Глава двенадцатая
Суд детей и приговор говорящей Книги
Андора, карконский андроид, сидела в лаборатории Черного Мага, дожидаясь появления Веры и Джакомо. Она совсем не испытывала страха от встречи с Владимиром Лгуном. Она знала, как нейтрализовать его. На этот раз в ловушке окажется он сам!
Раздался треск, и потолок пронзил луч голубоватого света, в котором плавно кружились тела родителей Нины, пребывавших в глубоком сне, а также тело коварного Владимира.
Луч, мягко опустив Веру и Джакомо на пол, погас, и Андора оказалась нос к носу с русским андроидом.
— Дорогая Андора, как я рад снова увидеть тебя! — приветствовал один андроид другого, помахивая крюком, заменявшим ему кисть правой руки.
— А уж как я рада тебе! — ответила ему тем же Андора. — Я вижу, с тобой родители Нины. — Она поднялась из кресла, не сводя глаз с крюка, опаснейшего оружия, заряженного сильным ядом — Кровью Фальшивой.
— Меня попросил доставить их сюда князь. Где он, кстати? — Владимир огляделся по сторонам, как будто князь мог прятаться где-то тут в тени.
Андора взяла бутылку с Винтарбо Голубым, которую Каркон оставил на столе, и сказала:
— Он ждет тебя в своей комнате. Идем, я отведу тебя к нему. Он желает поблагодарить тебя за то, что ты нашел Винтарбо. Честно говоря, препарат уже не нужен, но князь не забыл о твоих стараниях.
Андора задумала хитроумный план: использовать найденную Владимиром в сибирской тундре драгоценную алхимическую жидкость для уничтожения его самого.
Когда оба андроида добрались до дверей в комнату Голоса Убеждения, Андора сделала ему знак войти. В темноте белая кожа Владимира светилась словно серебряная. Что-то неясное заставило русского андроида насторожиться.
— Но здесь никого нет! Куда ты меня притащила? — закричал он.
— Куда надо. Теперь ты никому не сможешь больше причинить зла, — спокойно ответила Андора, выплескивая на него ядовитый Винтарбо, насыщенный серой.
Именно сера была смертельной для русского андроида, о чем писала еще Нина в своем Первом трактате.
Разъедающая жидкость быстро растеклась по телу Владимира, и его механизмы стали растворяться один за другим. Крюки, колесики и шестеренки, вместе с его личным алхимическим кодом 1542, таяли прямо на глазах. Голубые глаза Владимира покраснели, изо рта пошла черная пена. Он протянул к Андоре руку-крюк, но смертельное оружие уже не действовало.
Темный дым обволок лицо Владимира Лгуна.
— Прокляяяяя… — попытался крикнуть русский андроид.
Но Андора была уже за дверью. В коридоре она прислонилась к стене, пытаясь перевести дух.
«Ну что ж, и с этим покончено, больше нам никто не грозит», — облегченно вздохнув, подумала она и скорым шагом вернулась в лабораторию. Там Андора взяла листок Шалфея Оживляющего и поднесла его сначала к Джакомо, а затем к Вере.
Вдохнув целебного запаха, они разом открыли глаза.
Лежа на сыром полу, родители Нины недоуменно обводили взглядом потолок с гнилыми балками, грязные стены — неизвестное им помещение. Андора подошла поближе и, от всей души надеясь, что ее вид их не испугает, поспешила объяснить:
— Я — друг Нины. Я хорошая. Я вам помогаю.
Джакомо поднялся на ноги и, морщась от боли в голове, спросил:
— Где мы?
Поднялась и Вера. Пристально глядя на странную женщину перед собой, она сказала:
— Но ты ведь андроид. И ты очень похожа на Андору, сестру моей мамы Эспасии.
— Правда похожа? Это случайность. Ты права, я действительно андроид, созданный князем Карконом. Мы находимся в его дворце, в Венеции. И сейчас я отведу вас к вашей дочери.
Андора протянула к ним руки.
— Прочь! Не подходи к нам! — крикнул Джакомо, закрывая собой жену.
— Не бойтесь, доверьтесь мне. Я провожу вас на виллу «Эспасия». — Андора по-прежнему старалась быть спокойной и убедительной.
— Что происходит? — Джакомо был в ярости. — Мы были в Москве… в ФЕРКе… Каким образом мы очутились здесь?
— Это длинная история, вам все объяснит Нина, — настаивала на своем Андора.
— С ней ничего плохого не случилось? — Вера старалась не думать о плохом.
— Нет-нет, с ней все в порядке. Вы скоро увидите ее. Еще раз прошу, доверьтесь мне. По дороге я попробую кое-что рассказать вам. Пойдемте.
На этот раз ее попытка удалась, и родители Нины послушно последовали за андроидом.
— Бред какой-то, небось опять какие-нибудь алхимические штучки, — ворчал по дороге Джакомо.
— Не натворила ли Нина чего-нибудь серьезного? — пытаясь не отставать от андроида, волновалась Вера.
— Да, но то, что она натворила, заслуживает самой глубокой признательности. Все должны быть благодарны ей за ее дела. И вы еще будете гордиться ею! — заверила их Андора.
— Довольно говорить загадками! Я лично ничего не понимаю! Отвечай прямо, что тут случилось! — Джакомо по-мужски грубо схватил и дернул андроида за руку.
— Ваша дочь нанесла поражение Каркону, этого вам достаточно? — Андора была обижена и потому сердилась.
Вера с ужасом посмотрела на мужа и обеспокоенно сказала:
— Значит, девочка в опасности! Она наверняка использовала алхимию! Я так и знала, что нам нельзя было оставлять ее без присмотра!
— Не говорите глупости. — Андора вела себя так, как будто перед ней были несмышленыши. — Хотя Нина еще и девочка, но она уже великий алхимик! Профессор Миша, несомненно, одобрил бы ее действия! И хватит вопросов, все равно вы ничего не поймете. Принимайте вещи такими, какие они есть на самом деле. Я только могу вам гарантировать, что все будет в порядке.
Теперь все трое в полном молчании двигались к вилле «Эспасия».
В Венеции пробило 4 часа вечера. Конец Каркона близился.
Нина и ее друзья вот-вот должны были вернуться в город, где все, кажется, было готово для последнего суда над Черным Магом.
Необыкновенное путешествие среди звезд и планет подходило к концу. Гуги стремительно пробивалась сквозь облака. Юные алхимики уже предвкушали встречу с любимым городом. Но внезапно налетевший вихрь скинул путешественников со спины Гуги и повлек их за собой вниз. Больше они не слышали пения магической птицы Шестой Луны.
Ребята очнулись на полу в Акуэо Профундис.
— Дома! Мы дома! — радостно закричал Макс, вскакивая на ноги и вращая ушами-колокольчиками.
Рокси открыла глаза и, увидев прямо перед собой стеклянные стены подводной лаборатории, облегченно вздохнула. Фьоре, все еще не пришедшая в себя, машинально размахивала Талдомом. Ческо поправил очки и помог встать Нине. Додо, лежа с закрытыми глазами, проговорил:
— На…на…надеюсь, что я не за…за…заикаюсь…
Но, услышав собственную речь, понял, что он уже не на Шестой Луне и с телепатией покончено.
Все рассмеялись. Додо поднялся сам и поднял мисочку с Солью:
— Ну и пу…пу…пусть. На…на…наплевать. Зато я те…те…теперь алхимик.
Мисочка ударила в ладошки:
— Наконец-то и я смогу разговаривать! Ксоракс прекрасен… но телепатическое общение, нет, это не для меня!..
Хотя ребята и были очень утомлены, но радость от возвращения в Венецию перевешивала все.
Сила Добра объединила их. Было ясно, что вместе они в состоянии преодолеть любую опасность: ничто не могло им больше помешать.
Макс уселся за компьютер, проверяя, все ли в порядке.
— Вы можете идти, — сказал он ребятам, не отрываясь от клавиатуры. — У вас много дел. Только пгошу, когда увидите Андогу, скажите, что я жду ее здесь.
Нина толкнула дверь из Акуэо Профундис, и ребята поспешили в лабораторию виллы.
Едва войдя, девочка положила говорящую Книгу на прежнее место на лабораторном столе. Погладив черный с золотом переплет, она повернулась к друзьям и сказала:
— Нам надо срочно в тюрьму! Наверняка Каркона уже отвели туда…
Она не успела закончить фразу, как Книга раскрылась.
Опять ты хочешь все делать в спешке.
А может, лучше посоветоваться
С этой старинной Книгой?
— Дорогая моя Книга, какое счастье опять услышать твой голос! — Нина с трепетом склонилась над жидкой страницей.
Мы больше никогда не расстанемся.
Вся моя мудрость всегда будет с тобой.
Приготовься к судебному процессу.
И знай, что Каркон теряет терпение.
— Скажи мне, а Люба и Карло освобождены?
Они будут освобождены.
Это случится,
Когда все в тюрьме запоют.
А сейчас идите и радуйтесь.
Зло больше не угрожает вам.
За дверью лаборатории послышался какой-то шум, и Книга захлопнулась.
Ребята направили в сторону входа свои Талдомы, готовые стрелять в непрошеных гостей.
Дверь распахнулась. На пороге стояла Андора.
Она открыла дверь Стеклянным Шаром, который Нина дала ей при расставании в Атлантиде.
— Нина! Ребята! Наконец-то вы вернулись! — обрадованно воскликнула она.
— Андора, как мы рады видеть тебя! — закричали ребята, бросаясь к ней.
Андора сделала знак, и вся компания поспешила за ней.
Она привела ребят в Оранжевый Зал, где под портретом бабушки Эспасии сидели… Вера и Джакомо!
— Мама! Папа! — не веря глазам, кинулась к ним Нина.
Объятия, поцелуи, смех, нежные слова. Все, что бывает в таких случаях, когда семья собирается после стольких приключений.
— Как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке? — тормошили дочку родители.
— Все отлично! Правда, правда, честное слово! — Нина достала из кармана серебряный кубик, который месяц назад подарила ей мама.
— Ну как? Он принес тебе удачу? — спросила, вытирая слезы, Вера.
— Еще как! — Нина чмокнула в щеку маму, затем папу.
— Ну, рассказывай, что тут стряслось, — сказал Джакомо, поудобнее устраиваясь в кресле. — А то эта металлическая женщина говорит загадками, обещая, что ты все объяснишь.
— Объяснить? Но это не так просто, — задумавшись, ответила Нина. — В двух словах… Вам хорошо известно, что дедушка был алхимиком. Я пошла по его стопам. Князь Каркон — злобный маг, но нам удалось остановить его. Мне помогли мои друзья. Это было нелегко. Очень нелегко. — Девочка не знала, как рассказать родителям обо всем, что пришлось пережить за последний год, и не слишком напугать их.
Вера и Джакомо переглянулись. Все сказанное дочерью ничего не прояснило, и было не лучше туманных намеков женщины-андроида.
— А какое к вам имеет отношение металлическая женщина? — спросил Джакомо.
— Это наш друг, — ответила Нина.
— Друг? Робот? Но это безумие! — воскликнула Вера.
— Безумие — не иметь фантазии, мама. Это так, поверь мне. Я знаю, вы, ученые, ищете внеземную жизнь, но согласись, здесь, на Земле, еще столько вещей остаются неизученными! Алхимия — не шутка. Так всегда говорил дед Миша. — В голосе Нины звучала твердая убежденность.
Родители слушали ее, не веря своим ушам. Их маленькая девочка очень повзрослела и поумнела за это время.
— А сейчас нам надо поспешить в тюрьму. Впереди — суд над Карконом. И прошу вас, верьте мне. — Нина обняла родителей и вышла из комнаты.
Ческо, Додо, Рокси и Фьоре последовали за подругой. На пороге Нина, улыбаясь, передала Андоре слова Макса, что он будет рад видеть ее в Акуэо Профундис. Андроид счастливо улыбнулся в ответ. Для Андоры начиналась новая жизнь рядом с обожаемым Максом, полная любви и дружбы.
Было ровно 18.30, когда у тюрьмы Пьомби собралась многочисленная толпа, причем это были одни дети. Они прибыли сюда со всего света. Молчаливая Революция была в разгаре, ласточки вновь радостно носились по небу, и все дети Земли, мысли которых были теперь свободны, страстно желали одного — предать суду и наказать коварного Каркона.
Тетушки Кармен и Андора тоже были здесь, уставшие от всех передряг, но довольные. Рядом с ними сидели родители четырех юных алхимиков. Очень волнуясь, они ожидали возвращения своих детей. Отдельные группки ребят можно было видеть и на мостах через каналы, и вдоль берегов, а некоторые оккупировали лодки и катера. Но стояла тишина, не было слышно ни единого звука. Лишь дыхание тысяч ребят, вырывавшееся из груди, свидетельствовало о напряженности момента.
И только когда пятерка друзей в сопровождении Веры и Джакомо сошла с катера, толпа взорвалась единым криком:
— Победа!!!
Додо, Ческо, Фьоре и Рокси тепло поприветствовали своих сверстников и попросили тишины. Они подбежали к родителям, которые едва сдерживали слезы. И снова объятия, поцелуи, слезы и нежные слова. Но на этот раз все происходило под аплодисменты тысяч ребят.
— Где вы пропадали? Что еще учудили? — засыпали вопросами матери своих чад.
Отец Ческо положил руку на плечо сына:
— У тебя вся куртка грязная. Как ты? С тобой все в порядке?
Мальчик в свою очередь дружески похлопал отца по плечу:
— Все нормально! А разве может быть иначе?
Фьоре и Рокси ели мороженое, которое купила для них мама Додо, и, перебивая друг друга, с жаром рассказывали о своих смертельных схватках со Злом. Из их рассказов взрослым стало ясно, что все ребята собрались здесь, чтобы поддержать их дочерей и сыновей, и что все они жаждут справедливого суда над Карконом.
Джакомо и Вера, пристроившись у подножия колонны, оживленно беседовали с испанскими тетушками, которых так давно не видели.
Девочка Шестой Луны подошла к дверям тюрьмы, постучала Талдомом и громко крикнула:
— Открывайте! Мы пришли освободить Любу и Карло!
Родители во все глаза смотрели на своих детей. Лишь в эту минуту до них дошло, что у них — необыкновенные дети.
Но вот ворота распахнулись, и по толпе пробежал вздох облегчения. Пятеро ребят вошли во двор тюрьмы, и, прежде чем ворота за ними захлопнулись, Ческо повернулся к остальным и прокричал:
— Теперь Каркону конец!
Взрыв радостных возгласов потряс Венецию, и дети подняли вверх два пальца в знак победы.
Советники в фиолетовых мантиях, Вишиоло, Алвиз и Барбесса — это было первое, что бросилось в глаза Нине, едва она вошла в здание тюрьмы. Они стояли рядом с креслом, в котором понуро, низко опустив голову, в рваном плаще сидел израненный Каркон. Его злоба и коварство куда-то испарились, он скорее был похож на несчастного безобидного старичка, чем на могущественного князя Тьмы.
Близнецы безутешно рыдали, Вишиоло скулил, теребя повязку, закрывавшую глаз.
Ребята не верили своим глазам. Им и в голову не могло прийти, что когда-нибудь их враги будут выглядеть такими подавленными и жалкими.
Впрочем, жалости к ним друзья не испытывали. Не могли после всего, что те им устроили. И не только им.
Рокси первой подошла к советникам и сказала:
— Прежде чем заняться этими негодяями, мы должны освободить тетю Любу и садовника Карло. Говорите, где они!
Председатель Трибунала засуетился и, расталкивая советников, принялся освобождать проход двум невинным жертвам, стоявшим за их спинами.
Русская няня чувствовала себя очень плохо и едва держалась на ногах. Карло сохранял присутствие духа, и глаза его сверкали гневом.
— Нина! — с облегчением вздохнули они, едва увидев девочку.
Юная алхимичка подбежала и обняла их.
Додо вытащил носовой платок и вытер слезы на лице Любы.
Путь был свободен.