* * *
Я ходила на исповедь один раз — с бабушкой. Просто меня некуда было больше девать, и мы пошли вместе. Лиза долго к ней готовилась — три дня постилась, читала каноны и записывала на бумажку свои грехи. Даже с мамой ни разу за это время не поругалась.
Мы пришли в церковь и долго там стояли, пока шла служба. У меня ужасно ныли ноги, и хотелось в туалет, но нельзя было. А когда настала наша очередь, вернее бабушкина, идти к батюшке, Лиза вдруг занервничала и куда-то убежала. Даже меня впопыхах забыла там, в церкви. Потом, конечно, вернулась, и мы пошли на карусели, а потом в кафе-мороженое.
А ту бумажку с грехами баба Лиза почему-то съела. Я своими глазами это видела.
* * *
— Вон ты, оказывается, какая…
— Какая?
— Скрытная. — Дина надувает губы и становится похожа на какую-то телеведущую. — Я вон тебе сразу всё рассказываю, а ты…
Мне становится неловко. С одной стороны, она права — мы же подруги и должны всем делиться. А с другой… Всё-таки этот её Альварес и Максим разные вещи. Вернее, разные люди. Я так чувствую внутри, но как это объяснишь? Ведь когда я вижу Максима, из меня как будто что-то вылетает!
А у Дины кроме Альвареса ещё куча парней в телефон забиты.
— Ладно, подруга, всё с тобой понятно. Просто ты вообще не в теме.
— В смысле?
— Тебе пэрентсы нотик купили?
— Да!
Забыла сказать, недавно папа подарил мне ноутбук. Маленький, с отделкой из кожи — даже маме понравился.
— Тогда после школы идём ко мне.
— Я сегодня не могу — у меня художка.
— Ну завтра тогда. Будем делать из тебя продвинутого юзера.
* * *
Папа говорит:
— Коть, переезжай ко мне! У нас тебе будет удобнее — комната своя, вай-фай…
Странный он всё-таки. Как будто он маму не знает.
— Я бы переехала, с удовольствием бы переехала…
— Так в чём дело?
— Как я маму-то брошу?
— Ты, между прочим, уже большая девица — должна понимать: маме тоже нужно свою личную жизнь устраивать.
— Ей не нужна никакая личная жизнь. У неё я — вот и вся личная жизнь.
«И ты, папа», — добавляю я в голове.
Последнее время она только и делает, что про папу расспрашивает. Как он там, что он? Куда поехал, и давно ли мы виделись? Иной раз даже специально меня к нему подсылает. Придумает какой-нибудь повод: к репетитору там меня отвезти (мне папа репетитора нанял по инглишу, чтобы маму не нагружать) или на родительское собрание она не успевает. Вот только в гости меня к нему не пускает из-за Наташи. Говорит, что она не имеет права встревать в наши с папой отношения. Но Наташа и не встревает. Она уже третью неделю в Дубаях по делам — у них там с папой бунгало. Фотку недавно прислала — с каким-то укутанным шейхом. Он на нашего покойного кота Жозефину похож — такой же носатый и толстый. А глаза масленые.
— Просто я слышать больше не могу, как ты там спишь на раскладушке в три погибели.
— А что? Нормально сплю. Зато, знаешь, баба Глаша как чудит? Говорит, что глухая, а у самой уши, как у небольшого слона, — она в курсе всех наших дел. Недавно мама борщ сварила. С работы приходит — а кастрюля пустая. Думала, я всё съела, представь? А это баба Глаша взяла и переставила кастрюлю в свой холодильник — у нас холодильники разные. Мама ей говорит:
— Глафира Леопольдовна, отдайте, пожалуйста, борщ.
А она:
— Какой такой борщ?
— Ну хоть кастрюлю тогда верните.
— Ась? Не слышу я, милая! Чего говоришь-то?
А на следующее утро глядим — на плите наша кастрюля, пустая.
— Вашу Глафиру Леопольдовну надо в цирк устроить — фокусы показывать с клоунами, — смеётся папа. Но как-то невесело он смеётся, деревянно — сам как клоун. — Может, всё-таки переедешь?
«Давай лучше ты к нам, — хочу сказать я. — Будем жить как раньше: ты, я и мама. Давай?»
Интересно, что бы он ответил, если бы я спросила? Что он любит Наташу и что она любит его? Или что он любит меня, а мама ему не нужна?
Но я так и не спросила в тот раз.
* * *
А Динка всё-таки реальный труфренд! Она мне просто на всё глаза открыла! Настоящая жизнь, оказывается, кипит в Интернете! Дина мне всё подробно рассказала и показала. Там у каждого из нашей параллели есть своя страница. А ещё есть группы — школьные и у каждого класса. Почти все друг у друга в друзьях, даже если они по школе враги.
Мы сразу меня зарегистрировали и загрузили аватарку — поставили фотку, где я в школьном саду с венком на голове. Я там ничего получилась. Потом мы стали заходить на страницы одноклассников и добавлять всех в друзья. Чем больше у тебя друзей, тем круче. Дина, например, добавляет всех подряд: любых людей из школы, с кем была в лагере, кого знает по школе моды или с кем в онлайн-играх играли. У неё в друзьях восемьсот человек — ни у кого из класса столько нет.
— Ой, Ксюха фотки в купальнике выложила! — смеётся Дина и удаляет Ксюху из друзей.
— Ты зачем её удалила? — спрашиваю.
— Затем. Представь, она вчера комент оставила, что у меня на фотке ноги кривые! Совесть есть вообще, нет?
— А вы тут что, каждый день тусуетесь?
— А то! Если друг не был в онлайне два дня, значит, он мёртв, — хихикает Дина и быстро печатает у себя на стене: «Все люди, кто у меня в друзьях, — просто супер!»
— Всё равно я не понимаю…
— А что тут непонятного? Просто в Сети — вся жизнь, здесь всё проще и все как на ладони. Без комплексов, врубаешься? Мы даже в классе меньше болтаем, чем тут. В Нете, знаешь, по вечерам какая туса? Народ фотки новые выкладывает, анекдоты, цитаты какие-нибудь прикольные, клипы. Статус меняет, аватарку там. Но самое важное — «СП».
Это «сп» она произнесла с таким видом, словно съела что-то лакомое.
— А что это?
— «Семейное положение» — там человек пишет: «женат» или «замужем». Или «есть друг, парень» или «всё сложно»… Круче всего, когда стоит «замужем» и есть ссылка на страницу этого человека. Вот видишь, у меня как раз так. Меня Чижевич две недели назад в «сп» позвал.
— Чижевич?!
— А что такого?
— Вы же с ним не разговариваете…
— Это мы в классе с ним не разговариваем, а тут ещё как! Он, знаешь, мне какие комментарии к фоткам пишет? Смотри.
Она показывает, что там ей написал Чижевич, и я краснею. Я, конечно, в курсе, что Чиж у нас озабоченный, но чтобы такое сказать, вернее, написать девочке…
— Прикинь, да? — довольно улыбается Дина. — Гляди, что он в личку мне написал: «Я тебя люблю — ты офигенная!»
— А ты что?
— Ну, я ему в том же духе ответила. И вот — мы в «сп»!
— А как же Альварес?
— А при чём тут он? Он у меня вообще в Скайпе.
— Но ты же его любишь, сама говорила.
— Люблю, — вздыхает Дина. — Но Чижевич тоже реально обалденный, на Бэкхема чем-то похож, скажи?
— А почему вы тогда в школе с ним не общаетесь?
— Странная ты какая-то! Он же с мальчишками всё время, «козёл»[8] там у них, «чэка»[9]… Вот я припрусь к ним, да? «Чижик, проводи меня до дома, плиз!» Чтобы все прикалывались? И Чижевич — самый первый.
— Ну а вы ходили куда-нибудь вместе? В кино там или в кофейню? Он тебя приглашал?
— С ним сходишь! У него сегодня одна, завтра другая. Думаешь, я не понимаю? Вместо мозгов — сплошные гормоны. Он вон Анне-Марии написал «Хочу с тобой в „сп“», она сама мне показывала. Я лучше с Ванечкой Строевым буду встречаться, он уже предлагал — всю стену мне сердечками исписал.
— Скажи… а у Максима в «сп»… кто? — спрашиваю я и чувствую, что сейчас оглохну — так громко у меня бьётся сердце.
— У Макса? Давай посмотрим…
Мы заходим на страницу Макса Наруто Матвеева. Понятно, значит, он анимешник…
— А у него «сп» вообще не указан, — разочарованно говорит Дина, а я облегчённо вздыхаю.
— Слушай, а он тебе прямо нравится, seriously[10]?
— Да, — киваю я.
— Что, влюбилась?
Я снова киваю. Вроде бы простой вопрос, а отвечать на него вот так прямо — неловко.
— Ну, май френд, тогда придется тебе тут надолго зависнуть — профиль прокачать, фоточек добавить. У тебя студийные есть?
— Зачем?
— Затем, что твой Макс все вечера в онлайне — они с Чижевичем и остальными геймерят тут до потери пульса.
— А мне что нужно делать?
— Ну, фотки его побольше комментируй, на стене у него пиши, в личку стучись — только без фанатизма. Потом посмотри, что он там в интересах у себя указал: какие фильмы любит, какие книжки читает — скопируй к себе, и всё. Что ещё… Можно посмотреть, в каких он группах состоит, туда же зарегиться…
— Я даже не знаю. Как-то не люблю навязываться.
— Валь, ну ты чего ботанишь? Простое общение — тут все так делают. Ты смайликов побольше ставь — к тебе люди и потянутся!
— Да?
— Вон смотри, у тебя уже восемьдесят друзей! Ну-ка, ну-ка, кто это у нас тут?
Глава 12
ИМХО
— Ой, последний урок, а потом домой, «Вконтакт»!!!
Лёша Дорохин, Красноярская гимназия № 10, 6-й класс
Когда я вернулась из художки, у нас в гостях сидел Пётр Сергеевич, с которым мы ехали в поезде. Он сидел без ботинок, спиной к двери, но я его сразу узнала — по неповторимой лысине.
Они пили чай — мама и Пётр Сергеевич. Мама была какая-то не такая: добренькая и в глупом оранжевом платье. Вернее, это мама пила чай, а Пётр Сергеевич принёс с собой колбасу и коньяк. Он пил, закусывал, шумно чему-то радовался и пахнул на всю нашу комнату своими серыми-серыми-серыми носками.
Мне сразу захотелось свалить. Я вежливо поздоровалась и сказала, что пойду прогуляюсь. Но мама мне улыбнулась чужой застенчивой улыбкой и сказала, что это они сейчас пойдут прогуливаться. На набережную. Там приехал джазовый оркестр из Германии, дирижёр — друг детства Петра Сергеевича, и им очень хочется послушать. Я сказала, что раз хочется, то идите. Мне-то что? Я специально так сказала, потому что мама разговаривала со мной каким-то просяще-извиняющимся тоном. И это было необычно и немного противно. Особенно при Петре Сергеевиче. Он вдруг раскинул в стороны руки и проблеял овечьим голосом (который, видимо, выражает у него самую крайнюю нежность):
— Смотри, как вытянулась! Ух егоза!
Это он специально так, чтобы усыпить мою бдительность.
От этой «ух егозы» меня чуть не стошнило. Я поскорей схватила нотик и смылась на кухню.
Баба Глаша уже спала, прилепив на дверцу своего холодильника записку: «Не открывать!». Я села на табурет в позу лотоса и включила ноутбук. Миленький, ну грузись поскорее!
Вчера Максим добавил меня в друзья и написал в личку: «С прибытием». Когда я увидела его сообщение, то чуть с ума не сошла!
И тут же написала ему: «Спасибо! Я тут не местная — с настройками пока не разобралась)))» И поставила три смайлика, как учила Дина. И села писать письмо Карине. Я написала:
«Привет, Карина! Пишет тебе Валя, с которой ты вместе ехала в поезде из Новосибирска. Помнишь, ты ещё учила меня, как правильно сидеть в позе лотоса? Я сейчас как раз в ней сижу — очень удобно, особенно на табуретке. Я живу хорошо — с мамой и бабой Глашей. Только она иногда ворует у нас продукты, но это ничего — зато весело. А ещё у меня нашёлся папа. Но про это я напишу в следующем письме, когда ты ответишь. Ты мне обязательно ответь! Я тебя часто вспоминаю. Особенно тот раз, когда ты бежала за поездом и впрыгнула в вагон на ходу, а проводница чуть не вытолкала тебя обратно, потому что думала, что ты заяц, а мы с мамой кричали, что ты никакой не заяц, а наоборот, звезда российских сериалов! Как ты отдохнула дикарём? Не мешали ли тебе другие дикари? Ты, наверное, сейчас снимаешься в каком-нибудь фильме или рекламном ролике. Обязательно напиши, в каком, я буду смотреть и тебя вспоминать. С уважением, Валя Фомина».
Я отправила письмо и увидела в ящике новое сообщение. Снова от него!
«Давай помогу. Что непонятно?» — это Максим про настройки спросил.
В ответ я назадавала ему всяких вопросов, и уже через пять минут он прислал ответ — всё в деталях. Значит, ему интересней болтать со мной, чем с Чижевичем?!
В коридоре послышались голоса — это мама с Колбасником пошли на свой концерт. Если честно, я просто в шоке.
* * *
А мы переехали на новую квартиру, представляете?! Сто квадратных метров и две лоджии: одна с видом на море, другая — на персиковый сад! Мебель — закачаешься! Плазма — во всю стенку! В ванной джакузи! Я теперь, когда неправильные глаголы повторяю, в ней лежу — с белой пеной и вся в пузырьках, как в шампанском!
Это папа нам квартиру снял.
Мама сначала взбеленилась: не нужны нам его подачки! И всё в таком духе. Позвонила ему — давай кричать в своём неповторимом репертуаре. Но папа ей что-то такое сказал, и она сразу замолчала. А потом разулыбалась и на работу полетела на крылышках.
Я сразу Дину к себе позвала — она уже давно в гости напрашивалась.
Пришла. Прошлась везде — руки в боки, как фрекен Бок — и говорит:
— А где у вас тут спальня для гостей?
— Нету, — отвечаю.
— И не тесно вам тут втроём? — а у самой такое лицо — разочарованное-разочарованное. Сразу видно — не понравилось человеку.
Ну я не стала её дальше расстраивать. Говорю:
— Тесно, конечно. Но это мы временно снимаем, у нас в коттедже ремонт.
Зато ей понравилась моя кровать под балдахином. Улеглась на неё, засунула подушку под кофту и говорит:
— Я беременная — сейчас рожу! — и хохочет своим русалочьим смехом.
Всё-таки странная она. Никак я её до конца не пойму. Иной раз такая классная и весело с ней. Вечно как что-нибудь придумает! И подарки мне всякие дарит — колечки там, дорогую бижутерию. Я сначала отказывалась — неудобно, но она говорит:
— Ты меня обыдеть хочешь? Бэри, пока я жива! — с таким кавказским акцентом, знаете.
Анна-Мария ужасно ревнует. Ненавидит меня лютой ненавистью. Я прямо кожей спины это чувствую. Уставит в меня свои угольки на уроке и сверлит, сверлит, как электрической дрелью.
Если бы не Динины вечные интриги и сплетни, она была бы просто супер. Ей нравится сбивать людей с толку и морочить им голову, и говорить вслух такие вещи, которые обычно не говорят. Иногда замечаю, какая она злая. А иногда — добрая. Не пойму. Русалка, одним словом.
— Как у тебя с Максом? — спрашивает.
— Чатимся, каждый вечер почти, — улыбаюсь я.
— В «сп» позвал?
— Нет, мы о другом разговариваем…
— О другом они разговаривают! — фыркает Дина. — О чём это, интересно?
— Ну, о фильмах там, о разных книжках. Представляешь, у него любимый писатель Рабле! «Гаргантюа и Пантагрюэль»…
— Ты доразговариваешься. Уведут твоего Понтагрюа из-под носа, будешь ушами хлопать!
— Кто? — меня как будто горячим паром из чайника обдаёт.
— Кто, кто? Я, например.
— Ты?!
— А что? Максик — мальчик симпотный, как раз в моём вкусе. — Дина берёт со столика мою расчёску и проводит ею по своим длинным волосам. Она ими очень гордится и моет шампунем с экстрактом чёрной икры.
— Только попробуй! — шёпотом говорю я и вдруг с ужасом замечаю, какое у Дины противное, мерзкое, гадкое маленькое личико. С маленьким носиком, маленькими губками и маленькими глазками. Вообще-то, они у неё довольно большие, глаза, но всё равно, как будто маленькие. И воняют. Меня всю прямо передёргивает от отвращения — и как я раньше этого не замечала?! Я вдруг ощущаю, что прямо сейчас собственными руками возьму и задушу её!
Наверное, что-то такое происходит с моим лицом, наверное, какая-то в нём жуткая перемена, потому что Дина вдруг перестаёт чесать свои патлы и говорит испуганно: