- Вы просто идиот, сир! - еще один всадник поравнялся со смеющимся принцем.
- Я мокрый идиот!
- Мы не можем атаковать в таких условиях!
- Может, именно так и думают проклятые враги?
Лошадь принца тяжело ступала по пропитавшемуся водой лугу в сторону ряда ив, неподалеку от которого в сумраке дня темнела группа воинов в кольчугах.
Река была прямо позади них, широкая поверхность бурлила под непрекращающимся дождем. С левой стороны от принца, ближе всех к жалким защитным сооружениям бурга, но отделенные от них широкой полосой наполовину затопленных болот, находились лучники.
Они пробирались на север, в сторону города, но принц заметил, что никто не натягивал тетиву и не выпускал стрел.
- Сир Бартоломью! - позвал он, пригнувшись под веткой ивы.
- Чертовы тетивы намокли! - сказал сир Бартоломью Бургхерш, не глядя на него. Он был коренастым смуглым человеком чуть старше принца, известным своей жесточайшей ненавистью ко всему французскому, разве что кроме их вин, золота и женщин.
- Проклятые тетивы полностью промокли. Мы можем с тем же успехом плеваться в ублюдков, а не выпускать стрелы. Пошли!
Вся масса латников в кольчугах потащилась за лучниками на север, а те не могли стрелять из-за намокшей тетивы на привычное расстояние.
- Почему лучники находятся там? - спросил принц.
- Один лазутчик сообщил, что ублюдки отошли в сите, - объяснил Бургхерш. Его латники были без лошадей, со щитами, мечами и топорами и пробивали себе путь по раскисшей земле под хлещущей в лицо грозой.
Ветер был так силен, что поднимал волны на затопленных полях, даже с белыми барашками. Принц пришпорил коня за латниками, всматриваясь сквозь бурю и гадая, правда ли, что противник покинул бург.
Он на это надеялся. Его армия расположилась лагерем на самом высоком месте, что смогла найти.
У нескольких счастливчиков имелись дома или амбары в качестве укрытия, еще кое-кто обладал шатрами, но большинству пришлось сооружать укрытия из ветвей, листьев и дерна. Бург мог предоставить укрытие всем его воинам, пока эта мерзкая погода не прояснится.
Сир Бартоломью верхом на прекрасном боевом коне скакал подле принца.
- Некоторые луки смогут выстрелить, сир, - сказал он несколько нервно.
- Ты уверен в своем человеке? В том, что сказал, что ублюдки сбежали?
- Он говорил очень уверенно, сир. Заявил, что граф Пуату приказал всем защитникам отойти в сите.
- Так щенок Карл там? - спросил принц. Карл был восемнадцатилетним дофином, наследником французского короля Иоанна. - Мальчишка устроил быстрый бросок из Буржа, да?
И он собирается позволить нам взять город? - принц всмотрелся в дождь. - Его знамя все еще на стене, - добавил он с сомнением.
Жалкие защитные сооружения бурга были завешаны знаменами, хотя трудно было различить изображения на них, потому что дождь размыл краску на ткани, но там были святые и лилии, и наличие флагов предполагало, что защитники по-прежнему находятся за частоколом.
- Они хотят, чтобы мы решили, что они все еще в бурге, сир, - сказал Бургхерш.
- А я хочу получить этот город, - ответил принц.
Он вывел из Гаскони шесть тысяч человек, и они жгли города, захватывали замки, уничтожали фермы и резали скот.
Они захватили знатных пленников, чей выкуп покроет половину расходов на войну, и награбили столько добра, что не могли все это унести.
Лишь из казны Сен-Бенуа-дю-Со они взяли не меньше четырнадцати тысяч золотых экю, каждый стоил три английских серебряных шиллинга. Больше двух тысяч фунтов во французских золотых монетах!
Они почти не встречали сопротивления. Большой замок Роморантен продержался пару дней, но когда огненные стрелы лучников принца подожгли крышу высокого донжона, гарнизон был приведен в замешательство, пытаясь ускользнуть из-под падающих балок, рушащихся во впечатляющих языках пламени.
Священник принца рассчитал, что армия к этому времени покрыла двести пятьдесят миль, и это были двести пятьдесят миль грабежей, разрушения, мародерства и убийств, двести пятьдесят миль, истощающих Францию и доказывающих, что Англия может безнаказанно пройти по земле врага.
Принц знал, что его армия мала. Он провел шесть тысяч человек двести пятьдесят миль и теперь находился в самом центре Франции, а Франция могла собрать тысячи воинов, чтобы противостоять ему.
Ходили слухи, что король Франции собирает армию, но где и какого размера, принц не знал.
Но в одном он был уверен: армия короля Иоанна будет больше его армии, и причина, по которой он так жаждал заполучить Тур, заключалась в том, что это был маршрут, по которому он мог соединиться с еще более малочисленным войском графа Ланкастера.
Ланкастер вышел из Бретани, что лежала за опустошенными землями на севере Франции, и теперь ему было приказано идти на юг, в надежде соединиться с принцем, в то время как принц прокладывал себе путь на север, но чтобы соединиться с Ланкастером, ему нужно было пересечь Луару, а для этого нужен был мост, а чтобы взять мост, ему придется захватить Тур.
Если принц смог бы соединиться с Ланкастером, под его командованием оказалось бы достаточно людей, чтобы направиться на север, на Париж, опустошить самое сердце врага и бросить вызов армии французского короля, но если он не сможет пересечь реку, то у него не будет другого выбора, кроме как отступить.
Лучники продвигались через болота. Дождь низвергался потоками, а ветер гнал по воде быструю рябь. Один человек вытащил свой лук и выпустил стрелу в сторону деревянного частокола бурга, но тетива была ослаблена дождем, и стрела пролетела очень короткое расстояние.
- Не трать чертовы стрелы! - гневно прокричал человек, командующий двадцаткой лучников.
- Подожди, пока ты сможешь убить чертова француза!
- Если там есть кого убивать, - сказал Бургхерш. Ни один враг не показался из-за хлипких защитных сооружений бурга. - Может, ублюдки и правда ушли? - добавил он с надеждой.
- Но зачем ему покидать бург? - спросил принц.
- Потому что он идиот, сир? - предположил Бургхерш.
- Я слышал, что дофин уродлив, - заметил принц, - но не дурак.
- Тогда как вы, сир? - высказал предположение другой его компаньон, и Бургхерш поглядел на него, изумившись такой наглости, но принц рассмеялся, оценив остроту.
Некоторые лучники использовали стрелы в качестве слег, находя с их помощью твердую почву и устанавливая равновесие. А враг по-прежнему не появлялся.
Ближайшая к реке группа лучников нашла полоску земли, возвышавшуюся над поверхностью, что дало им возможность твердо стоять на ногах, и они побежали в сторону жалкой стены, за которой находились богатые дома и набитые золотом церкви Тура.
Другие лучники двинулись в сторону той более сухой земли, и латники, пробивавшие себе путь по воде и грязи, последовали за ними, пока на этом клочке чуть более высокой и сухой поверхности не столпилась куча народа.
И тут выстрелили арбалеты.
Дюжины арбалетов, оставшиеся сухими, потому что стрелки находились на верхних этажах домов рядом со стеной. Болты прорезали дождь, и силой удара первых лучников отбросило назад.
Несколько человек попытались выстрелить в ответ из своих длинных луков, но намокшая тетива растянулась, и стрелы упали, немного не долетев до деревянной стены, внезапно ощетинившейся топорами, мечами и копьями.
- Иисусе, - выругался принц.
- Еще пятьдесят шагов, - сказал Бургхерст, имея в виду, что через пятьдесят ярдов его лучники смогут стрелять в бург, но арбалеты слишком быстро плевались болтами.
Принц увидел человека, которому попали в лицо, увидел, как струйки крови почти мгновенно смыло дождем, и воин упал навзничь, растянувшись в воде с коротким черным болтом, торчащим из глаза.
- Отзови их, - скомандовал принц.
- Но...
- Отзови их!
Бургхерш прокричал приказ своему горнисту, и тот протрубил сигнал к отступлению. Ветер и дождь приглушали звуки, но не могли заглушить улюлюканье защитников города.
- Сир! Вы слишком близко! - настаивал сопровождавший принца воин. Это был Жан де Грайи, каптал де Буш [19], гасконец, который последовал за принцем из его богатого шатра. - Вы слишком близко, сир!
- Там четыре сотни человек, которые ближе, чем я, - сказал Эдуард.
- Вы в красном плаще, сир. Это отличная мишень, - каптал пришпорил коня и подъехал ближе к принцу. - Ублюдки, - он сплюнул.
Того же возраста, что и принц, Жан был чернобровым и черноглазым молодым человеком, но несмотря на молодость, имел грозную репутацию в качестве предводителя своих воинов.
Он привел своих людей из Гаскони, все они носили его эмблему - пять серебряных двустворчатых ракушек и черный крест на золотом поле.
Лошадь тоже была в попоне с эмблемой, а плащ был с черно-желтыми полосами, что делало его такой же отличной мишенью, что и принца.
- Если болт попадет в вас, сир, - произнес он, но не закончил предложения, потому что болт просвистел рядом с его лицом, так что он невольно отшатнулся.
Принц Эдуард наблюдал, как лучники и латники прокладывают себе путь назад по жидкой грязи.
- Сир Бартоломью! - позвал он Бургхерша, подъехавшего на несколько шагов ближе к пробирающимся по воде людям.
- Сир?
- Ублюдок, который сказал, что они отступили. Где он?
- В моем лагере, сир.
- Повесь его. Медленно. Очень медленно.
Арбалетный болт вонзился в болото прямо перед носом Фудр, из-под ее копыт брызнула в стороны вода. Еще два болта прошли близко, но принц не сдвинулся с места.
- Они не увидят, как я убегаю, - сказал он капталу.
- Лучше бежать, чем умереть, сир.
- Не всегда, - заявил принц. - Репутация, милорд, репутация.
- Умереть раньше срока - не есть путь к великой репутации, - заметил каптал.
- Мое время еще не настало, - сказал принц. - Мне предсказали судьбу в Аржантоне.
- Правда?
- Ну и омерзительной же старухой она была, но люди говорили, что она видит будущее. А воняло от нее как из нужника.
- И что она сказала?
- Что мне суждено свершить чудесные деяния, - ответил принц.
- Она знала, что вы принц Уэльский, сир?
- О да.
- Тогда вряд ли она бы сказала, что вам суждено умереть во время мерзкого ливня неделей спустя, так ведь? Чем лучшую судьбу они предсказывают, тем больше вы им платите. И могу поспорить, вы были щедры.
- Думаю, что да.
- И скорее всего, один из придворных подхалимов подсказал старухе, что говорить. Она сказала, что вам повезет в любви?
- О да.
- Легко давать такое предсказание принцу. Принц может быть похож на жабу, а перед ним все равно будут раздвигать ноги.
- Господь и правда добр, - весело произнес принц. Алая краска стекала с его шляпы, оставляя тонкие струйки на лице, что выглядело так, как будто он истекает кровью.
- Уходите, сир, - взмолился каптал.
- Еще немного, милорд, - ответил принц. Он собирался подождать, пока последний англичанин или валлиец окажется позади его лошади.
Арбалетчик на верхнем этаже дома кожевенника, что стоял рядом с южными воротами, увидел двух всадников в богатых плащах.
Он взвел ручки своего оружия, медленно оттягивая тетиву дюйм за дюймом, дерево и металл скрипели под напряжением от натянутой толстой тетивы.
Он ощутил, как тетива щелкнула о собачку, что держала ее, потом поискал среди болтов тот, что выглядел острым и чистым. Вложил его в паз и оперся оружием о подоконник. Прицелился.
Он отметил, что ветер дул с порывами слева направо, так что слегка отклонил оружие влево. Приложил рукоятку к плечу, затаил дыхание и нащупал спусковой крючок правой рукой. Он ждал.
Всадники не двигались. Пешие солдаты спасались бегством, некоторые падали, когда болты пронзали кожаные куртки или кольчуги, протыкая кости и плоть, но арбалетчик не замечал их.
Он снова взглянул на красный плащ, прицелился чуть выше, учитывая снижение болта в полете, занял устойчивую позицию, задержал дыхание и нажал на спусковой крючок.
Арбалет ударил его по плечу, когда вылетел болт - черная молния в серебряном дожде.
- Может, сегодня дождь прекратится, - с тоской произнес принц.
Болт прошел между его правым бедром и седлом. Он разрезал тонкую ткань чулок, не задев кожу, проткнул толстую кожу седла, был замедлен деревянной рамой и наконец остановился в одном из ребер Фудр.
Лошадь заржала и скакнула от боли.
Принц успокоил коня.
- Боже! - воскликнул он, - на два дюйма выше, и я бы пел в переднем ряду церковного хора.
- Сир, - сказал каптал, - можете меня за это наказать, - но я не хочу потерять вас.
Он наклонился, схватил Фудр под уздцы и оттащил принца обратно в сторону ив. Принц выкрикивал слова ободрения отступающим пешим солдатам и позволил увести себя из опасного места.
- Завтра, - выкрикнул он, - завтра мы отомстим! Завтра мы разграбим Тур!
Но заря не принесла перемен. Ветер по-прежнему завывал над мокрыми землями, лил дождь и гремел гром, а молнии разрывали небосклон.
Господь, по-видимому, хотел спасти Тур. Он хотел заманить англичан и их гасконских союзников в ловушку к югу от Луары.
И на следующий день, поскольку стоять на месте означало дать французам возможность их окружить, армия принца повернула обратно на юг.
Отступление началось.
Оружие хранилось в темнице под донжоном замка Кастийона д'Арбизон. Там было пять камер, в одной из которых сидел Питу, ожидающий, пока его отец пришлет назад людей Томаса из Монпелье.
Еще две камеры были пусты.
- Я сажаю сюда пьяниц, - объяснил Томас Кину.
- Иисусе, должно быть, тут всегда полно народа.
- Редко, - сказал Томас, проведя ирландца в самую большую камеру, временно превращенную в арсенал. Два волкодава принюхивались в коридоре, внимательно наблюдая за Кином, который нагнулся и вошел в камеру.
- Они знают, что могут напиваться сколько влезет, - продолжал Томас, - но только не тогда, когда должны быть трезвыми.
Он поднял фонарь и подвесил его на крючке, вделанном в потолок, хотя мерцающая свеча давала мало света.
- Если ведешь себя правильно, то сохраняешь себе жизнь.
- Соблюдая трезвость? - развеселился Кин.
- Если ведешь себя правильно, - ответил Томас, - тренируешься, если ты быстр и достаточно силен, чтобы натягивать лук или нести тяжелый меч.
Нужно иметь навыки обращения с оружием. Человек, с которым тебе придется драться, возможно, вырабатывает эти навыки уже двадцать лет, так что ты должен быть лучше.
А если нет, то умрешь. А здесь? Мы - небольшой гарнизон в окружении врагов, так что приходится быть лучшими.
- А если человек недостаточно хорош?
- Я его выгоняю. Многие хотят здесь служить. Они получают хорошие деньги.
Кин ухмыльнулся.
- Разбойники, у которых есть замок, а?
Он хотел сострить, но Томас все равно вздрогнул, потому что в этой шутке была доля правды. Разбойники, или коредоры, как их называли местные жители, собирались в банды, это были мужчины и женщины, согнанные со своей земли и вынужденные жить сами по себе в холмах и охотиться на путешественников или нападать на небольшие поселения, а непрекращающиеся во Франции войны означали, что разбойников стало много.
Основные тракты патрулировались латниками, но остальные дороги были опасны для всех, кроме грозных вооруженных групп.
Разбойников ненавидели, но кем были эллекены, если не разбойниками? Разве что они служили своему господину, Уильяму Богуну, графу Нортгемптонскому, находившемуся Бог знает в скольких милях отсюда, охраняя границу Шотландии и Англии, и по воле графа Нортгемптона Томас управлял этим клочком французской земли.
Давало ли это ему законные права? Или церковь Сен-Сардо в Кастийоне д'Арбизон была завалена серебром и сверкала яркими фресками на стенах, потому что Томас подозревал, что это не так?
- Впервые я встретил Женевьеву в этой камере, - сказал он Кину.