— Дёрни за нитку — вылетит конфетка.
Она дёрнула, а вместо конфеты из хлопушки вылетел целый сноп разноцветных бумажек. Бумажки обсыпали Аню с ног до головы. Она стала ужасно красивая. Всё равно как артистка на сцене. Ей бы так и ходить весь утренник, а Аня обиделась, стала отряхиваться и сердито сказала мне:
— Вот противная Мошка!
Я, конечно, на неё тоже обиделся. Хоть фамилия моя и Мошкин, но на мошку я совсем не похож. Мошки все маленькие, чёрненькие. А я для своих лет самого нормального роста. На уроке физкультуры я стою пятым с левого фланга. Это не так уж плохо, если учесть, что я моложе многих моих одноклассников, так как пошёл в школу, когда мне ещё семи не было. Волосы у меня опять же светлые, а лицо круглое, и на нём никогда не бывает веснушек. А у Ани, чуть зима начнёт таять, — весь нос в крапинках. Кстати, нос у меня тоже не какая-то еле заметная кнопка, а прямой и ровный, так что, прежде чем называть меня Мошкой, надо думать!
Вот и всё наше звено.
— Не звено, а настоящий винегрет! — сказал как-то Павлик.
А всё потому, что отряд разбит у нас на звенья по рядам, а не по интересам. Если бы были звенья по интересам, тогда Принц-Федька не был бы в моём звене. Впрочем, тогда бы Принц ни в каком звене не был. Ведь он ничем не интересуется.
В перемену я ещё раз обдумал, как нам поступить, а потом сказал Павлику:
— Давай позовём в Дом культуры всё наше звено и будем действовать сообща.
Павлик взвесил моё предложение и предупредил:
— Зови всех, кроме девчонок. Всё-таки разговор у нас будет мужской.
Я согласился. Мало ли что может случиться. Вдруг мы подерёмся? А что будут делать тогда девчонки? Визжать! Кому это нужно?
Спасение Принца под угрозой
Наконец прозвенел звонок с последнего урока. Мы взяли портфели и направились к дверям. Но не тут-то было. В класс вошла отрядная вожатая Лида Паевская. Она тряхнула пышной причёской и торжественно объявила:
— Ребята, у меня новость. Из совета отряда по состоянию здоровья выбыла одна девочка и вместо неё выбрали меня. — Лида прищурила свои зелёные глаза, задрала к самому потолку утиный нос и важно добавила: — Очень может быть, что теперь из-за большой нагрузки я не смогу работать с вами.
Мы с Павликом переглянулись и чуть было не засмеялись от радости. Очень хорошо, что Лида больше не будет у нас вожатой. Потому что она всё равно с нами не работала. Прибежит в класс перед самым праздником, когда мы уже подготовились к нему с Ираидой Кондратьевной, посмотрит, что у нас получилось, и начнёт старшему вожатому хвастать:
— Приходите к нам в гости. У нас чудесный сбор будет.
Меня это ужасно сердило. А после того как я посоветовался с Лидой насчёт Принца-Федьки, я в ней окончательно разочаровался. Было это как раз в тот день, когда Принц кукарекал на уроке. Я подошёл к Лиде и спросил:
— Как нам повлиять на Батова, чтоб он взял я за ум?
Знаете, что она мне ответила?
— Я, — говорит, — о таком скверном мальчишке даже слушать ничего не хочу. Пусть сначала исправится, потом и поговорим.
Ловко отделалась! Мне как раз и нужно было узнать, как его исправить. А когда он исправится, я об этом и спрашивать не буду.
Ни в чём нам Лида не помогала. Очень хорошо, если она уйдёт от нас. Только бы не передумала. Я не выдержал и спросил:
— Это ещё только «может быть» или ты уйдёшь от нас наверняка?
Лида почувствовала, что я радуюсь, и вспылила:
— Не дерзи, Мошкин! Даже Ираида Кондратьевна жалуется, что ты грубишь.
Я так и раскрыл рот от удивления. Уж кому-кому, а Ираиде Кондратьевне я никогда не грубил. За все четыре года ни разу. Но я не стал спорить с Лидой. Ей лучше не возражать. Возразишь, а потом сам же пожалеешь. Она даже на моё молчание рассердилась и сказала девчонкам:
— Мне просто жаль нового вожатого. Мошкин ему все нервы испортит.
Девчонки тотчас повскакали с мест, окружили Лиду и наперебой затрещали:
— Как же мы будем без тебя сборы проводить?
— Может быть, ты всё-таки останешься?
— Ах-ах!
— Ох-ох!
Особенно надрывались Нина Фролова и Марина Козарезова. Они прямо из кожи лезли. Мне стало смешно смотреть на них. Я толкнул Павлика в бок, и мы оба засмеялись.
— Чего вы? — спросила нас Аня Полозова.
А мне будто смешинка в рот попала. Я подмигнул Павлику и засмеялся ещё громче. Лида решила, что мы смеёмся над ней, и тут же навредила нам:
— Мошкин и Хохолков, — строго сказала она, — поручаю вам от имени совета дружины съездить в Краеведческий музей и привезти стенд, который нам дают для дружинной стенгазеты.
В другой раз я не стал бы спорить. Съездил бы с Павликом за стендом, и всё. Но сегодня нам во что бы то ни стало нужно было помешать Федьке осуществить его план. Я вскочил из-за парты и сказал:
— Мы не можем. Сегодня у нас есть одно важное дело.
— Мы не редколлегия, чего мы за стендом поедем! — добавил Павлик с места.
Лида прищурилась. Она всегда так делала, когда начинала сердиться.
— Какое же у вас дело? — повысила голос вожатая.
Не могли же мы при Батове сказать, что задумали. Пришлось ответить уклончиво, но со значением:
— Это тайна.
Лида ужасно разозлилась.
— Если вы не привезёте стенд, я буду вынуждена обсудить ваше поведение на совете дружины. Так и знайте! — грозно произнесла она и, окружённая девчонками, вышла из класса.
— Ребята, не уходите. Надо поговорить, — сказал я мальчишкам своего звена. А когда мы остались в классе одни, спросил: — Как же быть? Идти нам с Павликом в Дом культуры или ехать в музей за стендом?
— Пусть сама за стендом едет, — решительно высказался Павлик.
— Небось это ей поручили, — поддержал его Юрик Беляков.
— Нашла дураков! Своё на нас взваливает! — закричали Командировочный Витька и Борька-Кочевник.
А Димка Астахов сморщился, как трухлявый гриб, и ядовито сказал:
— Мошкин совета дружины испугался.
— Ничего Петька не испугался. Просто он не всегда правильно шевелит мозгами, — заступился за меня Павлик и крикнул мне: — Неужели ты не понимаешь: стенд мы можем привезти и завтра, а Батова застанем в кино только сегодня. Соображать надо!
Это я, конечно, понимал. И чтобы доказать Димке и Павлику, что я никого не испугался и разбираюсь во всём не хуже их, я сказал:
— Правильно! Если мы не остановим Федьку сегодня, в другой раз он ещё хуже что-нибудь выкинет.
— Может, даже кого-нибудь на улице оберёт, — ввернул Димка.
Я вышел из-за парты и сказал твёрдым голосом:
— Операцию «Спасение Принца» назначаю на шестнадцать ноль-ноль. Встречаемся у крайней правой колонны Дома культуры.
Дурак я или нет?
В назначенное время к Дому культуры не пришли только двое: Юрик Беляков и Димка Астахов.
— У Юрика репетиция. Драмкружок ко Дню Советской Армии пьесу готовит, — сказал Командировочный Витька и похвастался: — Я им буду помогать декорацию делать.
— А Димка небось мороза испугался. Сидит дома в тепле и придумывает, как бы ему завтра выкрутиться, — потирая варежкой красную щёку, засмеялся Борька-Кочевник.
Мороз в самом деле был крепкий. Мы не стали ждать Димку и вошли в коридор между входными дверьми и фойе.
У дверей фойе стояла молоденькая контролёрша. Принц и его свита, должно быть, ещё не пришли. В фойе их не было видно.
— Ребята, вы в кино? — спросила нас контролёрша. — Тогда проходите.
— Не знаем ещё, идти или нет, — неопределённо протянул Павлик, — картина, говорят, плохая.
— Картина очень весёлая, — сказала контролёрша, — советую посмотреть.
Я хотел спросить у неё, не проходил ли Федька. Вдруг он уже сидит в буфете и пьёт фруктовую воду за чужой счёт? Но тут открылась входная дверь, и в морозном облаке появилась Федькина свита. За ней вошёл Принц-Федька, а за ним ещё три незнакомых мальчика. Самый последний, круглощёкий, в лыжном берете, наверное, и был профессорский сынок. Федька добродушно подмигнул нам и подошёл к контролёрше.
— Вот, наш взвод в полном составе, — отрапортовал он.
— Проходите, директор разрешил, — сказала контролёрша. — Только марш на балкон. Там свободные места будут.
Ребята мгновенно прошмыгнули в фойе. Всё произошло так быстро, что мы опомнились только тогда, когда Принц, его свита и незнакомые мальчишки скрылись из виду. Должно быть, побежали в буфет пить фруктовую воду.
— Упустили момент! — зашипел Павлик. — Надо было пристыдить Федьку при контролёрше. Пусть бы она узнала, что у него за «взвод».
— Чего ж ты не пристыдил? — спросил я.
— Небось они уже в буфете шипучку пьют, — облизнулся Борька-Кочевник.
Все посмотрели на меня, и Павлик сказал:
— Принимай решение, командир!
Легко сказать — «принимай решение». А какое?
Можно пристыдить ребят в буфете, но у нас не было денег на билеты. Неожиданно контролёрша вызвала из фойе Батова и сказала:
— Ну-ка, привыкай к обязанностям юного дежурного. Постой немного в дверях. — С этими словами она повязала на руку Федьки красную повязку и ушла.
Федька сразу надулся и заважничал, как синьор Помидор из сказки про Чиполлино. К нему подошли зрители. Федька пропустил их не сразу. Сначала посмотрел на число и время сеанса на обратной стороне билетов и только после этого оторвал контроль. Зрители прошли в фойе, а Принц перевёл свой взгляд на люстру и заважничал ещё больше. Я подошёл к нему и спросил:
— Вкусная вода-то?
— Какая вода? — не понял меня Федька.
— Фруктовая, которую ты на чужие денежки пил, — подскочил к нам Павлик.
— А тебе что? Завидно? — зло зашипел на него Федька.
Тут наш разговор прервался, потому что к Принцу подошли новые зрители. Он аккуратно оторвал у всех билетов корешки и бросил их в урну. Пожилой гражданин в шляпе даже похлопал Принца по плечу.
— Посмотрите, какой сегодня дежурит контролёр, — сказал он своим знакомым. — Молодец, мальчик!
Когда взрослые прошли, Федька посмотрел на нас и, хотя мы стояли в стороне, грубо сказал:
— А ну, не толпитесь в дверях. Чего зря проход заслоняете? — И вдруг закричал, точно его резали: — Вера Ивановна, помогите, ребята без билетов проскочить норовят. Целая шайка!
Услышав это, Павлик, Витька и Борька опрометью бросились на улицу. Я не знал, что делать, и потому остался стоять на месте. К Федьке подошла контролёрша.
— Где хулиганы? — строго спросила она.
— Убежали. Вас испугались, — не моргнув глазом, выпалил Федька.
— А этот мальчик чей? — посмотрев на меня, спросила контролёрша.
— Наш звеньевой, самый активный в школе, — сказал Федька и попросил: — Вера Ивановна, пропустите и его. Он пригодится. Мы, в случае чего, на ступеньках посидим.
Контролёрша кивнула головой и ушла.
— Проходи, — предложил мне Принц-Федька и широким жестом указал на дверь, — мировая картина! Обхохочешься!
— Спасибо, я уже насмотрелся, — ответил я и пошёл не в фойе, а к выходу.
— Дурак! — зло крикнул мне вслед Федька.
— А ты феодал! Дань собираешь, — сказал я и выскочил на улицу под хохот Федькиной свиты, которая подошла к нему.
«Как всё нескладно получилось…» — подумал я и остановился на ступеньках большой каменной лестницы Дома культуры. Ребят нигде не было видно. Но только я хотел пойти к трамвайной остановке, из-за колонны показался Павлик.
— Чего вы убежали? — накинулся я на него.
— А тебе что, в милицию охота? — спросил он, оглядываясь.
— За что? — удивился я.
Павлик только рукой махнул. Наверное, опять решил, что я чего-то недопонимаю.
— А где Кочевник с Командировочным? — спросил я.
Павлик усмехнулся:
— Они так припустили, что, наверное, уже дома чай пьют.
— Поедем за стендом для стенгазеты, — помолчав, предложил я.
Павлик аккуратно застегнул шубу на все пуговицы, поправил шапку-ушанку и неторопливой походкой зашагал к трамвайной остановке. В трамвае Павлик спросил меня:
— Что ты так долго не выходил?
— Пришла контролёрша, и Федька попросил, чтобы она пропустила меня смотреть кино, — ответил я.
— А она что?
— Разрешила.
— Чего ж ты не пошёл! — удивлённо воскликнул Павлик.
Мне показалось, что Павлик хоть и старше меня на год, а сказал чепуху. Как же я мог смотреть кино? После этого вся наша затея провалилась бы. А сейчас я всё-таки досадил Принцу. Не зря же он разозлился и обозвал меня дураком. Павлик, должно быть, тоже считает меня дураком. Ведь я отказался от бесплатного кино. Только если я и дурак, то всё-таки не настоящий. Останься я смотреть кино, был бы настоящим дураком, а так нет. Вот о чём я думал, пока трамвай вёз нас к музею.
Новые неприятности
В музей мы ехали зря. Он был уже закрыт. За обледеневшей по краям стекла дверью, точно кит в аквариуме, дремал в тулупе сторож. Мы долго стучали в дверь, но он даже не пошевелился.
— Может, это не сторож, а мумия, — предположил я, — вроде манекена в магазине. Посадили для видимости.
— Сейчас проверим, — сказал Павлик и застучал в дверь ногой.
Манекен открыл заспанные глаза и посмотрел на Павлика таким взглядом, каким Принц-Федька смотрит на доску, когда решает задачку. Я снова постучал по стеклу, прямо над его ухом. Сторож, не поворачивая головы, скосил глаза в мою сторону. А потом открыл рот и что-то сказал. Мы ничего не услышали и засмеялись. Сторож рассердился и ткнул рукавицей в табличку, которая висела на двери. Там было написано: «Музей открыт ежедневно с 10 до 17 часов, кроме понедельника». Сегодня был четверг, но часы на трамвайной остановке показывали уже 35 минут шестого. Нам ничего не оставалось, как ехать домой.
На следующее утро, только мы с Павликом вошли в школу, к нам подскочил Димка Астахов и, моргая ресницами, затараторил:
— Не мог я вчера прийти. Соседка задержала. Я бумажного голубя сделал и в кухне пускал. А он соседке в суп попал. Я спрятался от неё в платяной шкаф, вот и не мог вовремя вылезти…
— У вас соседки-то нет, — перебил я Димку, — вы же в отдельную квартиру переехали.
— То есть не соседка, а наша родственница тётя Клава, — поправился Димка, — она компот варила и…
— Так она ж ещё с Северного полюса не вернулась, — сострил Павлик.
Мы засмеялись и, не дослушав Димку, побежали в раздевалку. А после уроков нам самим пришлось оправдываться. Около пионерской комнаты я увидел Лиду и сказал ей:
— Мы вчера ездили в музей, но он был уже закрыт. Такая неприятность!
Я думал, Лида скажет: «Ну, тогда поезжайте сегодня», а она как зашумит:
— Мало того, что вы не выполнили пионерского поручения, вы ещё смеётесь надо мной. Этого я не допущу!
Мы с Павликом так и отскочили от неё.
— Почему смеёмся? Ты что? — сказал ей Павлик с другой стороны коридора. — Разве так не может случиться?
— Не может! — сердито сверкнула своими зелёными глазами Лида и неожиданно отчеканила: — Я ещё вашим родителям сообщу, как вы в Дом культуры без билетов прорываетесь.
Слышать такое было совсем обидно. Мы с Павликом растерялись и ничего не ответили Лиде. Будто в самом деле прорывались в ДК без билетов.
— Неужели ей Принц на нас наговорил? — предположил Павлик, когда Лида ушла.
— Что ты, Федька с ней ни о чём не говорит, — решительно возразил я, — это его свита нафискалила. Они вчера в фойе гоготали.
Тут по коридору прошёл Батов, посмотрел на нас и усмехнулся.
— Ты что? — спросил его Павлик подозрительно.
— Попались, голубчики, — засмеялся он.
— Трепач ты! — крикнул я. Мне стало обидно, что я зря защищал Федьку.
— Почему трепач? — спокойно спросил Федька.
— Зачем Лидке сказал, будто мы в ДК без билетов прошли? — подскочил к нему Павлик.
— Я? — Федька удивлённо ткнул себя пальцем в грудь и затряс головой. — И не думал.
— Откуда ж она знает? — спросил Павлик.
Принц пожал плечами.
— Это покрыто мраком неизвестности, — высказался он и добавил: — А я думал, Лидка вас на удочку поймала: лозунг писать заставила.