Всем стало неловко.
– Ну зачем ты так? – Тимур нахмурился.
– Ладно, ребята, не ссорьтесь! – я попыталась спасти ситуацию. – Все верно, не тем у нас головы заняты!
И я посмотрела на каждого проникновенным взором. Ребята опустили глаза. Очевидно, что каждый из них думал не о мести, да и мои мысли были целиком и полностью заняты лишь Тимуром. Это приходилось признать. И тут я поняла, чем можно было вытеснить любовь к Рите из сердца Дениса – только другой любовью…
– Слушайте, есть идея! – провозгласила наконец я. – Устроим ловлю на живца!
На лицах ребят отразилось полнейшее непонимание.
– Ну смотрите. С Ритой все понятно. Тимур старается, чтобы заполучить ее обратно. Если выиграет соревнования, она вернется к нему. И, вероятно, этот шанс вполне реален. Вот с Денисом дело хуже. Его тоже надо как-то отвлекать, что ли? Ну, постараться, чтобы он заинтересовался какой-то другой девушкой. Может, анонимные любовные письма ему писать? Чтобы его мысли не были так уж поглощены Зябликовой. Мужчины, они падки на лесть – мякнут, как хлеб в молоке.
Тут Тимур с Филиппом хотели начать сопротивляться. Жанна захихикала, а в комнату вошла бабушка. Что примечательно – на руках.
Конечно, бабушкой эту даму назвать было сложно. Стройная и поджарая, обтянутая красным спортивным костюмом, она скорее походила на ведущую рубрики «Здоровье». Ловко встав на ноги, она радушно улыбнулась.
– Привет честной компании! – голос у нее оказался еще моложе, чем внешний вид. – Так вот кто налетает на мои продовольственные запасы!
Мы явно засмущались.
– Да ладно! Молодцы! Мне приятно, что есть для кого готовить. А то моего ангелочка попробуй заставь что-нибудь слопать без стоящей компании!
Мы с Тимуром и Филиппом весело переглянулись, еле сдерживая смешки, – ничего себе «ангелочек».
– Ба! – возмутилась Жанна.
– Скажите хоть, вкусно? – бабушка подмигнула.
– Да уж!..
– Еще бы!..
– Отпад!.. – наперебой загалдели мы.
– Ну, раз «отпад», то я удовлетворена, – бабушка открыла холодильник и достала несколько яиц. – А теперь линяйте в комнату Жанны. Меня плита зовет. И через часок выползайте на чай с шарлоткой. Но если кто-то из вас хочет научиться готовить яблочный пирог или ходить на руках, может остаться…
Мы начали что-то бурчать: мол, не сегодня, но потом – обязательно! И отползли в коридор.
Комната Жанны повергла нас в новый шок. Обои в нежных васильках, кровать с балдахином и расшитыми узорами подушечками. Покрывало с кистями. Прикроватная тумба с ночником. Уютное кресло с деревянными подлокотниками и пуфик для ног. Этажерка с книгами и всякими безделушками. Персиковые занавески подхвачены тесьмой. На подоконнике фиалки. Трюмо под старину с зеркалом в резной раме и множеством маленьких ящичков. Невысокий платяной шкаф с похожими на игрушечные ключиками. Удивляло лишь то, что вокруг мебели не были натянуты веревочные ограждения, как в музеях. Ну точь-в-точь комнатка юной принцессы.
– А где ты делаешь уроки? – нашелся первым Филипп, не увидев письменного стола.
– У папы в кабинете, – отмахнулась Жанна. – Все равно он давно пустует.
Тимур так и стоял, привалившись к дверному косяку, и ошалевшим взглядом осматривал Жанкины владения, вид которых никак не вязался с хозяйкой. Я тем временем осторожно прошлась по комнате, разглядывая всякие мелочи, которые стояли на трюмо, и всматриваясь в семейные фотографии на этажерке. Там были родители Жанны. Отец – крупный мужчина с серьезным строгим лицом, а мама – очень симпатичная блондинка со вздернутым носиком. Трудно было сказать, на кого из них Жанна больше непохожа. И тут я увидела снимок очень хорошенького малыша. Вокруг его миленького личика вились льняные кудряшки, а улыбка была такая задорная и открытая, что, смотря на нее, самой хотелось улыбаться.
– А что это за херувим? – я взяла в руки фотографию.
– Это я, – пожала плечами Жанна.
Мальчишки подошли ко мне, вглядываясь в снимок, и, кажется, не верили своим глазам.
– Да ладно? – недоверчиво протянул Филя.
– Заливаешь! – покачал головой еще не пришедший в себя от вида комнаты Тимур.
– Эх, молодость, молодость, – отшутилась Жанна. – А что, не похожа?
Она провела рукой по слипшимся от лака плетям волос и скривила иссиня-черные губы в улыбке. Мы так и застыли с растерянными физиономиями, пытаясь понять, какого ответа она ожидает.
И тут мне в голову пришла отменная идея.
– Жанна, ты должна отбить Дениса у Зябликовой! – гордо сообщила я.
Филипп и Тимур так и осели на Жанкину кровать, прикрыв свое удивление балдахином. Жанна же покраснела, как наваристый борщ ее бабушки, но промолчала.
– Сама посуди. Нам нужно, чтобы какая-то девушка отвлекала Дениса от Ритки. Меня вычеркиваем: я его сестра. Остаешься ты, ангелочек! – и я затрясла перед ее носом детской фотографией. – Ты согласна?
– Ну, не знаю, – Жанна пребывала в растерянности. – А что я должна буду делать?
– Для начала привести себя в божеский вид! – сурово сказала я. – Это нужно для дела. Как ты, сможешь пожертвовать своим образом ради Дениса?
Я наступала, а пунцовая Жанна толком не могла подобрать слов.
– Ради Дениса? – наконец промямлила она. – Согласна!
– Вот и здорово! Остальное за мной!
Ошарашенные парни так и сидели на кровати. Но их помощь мне пока была без надобности, вот потом, если моя задумка сработает, их мнение станет решающим.
– Начнем с одежды, – я закатала рукава. – У тебя есть что-нибудь жизнеутверждающее? Ну, что-нибудь, кроме твоих черных тряпок?
Тогда Жанна безропотно повернула игрушечный ключик в замочной скважине платяного шкафа. Дверца со скрипом отворилась, и перед моим взором предстал ряд вешалок, пестреющих совершенно новыми нарядами. Я осторожно начала раздвигать вешалки, разглядывая эти сокровища: там были нежные платья, разноцветные юбки, блузки, модные брюки и пиджаки. Хлопковые, вельветовые, джинсовые, шерстяные. В цветочек, в клетку, в полоску или однотонные. У меня глаза разбежались, и, кажется, даже потекли слюни изо рта.
– Это все твое?
– Угу, – безразлично подтвердила Жанна. – Только я это не ношу. Мама привозит тряпье мешками…
Тут даже ребята приникли к шкафу.
– Зря не носишь! – заявил Филипп.
– А у твоей мамы есть вкус, – со знанием дела резюмировал Тимур.
Я же поняла, что полдела сделано – женственной красивой одежды у нас завались. Но оставалась, можно сказать, ювелирная работа – прическа и макияж. И тут явно нам надо будет попотеть.
– А теперь, мальчики, нам придется вас оставить, – я схватила Жанку за руку и поволокла в коридор. – Где у вас тут ванная комната?
Затем Жанна была подвергнута серьезной экзекуции. В четыре руки мы около получаса смывали с ее волос закостеневший лак – перевели, наверное, целый пузырь шампуня. Косметикой тоже пришлось пожертвовать.
Когда я увидела Жанну с замотанными в полотенце волосами, ко мне вернулся былой оптимизм, и даже возникла вера в успешность моего предприятия. Теперь сальные волосы уже не закрывали ее лицо, и вместо мертвецки-синих губ появился пухлый розовый рот здоровой восьмиклассницы, а глаза без подводки казались совсем детскими и наивными. Но когда Жанна размотала полотенце и, немного подсушив волосы, разметала по плечам кольца платиновых кудрей – я потеряла дар речи. Теперь в ней сразу можно было узнать того ангелочка, только превратившегося в милую, нет, даже красивую девушку.
– Ужасно? – шепнула испуганная Жанна.
– Ужасно… красиво! – выдохнула я. – А это… где зеленые пряди?
– Так это была тушь для волос, – отмахнулась Жанна. – И эти противные кудри я выпрямляла гелем.
– Жди здесь! – скомандовала я. – Сгоняю за платьем. По коридору прямо, вторая дверь направо?
– Третья дверь, – поправила меня Жанна.
Мальчишки уже порядком заскучали. Выбирая платье, я пообещала им немыслимое превращение. Они недоверчиво переглянулись, но согласились подождать еще пять минут.
– Как лягушку ни одень, все равно лягушка, – шепнул Тимур Филиппу.
Тот вроде бы согласился, хотя я уже неслась к Жанне-царевне.
Когда я ввела обновленную Жанну в комнату, долготерпение мальчишек было вознаграждено по заслугам. Они повскакивали с мест и уставились на Караваеву, как уфологи на летающую тарелку – с неземным восхищением.
– Ну, как вам наша работа? – я гордо выхаживала вокруг своей Галатеи.
Первым отошел Филипп.
– Алька, ты знаешь, где Жанна свою лягушачью шкуру оставила? Надо ее немедленно сжечь!
– Фотомодель! – присвистнул Тимур.
И я даже чуть-чуть заревновала. Смотрелась Жанна что надо. Модное серое платье с ярким маком на плече. Льняные кудри, робкая улыбка, легкий румянец, испуганный взгляд – загляденье! Просто нежный цветок, который хочется укрыть от жаркого солнца, колючего ветра или проливного дождя.
– Уверена, Денис не останется равнодушным! – резюмировала я.
Ребята одобрительно закивали. А Жанна так разнервничалась, что на глазах ее выступили слезы.
– Вам правда нравится? – спросила она. – Алька, но как же ты станешь дружить с такой… приличной девушкой?
И в этот момент я поняла, что пришло время раскрыть все свои секреты. Жанна пожертвовала ради меня всем – она готова снять броню и ринуться в бой без доспехов. У меня не было права обманывать ее и дальше.
– Пообещай мне, что теперь так будешь выглядеть всегда! – попросила я. – Обещаешь?
Жанна замялась. А я вздохнула поглубже и начала:
– Ребята, я должна вам всем признаться во лжи. Я вовсе не та, за которую вы меня принимаете. Я не хулиганка и никогда ею не была! Я отличница и тихоня. У меня отродясь не было ни друзей, ни врагов. Из прошлой школы меня вовсе не выгнали, просто родители купили новую квартиру и мы переехали. Вот и все. Денис всю жизнь называет меня девочкой-пай. И я заурядная зубрилка…
Ребята уставились на меня, готовые захлопать в ладоши после удачного представления.
– Врешь! – сказал наконец Филипп. – Ты нахалка и язва – это факт!
– А как же участковый? Ты же говорила! – Жанна тоже мне не верила.
– Это чистое вранье! Все началось случайно. Перед уроками я врезалась в Зябликову, она разозлилась и обозвала меня при всем классе «той еще штучкой», никто, кроме Жанны, не захотел со мной сидеть. А потом я просто решила пошутить, думала сразу же во всем признаться, но не смогла. Все так закрутилось, да еще Денис поддержал мою ложь… Но я могу показать дневники из прежней школы – там одни пятерки. Между прочим, я шла на золотую медаль…
– Не может быть! – выдохнул Тимур.
– Вот так всегда, хочешь, чтобы тебе не поверили, – скажи правду, – грустно констатировала я. – А теперь можете сказать все, что обо мне думаете. Я готова.
Все молчали. И это было хуже всего. Мне казалось, что потолок падает на меня, а пол уходит из-под ног. Если бы Жанна вовремя не подхватила меня, я бы точно свалилась замертво, как и в первый день нашего с ней знакомства.
– Но как ты можешь быть тихоней? – не унимался Филипп. – Никак не пойму. Ты же такая заводная…
Я пожала плечами.
– Может, я уже не совсем я. Может, я уже другая? Обманщица и хулиганка? А некоторые даже думают, что воровка и шантажистка…
– Ты хорошая девчонка! – Жанна неловко потрепала мою челку и заглянула в глаза. – Это факт. Остальное мне без разницы. Я… того, ну… люблю тебя, что ли… как подругу, конечно…
Тогда я изо всех сил обняла Жанну и расплакалась, как маленькая.
– И я люблю… как подругу, – прилип к нам Филипп.
– Нет, ну надо же было такое выдумать, – улыбнулся Тимур, взъерошив свою шевелюру. – Участковый ей тапочки приносит, весь район на ушах стоит…
– И как мы ей поверили? – захихикал Филипп. – Она же вон, лилипутка!
– А я рот раскрыла, уши развесила! – смеялась Жанна.
Теперь и меня саму начал разбирать смех. Так мы стояли и смеялись над собой, друг над другом, над всей этой бестолковой ситуацией. И казалось, что никогда мне не было веселее и радостнее, чем сейчас. Ведь рядом находились настоящие друзья. Те, что всегда поймут, простят и поддержат. А ради этого стоило побыть отъявленной хулиганкой. Теперь я была в этом уверена! Нет, жизнь намного хитрее всех нас, старающихся перехитрить ее. Это факт!
А потом бабушка Жанны позвала нас пить чай с шарлоткой и, кажется, вовсе не обратила внимания на то, как изменилась ее внучка. Хотя если смотреть на мир преимущественно снизу вверх, стоя на руках, то подобные метаморфозы не так уж и заметны…
* * *
В субботу утром я сказала родителям, что хочу пригласить к нам на обед Жанну. У Дениса глаза так и вылезли на лоб.
– Буду очень рада познакомиться с твоей подругой! – обрадовалась мама. – А то все «Жанна, Жанна», а мы ее и в глаза не видели.
– И это вам еще крупно повезло, – захихикал Денис.
– Что? Подруга Альки? – выглянул из-за спортивного журнала папа. – Замечательно! Зови. Давно пора!
– А ты, Денис, свою подругу пригласить не хочешь? – подначивала мама. – Или нам тоже крупно повезло, что мы с ней не встречались?
– Вот уж точно! – отомстила Денису я. – Ее нужно в наморднике в люди выводить!
– А твою Жанну с мешком на голове, чтобы не пугала народ!
Тогда родители прогнали нас выяснять отношения в свои комнаты, но вопрос с Жанной был решен положительно.
– На что ты нарываешься? – спросил меня утомленный после боя Денис.
– Увидишь, – пыталась отдышаться я.
Жанна пришла к нам в модном берете, пальто и фиалковом шерстяном платье, которое оттеняло ее серые глаза, превращая их в серо-голубые. Выглядела она замечательно, на этот раз моей помощи уже не понадобилось – ангельские завитушки вокруг лица, почти не тронутого косметикой, – натуральная Мария Лопухина с картины Боровиковского.
– Мадемуазель, кого вы хотите видеть? – приветствовал ее у двери Денис. – Но если что, я к вашим услугам.
– Здравствуй, Денис, – засмущалась Жанна. – Я к Альке.
– Пап! Мам! Знакомьтесь! Моя Жанна пришла!
Я протащила разрумянившуюся Жанну мимо обалдевшего Дениса в квартиру. Родители радушно поприветствовали ее, приглашая к столу.
– Кого ты позвала? – выпучился на меня Денис.
– Жанну, не узнал, что ли? – невозмутимо ответила я.
– С ума сойти! Просто чудеса пластической хирургии…
– Жаль, мозги не научились пересаживать! – щелкнула его по носу я. – Тебе бы пригодилось, а то выглядишь дураком.
Тут Денис почему-то подскочил к зеркалу и стал поправлять прическу, а уже затем сел с нами за стол. Было очевидно, что Жанна произвела на него впечатление. Да и что говорить, она стала такой красоткой, что Зябликова на ее фоне теперь смотрелась бы вульгарной и навязчивой, как слишком терпкие духи. Между тем по моему совету Жанна старалась в любой удобный момент сказать Денису доброе слово, отметить его успехи в соревнованиях и всячески поддержать в разговоре. Что, надо отметить, выглядело совершенно искренне и естественно. Родителям она тоже очень понравилась, и я была рада тому, что все так хорошо складывается. Когда вечером Жанна засобиралась домой, папа намекнул Денису, что хорошо бы проводить такую милую девушку. И братец не отказался.
– Алька, пойдем с нами! – попросила Жанна скорее из страха остаться наедине с Денисом, чем из желания пообщаться со мной лишние пятнадцать минут.
– Что-то я устала, – притворно зевнула я. – Денис и сам неплохо справится.
Тогда Жанна утащила меня в комнату и горячо зашептала:
– Слушай, мы договаривались, что я Дениса понарошку буду охмурять. Только вот у меня все не понарошку, понимаешь?
– Кажется, да, – я начинала разбираться в ситуации. – Если тебе это сложно, не делай. Того не стоит…
– Нет, стоит! – продолжала Жанна. – Он на меня сегодня впервые смотрел и не жмурился! И я очень рада, что ты заставила меня перемениться. Просто хочу, чтобы ты знала, я все это делаю не для кого-то, а только лишь ради себя. Я в твоего брата того… еще с первого взгляда… втрескалась по уши, понимаешь?