— Я буду хворост на сани складывать, — сказал дедушка, — а ты пока что ёлку себе выбирай.
Таня пошла по лесной дороге.
Вот хорошая ёлочка, только ветки не донизу... Вот другая, тоже хорошая, только велика очень, в избу не войдёт... Вот и третья, рядом с берёзкой, — маленькая, пушистая, прямая, как раз такая, какую Тане хотелось!
— Я вот эту выбрала, — сказала Таня.
Дедушка срубил ёлочку и положил на воз. И Таню на воз посадил. Бодро пошла лошадка, запели полозья по накатанной дороге. Таня сидела на возу и крепко держала свою ёлочку.
КАК ЁЛКУ НАРЯЖАЛИ
Танина ёлочка стояла в горнице, расправив густые ветки. Она словно проснулась от лесного зимнего сна. По всей избе пахло свежей хвоей.
К Тане пришли Алёнка и Дёмушка наряжать ёлку. Алёнка принесла два пряника, розовый и белый. Дёмушка принёс только один пряник, белый, а розовый он не утерпел — съел по дороге.
Тане бабушка дала целую пригоршню конфет в пёстрых бумажках. Таня и Алёнка продевали нитки и в пряники и в конфеты и вешали их на ёлку.
А когда всё повесили, пришла мать с работы, поглядела:
— Эх, что-то у вас, ребятишки, на ёлке жидко!
— Давайте баранок навешаем, — сказала бабушка. — Я их на праздник целую связку припасла.
Бабушка достала связку, и вскоре все до одной баранки висели на ветках.
Но матери всё-таки не понравилось:
— Ну что это за украшение — баранки!
Она оделась и пошла в село в магазин.
Вернулась мать из села очень скоро, потому что ходила быстро.
Таня увидела её из окна и бросилась навстречу:
— Мамушка, ты что купила?
Мать поставила на стол белую коробку, развязала верёвочку, подняла крышку...
— Ой! — У Тани даже дух захватило от радости. — Игрушки!
— Уж если наряжать ёлку, так наряжать! — сказала мать и засмеялась. Ну что же ты глядишь? Доставай игрушки, вешай на ёлку.
Бабушка тоже подошла к столу:
— Вот это игрушки так игрушки, всеми огнями сияют!
Бабушка и Таня стали вынимать игрушки из коробки и вешать на ёлку. Тут были и шарики — жёлтые, зелёные, красные; и разные зверюшки из золотого и серебряного картона; и бусы — длинные-предлинные нитки бус. И самое главное — здесь была блестящая ярко-красная звезда. Мать встала на табуретку и прикрепила звезду на самой маковке.
— Теперь только свечек бы... — сказала бабушка. — Ну, а уж где свечек раздобыть, ума не приложу.
В это время пришёл с работы дедушка. Он медленно стягивал с плеч ватную стёганку и глядел из кухни на ёлку.
— О свечках не тужите, — сказал дедушка, — свечки ужо нам учитель из города привезёт. Я ему наказывал.
Таня подбежала к деду:
— Дедушка, а ты хорошенько наказывал-то? Может, ты плохо наказывал, а он и забудет?
— Не забудет, — сказал дедушка. — Ему и для школьной ёлки надо свечек привезти — как же он забудет?
НОВЫЙ ГОД ПРИШЁЛ
Учитель не забыл — свечек привёз. А ещё привез бенгальских огней и дал деду немного серебряной канители и золотого дождя.
— А когда свечки зажигать будем? — спросила Таня.
— Вечером, — сказала бабушка. — Как стемнеет на улице, так и зажжём.
Таня и Алёнка не могли дождаться, когда настанет вечер.
Они собрали всех своих кукол, нарядили их в самые лучшие платья и усадили под елку. А сами они тоже были нарядные. Алёнка пришла в новой вязаной кофточке, а Таня надела своё самое красивое платье — красное клетчатое с пуговицами на груди.
В сумерки пришёл Дёмушка и привёл своих товарищей — Егорку, Юру Грачёва и Ваню Берёзкина.
— Бабушка, смотри-ка, и все мальчишки к нам пришли! — закричала Таня.
Но бабушка сказала:
— Ну пусть они тоже на ёлке побудут, они ведь маленькие.
Мать пришла с работы пораньше, прибралась в избе, накрыла стол белой скатертью. Таня украдкой взяла шаль и выбежала на задворки посмотреть, не идёт ли Новый год. Но тихо было кругом, неподвижно стояли голые берёзы, и на снежной дороге никого не было.
— Не идёт ещё! — вздохнула Таня и побежала обратно в избу.
Скоро на улице совсем стемнело. Бабушка управилась со скотиной. Пришёл из конюшни дедушка.
— Ну вот, скоро и Новый год пожалует, — сказала мать. — Теперь и зажигать можно!
Мать зажгла на ёлке свечки, и вся изба осветилась. Заблестела на ёлке серебряная канитель, засверкал золотой дождик, красная звезда и все конфетки в пёстрых бумажках засветились и засияли. Тане показалось даже, что и старые куклы, которые сидели под ёлкой, развеселились и заулыбались.
— Давайте мы Новому году песенку споём, — сказала мать. — Девчатки, начинайте, как я вас учила!
Таня и Алёнка стали рядом и запели песню про ёлку.
Дёмушка и мальчики тоже им подтягивали, и получалось хоть и не очень складно, зато очень весело.
Когда спели песенку, мать включила радио, и в избе зазвучала музыка, громкая и весёлая. Такая музыка, что всем плясать захотелось.
А потом дедушка зажёг серную палочку — бенгальский огонь. Ну, уж это было настоящее чудо! Огонёк бежал по этой палочке, трещал, и по всей избе разлетались белые искры и белые звёзды.
Потом палочка сгорела, погасла, и пошёл дымок.
— Дедушка, ещё зажги! — закричала Таня.
— Ещё, ещё зажги! — закричала и Алёнка.
И мальчики закричали:
— Ещё! Ещё!
Дедушка зажёг другую палочку, и снова по избе с треском полетели белые искры и белые звёзды. Дёмушка отскакивал от бенгальского огня боялся, что обожжётся. Он не знал, что бенгальский огонь холодный.
А Таня и Алёнка подставляли ладони, ловили огненные звёздочки и смеялись:
— А мы не боимся! А мы огонь хватаем!
Поздно вечером пришла Алёнкина мать и увела Алёнку и Дёмушку домой. И Дёмушкины товарищи тоже домой ушли. Танина мать всем гостям дала на дорожку по горсти разноцветных конфет. Конфеты были круглые, как крыжовник, и розовые и зелёные.
Таня свои конфеты есть не стала. Она высыпала их в блюдце и поставила куклам под ёлку — кукол ведь тоже угостить нужно.
Свечки на ёлке стали гореть тише. То одна погаснет, то другая. Но серебряная канитель и золотой дождик всё ещё блестели и светились.
— Давайте ёлку гасить, — сказала бабушка, — да за ужин пора.
Но Таня сказала:
— Что ты, бабушка! Новый год придёт, а у нас ёлка не горит. И радио пусть играет!.. — А потом спросила: — А когда же он придёт? Уж и свечки стали маленькие, и трескучий огонёк сгорел, а он всё не идёт и не идёт. Может, он сегодня не придёт совсем?
Мать засмеялась. А дедушка сказал:
— Как не придёт? Хоть все ворота запри, но всё равно здесь будет.
Таня опять потихоньку вышла во двор, опять посмотрела на дорогу. Но в деревне стояла тишина, молчали берёзы, и на пустынной дороге никого не было...
После ужина Таня не хотела ложиться спать.
— Я не хочу спать, — сказала она, — а то усну и Новый год не встречу... Я буду его дожидаться.
— Дожидаться и в постели можно, — ответила мать. — Лежи и дожидайся.
Мать повернула рычажок радиоприёмника, и музыка стала тихой и далёкой, как во сне. Таня легла. Она смотрела, как мигают на ёлочке последние свечки, и ждала: вот заскрипят шаги по морозу, вот стукнут в дверь или в окно... Но шаги всё не скрипели, и в окно никто не стучал. Последняя свечка на ёлке погасла, и серебряный дождь перестал светиться. И Таня сама не заметила, как заснула.
Тихо было кругом. Все спали — и мать и бабушка. А дед ушёл ночевать на скотный двор.
И тогда вдруг умолкла музыка, и в тишине раздался большой серебряный звон часов. Это били часы в Москве, на кремлёвской башне.
Они пробили двенадцать раз, и на земле наступил Новый год.
ЗОЛОТЫЕ КЛЮЧИКИ
В НЕБЕ ТУЧКИ ПОСПОРИЛИ
Бабушка выставила зимние рамы, прислонила их к стене и сказала:
— Смотри, Танюша, не разбей стекло.
Но Таня не подходила к рамам: она разглядывала то, что лежало всю зиму между рамами на подоконнике.
— Бабушка, это что?
— А не видишь что? Хлопки.
— А зачем тут хлопки?
— Чтобы ветер не продувал.
Таня потащила с подоконника косматые льняные хлопки, и вдруг из-под них что-то задымилось, поднялась какая-то серая пыль.
— Фу! Фу!
Таня замахала руками и стала чихать.
— И что тебе всё надо! — прикрикнула на неё бабушка. — Зачем ты в золу руками залезла?
— А разве там зола? — удивилась Таня. — А зачем же там зола, бабушка?
— Затем, чтобы сырости на окнах не было. Отойди подальше, я сейчас всё отсюда уберу.
Бабушка сняла с подоконников старые хлопки, смела в ведро золу и открыла окно. И сразу в избе стало светло, весело, и всё слышно — вот в кустах воробьи чирикают, вот ласточки щебечут, вот где-то ребятишки кричат и смеются и на разные голоса поют петухи.
Вдруг как-то затуманилось солнышко, потемнело в избе... Лёгкий грохот прокатился над крышей, острый огонёк блеснул в окно... Таня бегом бросилась на улицу:
— Что это? Гроза?!
Дедушка в палисаднике перекапывал землю. Он опёрся на заступ и прищуренными глазами глядел на небо. А на небе уже снова сияло солнышко. И только две маленькие лиловые тучки летели по ветру и словно догоняли друг друга.
— Где гроза? — сказал дедушка. — Никакой грозы нет.
— А что же ударило?
— А это так: две молодые тучки столкнулись-поспорили, ударились, молнию высекли... А как ударились, так и громок загремел. Первый громок прогремел, Татьянка, весна-красна пришла!
ЛЕБЕДИ И ГУСИ
Таня стояла у палисадника и глядела в небо — на лиловые тучки, на круглые облачка, которые, как стадо белых ягнят, выбирались из-за леса.
— Дедушка, а откуда облака идут? — спросила Таня.
— Должно быть, с моря, — ответил дедушка.
— Дедушка, а куда они?
— Да вот к нам идут, на наши поля дождичка несут.
— А море — оно большое?
— Говорят, большое. Берегов не видно. Будешь день плыть, два дня плыть, неделю — и всё берегов не видно.
— Дедушка, а лодки по морю плавают?
— И лодки плавают. И большие пароходы плавают — огромные пароходы!..
— А это море-то далеко?
— От нас далеко.
— Дедушка, а ты дорогу к морю знаешь?
— Я-то не знаю, а вот наша речка Маринка, наверно, знает.
— Наша Маринка? А она разве в море течёт?
— Маринка течёт в Нудоль-реку. А Нудоль-река — в другую реку, побольше. А та река — в совсем большую реку. А большая река — в море. Так вот, может, и наша Маринка к морю добирается...
Вдруг дедушка перестал копать, наклонил голову набок и прислушался к чему-то.
Таня спросила шёпотом:
— Что там?
— Слышишь — лебеди трубят?
Таня поглядела на дедушку, потом на небо, потом опять на дедушку и улыбнулась:
— А что же, у лебедей труба есть?
— Какая там труба! — засмеялся дедушка. — Просто они кричат так протяжно, вот и говорят, что они трубят. Ну, слышишь?
Таня прислушалась. И правда, где-то высоко-высоко слышались далёкие протяжные голоса.
— Вишь ты, домой из-за моря летят, — сказал дедушка, — как перекликаются. Недаром их кликунами зовут. А вон-вон, мимо солнца пролетели, видны стали... Видишь?
— Вижу, вижу! — обрадовалась Таня. — Верёвочкой летят. Может, они тут где-нибудь сядут?
— Нет, они тут не сядут, — задумчиво сказал дедушка, — они домой полетели!
— Как — домой? — удивилась Таня. — А у нас-то не дом?
— Ну, им, значит, не дом.
Таня обиделась:
— Ласточкам — дом, жаворонкам — дом, скворцам — дом... А им не дом?
— А им дом поближе к северу. Там, говорят, в тундрах болот много, озёр. Там они и гнездуются, где поглуше.
— А у нас уж им воды мало? Вон речка, вон пруд... Ведь всё равно у нас лучше!
— Кто где родился, тот там и пригодился, — сказал дедушка. — Каждому свой край лучше.
А лебеди летели всё дальше. Всё глуше и глуше становились их голоса...
В это время вышли со двора гуси, остановились среди улицы, подняли головы и примолкли.
— Смотри-ка, дедушка, — прошептала Таня, дёргая его за руки, — а наши гуси тоже лебедей слушают! Как бы и они в тундры не улетели!
— Куда уж им! — сказал дедушка. — Наши гуси на подъём тяжелы!
И снова стал копать землю.
Замолкли в небе лебеди, скрылись, растаяли в далёкой синеве. А гуси загагакали, заскрипели и пошли вперевалку по улице. И гусиные следы треугольничками чётко отпечатывались на сырой дороге.
КАК АЛЁНКА РАЗБИЛА ЗЕРКАЛО
Улица была вся зелёная. А среди молодой травки во всех ямках и калужинках сверкала вешняя снеговая вода.
Недалеко от палисадника через широкую лужу была положена дощечка. На этой дощечке, как на мостике, стояла Алёнка и смотрела в воду.
— Алёнка, ты что смотришь? — крикнула Таня.
Алёнка помахала ей рукой:
— Пойди-ка сюда!
Таня подбежала к Алёнке и тоже стала на дощечке.
— Смотри-ка — зеркало! — сказала Алёнка. — Всё видно!
Таня посмотрела в лужу. И правда: всё видно — и небо, и белое облачко, и ветки сирени из палисадника... И их самих тоже видно — стоят в глубине Таня и Алёнка и смотрят на них из воды!
Таня сказала:
— Алёнка, а ты можешь по мостику бегом пробежать?
— А ты? — спросила Алёнка.
— Я могу! — ответила Таня.
Она быстро пробежала по узкой дощечке и спрыгнула на траву.
— А теперь ты!
Алёнка тоже пробежала и тоже спрыгнула на траву.
— А на одной ножке можешь?
— Не-ет... — протянула Алёнка. — А ты?
— А я могу!
Таня стала на дощечку и попрыгала на одной ноге по дощечке через лужу. На середине стало страшно — вот-вот оступится! Но ничего, не оступилась, допрыгала до конца и соскочила на траву.
— Видала?!
— Видала, — ответила Алёнка.
Но всё-таки на одной ножке прыгать через лужу боялась. Тогда Таня сказала ей:
— Ну, давай вместе! Держись за меня!
Таня и Алёнка схватились за руки и стали подпрыгивать на дощечке. Дощечка гнулась и скрипела, словно кричала им: «Тише! Тише! Не могу, сломаюсь!»
Но подружки смеялись, подпрыгивали и не слушали, что она им скрипит. И, может быть, мостик не выдержал бы и сломался... Но не успел: Алёнка оступилась да и прыгнула прямо в воду!
— О-ёй! — засмеялась Таня. — Зеркало разбила!
Лужа была мелкая, Алёнка только забрызгалась. Но неподвижную голубую лужу и правда, будто зеркало, разбила — огнистые брызги взлетели, как осколки. А вода замутилась, зарябилась, и ничего не стало в ней видно — ни неба, ни облачка, ни сиреневых веток.
МЕДОК И ХОЛОДОК
Алёнка вылезла из лужи и сказала:
— А вода до чего тёплая!
И побежала по улице, по всем лужицам и калужинкам. Таня бросилась за ней.
Они догоняли друг друга, шлёпали босыми ногами по воде, поднимали весёлые брызги и смеялись.
Вдруг Алёнка остановилась.
— Гляди-ка, — сказала она, — пионерский вожатый хворост несёт!
Вожатый пионерского отряда Ваня Дозоров услышал Алёнку.
— Это не хворост, — сказал он, — это маленькие деревца — липки.
Таня подбежала к нему:
— Липки! А где же ты их столько накопал?
— Не накопал. В лесничестве взял. Там их в питомнике из семян вырастили...
— А на что они?
— Как «на что»? Сажать будем.
Посреди деревни около избы-читальни кучкой сидели ребята-школьники: кто на ступеньках, кто на брёвнышках. У всех были заступы, и солнечные огоньки то тут, то там загорались на отточенных лезвиях.
— Ну, идите, — сказал Ваня, — некогда мне с вами! А вон и бригада моя собралась, ждёт меня.
В это время школьники увидели Ваню и побежали ему навстречу:
— Сад в деревню принесли, сад принесли!
Они окружили Ваню Дозорова, разглядывали маленькие деревца, расспрашивали:
— А сколько их тут?
— А где сначала сажать будем?
— Сначала будем сажать вокруг пасеки, — сказал Ваня, — потому что это липка, а пчёлы липовый цвет любят.