Наконец коршун согласился исполнить желание своей подруги. Он раздобыл перья какой-то птицы, сделал крылья и воском приклеил их свинье.
Обрадовалась свинья и полетела вместе с другом коршуном высоко-высоко. Но когда подлетели они близко к солнцу, от тепла растопился воск, и стали перья на крыльях у свиньи отклеиваться и падать вниз одно за другим.
Чем меньше оставалось перьев, тем ниже опускалась свинья, а когда не осталось ни одного, упала и ударилась о землю носом так сильно, что нос у нее расплющился. Обиделась свинья на коршуна, подумала, что это он нарочно ей плохо крылья приклеил. Поссорились друзья.
С тех пор нос у свиньи стал пятачком, и когда свинья видит в небе коршуна, она сердито хрюкает.
Кошки и домашняя птица
ыло такое время, когда домашняя птица господствовала над дикими кошками, повелевала ими, как слугами, и заставляла добывать для себя пищу. Птицы брали себе четыре пятых всего, что только кошкам удавалось раздобыть. Кошкам это не нравилось, и они не раз бунтовали, но птицам всегда удавалось усмирить их: они грозили сжечь кошек пламенем своих гребешков.
Но однажды в доме кошек погас огонь, и кошка-мать послала самого младшего в семье за огнем к птицам.
Пришел котенок к птицам и увидел, Что петух спит мертвым сном, а никого больше в доме нет. Котенок пробовал разбудить петуха, но тот не просыпался.
Побежал котенок домой и рассказал матери все как есть. Кошка велела ему взять пучок сухой травы и снова пойти в дом к птицам.
— Приложи траву к гребешку петуха и принеси огня, — сказала она.
Котенок так и сделал. Прибежал в дом к петуху, который все еще спал, осторожно подошел к алому гребешку и приложил траву. Но трава не загоралась.
Котенок снова помчался домой и на этот раз вернулся вместе с кошкой, которая не поверила, что сын сделал все так, как она ему велела.
Кошка тихонько подошла к спящему петуху и сама осторожно коснулась гребешка пучком травы, но трава не загоралась. Кошка подула на траву, но ни единой искорки не вылетело. Тогда она решилась дотронуться до гребешка — жжется ли он? К великому удивлению кошки, гребешок оказался совершенно холодным, хотя и был красным, как огонь.
Тогда кошка осмелела: она разбудила петуха и сказала, что кошки не намерены больше служить птицам, потому что устали от их тиранства.
Петух страшно рассердился, поднял шум, но приструнить кошку не удалось: кошка знала, что все его угрозы — пустое бахвальство.
Видит петух, что кошек больше не запугать, и ушел к человеку, чтобы найти у него убежище от кошек. А кошки стали с тех пор врагами домашней птицы.
Как кошка на кухне прижилась
авным-давно жила-была кошка, и очень ей хотелось узнать, откуда у всех сила берется и почему у одних ее больше, а у других меньше. Думала она, думала, смотрела-смотрела и решила, что нет на свете никого сильнее льва.
Отправилась кошка ко льву. Подружились они; стали жить в мире и согласии. Но однажды отправились лев с кошкой в дальние края, и повстречались им слоны. Как увидели слоны льва, рассвирепели, поймали его да и забросили на дерево.
Увидела это кошка и очень удивилась; оказывается, лев-то не самый сильный! Видно, есть кое-кто и посильнее!
Пошла она искать слона, пришла к нему и говорит;
— Давай дружить!
Слон не прочь подружиться:
— Ну, давай!
И стали они жить вместе.
Прошло много дней, но однажды бродили слон и кошка по лесу и повстречали охотника. Прицелился охотник в слона, выстрелил, и слон упал замертво.
«A-а, так вот кто сильнее всех, раз он друга моего любимого убил!» И заплакала кошка горькими слезами.
Только собрался охотник домой идти, кошка подбежала к нему и говорит:
— Послушай, возьми меня с собой!
Видит охотник, что это простая кошка, и отвечает:
— Ладно, пошли.
Пришли они в дом к охотнику, подбежала к нему жена, забрала и ружье, и пули, и порох. Тут уж кошка совсем растерялась: «Так вот кто самый сильный! Отобрала у охотника ружье, а он и слова не сказал, сел себе и отдыхает. Вот к ней-то мне и надо».
Пошла кошка за женщиной в дом, пришла на кухню и сидела возле нее, пока та готовила мужу еду. Кошка так привыкла жить на кухне, что женщине даже приходилось прогонять ее ловить мышей и стеречь от них горшки. С того дня и повелось, что больше всего кошка любит находиться на кухне.
Двуликая Нги
ги-мбаба, летучая мышь, родилась с пастью, полной зубов, и с двумя крыльями. В лесу долго не могли разобраться, кто же Нги-мбаба такая: зверь или птица? Хитрая Нги этим пользовалась. Устроят птицы пир, Нги тут как тут: у нее же птичьи крылья! Начнут звери делить добычу, Нги спешит за своей долей: у нее же зубастая пасть!
Когда же нечем было поживиться, Нги не появлялась ни там, ни тут.
В лесном народе только и было разговоров что о странном поведении Нги. Но всему приходит конец.
Однажды объявил Энгуду-страус, верховный вождь птиц, что собирает свой народ — важные дела предстоит решать. Позвали гонцы и Нги-мбабу. Да только не прилетела она на общий птичий сбор.
— Не о чем, — говорит, — мне с вами беседовать! У вас и пасти-то нет, один клюв! А у меня вон сколько красивых зубов, беленьких да остреньких! Нет у меня с вами ничего общего!
А тут как раз Энгбеме-лев, верховный вождь всех зверей, созвал свой народ на общий сбор — важные дела предстоит решать.
Позвали гонцы и Нги-мбабу, но она и не подумала прийти.
— Не о чем, — говорит, — мне с вами беседовать! Что у нас общего? Летать вы не умеете, знай бегаете на четырех лапах! У меня-то вон какие прекрасные крылья!
Тогда Энгуду-страус исключил Нги-мбабу из племени птиц, а Энгбеме-лев выгнал ее из звериной семьи.
Вскоре после этого устроили птицы праздник. Каждому раздавали угощение. Нги явилась на праздник первой.
— Ведь у меня чудные крылья, совсем как у настоящей птицы! — рассуждала она.
Энгуду-страус велел ей открыть рот.
В ответ Нги-мбаба добросовестно обнажила ряд белых зубов.
— Взгляни на меня, — сказал тогда Энгуду-страус. — Разве у меня в клюве есть зубы? Иди к тем, у кого, как и у тебя, зубов полон рот! Ты не из нашего народа!
Так ни с чем и воротилась домой Нги-мбаба.
А через несколько дней Энгбеме-лев объявил праздник зверей, где каждого ждало вкусное угощение.
Опять Нги-мбаба примчалась первой. Но Энгбеме-лев встретил ее с удивлением. Он рассадил всех животных по семьям, но ни в одной семье не нашлось места для летучей мыши: рогов у нее не было, копыт тоже. Не оказалось у Нги-мбабы и других примет, по которым звери легко узнают друг друга.
Напрасно она всем показывала свои зубы. Энгбеме-лев грозно приказал ей удалиться.
Так и стала Нги-мбаба отшельницей — зубастый незверь, крылатая нептица, странное существо, которое не захотели принять в свое племя ни птицы, ни звери. С того самого дня летучую мышь и называют Нги двуликой.
Сватовство мышонка
ил на свете красивый белый мышонок, очень красивый. Шкурка у него была необыкновенно белой, а манеры поистине царственными.
Пришло время жениться мышонку, и родители решили, что у такого красавца и жена должна быть необыкновенной. Пожалуй, только в семействе бога можно найти невесту, достойную красивого белого мышонка. Кто не знает, что могущественнее бога никого на свете нет?!
По обычаю, выбрали трех старцев мышиного племени — пусть идут к богу и просят у него жену для красивого белого мышонка.
Подошли старцы к дому бога и остановились в нерешительности.
— Что же вы стоите у дверей? — спросил их бог и предложил войти.
Вошли они в дом и сказали:
— Нас послало семейство красивого белого мышонка. На свете нет никого красивее его, а мы ищем ему достойную невесту. Думаем, только в вашем семействе, великом и сильном, можно найти жену для него.
Бог немного помолчал и улыбнулся старцам:
— Хорошо придумано. Такой мышонок и впрямь должен иметь достойную жену. Но, увы, вы ошиблись домом. Есть семейство посильнее нашего. Семейство ветра, например.
— Разве вы не сильнее ветра? — удивились старцы.
— Это только так кажется. Ветер могущественнее меня. Стоит ему задуть посильнее, поднимается такая пыль, что попадает мне в глаза и слепит меня. Конечно, ветер сильнее меня.
Посланцы посоветовались между собой и решили, что, пожалуй, семейство ветра достойно их красивого белого мышонка.
— Где живет ветер? — спросили они.
Бог улыбнулся и показал им дорогу.
Старцы подошли к дому ветра и остановились в нерешительности.
— Что же вы стоите у дверей? — спросил их ветер и предложил войти.
Тогда они вошли и сказали:
— Мы ищем жену для прекраснейшего из рода мышей. Мы были в доме бога, но он сказал, что вы, ветер, сильнее его. Поэтому мы и пришли сюда. Нет ли в вашем семействе подходящей для нас невесты?
— Благодарю вас, — поклонился ветер. — Но дело в том, что мое семейство вовсе не самое могущественное. Да, мне под силу многое, но я ничего не могу поделать с горой. Сколько ни дую, гора стоит недвижима. Она, конечно, сильнее меня.
— А где живет гора? — спросили старцы.
Ветер рассказал им, как найти дом горы. Старцы поблагодарили его и отправились в путь.
Пришли они к горе, а она их спрашивает:
— Что же вы стоите у дверей?
Вошли старцы в дом, и гора поздоровалась с ними по обычаю:
— Как вы поживаете? Какие новости? Как ваш скот? Как ваши дети?
Старцы вежливо отвечали горе, а потом поведали о красивом белом мышонке, для которого ищут невесту.
— Конечно, конечно! Такое прелестное создание должно иметь достойную жену! — воскликнула гора. — Но в моем семействе вы ее не найдете. Есть существо посильнее меня. День и ночь оно подтачивает мое могущество и даже понемногу разрушает меня. Думаю, это семейство — самое могущественное на свете.
— Кто же это? — молвили старцы. — Как нам найти его?
Гора показала им дом, и старцы направились туда.
Это был дом мыши.
— Что же вы стоите у дверей? — спросила мышь и пригласила войти.
Старцы объяснили, зачем они пожаловали.
Мышь вежливо выслушала их и сказала:
— В нашем семействе вы обязательно найдете невесту для красивого белого мышонка. Как хорошо, что мы породнимся!
Так красивый белый мышонок нашел себе достойную жену — мышку.
Война крылатых с четвероногими
от моя сказка. Слушай внимательно!
Нашел как-то раз петух кусок меди и понес кузнецу, попросил того кольцо выковать. Стал кузнец эту медь плавить.
Но только петух ушел, принес и слон свой кусок меди:
— Кузнец, сделай мне кольцо!
— Ты опоздал, — ответил кузнец. — Только что здесь был петух. Видишь, я как раз его кусок меди плавить начал.
— Какой такой петух?! — разгневался слон. — Тот самый петух, тщедушный куренок?! Сейчас же выбрось эту дрянь и делай, что тебе сказано!
Выбросил слон чужую медь, а потом повернулся и по чаще прошелся, да так, что за ним широкая просека осталась, как отсюда до Кафана. А кузнецу на прощанье сказал:
— Увидишь своего петуха, передай, что к тебе заходил настоящий мужчина!
Но петух-то тоже мужчина хоть куда!
Немного времени прошло — появляется в кузнице петух в своей богатой рубахе. Подошел, переваливаясь с ноги на ногу, и говорит:
— Кузнец, как там мое кольцо?
— Э-э! — замахал руками кузнец. — И не вспоминай об этом! Ты что, не видишь эту просеку? Если бы хоть одно такое дерево упало мне, кузнецу, на голову, от меня бы мокрое место осталось! Давай и говорить об этом не будем! Выбросил слон твою медь и приказал ковать свою, а потом повалил эти деревья и велел тебе передать, что здесь настоящий мужчина побывал!
О боже! Тут уж разгневался петух. Снял он чужую медь с огня и выбросил вон.
— Плохо же он меня знает! Клади сейчас же мою медь на огонь!
А рядом с тем местом были, чтоб мне не соврать, три горы. Некоторые говорили, что эти горы упирались прямо в небо, так что между ними и небом нельзя просунуть и иголку.
Так вот: взлетел петух на одну из этих гор и давай рыть землю когтями.
— Ну-ка берись за работу! — кричит кузнецу. — Клади на огонь мою медь! Слону скажешь, что после него здесь тоже побывал мужчина хоть куда!
И так — пока не сровнял гору с землей.
Приходит на следующее утро слон:
— Брат мой младший, кузнец! Готово кольцо?
— Что ты! — отвечает кузнец. — Дело это нешуточное, прошу тебя — отступись! Помнишь, раньше здесь три горы были?
— Помню. А куда исчезла одна из них?
— Это все петух! И гору срыл, и твой кусок меди выбросил. Велел передать, что после тебя здесь побывал мужчина хоть куда.
— О, Аллах всемогущий! Сейчас же бросай эту дрянь и берись за мою работу. Этот чертов сын вздумал со мной шутки шутить! Повезло петуху, что Аллах избавил его от встречи со мной, а не то ему бы не поздоровилось!
Выкинул слон чужую медь, положил на огонь свою, а затем ринулся в лес и давай валить деревья. До тех пор не останавливался, пока не протоптал просеку, как отсюда до села Фирике.
Потом вернулся к кузнецу и сказал:
— Как придет петух, скажи, что опять мужчина приходил. Наверное, Аллах помогает этому нечестивцу, раз мы до сих пор не встретились!
На следующее утро снова появился петух.
— Ну, братец кузнец, готово мое кольцо?
— Нет еще, не готово!
— Как так?! — вскипел петух.
— Да так, — вздохнул кузнец. — Понимаешь, опять слон приходил. Выбросил твою медь, а свою положил на огонь. Видишь, лес повален до самого горизонта? Так вот, слон просил передать, что, пока тебя не было, настоящий мужчина приходил.
Во имя Аллаха милосердного! Что же на это ответил петух?
— Ну-ка выбрось эту его дрянь! Что, этот грязный павиан сумасшедшим меня считает?!
И снова выкинул петух кусок меди, который принадлежал слону, а потом взлетел на вторую гору и срыл ее до основания, так что из трех гор теперь осталась лишь одна, и закричал:
— Куд-куда! Передай, что здесь побывал молодец хоть куда!
Никак не могут храбрецы встретиться! Так вот, на следующее утро пришел слон — знай же, что бесстрашные герои разминулись в последний раз! Недалек тот час, когда сойдутся они в чистом поле.
И снова, как и в прошлый раз — во имя Аллаха милосердного! — он спросил:
— Ну как, братец кузнец, кольцо мое готово?
— Лучше и не спрашивай! — услышал он в ответ. — Посмотри, из трех гор одна осталась. Выбросил петух твою медь.
— Кузнец, ты что, не понял еще? — взревел слон. — Я ведь растопчу тебя в лепешку! Ты мне ответишь за дерзость! Или этот мерзкий павиан считает меня сумасшедшим? Ну-ка, выбрось эту дрянь!
И снова принялся слон валить деревья, приговаривая:
— Как придет петух, скажи ему, что здесь мужчина побывал!
В ярости вернулся слон домой и сел писать письмо повелителю крылатых. И написал он в этом письме, что на следующее утро, возле единственной оставшейся горы, все четвероногие, до последнего хамелеона, соберутся и будут ждать весь крылатый народ, до последнего крылатого муравья.
И вот договорились они, что встретятся на следующий день в пятницу утром. И начал народ собираться со всего света — все крылатые, все четвероногие, тысячи и тысячи! Слетелись крылатые и собрались на вершине горы, а четвероногие — у подножия. Даже хамелеоны!