Ноздря нетерпеливо топнул ногой:
— Красные подкрадутся, как те, кто воет по ночам. Они убьют Куолу. Куолу умрет во сне!
— Красные были у Великого льда. Они ели сердце хуммы! — кричал Уа. — Пусть колдун боится Уа! Уа не боится Куолу! Никого не боится!
Слова эти ободрили Уллу. Он поднял копье:
— Улла тоже ел сердце хуммы. Он не будет бояться.
Балла ласково посмотрела на мужа. Все молча зашагали по следам врагов. Идти нужно было осторожно. Ни шума, ни разговоров. На это был наложен строгий запрет. Шли долго. Ночные потемки густели каждую минуту. Но вот впереди, у самой воды, заблестел огонек.
— Они!
Десять глаз жадно впились в темноту. Шепотом совещались, что делать: обойти стороной по высокому берегу, подкрасться и выследить всех.
Вдруг из кустов к ним шагнула высокая фигура. Это был Калли.
— Пусть Красные не боятся Калли! — зашептал он.
Калли закидали вопросами, на которые он едва успевал отвечать:
— Там Куолу! С ним еще пять и два.
Калли назвал всех по имени. Канда и Цакку там. Их стерегут. Дурного им не делают. Угощают, а они не едят.
Куолу сердит: Балла убежала. Зачем Калли ее не привел? Хотел убить. Потом прогнал. Велел искать и привести. Если Балла не придет, он убьет Курру, изжарит на костре, а уголья бросит в реку. Пусть Балла идет в жены к Куолу, тогда он ничего не сделает Курру.
Балла заплакала, закрыв лицо ладонями. Уа положил ей руку на плечо:
— Не плачь, Балла! Уа не боится Куолу. Он убьет его.
Волчья Ноздря только зарычал и заскрипел зубами. Ао вместо слов поднял копье.
Один Улла молчал и оглядывался. Калли смотрел на них и удивлялся:
— Вот какие! Колдуна не боятся!
Что случилось за это время в поселке
Когда Красные Лисицы с женами ушли из поселка, Черно-бурые были рады. Думали, что беглецы ушли к Красным. Куолу больше не будет гневаться на Черно-бурых.
Колдун пришел через два дня. Кричал, требовал Канду, грозил послать злой ветер. Ему показали пустые шалаши беглецов и сказали:
— Они ушли к Красным Лисицам.
Через несколько дней Куолу явился к Красным. Он был в колдовском наряде: в расшитой разноцветными шкурками шубе, меховом колпаке, в ожерельях.
Оттуда вернулся лютее волка. К поселку Черно-бурых подступил он черною тучей.
Черно-бурые обманули его. Он им этого не простит. Они узнают, как обманывать Куолу. Наругавшись, он швырнул палкой в Каху и камнем разбил лицо старику Фао. Затем перешел через овраг и на глазах у всех махал на поселок меховым колпаком, обшитым звериными хвостами.
Все поняли: Куолу нагоняет злой ветер. В этом ветре отрава, его ярость, его колдовство!
Черно-бурые, дрожа, прятались по своим норам. Строго запрещали детям показываться наружу. Сидели, скорчившись, вокруг очагов, втянув головы в плечи. Многие накрывали головы меховыми постелями, зажмуривались, боялись дышать, шевелиться и разговаривать. Так просидели они в трепете несколько часов, пока запас топлива не истощился и огонь в землянках не стал угасать.
Тогда поневоле старшие матери осторожно стали выглядывать наружу. Колдуна уже не было.
Перед землянкой Каху ярко пылал костер, и сама она вместе с тремя сестрами-старухами с горящей веткой можжевельника обходила поселок. Она кадила кругом душистым хвойным дымком. Когда сгорала одна ветка, старухи подавали ей новую, зажигая ее от костра или смолистого факела, который нес за ними Фао.
Каху бормотала колдовские слова. Нос ее низко нависал над провалившимися губами, а губы торопливо шевелились и шамкали заклинания.
Заботы Матери матерей немного успокоили жителей поселка, но тревога все еще не прошла. В самом деле никто не знал, что окажется сильнее: доброе ли колдовство Каху или злое и враждебное колдовство Куолу.
И нужно же было так случиться: трое суток после того не переставал дуть южный ветер. Он принес жаркий воздух, несметные тучи комаров и надоедливых мошек. Ни днем ни ночью они не давали покоя.
Ветер гнал по реке черную зыбь, крутил в воздухе листья.
Он дул со стороны становища Куолу, и этого было достаточно, чтобы Черно-бурые приписали его вражьим козням и силе заклятий колдуна.
Все складывалось в пользу Куолу.
С теплым ветром прилетели маздоки. Маздоки терзают людей, они наводят на них болезни и самую смерть. Колдун натравливает их на своих врагов. Маздоки накидываются на внутренности, сосут сердце, грызут голову, ломают суставы.
На этот раз Куолу выпустил «маздоков живота». Маздоки нападали на старого и малого. Не щадили никого: ни женщин, ни охотников, ни детей.
Умерли два старика и одна старуха. Слег старый Фао. У рыжей Уаммы заболел второй ребенок. Охота была из рук вон неудачной. Не видно было ни оленей, ни диких лошадей. В лесу исчезли зубры и туры.
— Одолевает Куолу!
Охотники сидели на берегу, опустив руки:
— Колдун не дает охоты!
В довершение всех бед заболела сама Каху. Это была явная гибель. Если Куолу сильнее Матери матерей, то где же искать защиты? Больной Фао послал звать стариков и охотников.
— Плохо! Куолу погубит все становище, — говорил он. — Пусть охотники отведут к нему самых молодых женщин.
В тот же день целое посольство — все охотники и женщины — пошло к Куолу с дарами просить пощады. Куолу злорадствовал: Черно-бурые признали его власть! Он долго ломался, гнал от себя прочь, плевал на подарки, кидал на землю ожерелья. Наконец смилостивился: надел ожерелья и принял дары. Ожерелья ему понравились. Он улыбнулся, но тотчас же спохватился, нахмурился и сказал:
— Приду пировать! Мириться будем.
Охотники из сил выбивались три дня, пока разыскали сайгу и двух зубрят.
Куолу пришел со всеми женами. Теперь он первое лицо: что захочет, то и будет! Три дня обжирался мясом, издевался над всеми, бил детей, куражился над охотниками, оскорблял больную Каху. На четвертый день приказал мужчинам идти и разыскивать беглецов. Узнать, где прячутся Канда и Балла, и сейчас же донести ему.
Поиски были напрасны: охотники возвращались ни с чем. Куолу бесился и снова посылал искать. Наконец вернулись двое и принесли важное известие.
В стойбище Лесных Ежей им рассказали, что видели людей на той стороне реки как раз в то время, когда ушли Канда, Балла и Цакку со своими мужьями. Люди шли по низкому берегу. Их было много: пять пальцев и два. Четыре охотника и три женщины. Одна несла за спиной ребенка. Шли туда, откуда течет Большая река. Шли вечером, прятались за кусты; видно, боялись, что их увидят.
Утром Ежи перебрались на ту сторону. Хотели узнать, что за люди, но ничего не узнали.
С тех пор прошло много дней. Месяц родился и умер, опять родился и опять умер…
Так говорили Ежи…
На другой день Куолу отобрал восемь самых сильных охотников и пошел отыскивать Канду и Баллу.
Калли рассказывал:
— Канда не боится Куолу. Когда он схватил ее у костра, она сдернула с него колпак и расцарапала ему щеки. На стоянке он велел привязать Канду к дереву. Когда Куолу подходит к ней, она плюет на него и скалит зубы как волк. Куолу боится ее.
В это время громкий смех прервал Калли. Ао весело запрыгал на месте, хлопал в ладоши и, как ребенок, захлебывался от радости.
— Канда! Канда! — кричал он, и ноги его выплясывали веселый танец.
Ноздря ладонью зажал ему рот и сердито зашипел:
— Молчи! Услышат!
— Канда не боится! — смеялся Ао. — Она ела сердце хуммы там, у Великого льда.
— Все ели! — прибавил Уа. — Куолу ничего нам не сделает.
— И наша Мать матерей Ло сильнее вашей Каху, — прибавил Волчья Ноздря. — Она нам поможет.
Лицо Калли сияло. Ао вынул статуэтку Ло и положил на землю. Все Красные Лисицы стали шепотом просить покровительницу их рода помочь им спасти женщин.
— Теперь идем! — сказал Ноздря.
И все шестеро стали спускаться с кручи.
В лагере все спали; спали и сторожа возле привязанных женщин.
Из кустов тихо вышел Калли и подошел к дремавшему Куолу.
— Балла пришла, — прошептал он на ухо колдуну.
Между двумя кустами лозняка стояла и улыбалась Балла. Колдун поднялся с земли и пошел к Балле. А она, смеясь, пятилась назад, в кусты. Вдруг страшный удар по голове свалил колдуна с ног. Это Уа ударил его тяжелой палицей. Куолу упал, но тотчас же поднялся. Он выхватил из-за пояса костяной клинок, похожий на веретено, и бросился на юношу. Но в это же время Ао и Волчья Ноздря с двух сторон вонзили в него копья, и колдун опрокинулся навзничь. Улла в стороне со страхом смотрел на молчаливую схватку.
Что же будет теперь? Отсохнут руки у Волчьей Ноздри, Уа, Калли и Ао?
Нет! Руки не отсохли, и колдовская сила никого не поразила.
Куолу был мертв!
Калли будил Черно-бурых.
Все произошло так быстро, что никто ничего не слышал. Улла и Ао бросились развязывать пленниц. Балла схватила своего голодного Курру, который несколько часов провисел в мешке на дереве.
Черно-бурые протирали глаза. Они сначала ничего не могли понять. А когда поняли и увидели, что Куолу лежит и не дышит, стали кричать и смеяться. Все радовались, точно с них свалилась каменная глыба. Больше колдун не будет их мучить!
Волчья Ноздря приказал кидать в костер сухие ветки.
Скоро пламя поднялось высоким снопом. Золотые искры летели вверх до самых верхушек елок.
Колдуна нельзя было оставлять лежать и нельзя хоронить, как других. По поверью, его тень целый год так же опасна, как и сам колдун. Только огонь мог его обезвредить.
Когда костер разгорелся, Уа с Волчьей Ноздрей подняли колдуна под руки и понесли к огню. Тень колдуна тянулась за ним по траве. Она была еще жива. Она трепетала и шевелилась! Сильным толчком Куолу бросили в самую середину огня и закидали сухим валежником.
После Калли с жаром рассказывал всем: он ясно видел, как тень Куолу вспыхнула, словно сухая трава. Колдун сгорел вместе со своей тенью.
Ветер подхватил дым и понес его к Великому льду. Охотники кидали в огонь все новые и новые сучья, и огонь целую ночь взвивался до верхушек елей.
Когда взошло солнце, от колдуна остался один пепел. Пепел бросили в реку, и вода понесла его вниз.
Красные Лисицы и Черно-бурые долго сидели вокруг костра.
Встреча гостей
Большой известковый камень торчал из воды. На этом камне стоял Тупу-Тупу с гарпуном. Тупу-Тупу сам выточил из рога оленя зубчатый наконечник гарпуна. Он делал его как художник. Оттачивая острие, он говорил при этом ласковые слова и просил орудие хорошо служить свою службу. Всякая вещь любит, чтобы с ней хорошо обращались.
Может быть, Тупу-Тупу оттого и был лучшим мастером поселка, что был ласков с вещами. Да, он знал слова и умел их говорить. Оттого и оружие, сделанное его руками, работало на славу.
Вот и теперь… Длинная щука хотела было прошмыгнуть незаметно между двумя камнями, но гарпун Тупу-Тупу молниеносно пригвоздил ее к песчаному дну. Щука была тяжела. Тупу-Тупу с трудом поднял ее на воздух. Она отчаянно хлопала хвостом и разевала зубастую пасть. Она рвалась и билась, но гарпун знал свое дело: он держал ее крепко. Рыба была поймана, и Тупу-Тупу бросил ее на берег.
С тех пор как Куолу увел за собой восемь сильных охотников, Тупу-Тупу почти забросил свою мастерскую.
Кроме него, оставалось только пять охотников. А в поселке было еще немало людей: дети, матери, старики, старухи и больная Каху. Всех их нужно кормить. Все они хотели мяса.
Хромой Тупу-Тупу выбивался из сил. Ходить далеко ему было трудно. Зато он хорошо умел подстерегать зверей у водопоев, мастерил хитрые ловушки на птиц и на зайцев и метко бил рыбу. Правда, старики и старухи не любили ее, но все-таки рыба была сытной пищей.
На этот раз вместе с ним на берегу было двое подростков из поселка Черно-бурых. Звали их Скалту и Туанту. Оба они также держали в руках по гарпуну и подстерегали крупную рыбу.
Вдруг один из них вскрикнул и показал рукой на север. Там, из-за поворота реки, выплывало что-то длинное и большое. Это была целая вереница плотов, и на них виднелись люди. На каждом стояло по два гребца. Они упирались шестами в дно реки и управляли движением неуклюжей флотилии. Плоты несло вниз. Последнее время шли дожди, и вода прибывала. Где-то там, на севере, усиленно таяли ледники, и речные потоки становились полноводнее и быстрее. Начинался осенний паводок, и река тащила немало стволов, смытых с речных берегов. Из этих плавучих деревьев и были связаны плоты.
Что это за люди плыли сюда? Враги или друзья?
Тупу-Тупу вместе с мальчиками спрятался в береговые кусты. Наконец один из мальчиков закричал:
— Калли! Там впереди Калли!
На переднем плоту ясно выделялась богатырская фигура Калли. Понемногу стали узнавать и других. А вот и женщины.
Плоты стали причаливать к берегу. На каждом из них лежали туши убитых зверей. Все ясно: Куолу возвращается домой. Он везет пленников, новых жен и добычу: три оленя, две сайги, кабана с оскаленными клыками.
Но где же сам колдун? Его нигде не было видно.
— Где Куолу? — спросил Тупу-Тупу, когда Калли шагнул на прибрежные камни.
Громкий смех был ответом. Веселы были все, кто вернулся. Убежавшие женщины и их мужья не похожи были на пленных.
Начались разговоры. Разом говорили все, смеялись, перебивали друг друга.
Из всех криков Тупу-Тупу только и понял одно: Куолу больше нет! Уа убил его. Пламя костра съело его вместе с тенью. Бояться некого. Конец всем бедам, конец и страху перед колдуном.