— Почти. А он замерзает зимой, этот твой Берингов пролив, милый Жан?
— О да! В течение пяти месяцев пролив бывает покрыт сплошным толстым льдом.
— Браво! Следовательно, по льду пролива можно переехать?
— Вполне возможно.
— Ну, что за прелесть этот пролив!
— А разве потом уже не надо переезжать через какое-нибудь море? — спросила Корнелия.
— Нет, дальше будет материк Азии, который тянется до Европейской России.
— Покажи-ка нам всем это, Жан.
Жан отыскал карту Азии, и Каскабель стал внимательно ее рассматривать.
— Да, — сказал он наконец, — все устраивается наилучшим образом, если только в Азии не очень много диких стран.
— Не особенно, отец.
— А где же Европа?
— Вот здесь, — отвечал Жан, указывая на Урал.
— А какое расстояние от ручья, то есть от Берингова пролива до Европейской России?
— Считают семь тысяч километров.
— А оттуда до Франции?
— Около двух с половиной тысяч километров.
— Тринадцать тысяч километров, — в один голос закричали Наполеона и Сандр.
— Молодцы, детки, — похвалил их Каскабель. — Итак, на восток девять тысяч километров…
— Да, отец.
— А на запад около тринадцати тысяч?
— Да.
— На запад дальше, но зато нет моря. Из двух дорог нам нужно выбрать более удобную, и я предлагаю остановиться на дальней.
— Вот потешно! — вскричал Сандр. — Мы будем пятиться назад вместо того, чтобы ехать вперед.
— Нет, мой мальчик, не назад, а вперед, но в противоположную сторону.
— Но предупреждаю тебя, отец, что если мы поедем этой дорогой, то в этом году нам Франции не увидать.
— Почему?
— Потому что лишние четыре тысячи километров что-нибудь да значат и для «Красотки», да и для лошадей.
— Ну, что ж делать! В таком случае, дети, мы увидим Францию в будущем году. Мы поедем через Россию, а там в Перми, Казани и Нижнем Новгороде бывают, я слышал, большие ярмарки. Мы там будем давать представления. Я надеюсь, что семейство Каскабель не ударит лицом в грязь, и у нас будут хорошие сборы.
Что можно было возразить против этого?
Есть характеры, которые точно закаливаются в борьбе с неудачами. Чем больше ударов, тем выносливее становятся они. Так было и с этими странствующими циркачами. Во все время их кочевой и полной приключений жизни ни разу они не находились в таких ужасных обстоятельствах. Потерять все и вдобавок лишиться возможности вернуться на родину единственно мыслимым путем! Но как ни был силен удар, все-таки сломить их он не мог, и они чувствовали, что у них достаточно сил противостоять неудаче.
Корнелия Каскабель с детьми шумно одобрили план Цезаря Каскабеля. Хотя, правду говоря, план этот был достаточно безумен. По-видимому, мысль о возвращении в Европу слишком прочно засела в голову Каскабелю, если он решился выполнить этот план. Ведь надо было не больше не меньше, как проехать весь запад Америки, всю Сибирь и Европу.
— Браво!.. Браво!.. — кричала Наполеона.
— Бис! Бис! — прибавил Сандр, находя, что это слово лучше всего передаст его энтузиазм.
Итак, было решено, что «Красотка» проедет Калифорнию, Орегон и штат Вашингтон до англо-американской границы.
У семьи Каскабель оставалось около пятидесяти долларов, которые, к счастью, не были спрятаны в заветный сундучок. Но так как такой ничтожной суммы должно было хватить ненадолго, то было решено, что труппа будет давать представления в селениях и городах, которые будут встречаться по дороге. О том, что это несколько задержит труппу, нечего было беспокоиться, так как все равно надо было ожидать, пока замерзнет весь пролив и лед будет достаточно крепок, чтобы выдержать тяжесть повозки. Во всяком случае, это могло случиться не раньше, как через семь или восемь месяцев.
В сущности, намерение зарабатывать деньги в таких местах, как верхняя Аляска, или в кочевьях индейцев, было довольно проблематично. Но зато по западной границе Соединенных Штатов публика должна валом валить на представления знаменитой труппы семейства Каскабель. Потом, правда, придется ехать через английскую Колумбию, но хотя она очень плотно населена, Каскабель решил ни за что не давать там представлений. Достаточно уже того, что «Красотка» и ее обитатели «должны будут топтать почву британской колонии на протяжении восьмисот километров».
Что касается Сибири с ее пустынными степями, то там никого не встретишь, кроме самоедов и чукчей, да и те кочуют ближе к морским берегам. Тут не предвиделось никаких сборов. Ну, да там видно будет…
Итак, все было выяснено, и Каскабель назначил отъезд «Красотки» на утро следующего дня.
А пока что надо было поужинать. Корнелия взялась с обычным усердием за дело. Стряпая, она сказала Гвоздику:
— Не правда ли, какая блестящая мысль пришла в голову моему мужу?
— Ему всегда приходят в голову блестящие мысли, — отозвался тот.
— По-моему, хорошо, что мы не поедем по морю: по крайней мере, не будем страдать морской болезнью.
— Только бы в этом проливе не было качки на льду!
Тем временем Сандр кувыркался и прыгал, к удовольствию своего отца, Наполеона грациозно танцевала, а собаки вертелись возле нее. Необходимо было возобновить упражнения ввиду предстоящих выступлений.
Через некоторое время на пороге дома появилась Корнелия.
— Ужин готов! — крикнула она.
Минуту спустя вся семья была в столовой, и скоро от ужина не осталось ни крошки.
Казалось, все забыли о краже. Лишь под конец ужина Жирофль вдруг сказал:
— Мне кажется, хозяин, что оба эти негодяя славно попались!
— А что? — спросил Жан.
— Да ведь они не знают слова, следовательно, им не открыть сундучка.
— В таком случае, они принесут его нам обратно, — ответил Каскабель и громко засмеялся.
Увлекшись своим новым проектом, он уже успел забыть и о пропаже и о ворах.
Глава пятая
В ДОРОГУ
Да, в дорогу к Европе, но на этот раз по такому необыкновенному маршруту, который никак нельзя рекомендовать людям, которые торопятся.
— А ведь мы торопимся, — говорил Каскабель, — причем у нас нет главного — денег!
Отъезд состоялся ранним утром 2 марта. На заре впрягли в «Красотку» Вермута и Гладиатора. Корнелия Каскабель поместилась с Наполеоной внутри, Цезарь Каскабель шел с сыновьями пешком, а Гвоздику поручили вожжи. Джон Булль взгромоздился на верхнюю галерейку; собаки убежали вперед.
Утро было прекрасное. На кустах наливались почки. В воздухе чувствовалось приближение весны, которая в Калифорнии всегда роскошна. Птицы пели в ветвях вечнозеленых деревьев и в кустарниках, над которыми стройно тянулись к небу громадные сосны. Кое-где попадались группы низкорослых каштанов и мазанильи — похожие на яблоню деревья, из плодов которых приготовляется индейский сидр.[25]
Постоянно проверяя путь по карте, Жан в то же время не забывал, что на него была возложена обязанность поставлять на кухню свежую дичь. Впрочем, Маренго не дал бы забыть об этом. Хороший охотник и хорошая собака отлично понимают друг друга, в особенности там, где много дичи, как это было здесь. У Корнелии постоянно были и зайцы, и куропатки, и глухари, и пара-другая горных перепелов, душистое мясо которых замечательно вкусно. Если бы охота была так же обильна и на Аляске, до Берингова пролива, то нечего было бы беспокоиться, что стол будет дорого стоить.
Одним словом, пока все шло отлично. Каскабель был не такой человек, чтобы упускать благоприятные обстоятельства. Повозка продвигалась вперед настолько быстро, насколько позволяли силы лошадей. Надо было иметь в виду, что через несколько месяцев летние дожди совершенно испортят дороги. В сутки проезжали от тридцати до тридцати пяти километров, останавливаясь в полдень для обеда и отдыха и в шесть часов вечера для ночлега.
Местность не была пустынной, как этого можно было ожидать. На полях уже работали земледельцы. Им эта благодатная почва дает столько, что жители всех других стран могут позавидовать. Кроме того, часто попадались фермы, поселки, деревни, местечки, даже города, в особенности, когда «Красотка» ехала левым берегом Сакраменто, по району, который некогда был страною золота и за которым до сих пор осталось многообещающее название Эльдорадо — «Золотой рай».
Сообразуясь с программой «директора труппы», семейство Каскабель давало представления всюду, где только была возможность показать свои таланты.
В этой местности семья еще не была известна, а где же не найдется людей, желающих позабавиться? В Пласервиле, в Обюри, в Мэрисвиле, в Чаме и других городках, где вечный американский цирк уже успел порядком надоесть, Каскабели заработали и аплодисменты и доллары, которых набралось уже около сотни. Ловкость и смелость Наполеоны, необыкновенная гибкость Сандра, замечательное искусство Жана, и смешные выходки Жирофля были оценены по заслугам. Собаки и Джон Булль тоже имели свою долю успеха. Что касается Каскабеля и его супруги, то и они вполне оправдали свою славу, первый — как атлет, а вторая — как борец.
12 марта «Красотка» прибыла в небольшой городок Шасту, над которым поднимается гора того же названия, имеющая около четырех с половиной тысяч метров в вышину. На западе смутно рисовались громады Каскад-Ренджа, через которые, к счастью, не надо было переправляться, чтобы достигнуть границы Орегона. Но все-таки местность была очень гористая… Приходилось обходить отроги, которые горы как бы отбрасывали к востоку. Здесь, по едва намеченным дорогам, фургон продвигался очень медленно. Деревни стали попадаться реже. Конечно, лучше было бы ехать вдоль морского берега, но для этого надо было перевалить по ту сторону Кост-Ренджа, а эти горы почти недоступны. Было разумнее, следовательно, держать путь на север, чтобы перевалить через отроги этих гор уже на самой границе Орегона.
Таков был совет Жана, присяжного географа труппы, и все решили его принять.
19 марта, миновав форт Джонс, «Красотка» остановилась перед поселком Ирика. Там путников приняли очень хорошо, что дало возможность заполучить в кассу еще несколько долларов. Это был первый дебют здесь французской труппы. В этих отдаленных странах Америки очень любят странствующих артистов и принимают их всегда с распростертыми объятиями.
В поселке удалось недорого нанять несколько лошадей в помощь Гладиатору и Вермуту. Таким образом «Красотка» благополучно перебралась через горную цепь.
Путешествие это было нелегким, но благодаря принятым мерам сошло благополучно. Наконец, 27 марта, проехав от Сьерра-Невады почти четыреста километров, путешественники перешли через границу Орегона.
На востоке эта страна соприкасается с горою Питта, которая поднимается точно стрелка солнечных часов.
И животные, и люди достаточно поработали. Пришлось отдохнуть в Джексоне. После переправы через реку Рок дорога пошла вдоль извилин побережья, которое бесконечно тянулось к северу.
Страна была богатая, очень плодородная, хотя и гористая. Всюду раскидывались луга и леса. В сущности, это было продолжением Калифорнии.
Кое-где встречались индейцы племени састэ или умпаква, но их нечего было бояться.
В это время Жан, который усердно читал все, что могло иметь отношение к их путешествию, счел необходимым предупредить всех, чтобы они остерегались, потому что в этой покрытой лесами местности масса змей.
— Как? Здесь змеи? — воскликнула в ужасе Наполеона, — Папочка дорогой, уедем скорее отсюда!
— Успокойся, детка, мы постараемся принять меры предосторожности.
— Разве эти противные гады так опасны? — спросила Корнелия.
— Очень опасны, — ответил Жан, — здесь водятся гремучие змеи, самые ядовитые из всех. Если их не трогать, то сами они не бросятся на человека, но если случайно их потревожить, они моментально поднимаются на кончике хвоста, бросаются и кусают. И укус их почти всегда смертелен.
— Где они попадаются? — спросил Сандр.
— Больше всего они любят прятаться под сухими листьями, где их довольно трудно заметить, — ответил Жан. — Но когда они ползут, то их можно услышать издали, так как при движении кольца их хвоста издают легкий треск. Если вовремя услышать этот звук, можно избежать встречи с опасным гадом.
— Итак, дети, будьте внимательны. Смотрите лучше под ноги и хорошенько прислушивайтесь, — сказал Каскабель.
Жан был прав, предупреждая своих родных, так как действительно в Западной Америке очень много змей. Кроме змей, там водятся и тарантулы, почти настолько же опасные.
Разумеется, все стали очень внимательно глядеть себе под ноги и прислушиваться к малейшему подозрительному шороху. Приходилось присматривать и за лошадьми, которые тоже подвергались опасности со стороны ядовитых пресмыкающихся и насекомых.
Кроме того, Жан прибавил, что тарантулы и змеи имеют дурную привычку заползать в дома. Можно было ожидать их неприятного визита и в «Красотку». Поэтому вечером, перед сном, всю повозку осматривали с большим вниманием, — лазили под постели, переворачивали всю мебель, из боязни, что в каком-нибудь закоулке сидит опасный враг. Наполеоне всюду чудились змеи. Увидав обрывок веревки, кусок палки, она начинала пронзительно кричать. Уже в полусне она вскакивала с криком, потому что ей слышался в углу повозки треск гремучей змеи. Правду сказать, и Корнелия трусила не меньше дочери.
— Черт бы побрал и змей, которые пугают женщин, да и женщин, которые боятся змей! — вскричал однажды Каскабель, которому надоела эта тревога.
У Гвоздика тоже было много хлопот. Он надумал разводить на ночь большой костер, благо кругом было много топлива. Однако Жан заметил ему, что если огонь и отгонит змей, зато привлечет тарантулов.
Одним словом, семья была спокойна лишь в тех случаях, когда удавалось ночевать в селениях; там опасность была несравненно меньше.
К счастью, поселки, например Канонваль на Коровьей реке, Розбург, Рочестер, Юкала и другие, попадались довольно часто. В этих местах Каскабель еще кое-что приработал. В конце концов в кошельке его вновь начали скапливаться доллары. Но как далеко было до двух тысяч, которые были похищены в Сьерра-Неваде!
Пока дорога ничего не стоила труппе. Леса поставляли им дичь, реки — рыбу, луга — корм лошадям.
Когда наконец путешественники избавились от змей и тарантулов, у них явилось другого рода мучение. В природе всегда найдется что-нибудь такое, что тревожит человека.
Повозка, двигаясь через Орегон, проехала Эжен-сити. Затем, миновав Гаррисбург, Альбани и Джефферсон, она «бросила якорь» перед столицей Орегона — Салемом, довольно большим городом, расположенным на берегу Вилламеты.
Это было 3 апреля.
Тут Каскабель дал своей труппе суточный отдых от путешествия, но не от работы. Работа нашлась: город был порядочный, и здесь стоило показать публике свои таланты. Между тем Жан и Сандр, узнав, что в реке было много рыбы, решили доставить себе удовольствие, соединенное с пользой, и пошли ловить рыбу.
Но на следующую ночь вся семья плохо спала от нестерпимого зуда во всем теле. Как велико было их изумление на другое утро, когда они взглянули друг на друга.
— Я вся красная, точно индеанка! — изумилась Корнелия.
— А я вся распухла! — кричала Наполеона.
— А я весь в прыщах, с головы до ног! — объявил Гвоздик.
— Что это значит? Уж не чума ли здесь? — встревожился Каскабель.
— Мне кажется, я знаю, что это такое, — сказал Жан, рассматривая свои руки, покрытые красными пятнами.
— Что же это такое?..
— Это иедра, как говорят американцы.
— К черту иедру! Говори толком, что это такое?
— Это, отец, такое растение, до которого стоит только дотронуться, понюхать его, чуть ли не посмотреть на него — и вот последствием является такая гадость. Оно отравляет издали.
— Как! — вскричала Корнелия. — Мы отравились!.. Отравились!..
— Не бойся, мама, все ограничится зудом и легкой лихорадкой.
Это было верно. Иедра — очень вредное растение, род плюща. Ветер разносит семена иедры, мельчайшие, как пыль, и если они попадут на кожу, то начинается нестерпимый зуд, и кожа покрывается сыпью и прыщами. Вероятно, в то время, когда «Красотка» проезжала через густой лес перед Салемом, вся семья была осыпана семенами иедры. К счастью, вызываемое растением болезненное состояние продолжается недолго. Через сутки путешественники уже смогли покинуть Салем.