Глава VIII
КАК СКВОЗЬ ЗЕМЛЮ
На следующее утро пятеро юных детективов встретились возле дома номер один.
— Ну? — с воодушевлением спросил Темыч у Олега и Женьки. — Извели?
— Смотря кого ты имеешь в виду, — смущенно откликнулся Женька.
— Капитана — не знаю, а вот предка моего точно почти извели, — уточнил Олег.
— Он до сих пор злой, — сказал Женька.
Утром Борис Олегович и впрямь пребывал в отвратительном расположении духа. И, несмотря на спешку (ему надо было зачем-то попасть к себе в офис раньше обычного, устроил форменный допрос с пристрастием. Борис Олегович никак не хотел верить, что «двум балбесам действительно пришло в голову среди ночи поливать цветы». Хорошо еще Нина Ивановна вспомнила, что и впрямь давно уже цветами не занималась. После этого Борис Олегович немного смягчился, но все же никак не мог уразуметь, зачем нужно было лить воду на него. Тут Женька честно ему ответил, что испугался. Бориса Олеговича это почему-то до глубины души оскорбило. Он начал кричать, что имеет право в любое время дня и ночи ходить по своей собственной квартире, и при этом его никто не должен бояться. А он, Беляев-старший, в свою очередь, должен быть совершенно уверен, что на него не нападут в темноте из-за угла. На этом, к счастью для ребят, родители отбыли на работу…
— И что у вас там случилось? — были очень заинтригованы Тема, Катя и Таня.
Олег и Женька, неспешно двигаясь по направлению к школе, рассказали о ночных приключениях.
— В общем, время провели не зря, — усмехнулась Катя. — Если так дальше пойдет, скоро твои, Олег, предки совсем тронутся.
— Да они вроде уже и так почти, — отметил с очаровательной улыбкой Женька.
— Ты уж лучше молчи, — покосился на него Олег. — Поднял панику: «Капитан! Петр Кириллович!»
— А зачем твой отец простыню на себя нацепил? — не чувствовал за собой особенной вины старый друг. — А у меня еще свеча в руке. И остальная комната темная. Знаешь, как страшно.
— А почему ему в простыню не завернуться, если он, например, замерз, — не убеждала Олега позиция Женьки.
— Замерз, замерз, — осуждающе проговорил тот. — Я как его увидал, у меня чуть сердце из груди не выскочило.
— Думать иногда надо, — проворчал Олег.
— А сам? — уставился на него Женька. — Стоит в коридоре и своего предка продолжает кропить из пульверизатора. И маму тоже.
Слушая их спор, трое остальных юных детективов надрывались от смеха. Каждый из них достаточно четко себе представлял, как разворачивались события.
— Чем смеяться, лучше послушайте, что мы сейчас обнаружили с Женькой, — резко перешел Олег к самому главному.
— Петра Кирилловича? — осведомилась с издевкой Катя.
— Нет, — продолжал серьезно Олег. — Нитка на двери у Македонских отлипла.
— Как? — разом забыли о шуточках Тема, Катя и Таня.
— Обыкновенно! — выкрикнул Женька. — Мы с Олегом поднялись перед встречей с вами, нитка на двери болтается, а от косяка отлепилась.
— Кто там у вас отлепился, мальчики — девочки? — заступила пятерым друзьям дорогу Моя Длина.
Моей Длиной одноклассники называли пухлую блондинку Машу Школьникову. Она уже три года была безумно влюблена в Андрея Станиславовича. И старалась в те дни, когда в расписании стояла история, одеваться особенно экстравагантно. Дошло до того, что однажды она пришла в ярко-красной юбке из какой-то очень блестящей синтетики. Впрочем, юбкой это можно было назвать лишь символически. Класс изумленно охнул. Нижняя часть Маши Школьниковой особым изяществом не отличалась.
— Ну, ты, Машка, даешь! — вырвалось тогда у непосредственного Пашкова. — Все прямо наружу!
— Много ты понимаешь! — подбоченилась Школьникова. — Это просто теперь моя длина и мой стиль.
С той поры прозвище Моя Длина прочно прилипло к Машке. Правда, звали ее так за глаза. Школьникова обладала крепким телосложением и могла с ходу врезать.
— Так кто у вас там отлепился? — повторила вопрос Моя Длина.
— Неважно, — мрачно ответил Темыч,
— Ясненько, ясненько, — покачала головой Школьникова. — Темка злой, значит, Катька внимания обращает мало.
— Не твое дело, — стал разом похож на злобного ежика Тема.
— Мое — не мое, а факт остается фактом, — продолжала Моя Длина.
Темыч отвернулся и стал делать вид, будто высматривает, не появились ли во дворе одноклассники. Катя и Таня тем временем с большим интересом разглядывали Мою Длину. На ней было платье болотного цвета. Декольте просто ошеломляло. Кроме того, кончики светлых волос Моя Длина выкрасила в ярко-зеленый цвет.
— Шикарно, да? — очень польстило Школьниковой внимание девочек.
Предоставляя возможность получше себя рассмотреть, она сделала не то, чтобы слишком изящный, но достаточно резкий пируэт. Катю и Таню обдало парфюмерным запахом.
— Цветы видали какие Андрею купила? — с гордостью потрясла огромным букетом алых роз Моя Длина.
Катя и Таня украдкой переглянулись. Похоже, несмотря на крепнущие отношения Андрея с математичкой Светланой, Школьникова надежды не теряла.
— Кстати, — поморщилась Школьникова. — Андрей целых два месяца со Светланой прокантовался на юге.
— Отлично! Скоро на свадьбе у них погуляем! — искренне обрадовался Женька.
— Одного ты не понимаешь, — процедила сквозь зубы Моя Длина. — Светлана вечно в делах, а Андрею забота нужна. Она ему настоящий дом никогда не создаст.
— Зато эта создаст со своим декольте, — отойдя чуть в сторону, прошептала Катя на ухо Тане.
— Секреты-секретики! Детективы-детективчики! — радостно причалил к ребятам Лешка Пашков. — Как? Расследуете уже чего-нибудь?
— И не думаем даже! — в ужасе замахали руками пятеро друзей.
— Ну, да, конечно, — понимающе кивнул Лешка. — Мы же недавно виделись.
— Вот именно, — подтвердил Олег.
— Машка-а! — выдохнул восхищенно Пашков.
— Привет, ребенок, — небрежно отреагировала на его восторги Моя Длина.
Лешка продолжал завороженно ее разглядывать. Он набирался сил и решимости, чтобы куда-нибудь пригласить Школьникову после уроков. Не успел он, однако, собраться с мыслями, как на горизонте возник Марат Ахметов. За лето он вырос и, кажется, еще сильней накачался. Мышцы так и играли под фирменной майкой.
— Ба-алдею от атлетических мужиков, — сказала Моя Длина и, усиленно распространяя резкие парфюмерные ароматы, двинулась навстречу Ахметову. — Мара-атик! Как отдохнул? Небось, на Кипре были? — донеслось уже издали до пятерых друзей и Лешки.
Впрочем, до Лешки вряд ли что-нибудь доносилось. Он застыл с широко разинутым ртом. Вид его сильно приободрил Темыча.
— Не расстраивайся, — положил он ласково руку на Лешкино плечо. — Бывает.
— Осточертел мне этот Марат со своим папой-насильником, — угрюмо ответил Лешка.
Друзья рассмеялись. С насильником история была давняя. Еще со времен пятого «В». Андрей Станиславович им вручил тогда очередную анкету одного из входивших в моду социологических опросов. И вот в графе «место работы отца» Марат Ахметов, у которого всегда лучше всего шли дела с физкультурой и много хуже с орфографией, написал, что папа его работает «насильником». Чуть позже недоразумение выяснилось. Предок Ахметова на самом деле оказался носильщиком. За минувшие с этого случая годы он сделал какую-то не совсем понятную, но головокружительную карьеру. С вокзалом, кажется, было давно покончено. Отныне Ахметов-старший разъезжал по кварталу за рулем собственного джипа «Паджеро».
— Гляди, Лешка, и не унывай, — посмотрев туда, где Моя Длина беседовала с Маратом, сказал Олег,
Как раз в этот момент туда подошли с другого конца Портняжного Андрей Станиславович и Светлана Сергеевна.
— Андрей Станиславович! — кинулась к классному руководителю Моя Длина.
Марат Ахметов остался ровно в том же состоянии тяжелого недоумения, что и недавно Лешка.
— Нормальный ход! — разом повеселел Пашков. — Бежим к классному!
Но пятеро друзей и без того уже устремились навстречу Андрею, Они поспели как раз к тому моменту, когда Моя Длина, тесня учителя пышными формами, вручала букет.
— Это вам, Андрей Станиславович, — томно произнесла она. — Выглядите просто шикарно.
Классный руководитель девятого «В» и впрямь выглядел хоть куда. Загорелый, посвежевший, в новых модных очках.
— Я, между прочим, тоже выгляжу ничего, — тут же заметила изящная математич-ка Светлана Сергеевна.
— Вижу, — строя усиленно глазки классному, пробормотала Школьникова.
— Бывает, — склонившись к Тане, шепнула Катя.
— Наглость города берет, — одними губами ответила Таня.
— Спасибо, Школьникова, — усиленно отводя глаза в сторону, произнес Андрей; под натиском этой ученицы он всегда тушевался и не знал, куда себя девать.
— Поставьте скорее в воду, Андрей Станиславович, — проворковала Моя Длина. — Цветы очень дорогие и нежные. Их только сегодня утром из Франции матери в магазин доставили. Они теперь, кроме лекарств, цветами торгуют.
— Может, не надо было на нас так тратиться? — спросила Светлана Сергеевна.
— Надо! — воскликнула Школьникова, глядя на одного Андрея Станиславовича.
— Тогда я сама поставлю, — решительно потянулась к букету Светлана Сергеевна.
— Поставь, — с видимой радостью уступил ей розы классный руководитель девятого «В».
— Между прочим, это ему, а не вам, — яростно проговорила в сторону Моя Длина.
— Пошли в учительскую, — поторопила математичка.
— Скоро увидимся, — сказал ребятам Андрей.
— А какая у нас сегодня тема? — заступила ему дорогу Моя Длина.
— Просто побеседуем, — отвечал классный.
— Обалдеть! — всплеснула руками Школьяикова. — С вами так всегда интересно.
— Ладно. Пора идти, — двинулся вслед за Светланой в школу Андрей Станиславович.
Школьникова их проводила тоскливым взглядом.
— Ты чего? — подошел к ней Пашков.
— Вали отсюда, ребенок! — замахнулась на него Моя Длина.
— Я что. Я пожалуйста, — увернувшись от ее мощной ладони, пошел к школе Лешка.
Внутри, однако, у него все пылало. Школьникова не только не обращала на него никакого внимания, но и еще дважды выставила его идиотом перед всем классом. И теперь непременно следует доказать, каков он, Лешка, в действительности. Чтобы все, наконец, убедились: Марат Ахметов в сравнении с ним просто обыкновенный ноль без палочки. Только вот что бы такое сделать? Угрюмо бредя по лестнице на четвертый этаж, Лешка думал. Если бы хоть у Олега с компанией нашлось какое-нибудь расследование… Тогда бы он, Пашков, мог найти преступника раньше их. Как-никак у него голова тоже отлично устроена. Но эти пятеро что-то совсем после каникул закисли… Так и не придумав пока ничего путного, Лешка вошел в девятый «В», где уже начал скапливаться народ.
Тем временем пятеро юных детективов, задержавшись дольше других на школьном дворе, вернулись к истории с ниткой.
— Может, опять дальний родственник со стороны жены Македонского приходил? — выдвинул версию Темыч.
— Не знаю уж, кто, — отвечал ему Женька. — Но наверху точно топали ночью. Именно потому я Бориса Олеговича так испугался.
— Дальний родственник вряд ли, — покачал головой Олег. — Он, по словам председателя, и днем-то редко заходит.
— Кто же тогда? — не сводила с Олега глаз Таня.
— Уж во всяком случае не привидение, — отозвался тот. — Зачем ему дверь открывать. Призраки запросто сквозь любые препятствия проходят.
— А если Петр Кириллович вам отомстил таким образом за святую воду? — пришло вдруг в голову Кате. — Вы, мол, меня изгоняете, а я вам сейчас все карты спутаю. И вы будете думать, будто бы я живой человек. Поэтому и нитку вашу отлепил.
— Слишком мелочная какая-то месть для настоящего капитана дальнего плавания, — возразил Темыч.
— А знаете, — задумчиво проговорил Олег. — Я почему-то теперь почти уверен, что это не привидение.
— Скажи еще, что нам вообще послышалось! — откликнулся с возмущением Женька.
— Не собираюсь я ничего подобного говорить, — немедленно запротестовал Олег. — Наоборот. У Македонских и впрямь в квартире что-то творится. Но это не потусторонние силы. Боюсь, мы тогда с тобой, Женька, в квартире плохо все осмотрели.
— А чего там смотреть еще было? — воскликнул Женька, — Если только дохлых мух с подоконников отнести на какую-нибудь экспертизу.
— Мух — не мух, — ответил Олег, — но что-то мы с тобой прошляпили. Я пока не могу объяснить. Только чувствую…
Тут их всех позвали на построение. Друзья кинулись в класс забросить вещи. Затем вновь спустились во двор. Там уже скопилась толпа детей и родителей. Ребятам пришлось продираться к своим.
— Привет, Олег! — дернули его за рукав. Олег обернулся и увидел светловолосого мальчика с букетом цветов. Рядом с ним стояли мама, папа и бабушка.
— Тоже в школу? — вежливо осведомился мальчик.
— Естественно, — подтвердил Олег.
— И я, — с достоинством продолжал разговор мальчик. — Уже в третий класс.
— Пойдем, Никита, — поторопили родители и бабушка. — Начинается.
— До скорого, — махнул рукой Никита. Пятеро друзей двинулись дальше.
— Кто это? — спросил Женька.
— Никита Курсов, — ответил Олег. — Сосед с первого этажа. Его предки с моими дружат.
— Может, мы все-таки поторопимся? — крикнула Катя.
Торжественная часть прошла как обычно. Директор Михаил Петрович произнес прочувствованную и яркую речь, подробностей которой, впрочем, никто не уловил. Во-первых, плохо работал микрофон. А во-вторых, все были заняты своими делами. После праздничной линейки был классный час, на котором Андрей Станиславович втолковывал им, сколь важен для них девятый класс, и умолял «своих обалдуев» отнестись к делу как можно серьезнее.
— Впрочем, мы еще с вами увидимся на третьем уроке, — сказал под конец классный руководитель. — А теперь идите на литературу.
Девятый «В» хором тяжело вздохнул. Пожилой, огромный, толстый учитель литературы Роман Иванович с блестящей лысиной посредине головы и густой порослью седых кудрявых волос по бокам славился своим занудством. За долгие годы упорной педагогической деятельности на ниве две тысячи первой школы он успел внушить многим поколениям учеников стойкую неприязнь к литературным произведениям, входившим в программу. Даже Андрей Станиславович однажды неосторожно в сердцах обмолвился, что Роман наведет тоску на кого угодно. Правда, классный руководитель тут же добавил, что пошутил. Однако ребята ему не поверили.
— Может, сачканем? — нерешительно потоптался Женька на площадке первого этажа.
— Нет, — решительно возразил Олег. — Роман и так к нашему классу относится с предубеждением.
В кабинет литературы они вошли после звонка. Литератор уже был на месте.
— Хорошо начинаете первое сентября, — обратился он к вновь прибывшим. — В мое время мы, между прочим, к знаниям больше стремились.
— Детективы пришли! — радостно выкрикнул с места Мишка Сидоров.
— Встань, Сидоров! — загудел мрачным басом Роман Иванович.
— Удачно, — пробормотал Тема. Мысленно благодаря судьбу, что Сидоров отвлек на себя внимание литератора, пятеро друзей мигом расселись по местам.
— Ну, раз все, наконец, успокоились, — прогудел зычным басом учитель литературы, — назову некоторые великие произведения, которые нам предстоит пройти в настоящем учебном году.
«Ну, началось, — зевая, подумал Темыч. — Хоть бы урок сорвал кто-нибудь».
— Карамзин, — продолжал вещать Роман Иванович. — «Бедная Лиза».
— Эта которая, что ли, в пруду утопла? — проявил некоторую осведомленность Боря Савушкин.
— Встань, Савушкин! — грянул литератор.
— Сесть, — шепнула Катя на ухо Тане.
— Нет, — покачала та головой. — Роман его сейчас спрашивать будет.
— Ты нам вроде бы что-то о «Бедной Лизе» хотел рассказать? — тут же спросил учитель.
— Ну, она вроде кинулась там в какую-то воду от несчастной любви, — лишь понаслышке знал о романе Карамзина Боря Савушкин.
— Не в воду, а в пруд, — поправил Роман Иванович. — Жизнью пожертвовала по вине негодяя.
— Слабые раньше люди были, — покачал головой Боря Савушкин.