— А потом где?
— А потом по всей деревне насажаем. Разных деревьев насажаем. Сирени побольше. Пускай у нас избы как в саду стоят.
— На пасеку так на пасеку! — закричал Вася Бражкин. — Шагай, ребята!
— На пасеку! — подхватила Ариша Родионова.
Настя вскинула заступ на плечо и первая зашагала по тропочке, ведущей на пасеку. Таня уцепилась за Ванин рукав:
— И мы с вами пойдём липки сажать!
Ваня засмеялся:
— И вы? Да вы же не сумеете!
— Сумеем! — сказала Таня.
Тут и Алёнка её поддержала:
— Мы сумеем!
Тогда Ваня дал им два деревца:
— Вот сажайте. Только на пасеку не ходите, вам далеко. Посадите их где-нибудь у своих дворов. Но смотрите, если не справитесь, позовите кого-нибудь из старших. А саженцы зря не губите — они трудов стоят.
И ушёл.
Алёнка посмотрела на своё деревцо и сказала:
— Разве это деревцо? Это просто какой-то прутик. Он, наверно, нам нарочно сказал.
Таня засмеялась:
— Эх ты, «прутик»! А у прутиков корни бывают?
Алёнка потрогала пальцами нежный маленький корешок, подумала и больше не стала спорить.
Подружки стали советоваться.
— Ты где сажать будешь? — спросила Алёнка. — У ворот или под окнами?
— Я у ворот.
— Ну, тогда и я у ворот. А ты у чьих ворот? — опять спросила Алёнка. — У наших или у ваших?
— Я у наших.
— Ну, тогда и я у ваших.
Дедушка уже кончил копать в палисаднике и поставил заступ в сараюшку, под навес, а сам стал собираться на конюшню. Ему надо было лошадям приготовить корму. Лошади все в поле, на работе, придут с работы — есть захотят.
Таня нашла под навесом заступ и приволокла его к воротам:
— Давай ямки копать!
Но заступ был очень тяжёлый. Такой заступ и поднять-то не поднимешь, не то что им ямки копать!
Дедушка вышел на улицу и увидел, как Таня и Алёнка мучаются с заступом. Он подошёл к ним:
— Вы что это делаете?
— Мы, дедушка, деревья сажаем, — ответила Таня, — липки!
— А ну-ка, дайте сюда заступ, — сказал дедушка.
Он взял заступ и выкопал две ямки.
— Ну вот, теперь и сажайте.
Таня и Алёнка посадили свои деревца, примяли вокруг них землю, полили их тёплой водой из калужины... Светит горячее весеннее солнышко, идут по небу весёлые облака, поют скворцы у скворечен, развёртываются почки на деревьях. И два новых деревца стоят у ворот, расправляют корешки в тёплой земле!
— Мою липку знаешь как звать? — сказала Таня. — Мою липку звать Медок!
Алёнка удивилась:
— А почему?
— А потому, что когда она вырастет, то на ней будут медовые цветы. И на неё пчёлы будут прилетать за мёдом. Вот потому и Медок!
— А как же мою?.. — спросила Алёнка. — Мою тоже Медок?
— Нет, твою пусть как-нибудь ещё!
— А как?
— Знаешь, как? Холодок!
— А почему?
— А потому, что когда она вырастет, то будет густая-прегустая. Кругом будет жара, дышать нечем, а под твоей липкой — холодок! Ну, пусть?
Алёнка улыбнулась и сказала:
— Пусть!
ГУСИ ТОЖЕ ЛЕТАТЬ УМЕЮТ
Бабушка выглянула в открытое окно и сказала Тане:
— Посмотри, Танюша, за гусями, как бы на озимь не ушли. А то они ростки поклюют, в поле плешин понаделают. Что хорошего? Народ нас не похвалит, да и самим не прибыль!
Таня взяла хворостину и побежала за гусями. А гуси медленно шли по деревне всей стаей — гусак впереди, гусыньки за ним. Они шли да щипали молодую травку и шаг за шагом уходили всё дальше и дальше.
Таня догнала их, замахала хворостиной:
— Куда отправились? Домой идите!
Но гуси домой не хотели. Таня гнала их в одну сторону, а они поворачивали в другую. Таня гнала их к дому, а они поворачивали к пруду. Тут и Алёнка подбежала к Тане на помощь. Она кричала на гусей и махала на них руками. Тогда гусак вдруг высоко вытянул шею и крикнул:
«Ка-га!»
Гусыньки тоже сразу вытянули шеи и откликнулись:
«Ка-га!»
И тут они все подобрались, приподнялись, побежали-побежали на цыпочках, замахали белыми крыльями и взлетели над Таниной головой. Шум и свист пошёл от широких крыльев.
— Куда! — закричала Таня и подняла обе руки, будто хотела поймать гусей. — Куда вы?!
А белая стая пролетела через улицу и опустилась у скотного двора, у самого пруда.
— Сейчас я вам задам хворостиной! — сказала Таня. — Ишь ты, не слушаются!
— Мы сейчас вам зададим! — подхватила и Алёнка.
И они побежали на пруд.
Но, когда прибежали к пруду, гуси уже плыли по воде, как белые кораблики. Они уплыли на самую середину и там плескались, и ныряли, и охорашивались. А пруд был полон воды, до самых краёв.
— Вот какие! — сказала Таня. — Как на пруд захотелось, так и летать сразу научились. А дедушка говорит — на подъём тяжелы!
НАЧАЛО ПУТИ
Весенний пруд был до краёв полон. А в одном месте вода размыла бережок и лилась через край. Бурливый ручей с шумом бежал от пруда через зелёный лужок и пропадал в густых ракитовых кустах.
Около ручья играли ребятишки. Юрка председателев устраивал на воде мельничку с колесом. Ваня Берёзкин ему помогал. Дёмушка просто бегал по воде, поднимая брызги. А на берегу пруда, на деревянных мосточках, сидела Нюра Туманова. Она болтала ногами в тёплой воде и пела песенку.
Таня и Алёнка тоже взобрались на мосточки, сели рядом с Нюрой и свесили ноги в воду. Узенькие волны бежали от мостков по пруду и пропадали, не дойдя до середины. А в самую середину пруда, как в круглое гладкое зеркало, глядело весёлое солнышко. Алёнка запела с Нюрой песенку, но скоро примолкла.
— Ручей шумит! — сказала она. — Даже песню не слышно!
— Потому что бежит, торопится, — сказала Таня, — до моря-то всё-таки далеко.
— До моря? — удивилась Нюра. — А что же, этот ручей в море бежит?
— Ручей — в Маринку, а Маринка — в Нудоль, а Нудоль — в большую реку, а большая река — в море...
Алёнка поглядела на Таню:
— А ты почём знаешь?
— Дедушка сказал.
Нюра засмеялась:
— Это он тебе нарочно сказал. Всё равно ручей до моря не дойдёт!
Но Таня даже рассердилась. Как это не дойдёт, если дедушка сказал!
— Значит, если я по рекам пойду, то тоже к морю выйду? — спросила Нюра.
— Конечно, к морю выйдешь, — ответила Таня.
— Вот бы поглядеть это море!.. — сказала Алёнка.
Таня живо подобрала ноги на мостки и вскочила:
— А пойдём!
— Куда? — удивилась Нюра.
— Море поглядим!
— «Море поглядим»! — повторила Нюра и снова рассмеялась: — Ну ступайте, ступайте поглядите. А потом придёте, расскажете, какое там море есть!
— А что смеёшься? — сказала Таня. — Вот пойдём да посмотрим. Алёнка, пойдём?
— Пойдём, — сказала Алёнка.
Они сбежали с горбатого бережка. А Нюра закричала:
— Смотрите в море не утоните!..
Не успели Таня и Алёнка отойти от пруда, как их увидел Дёмушка:
— Алёнка, куда? И я с вами!
— Не ходи, — сказала Таня, — мы далеко.
Но Дёмушка уже бежал к ним:
— И я далеко!
— Мы идём море смотреть. А ты куда?
— И я море смотреть.
— Пусть идёт, — сказала Алёнка, — всё равно от него теперь не отвяжешься.
На лугу их догнал Снежок. Он бежал и разбрызгивал лужи лапами. Белая шерсть висела на нём клоками, а лохматый хвост был завёрнут крючком.
— А вот и ещё один! — сказала Алёнка. — Ваш Снежок бежит. Тань, прогони его домой, заблудится ещё!
— Да, прогонишь его! — сказала Таня. — Уж от Дёмушки не отвяжешься, а от него и подавно!
Так и пошли все четверо по берегу бурливого ручья, через зелёный лужок, сквозь ракитовые кусты — смотреть море.
НЕУДАЧНАЯ ОХОТА
Ручей бежал через лужок. С одной стороны подымались ракитовые кусты, а с другой к ручью подступало колхозное поле.
Идти было весело — пели дрозды в кустах, в небе звенел жаворонок, на пашне рокотал трактор, весенний ветерок гулял на просторе...
— Ух, а грачей-то на пашне! — удивилась Таня.
— Червяков ищут, — сказала Алёнка.
Трактор медленно тащил плуги. Острые лемеха глубоко взрезали и отваливали сочные, сырые пласты.
Далеко-далеко уходили чёрные борозды, до самого леса. Их было много, уже половина поля почернела. А трактор шёл и шёл вперёд, тащил и тащил плуги.
Грачи шли вслед за плугами, выбирали из земли червей и личинок и совсем не боялись людей.
— Сейчас одного белоносого поймаю, — сказал Дёмушка.
И полез на пашню.
— Лезь, лезь! — сказала Алёнка. — Завязнешь — кто будет вытаскивать?
— Не завязну, — ответил Дёмушка.
— Лезь, лезь, — сказала Таня, — а мы уйдём!
— А я догоню! — откликнулся Дёмушка.
Бежать по вспаханной земле было трудно, ноги вязли и проваливались. Но Дёмушка всё-таки бежал. Вот уже до свежих борозд добрался. Вот уж и трактор идёт перед ним, идёт и рокочет грузно, спокойно, ровно... А сзади, за блестящими лемехами, ложатся глубокие борозды, отваливаются пласты, разламываются, рассыпаются в комья... и грачи идут, как домашние куры, даже и головы не поднимают на Дёмушку!
Дёмушка стал к ним подкрадываться, растопырил руки, идёт потихоньку...
Таня и Алёнка стояли на лужке у ручья и глядели: поймает или не поймает Дёмушка грача?
А Снежок тоже глядел и на Дёмушку и на грачей. И вдруг понял: Дёмушка грачей ловит! Снежок весело тявкнул, взмахнул хвостом и пустился через пашню помогать Дёмушке.
Но из его помощи ничего не вышло. Грачи как увидели Снежка, так сразу и взлетели всей стаей. Снежок прыгал за ними, лаял... Но грачи летают высоко, разве их достанешь?
— И кто тебя звал? — сказал ему Дёмушка. — Бежит, как будто он ловить умеет!
Так и вернулись охотники ни с чем. Таня и Алёнка посмеялись над ними и пошли дальше.
А грачи покружили над полем, покричали и опять спустились на пашню. И снова пошли по рыхлым сырым бороздам, отыскивая жуков, червей и личинок...
ВСТРЕЧА С ЛЯГУШКОЙ
Снежок бежал впереди, а сам всё оглядывался на Таню — идёт она или нет? И, видя, что она идёт, весело бежал дальше и обнюхивал по пути все кротовые кучки, все пеньки, все кустики. У ракитника он остановился: неужели в кусты лезть? Но увидел, что ребятишки в кусты вошли, и побежал дальше. Снежок далеко убегал в сторону, в сквозистую чащу. А потом звонко лаял и выскакивал обратно к ручью. И очень веселился.
На лужке травка чуть-чуть наклюнулась, а под кустами было уже густо и зелено. И среди шершавых листьев весело цвела лиловая медуница.
Таня обрадовалась:
— Цветы!
И побежала рвать медуницу. Алёнка тоже не отставала. Только Дёмушка не рвал цветов. Он кидал в ручей то щепку, то веточку и глядел, как они уплывают.
Вдруг Дёмушка остановился, присел на корточки и уставился глазами в густую траву.
— Ты что увидал? — спросила Таня.
— Сейчас посмотрю, — сказал Дёмушка. — Там, может, лягушка...
И полез руками в молодую снытку, которая густо выросла под кустом.
— Не лови лягушек! — закричала на него Алёнка. — Всегда он лягушек ловит!
Таня с опаской посмотрела на траву и спросила:
— Алёнка, а ты лягушек боишься?
— Вот ещё! — сказала Алёнка и тоже покосилась на снытку. — Буду я лягушек бояться!
— Я тоже не боюсь, — сказала Таня. — Есть кого бояться! Подумаешь, зверь какой!
В это время выбежал из кустов Снежок, прошумел по сучьям и по траве и выгнал из травы лягушку. Лягушка выскочила — да прямо Алёнке под ноги!
— Ай! — взвизгнули Алёнка и Таня в один голос и бросились бежать.
И со страху все свои цветы растеряли.
А Дёмушка поймал лягушку, поглядел на неё. Лягушка то открывала, то закрывала свои выпуклые глаза, и лапки у неё дрожали. Дёмушке стало жалко лягушку.
— Ну, иди уж, — сказал он, — прыгай. Только под ноги не лезь.
И пустил её обратно в траву.
Девочки поджидали Дёмушку на солнечной луговинке.
— Ты с лягушкой? — издали крикнула Алёнка. — Покажи руки.
Дёмушка поднял руки и растопырил пальцы. Никакой лягушки у него нет!
— Ну, тогда иди скорее, — сказала Таня, — да смотри не отставай, а то так с тобой и до завтра к морю не дойдёшь!
И пошла вперёд.
— А наши цветы как же? — спросила Алёнка. — Так и останутся?
— Пусть останутся, — сказала Таня, — я их больше не возьму — их лягушка нюхала.
КАК ДЁМУШКА В КУЗНЕ ПОМОГАЛ
Путешественники спустились вместе с ручьём с горки и вышли на отлогий бережок речки Маринки. Маленькую молчаливую Маринку нынче и узнать нельзя было — так она шумела, так она бурлила, так она неслась и сверкала под солнцем!
— А теперь куда? — спросила Алёнка.
— А теперь — куда Маринка течёт, — ответила Таня, — она дорогу знает!
Так они шли и шли по берегу — туда, куда Маринка течёт.
— Гляди-ка, — сказала Алёнка, а мы прямо к нашей кузне пришли! Как же теперь?
— Ну и что ж? — сказала Таня. — Пускай кузня. А Маринка ещё дальше кузни бежит.
Ворота кузни были широко открыты. В кузне было всё черно от сажи. Невысокий огонь покачивался в горне, и горячее отражение мерцало на краях наковальни. Около кузни лежал плуг со сломанным лемехом — кузнецу Ивану Ильичу этот лемех надо наваривать. Рядом лежала борона, у которой не хватало зубьев — кузнецу надо выковать новые зубья. На узких литых колёсах стояла сенокосилка, у неё расшатались ножи — к этим ножам надо новые болты сделать...
— Лошадь куют! — вдруг крикнул Дёмушка и побежал к кузнице.
Алёнка поглядела на Таню:
— Пойдём посмотрим?
— Пойдём!
На кузню, прямо с поля, привели буланого коня Ландыша. Ландыш потерял подкову с задней ноги, ходить неловко. Его привела молодая колхозница Варя Соколова. Ландыш к ней прикреплён, Варя на нём работает, потому она о нём и заботится.
Ландыша ввели в станок, привязали. Конь тревожно переступал с ноги на ногу, ставил уши топориком, косился, а Варя его всё оглаживала и успокаивала:
— Ничего, Ландыш, ничего. Не в первый раз тебе, не молоденький!
Иван Ильич с подковой в руках подошёл к лошади.
— Вот как ему Ландыш сейчас наподдаст! — сказал Дёмушка.
— Ничего не наподдаст, — сказала Таня. — Вон наш дедушка к какой хочешь лошади подойдёт, и никакая не тронет! А Ландыш что — дурной, что ли?
— А всё-таки боязно! — прошептала Алёнка.
Кузнец подошёл к Ландышу и спокойно взял его за раскованную ногу.
— Ну-ка, ножку, Ландыш! — ласково сказал он. — Ну-ка, дай ножку!
Ландыш покосился на кузнеца умным глазом и приподнял свою белую, с косматой бабкой ногу. Кузнец зажал её меж колен, расчистил копыто, приладил подкову и стал её прибивать. Звонкие частые удары молотка полетели под лугом и отдались где-то в горе...
Не успели подружки и дух перевести, не успели и слова сказать друг другу, а уж звонкий молоток отстучал по всей подкове, по всем восьми гвоздям, и кузнец выпустил из рук Ландышеву ногу. Новенькая подкова сверкнула на солнце, и шипы её ушли в землю под тяжёлым, большим копытом.
— Вот и всё, — сказал кузнец и погладил Ландыша по гладкой спине. Носи, не теряй!
Тут из кузни вышел молодой кузнец Вася Курилин в кожаном фартуке, в кожаных рукавицах.
— А, помощники пришли! — сказал он. — Вот кстати! А мне как раз некому мех раздувать. Ну, кто у вас самый сильный?
Таня и Алёнка не знали, как быть: идти или не идти в кузницу мех раздувать?
Но, пока они думали, Дёмушка ответил:
— Я самый сильный!
— А, — засмеялся Вася Курилин, — вот как? Ну, иди сюда, давай дуй! Только смотри: берёшься за гуж, не говори, что не дюж!
— Я дюж... — сказал Дёмушка.
Он вошёл в кузню и взялся за мех. Вот как сейчас поддаст воздуху, как загудит в горне пламя, как полетят искры!..
Но потянул рукоятку, а мех еле-еле сжался и не дунул на огонь, не поддал жару, а лишь чуть слышно вздохнул.
— Ещё! Ещё! — закричал Вася. — Живей работай!