— Я нэ знать, — ответил мужчина с иностранным акцентом. — Я сюда приехать недавно. О'кей?
В это время с левой стороны сада показался профессор Безбородов.
— Доброе утро, молодые люди, — сказал он ребятам.
— Гуд монинг, мистер Хопкинс, — поздоровался он с иностранцем.
— Гуд монинг, мистер Безбородов, — откликнулся иностранец.
— О, и Машенька тут! — Аркадий Петрович почесал свою любимицу за ушком.
Машка довольно захрюкала.
Безбородов начал что-то оживленно говорить иностранцу по-английски. При этом в его речи то и дело мелькало слово «пиг». И еще при этом он указывал на Машку.
Мальчишки поняли, что Безбородов рассказывает Хопкинсу о феноменальных способностях умной Маши.
Иностранец, слушая горячую профессорскую речь, то и дело прерывал ее не менее горячими восклицаниями на ломаном русском:
— Колосаль!.. Колосаль!..
Наизумлявшись вдоволь, мистер Хопкинс ушёл, а Димка спросил у Безбородова:
— Аркадий Петрович, а кто это такой?
— Стив Хопкинс, — ответил профессор, — поверенный в делах семьи Бухалкиных. Это он привез из Америки покойную княжну.
Ребята изумились:
— Как?! Ее еще не отпели?!
Они-то думали, что девчонку уже увезли обратно в Штаты и похоронили там.
— Нет, не отпели, — сказал Безбородов. — На отпевание должны приехать дальние родственники с Сахалина… А вас, молодые люди, каким ветром сюда занесло?
Дураков замялся. А Молодцов с ходу нашелся.
— Да вот Машу тренируем, — погладил он хрюшку. — Учим след брать. Хотим сделать из нее служебно-розыскную свинью.
— Чудненько, чудненько, — посмеялся Безбородов и спросил у Федьки: — Федор, а Иван Иваныч дома?
— Дома.
— А что он делает?
— Автоматическую мухобойку.
— Что-что? — переспросил профессор.
— Автоматическую мухобойку, — повторил Дураков. — Чтобы она сама мух прихлопывала.
— Чудненько, чудненько, — г снова засмеялся Безбородов, разглаживая свою окладистую бороду. — Пойду-ка я, пожалуй, гляну на это мухобойку. Счастливо оставаться, молодые люди. До свидания, Машенька.
— Хрю-хрю, — попрощалась с профессором свинья.
Безбородов собрался было уже идти, но Димка задержал его вопросом:
— Аркадий Петрович, а вы не знаете, кто тут живет? — указал он на флигель.
— Знаю. Директор охотхозяйства Рябчиков и его дочь Маша. — При упоминании о парализованной девушке Безбородов вздохнул.
— Мы стучим-стучим, а никто не открывает, — пожаловался Федька.
— А Василий Тимофеевич в Старокозельск уехал, — сообщил профессор. — В «Союз охотников».
— А его дочка? — вкрадчиво осведомился Димка.
— Маша-то? Маша, конечно, дома. Только как она вам откроет?.. Вы попробуйте дверь посильней толкнуть. Может, не заперта…
С этими словами Безбородов отправился в Хлевное смотреть очередную «штукенцию» Иван Иваныча.
А ребята посмотрели друг на друга. Им в головы пришла одна и та же мысль.
— Парализованная, — многозначительно произнес Федька.
— Угу, — с той же многозначительностью сказал Димка и прибавил: — Сейчас поглядим, какая она парализованная.
И Молодцов с силой толкнул дверь. Дверь открылась.
Машка, издав торжествующее «хрю!», бросилась в дом. Ребята кинулись следом.
В коридор выходило несколько дверей. Свинья поспешила к самой дальней в конце коридора. Димка с Федькой, обогнав Машку, первыми ворвались в комнату.
И сразу увидели девушку в инвалидном кресле.
Она удивленно расширила глаза:
— Вам кого, мальчики?
Ребята, не отвечая, смотрели на Машу Рябчикову. Сомнений быть не могло: именно она танцевала ночью на кладбище. Мало того, на ней было то самое красное платье. Короче, все улики налицо.
— Вам кого, мальчики? — повторила Маша.
В эту минуту в дверях появилась другая Маша.
И Молодцов, указав на парализованную девушку, скомандовал:
— Фас!
Глава 15
Три поросенка
Свинья, угрожающе завизжав, кинулась к инвалидному креслу. Девушка тоже завизжала, но не угрожающе, а испуганно:
— Ой, мама!..
И проворно поджала под себя свои парализованные ноги.
— Назад, Машка! — приказал Федька. — Фу!
Хрюшка подчинилась. А Димка сказал симулянтке:
— Отпираться бесполезно. Вы не парализованная.
— Да, я не парализованная, — призналась девушка и опустила ноги на пол.
— Ну что, будем сознаваться? — приступил к допросу Молодцов.
— Так я же созналась. Да, я не парализованная.
Димка холодно усмехнулся:
— Это далеко не всё. И вы это прекрасно знаете.
Девушка уже взяла себя в руки.
— А что ещё? — спросила она с улыбкой. Улыбка у девушки была приятная. Явно не маньяческая.
Молодцов даже несколько растерялся. Но ему на помощь пришел Дураков.
— Хватит ломать комедию, детка! — выдал он фразу из боевика, который недавно смотрел по телику.
— Я вас не понимаю, мальчики, — пожала плечами девушка.
— Сейчас поймете. — Димка вытащил из кармана платок с монограммой «Л.Д.»
— Ваша вещица?
Девушка потянулась к платку. Молодцов быстро отдернул руку.
— Спокойно! Только из моих рук.
— Да я просто хотела взглянуть.
— Глядите. — Димка покрутил платком.
— Да, это мой платок, — сказала девушка. — А где ты его нашел?
— Хэ, — иронично хмыкнул Молодцов. — А вы будто не знаете?
— Нет, не знаю.
— Давай-ка не будем играть в кошки-мышки! — выдал Федька ещё одну коронную фразу из того же боевика.
— В каком смысле? — не поняла девушка.
— В том самом, — сказал Дураков со значением. — В том самом.
А Молодцов, ткнув пальцем в монограмму «Л.Д.», требовательно спросил:
— Что означают эти буквы?
— Это мои инициалы, — ответила девушка.
— Ага-а! — закричали Дураков с Молодцовым. — Значит, вы не Рябчикова!
— Нет, не Рябчикова. Я Лиза Дардыкина.
— Дардыкина?.. — повторил Димка.
Эта фамилия была ему известна. И не только ему, но еще и всему Санкт-Петербургу. Дардыкин был крупный предприниматель. И его чуть ли не каждый день показывали по питерскому телевидению.
Девушка словно прочла Димкины мысли.
— Я дочь Алексея Дардыкина, — сказала она. — Крупного питерского предпринимателя.
Молодцов досадливо закусил губу. Похоже, они с Дураковым опять пролетели.
Но Димка решил все же продолжить допрос.
— А что это вы ночью на кладбище танцевали? — спросил он.
— Жизель из балета Адана, — ответила девушка.
Мальчишки вконец запутались.
— Какой еще Жизель? — сказал Молодцов.
— Какая еще Адана? — сказал Дураков. Девушка улыбнулась. Но грустно.
— Для того чтобы вам все стало понятно, мальчики, я должна рассказать одну печальную историю. — Она указала на два пустых кресла. Не инвалидных. — Садитесь и слушайте.
Димка с Федькой сели. И девушка начала свой рассказ:
— В этом году, в январе, мне исполнилось двадцать лет. На вечеринку по случаю своего дня рождения я позвала кучу гостей. Было очень весело. В самый разгар веселья я увидела на праздничном столе торт «Сюрприз», неизвестно откуда взявшийся. Я, конечно, открыла коробку. И у меня от страха по спине побежали мурашки… Знаете, что в ней было?..
— Бомба, — уверенно ответил Молодцов, вспомнив коробку из-под другого «Сюрприза», в которой его одноклассник Лешка Толстиков обнаружил бомбу.
— Нет, — покачала головой Лиза, — там действительно был торт, но только в виде… кладбища. Крестики из шоколадной глазури, холмики из кокосового крема. А посредине торта клюквенным кремом было написано: «Поздравляю с Днем Смерти». И подпись: «Ниф-Ниф»… — Дардыкина помолчала, справляясь с охватившим ее волнением.
Мальчишкам тоже стало немного не по себе от такой зловещей истории.
Справившись с волнением, Лиза продолжила:
— После этого происшествия папа приставил ко мне двух телохранителей. Прошел месяц, другой… Наступила весна. Я уже начала понемножку забывать этот кошмарный случай. Но вот на Восьмое марта мне по почте прислали… гроб.
— Что, настоящий гроб?! — изумились ребята.
— Нет, не настоящий. А маленький гробик, в бандероли. Когда я его увидела, у меня ноги подкосились от страха. А когда я открыла крышку гробика, у меня прямо сердце в пятки ушло. Потому что внутри лежала кукла с моим лицом. В руке она держала записку: «Будь счастлива, Лиза, но только в гробу». И подпись: «Нуф-Нуф»…
В комнате вновь повисла тягостная пауза. И висела целую минуту. Наконец Дардыкина, в очередной раз справившись с волнением, продолжила:
— Папа приставил ко мне еще двух телохранителей, но это меня не успокоило. По ночам меня стали мучить кошмары, а днем я вздрагивала от каждого шороха. Так пролетела весна и наступило лето. Я закончила Академию русского балета. Когда-то я обещала друзьям устроить по этому поводу грандиозную вечеринку, теперь же мне ничего не хотелось. Но родители все же решили отметить это событие: мы посидели за столом, выпили шампанского. А поздним вечером, перед сном, я пошла принять ванну. И вот, когда я вошла в ванную комнату и посмотрелась в зеркало… — Губы у Лизы задрожали. — Я увидела на зеркале кровавые буквы: «Смерть уже рядом». И подпись: «Наф-Наф». Меня охватил такой жуткий ужас, какого я раньше никогда в жизни не испытывала…
Девушка замолчала, опустив лицо в ладони.
Мальчишки тоже молчали.
— А разве можно на зеркале кровью написать? — немного погодя все же выразил сомнение Молодцов. — Ведь она стечет.
— Ну потом-то оказалось, что надпись была сделана не кровью… — сказала Лиза. — А красной губной помадой. Но дело не в этом…
— А в чем? — спросил Федька.
— В том, что это было последнее предупреждение, — ответила девушка.
— Почему последнее? — спросил Димка.
— Так поросят же трое, Димыч, — объяснил за Дардыкину Федька. — Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф.
— Ах, да, — вспомнил Молодцов сказку «Три поросенка».
А Лиза продолжала рассказывать:
— Мы все — мама, папа и я — потеряли головы от страха. Хорошо еще, что у нас гостил Василий Тимофеевич Рябчиков, бывший папин однокурсник. Дядя Вася предложил мне тайно уехать с ним в охотхозяйство «Рассвет». Здесь он выдал меня за свою дочь. Ну а для полной конспирации я притворилась парализованной, чтобы ни у кого не возникало вопроса — почему я не выхожу из дому.
— А толку-то? — сказал Федька. — Вы же не можете всю жизнь просидеть в этой комнате.
— Разумеется. Но я думаю, что скоро мне не придется прятаться. Папа попросил разобраться в этом деле знаменитого Суперопера. Григория Евграфовича Молодцова
— Между прочим, это мой отец, — вставил Димка.
— Я знаю, — улыбнулась Лиза.
— Знаете?! — поразился Молодцов.
— Да. Ты точная копия своего папы. К тому же он прислал мне письмо, в котором написал, что ты и твоя мама сейчас в Хлевном.
— Ну и ну! — сказал Димка.
— Зашибись! — произнес Федька.
— А вы что ж, думали, я первым встречным мальчишкам все так и выложу? Нетушки. О том, что я здесь, знают лишь мои родители, дядя Вася и Григорий Евграфыч. А теперь и вы. Надеюсь, вы никому не расскажете?
— Могила, — поклялись ребята. А Димка добавил:
— Раз мой папка взялся за ваше дело, будьте уверены — он его быстро раскрутит.
— Я на это и рассчитываю, — сказала Дардыкина. — Потому что скоро у меня дебют. Я буду танцевать в Мариинском театре главную партию в балете «Жизель».
— А, так вы на кладбище репетировали! — догадался Молодцов.
— Ну да, репетировала. К тому же во втором акте «Жизели» действие происходит на кладбище. Так что местное кладбище меня очень вдохновляет.
— Не только вас, — заметил Дураков, вспомнив о Кукурузникове.
В этот момент в коридоре раздались шаги. Дверь без стука распахнулась, и в комнату вошел… князь Бухалкин. С большой хозяйственной сумкой в руке.
Глава 16
Часы с обратным ходом
Димка — хлоп-хлоп — глазами. Что за фигня?.. Ну вылитый Александр Сергеевич Бухалкин с портрета, висящего в музее. Только одет современно, да с сумкой.
«Князь Бухалкин» между тем с не меньшим удивлением смотрел то на хрюшку Машку, то на Федьку, то на Димку.
Затем он перевел взгляд на Лизу.
— Что все это значит? — настороженно спросил «князь».
— Не волнуйтесь, дядя Вася, — успокоила его девушка и указала на Димку: — Это сын Григория Евграфовича Молодцова, Дима. А это его друг, — указала она на Федьку. — Они не проболтаются.
— Ага, — кивнул Дураков, — будем молчать, как рыбы.
— Ну, если как рыбы, — усмехнулся Рябчиков (а это был он), — тогда ладно. — Он посмотрел на Машку: — Ты тоже будешь молчать, как рыба?
— Хрю, — подтвердила свинья.
Подойдя к столу, Рябчиков начал вынимать из сумки всевозможные продукты: апельсины, конфеты, копченую колбасу, сыр… А под конец выставил на стол бутылку шампанского.
— Завтра будем пировать, — объявил он Лизе.
— У дяди Васи завтра юбилей, — пояснила Дардыкина ребятам. — Сорок лет.
— Э, нет, Лизавета, — прищурился Рябчиков. — Не сорок, а тридцать девять.
— Ах, да. Вы же теперь в обратную сторону считаете.
— Как это — в обратную? — удивился Федька.
— А так, — посмеиваясь, ответил директор охотхозяйства. — В этом году мне будет тридцать девять, в следующем — тридцать восемь, а еще через год — тридцать семь…
Димка вдруг кое-что вспомнил. И у него заколотилось сердце. Сильно-сильно.
А Рябчиков продолжал, все так же посмеиваясь:
— У меня и часы в обратную сторону идут. Вот, смотрите, — показал он свои наручные часы.
Мальчишки посмотрели. И впрямь — секундная стрелка шла в обратном направлении.
— Юморист вы, дядя Вася, — улыбнулась Лиза.
— Не юморист, а заслуженный охотник! — поднял указательный палец Рябчиков. — Ты думаешь, зачем я в Старокозельск ездил?.. — Он достал из кармана медаль. — Вот, наградили в «Союзе охотников»!
Дураков с Дардыкиной стали с интересом разглядывать награду. Молодцов же не сводил глаз с Рябчикова.
— «Заслуженный охотник», — прочел Федька выгравированную на медали надпись, — Классно. Скажи, Димыч?
— Ага, — подтвердил Димка тусклым голосом.
— А что, парни, хотите махнуть со мной на охоту?! — предложил директор. — У меня есть два запасных ружья.
— Что, взаправду?! — не поверил Дураков.
— Взаправду, — с улыбкой ответил Рябчиков. — Я вас приглашаю поохотиться.
Федька засиял от восторга.
— А когда?!
— Ну скажем… э-э… — Рябчиков на секунду задумался, — в следующий четверг.
— Зашибись! Точно, Димыч?!
— Угу, зашибись, — все тем же тусклым голосом произнес Молодцов.
— Я вам, парни, такое замечательное местечко покажу, — пообещал Рябчиков. — Дичи там видимо-невидимо…
— А что за местечко? — заинтересовался Дураков.
— Островок на Чертовом болоте. Как раз посредине Ведьминой топи. Я к нему тропинку знаю.
— Мой батя тоже туда тропинку знает, — похвастался Федька. — Они с Машкой там охотились. Скажи, Маш?
— Хрю, — сказала Машка.
Рябчиков чуть заметно помрачнел. Это не ускользнуло от внимания Молодцова.
— А кто твой батя? — спросил директор у Федьки.
— Да Иван Иваныч! — затараторил Дураков. — Его здесь все знают. Он — изобретатель, И еще охотник. Но меня никогда с собой на охоту не берет. С вами, кстати, тоже может не отпустить.
— А ты ему не рассказывай, что со мной идешь, — посоветовал Рябчиков.
— Конечно, не скажу! И Димыч своим не скажет. Верно, Димыч?
— Верно.
Лиза Дардыкина укоризненно покачала головой:
— Дядя Вася, дядя Вася, зачем вы учите мальчиков говорить неправду?
— Мальчиков?! — расхохотался Рябчиков. — Да они уже мужики, а не мальчики. О, какие лбы! — Директор потрепал ребят по головам.
Димка поднялся.
— Нам пора, — сказал он.
Федька вопросительно глянул на друга:
— Куда нам пора?
— Ты что, Федя, забыл? — выдавил улыбку Молодцов. — Нас ждут.
Дураков по-прежнему не врубался.