- Здесь?
- Ее собирались сжечь как еретичку, - объяснил Томас. - Костер уже сложили. У них были пучки соломы для розжига, а хворост поставили вертикально, чтобы он горел помедленней. Им хотелось, чтобы боль длилась подольше.
- Иисусе, - вымолвил Кин.
- Не боль, - поправил себя Томас, - а агония. Ты можешь представить, чтобы Иисус сжигал кого-нибудь заживо? - спросил он. - Можешь представить его, устраивающего так, чтобы костер горел помедленней, и наблюдающего за тем, как человек кричит и корчится в муках?
Кина удивило, как много гнева было в голосе Томаса.
- Нет, - осторожно отозвался он.
- Я - порождение дьявола, - горько сказал Томас, - сын священника. Я знаю, что такое церковь, но если бы сегодня состоялось второе пришествие Христа, он бы понял, что церковь - это ад.
- Мы все - злобные ублюдки, - произнес Кин неуверенно.
- А ты не слишком проворен с мечом, - заметил Томас. - Еще пять лет, и будешь достаточно быстр. Вот, попробуй это.
Всё оружие в камере было отобрано у врагов. Там находились мечи, топоры, арбалеты и копья.
Многие были бесполезны, клинки просто сложили здесь в ожидании переплавки и перековки, но тут было полно и хорошего оружия, и Томас выбрал алебарду [20].
- Иисусе, - вымолвил Кин, почувствовав ее вес в своих руках.
- Передняя часть утяжелена свинцом, - объяснил Томас. - Она не требует большого умения, но нужна сила. Но все равно навык пригодился бы.
- Рубить?
- Представь, что это дубина с клинком. Ты можешь сбивать ей с ног, колоть и рубить. Алебарда была короткой, всего пять футов в длину, с толстым деревянным древком.
Клинок был выкован из стали, а на обухе находился изогнутый шип, с обоих концов древка тоже торчали короткие шипы.
- Меч - не слишком хорошее оружие против воина в доспехах, - сказал Томас. - Кольчуга может предотвратить режущий удар, даже вываренная кожа предохраняет от большинства ударов меча.
Мечом можно проткнуть кольчугу, но это, - он прикоснулся к шипу на конце алебарды, - годится против любых доспехов.
- Так почему же воины используют мечи?
- В битве? Большинство не используют. Если противник в доспехах, тебе придется сбить его с ног. Булава, моргенштерн [21], кистень и топор лучше с этим справятся, - он повернулся, чтобы показать изогнутый шип.
- С ее помощью ты можешь заставить человека потерять равновесие. Зацепи его и сбей с ног, а потом добей ублюдка клинком. Если она тебе нравится - бери, но обвяжи тряпками древко под клинком.
- Тряпками?
- Ты же не хочешь, чтобы кровь стекала по рукоятке, сделав ее скользкой. И попроси Сэма обмотать ее тетивой, чтобы улучшить хват. Ты знаешь городского кузнеца?
- Того, что кличут косоглазым Жаком?
- Он заточит ее для тебя. Но сначала ступай во двор и попрактикуйся. Изруби на кусочки столб. У тебя есть два дня, чтобы стать знатоком.
Во дворе было уже полно тренирующихся воинов. Томас сел на верхней ступеньке лестницы в донжон и улыбнулся, приветствуя сира Анри Куртуа, который присел рядом, потом вытянул лодыжку и вздрогнул.
- Она еще болит? - спросил Томас.
- Всё болит. Я стар, - нахмурился сир Анри. - Дашь мне десять?
- Шесть.
- Господи Иисусе, всего шесть? Как насчет стрел?
Томас поморщился.
- Нам не хватает стрел.
- Для шестерых лучников много стрел не нужно, - безрадостно продолжал сир Анри. - Может, просто оставим ворота замка открытыми?
- Так было бы гораздо меньше забот, - согласился Томас, выдавив из сира Анри улыбку. - Оставлю тебе тысячу стрел, - предложил он.
- Почему мы сами не можем делать стрелы? - грустно спросил сир Анри.
- За два дня я могу сделать лук, - ответил Томас, но одна стрела занимает неделю.
- Но ты можешь получить стрелы у принца Уэльского?
- Надеюсь на это, - сказал Томас. - Он привезет сотни тысяч. Много повозок со стрелами.
- И чтобы изготовить каждую нужна неделя?
- Этим занимается много народа, - ответил Томас, - тысячи людей в Англии. Одни нарезают древки, другие куют наконечники, третьи собирают перья, кто-то приклеивает и привязывает их, кто-то делает зарубки для тетивы, а мы стреляем.
- Десять латников? - попросил сир Анри.
- Семь.
- Восемь, - сказал сир Анри, - иначе ты оставишь мне несчастливое число тринадцать.
- Четырнадцать, считая тебя, - подсчитал Томас, - и скоро у тебя будет шестнадцать.
- Шестнадцать?
- Тот пленник внизу. Его обменяют на Галдрика и двух латников. Они могут прибыть со дня на день. Так что шестнадцать. Иисусе! Я бы мог удерживать замок до Судного дня с шестнадцатью воинами!
Они обсуждали, как защитить замок. Томас планировал отправиться на север и хотел взять с собой как можно больше эллекенов, но не осмеливался оставить замок плохо защищенным.
В большом зале стояли сундуки с золотом и серебром, которое Томас хотел забрать в Англию. Треть принадлежала его сеньору, графу Нортгемптону, на остальное он мог бы купить неплохое поместье.
- В Дорсете, - размышлял он вслух, - дома.
- Я думал, что дом здесь?
- Я бы предпочел жить там, где мне не требуется стража каждую ночь.
Сир Анри улыбнулся.
- Звучит неплохо.
- Тогда поехали в Дорсет вместе с нами.
- И каждый день слушать ваш варварский язык? - спросил сир Анри. Ему было за пятьдесят, большую часть своей жизни он провел в кольчуге и доспехах.
Он командовал латниками старого графа Берата, являясь, таким образом, врагом Томаса, но новый граф посчитал, что сир Анри слишком стар и слишком осторожен.
Он с пренебрежением предложил сиру Анри командование небольшим гарнизоном Кастийона д'Арбизон, когда тот будет отвоеван, но осада графа потерпела поражение.
Сир Анри, брошенный графом, стал пленником Томаса, который, отдав должное обширному опыту и здравому смыслу старика, сдержал обещание графа, назначив сира Анри командующим собственным гарнизоном.
Он ни разу об этом не пожалел. Сир Анри был надежен, честен, мужественен и намеревался заставить своего прежнего лорда пожалеть о нанесенной обиде.
- Я слышал, Жослин отправился на север, - сказал сир Анри.
Жослин был новым графом Берата, упорным человеком, который не оставлял своей мечты отвоевать Кастийон д'Арбизон.
- В Бурж? - спросил Томас.
- Возможно.
- А где находится Бурж?
- На севере, - ответил сир Анри, хотя явно не был уверен. - Я бы поехал в Лимож и спросил дорогу там.
- А принц Уэльский?
- Он был недалеко от Лиможа, - произнес сир Анри с осторожностью, - или так говорят.
- Кто?
- На прошлой неделе здесь был монах. Он сказал, что англичане поскакали куда-то на север от Лиможа.
- А где Лимож? - поинтересовался Томас. - Бурж к востоку или к западу от Лиможа?
- Насколько я знаю, к северу, - ответил сир Анри, - но что-то мне подсказывает, что и к востоку. Можешь спросить отца Левонна. Он много путешествовал.
Томас попытался мысленно нарисовать карту неизвестной территории и заполнить ее в соответствии со своими неясными представлениями о том, где находились армии. Он знал, что французы собирали свои силы, и что люди с юга Франции собирались в Бурже, в то время как северяне под командованием короля наверняка собираются где-то неподалеку от Парижа.
Но что насчет принца Уэльского? Он предпринял очередной набег, разрушительный поход черед сердце Франции, оставляя за собой сгоревшие фермы, разрушенные мельницы, перерезанный скот и руины городов.
Набег был жестоким и безжалостным, но он лишал врага средств. В конце концов, если французы захотят остановить англичан, им придется выйти за стены своих замков и крепостей и сражаться, и тогда полетят стрелы. Сотни и тысячи стрел с гусиными перьями.
- На твоем месте, - сказал сир Анри, - я бы пошел на запад. Сначала в Лимож, потом до Пуатье, а оттуда продолжай двигаться на север до Тура. Где-нибудь наверняка натолкнешься на принца.
- Пуатье находится в Пуату?
- Конечно.
- Человек, пытавшийся ослепить Женевьеву, может находиться там, - произнес Томас и не стал добавлять, что там может находиться и Злоба, он даже не был уверен, что верит в ее существование.
- Как насчет Дженни? - спросил сир Анри. - Она останется здесь?
Томас покачал головой.
- Святой Павел сказал, что жена должна слушать мужа своего, но никто не додумался объяснить это Дженни.
- Что с ее глазом?
Томас скривился. Женевьева соорудила себе кожаную накладку на глаз, которую ненавидела, но предпочитала ее молочной белизне поврежденного глаза.
- Брат Майкл считает, что можно оставить глазное яблоко, но глаз ничего не видит, - он пожал плечами. - Она думает, что стала уродливой.
- Дженни не может стать уродливой, даже если постарается, - галантно заявил сир Анри. - А что насчет брата Майкла? Ты возьмешь его с собой?
Томас ухмыльнулся.
- Он в твоем полном распоряжении. Дай ему арбалет, он сможет выпустить пару болтов, не убив себя.
- Тебе он не нужен?
- И смотреть, как он страдает по Бертийе?
Сир Анри хихикнул.
- Боже, как он быстр! - он наблюдал за сиром Роландом де Верреком, сражающимся сразу с двумя, парируя их удары своим молниеносным мечом.
Казалось, что у него это получается совсем без усилий, хотя те двое атаковали, напрягая практически каждый мускул, чтобы достать его.
- Он поедет с тобой на север, - сказал сир Анри.
- Да, он этого хочет.
- Знаешь, почему? Он больше не хочет быть рыцарем-девственником.
Томас засмеялся.
- Это легко исцелить. Удивлен, что до сих пор этого не случилось.
Сир Анри наблюдал, как дерется Роланд.
- Он просто удивительный! Как он отбил тот удар?
- Мастерство, - заметил Томас, - и практика.
- И непорочность, - добавил сир Анри. - Он верит, что его мастерство покоится на непорочности.
- Боже, я должно быть, такой слабак! Правда?
- Что значит, ему придется сделать Бертийю вдовой до того, как он сможет на ней жениться, он не хочет терять девственность до женитьбы.
- Боже ты мой, - воскликнул Томас, - правда что ли?
- Он говорит, что они обручены. Разве можно обручиться с замужней женщиной? В любом случае, он разговаривал с отцом Левонном и рассчитывает, что сохранит свою непорочность до свадьбы, но чтобы жениться на графине, сначала ему придется убить мужа.
- Надеюсь, отец Левонн объяснил, что Лабруйяд, скорее всего, не умрет во время битвы.
- Нет?
- Конечно нет. Он слишком богат. В качестве пленника он стоит целое состояние. Если дела пойдут плохо, он просто сдастся в плен, и никто не откажется от огромного выкупа ради того, чтобы помочь Роланду де Верреку потерять девственность.
- Не думаю, что наш рыцарь-девственник на это рассчитывает, - сказал сир Анри. - А как насчет сира Робби?
- Он поедет со мной, - ответил Томас мрачно.
Сир Анри кивнул.
- Ты ему не доверяешь?
- Скажем так, я хочу, чтобы он находился в поле зрения.
Сир Анри помассировал лодыжку.
- Его человек отправился обратно на север?
Томас кивнул. Скалли захотел вернуться к лорду Дугласу, и Томас поблагодарил его, дал кошель с деньгами и позволил отправиться на север.
- Напоследок он сказал, что с нетерпением ждет, когда сможет меня убить, - сказал Томас.
- Боже, он просто чудовище.
- Чудовище, - согласился Томас.
- Думаешь, он доберется до французской армии?
- Я думаю, что Скалли смог бы и через ад проскакать нетронутым, - ответил Томас.
- Это шотландское имя? Скалли?
- Он сказал, что его мать была англичанкой, - объяснил Томас, - и он взял ее имя, потому что она не знала, кто отец. Ее взяли в плен в Нортумберленде во время набега шотландцев и изнасиловали по кругу.
- Так на самом деле он англичанин?
- По его мнению, нет. Я лишь надеюсь, что мне не придется драться с ублюдком.
Потом последовали два дня подготовки, когда луки натирали ланолином, подстригали и поправляли перья у сотен стрел, чинили сбрую, затачивали мечи и топоры и пытались заглянуть в будущее, гадая, что оно готовит.
Томас не мог выбросить из головы битву при Креси. Не то чтобы он хорошо помнил что-либо кроме хаоса сражения, вопящих лошадей и людей, стонов умирающих и вонь испускаемого ими дерьма по всему полю битвы.
Он вспомнил шум тысяч стрел, срывающихся с тетивы, француза в шлеме, похожем на свиное рыло, украшенном длинными красными лентами, и как эти ленты красиво закрутились, когда воин свалился с лошади и умирал.
Вспомнил гром французских барабанов, ведущих всадников на смертоносные клинки, и боевых коней, ломающих ноги в специально вырытых для этого ямах, вспомнил гордые знамена, лежащие в грязи, вой женщин, собак, пирующих над выпотрошенными солдатами, и крестьян, крадущихся в темноте, чтобы ограбить трупы.
Вспомнил всю славу сражения: красные ленты умирающего воина, залитые кровью тела и заблудившегося ребенка, безутешно рыдающего по погибшему отцу.
И он знал, что французы собирают армию.
И что ему приказано присоединиться к принцу.
Так что, когда первые листья окрасились в желтый цвет, он повел эллекенов на север.
Жан де Грайи, каптал де Буш, отвел своего коня в тень дубов. Всякий раз, когда лошадь переставляла копыта, раздавался хруст желудей.
Уже настала осень, но в конце концов дождь, что заставил армию прекратить попытки захватить Тур, закончился, и земля высохла за несколько дней теплой погоды.
Этим утром каптал не носил свои яркие цвета. Черно-желтые полосы делали его слишком заметным, поэтому, как и остальные тридцать два человека, которых он сегодня вел, он был одет в простой коричневый плащ.
Лошадь тоже была гнедой. Во время сражения каптал поскакал бы на большом боевом коне, привыкшем к битвам, но в таком походе обычная скаковая лошадь была удобней. Она была быстрее и выносливей.
- Вижу шестнадцать, - тихо произнес он.
- Есть еще и в лесу, - добавил другой воин.
Каптал промолчал. Он наблюдал за французскими всадниками, появившимися на опушке за широким пастбищем. Под коричневым плащом каптал носил кожаный хауберк без рукавов, покрытый кольчугой.
На нем был бацинет без забрала, а помимо этого никаких доспехов, кроме простого щита в левой руке. Меч висел на левом бедре, а в правой руке он держал укороченную пику.
Тяжелая пика, какие используют на турнирах, для этого задания была слишком неудобна. С конца пики, воткнутой в лиственный перегной, свисало маленькое треугольное знамя каптала с серебряными двустворчатыми раковинами на фоне черно-желтых полос.
Это была его единственная уступка тщеславию знати.
Армия принца была в миле позади, она шла на юг по дорогам, ведущим через кажущиеся бесконечными леса, а вокруг нее сновали небольшие группы всадников вроде той, что вел каптал.
Они были разведчиками, а чуть дальше находились разведчики противника. Армия врага тоже собралась в каком-то месте, но разведчики принца видели только группы всадников.
Эти всадники сопровождали армию с того дня, когда она вышла из безопасной Гаскони, но теперь их стало намного больше. Как минимум дюжина групп французских всадников следила за англичанами.
Они подъезжали настолько близко, насколько хватало смелости, и быстро меняли направление, сталкиваясь с крупными силами, и каптал знал, что они посылают гонцов французскому королю. Но где он находился?
Принц, вынужденный уйти от реки у Тура, нарушив свои планы соединиться с графом Ланкастером, возвращался на юг. Он скакал в безопасную Гасконь, увозя с собой награбленное.
Вся армия была верхом, даже лучники, а телеги с вещами были легкими и тоже запряжены лошадьми, так что армия могла двигаться быстро, но, очевидно, французы передвигались столь же быстро, и дураку было ясно, что король Иоанн делал все возможное, чтобы опередить принца.
Обогнать, выбрать поле битвы и прикончить дерзких англичан и гасконцев.